Счастливчик просыпается!
– Ты что, не веришь нашему Волшебному Графику Прихода Весны?
– Я просто без ума от него, – сказала мама. – Но вы составляли его для Москвы, а на даче, погода может быть немного другой…
– Верно, – сказал папа. – Мы этого не учли. Это нам хороший урок на будущее. В следующий раз нужно будет составлять сразу два графика, один для города, а другой для дачи.
– А что если Счастливчик проснётся, когда мы приедем, что мы будем с ним делать? – спросил Сережа, пошептавшись с Варей. – Возьмём его с собой? Мы же не можем его там оставить одного?
– Я предусмотрел этот вариант, – гордо сказал папа. – Я же чертовски предусмотрителен… Я вчера разговаривал с дедушкой и, если возникнет такая необходимость, то он будет присматривать за ним, пока мы не переедем на дачу окончательно. Даже если малыш проснётся, он всё равно не будем слишком активным какое-то время, так что, думаю, дедушка отлично справиться.
– Будем надеяться, – сказала мама, твёрдо убеждённая, что что-то пойдёт не так. – И раз уж вы едете на дачу, я составлю вам список дел, которые вам нужно будет сделать.
– Можешь на нас положиться, – сказал папа, потирая спину. – Мы не подведём.
– Пожалуй, я даже составлю два списка, – сказала мама, оглядывая его довольное лицо в полосках лейкопластыря. – На случай, если вы один потеряете…
– Это абсолютно исключено! – немного обиженно сказал папа. – Когда это такое с нами случалось?
– Да… Точно… – невпопад ответила мама, задумчиво глядя куда-то в пространство. – Три списка будет в самый раз… Каждому по одному…. Да… Так будет хоть какой-то шанс что что-то сделаете…
Папа фыркнул и принялся шарить по дивану в поисках пульта от телевизора.
– Серёжа, Варя, – сказала мама, – подумайте, что вы возьмёте с собой на дачу и сложите всё заранее. Утром вам будет не до сборов.
– Хорошо, – сказали ребята, и пошли к себе в комнату.
Не найдя пульта на диване, папа принялся, шарит рукой под ним, и, наконец, вопрошающе посмотрел на маму, которая молча стояла рядом держа что-то в руке.
– Ты не это ищешь, дорогой, – невинно спросила она, протягивая папе полиэтиленовый пакет с какими-то деталями.
– Что это? – удивился он, беря пакет в руки и с интересом разглядывая.
– Это, – сказала мама, – пульт от телевизора…Точнее то, что от него осталось.
– Но как?! Почему?! Что с ним случилось?
– Ты уходил сегодня последним и оставил его лежать на полу, – будничным тоном пояснила мама, – и наш милый Степашка решил, что ему подарили новую игрушку, с которой он играл всё утро, пока никого не было дома. Справедливости ради стоит отметить, что он ничего не разгрыз, а только аккуратно разобрал пульт на мельчайшие части, очевидно, чтобы понять, как он устроен… Затем, он так же аккуратно, я бы даже сказала,– педантично, разложил все детали на полу, не потеряв ни единой кнопочки, и заснул рядом. Очень умный пёс. Весь в хозяина…
Папа, с разинутом ртом, молча взирал то на маму, то на пакетик с пультом в своей руке, то на спрятавшегося под письменным столом Степашку, а потом захохотал, да так громко, что снова заохал от боли в спине.
– Ну и денёк сегодня, – наконец вымолвил он. – Просто катастрофа!
– Это не денёк, – сказала мама, – это кое-кто другой…
– Зато со мной весело, – прокряхтел папа. – Ну, где бы ещё ты так посмеялась?
– Иногда мне правда не до смеха, – сказала мама, присаживаясь рядом с папой и поправляя отклеивающийся на лбу лейкопластырь. – Ну, зачем, скажи на милость, ты полез на это несчастное дерево?
– Я спасал котёнка, – важно сказал папа. – Я герой, дети подтвердят.
– Но в подвале же есть отличная лестница, – сказала мама. – Ты бы мог спокойно попросить дворника, и он бы быстро достал её и ты бы был не только героем, но и разумным человеком, с не исцарапанным лицом и целым костюмом.
– Я как-то не подумал… – признался папа. – И к тому же, он так жалобно мяукал, что я не мог ждать.
– Горе ты моё луковое, – сказала мама, целуя его в нос. – Как ты думаешь, пульт можно будет собрать? Он выглядит вполне целым.
– Завтра попробую его починить, – сказал папа, важно надуваясь. – А вообще то, очень хорошо, что он его съел. Зима закончилась, так что хватит валяться на диване! Пора жить! Пора двигаться! Пора… Ой! Моя спина!.. Ох-ох-ох…
– Поживи ка ты ещё денёк на диване, – сказала мама, помогая ему удобнее улечься. – Жизнь немного подождёт.
– Жизнь не будет ждать! – сопел папа, уютно накрываясь пледом. – Никаких поблажек! Полежу 15 минут, и займусь делами. У меня куча дел! И, кстати, где мои гантели? Ты их не видела? Мне кажется, я давно не занимался.
– Ты не занимался с прошлой осени, – сказала мама, поправляя плед. – Ровно с того момента, как вы с Серёжей утопили их в пруду, когда спускали на воду корабль, который построили накануне…
– У нас тогда всё отлично получилось! – воскликнул папа. – Гантели были идеальным балластом. Если бы не волнение и ветер…
– День был на редкость ясный и тихий, – сказала мама.
– Я отчётливо помню ужасный ветер, – упрямился папа. – Мы едва могли устоять на ногах, и Степашку чуть не унесло в море! Говорю тебе, это была страшная буря!
– Буря в стакане воды, – насмешливо произнесла мама. – Корабль перевернулся не проплыв и двух метров.
– Экипаж был спасён!
– Хорошо, что экипажа не было…
– Возможно, мы немного ошиблись в расчётах, но сама идея была блестящей! – сказал папа. – Какой корпус! Какие смелые линии! Какие стройные мачты! Целых шесть штук…
– Я говорила, это шесть – это чересчур…
– И слышать ничего не хочу, – яростно замахал руками папа. – Шесть, это абсолютный минимум! Я планирую усовершенствовать конструкцию и добавить ещё две мачты. Три! Это будет новый, невиданный доселе девяти мачтовый гигант! Я назову его «Девятый вал»!
– Боюсь, – сказала мама, – что он не выдержит и первого… Может, вам стоит сразу попробовать сконструировать подводную лодку?..
– Это ирония?! – ужаснулся папа. – Мне кажется или я слышу слова иронии над телом поверженного героя?
– Боже упаси, – сказала мама очень серьёзно. – Просто вы бы могли использовать ваш бесценный опыт…
– Ни слова больше! – сказал папа, отворачиваясь к стенке. – То, что я услышал – чудовищно! Предлагать строить подводные лодки человеку, который строит лучшие в мире парусные корабли, это… это… это все равно, что предлагать архитектору, строить кроличьи норы! Уму непостижимо!
– Ты же, кажется, был специалистом по скворечникам? – удивлённо сказала мама. – Что-то произошло?
– Я мастер на все руки, – глухо пробурчал папа, кутаясь в плед, – и это моя трагедия – я полон идей! Я современный Леонардо да Винчи! И, увы, как и всякий истинный гений, я обречён страдать в темнице своего величия… Кстати, у нас не осталось зефира в шоколаде? Я недавно вывел один всемирный закон, подтверждённый длинной чередой научных опытов, который гласит, что страдать, имея зефир в шоколаде, гораздо легче, чем, если ты его не имеешь. Так как там у нас с зефиром?
– Есть мороженое, – миролюбиво сказала мама.
– Мороженое? – с интересом переспросил папа, причмокивая губами, словно пробуя слово на вкус. – Так, так, так… Мороженое…
– Да, мороженое. И причём шоколадное, – сказала мама. – Что гласит твой всемирный закон по поводу шоколадного мороженого?
– Подожди, подожди, – сказал папа, закрыв глаза и потирая кончиками пальцев виски. – Мне нужно сосредоточиться… Кажется, я что-то припоминаю… Ну конечно, как я мог забыть! Первая поправка к всемирному закону о зефире ясно гласит, что если у вас по каким-либо причинам отсутствует зефир в шоколаде, то его легко можно заменить шоколадным мороженым. Точно!
– Какое удивительное совпадение… – заметила мама.
– Закон есть закон, – строго констатировал папа. –Тут уж ничего не поделаешь. И если бы ты перед уходом в магазин сварила кофе, это было восхитительно…
– Я всё сделаю, – сказала мама, – только обещай, что ты впредь будешь осторожнее.
– Постараюсь, – сказал папа, корча героическое лицо, – но ты же знаешь, крошка, жизнь любит бросать вызовы героям вроде меня!..
– О, господи… – вздохнула мама. – Ну почему ты такой!?
– Не знаю, – безмятежно ответил папа. – Это же твой сон…
Мама хмыкнула и ушла на кухню, варить кофе, а Степашка, который понял, что опасность миновала, выбрался из-под стола, быстро забрался на диван и улёгся в ногах папы. К тому моменту, когда мама принесла кофе и мороженое, они оба сладко спали.
– Мои герои… – устало сказала она и пошла в комнату к ребятам, потому что первый закон мороженого гласил, что однажды вынутое из холодильника мороженое не должно попадать обратно. Ну, по крайней мере, половина точно не должна!..
Глава 3
– Главное, ничего не забыть, – в который раз повторил папа, в смятении бегая по квартире. – И не суетиться! Первое правило путешественника – никогда не суетиться во время сборов и тогда ты не забудешь ничего важного и будешь путешествовать с удовольствием!
– Отличное правило, – сказала мама, которая встала раньше всех, накормила ребят завтраком и теперь помогала им собираться . – Может, тебе следует им воспользоваться?..
– Мне?! – крайне изумился папа, лихорадочно размахивая руками. – Зачем? Я совершенно спокоен. Я само хладнокровие. Я невероятно собран и…
Тут он спотыкнулся о сумки в коридоре и едва не упал, но вовремя схватился за шкаф и всё же устоял на ногах.
– Вы видели?! – радостно воскликнул он. – Видели, как я собран!? Я мог бы упасть, но я устоял. Устоял! А всё отчего? Всё от моего ледяного самообладания!
Мама молча покачала головой. Она привыкла к таким сценам, сопровождающий каждый отъезд и старалась быть спокойной.
– Кстати, – спросил папа минуту спустя, – где мои права? Кто-то видел мои права? Я только что держал их в руке, но они куда-то делись. Я не могу ехать без прав!
– Они лежат в твоей сумке, – ответила мама, – Ты их ещё вечером туда положил…
– Превосходно, – сказал папа, снова спотыкаясь о сумку в коридоре. – Это просто превосходно, но где эта сумка?! Я битый час не могу её найти.
– Ты уже дважды о неё спотыкнулся сегодня, – отвечала мама, помогая Варе застегнуть рюкзак, – и если ты не уберёшь её с прохода, то обязательно спотыкнёшься в третий, несмотря на всё твоё ледяное самообладание…
– Отлично! – сказал папа, на бегу целуя маму. – Ты просто чудо! Что бы мы без тебя делали?
– Известно, что, – уверенно ответила мама. – Спали бы, потому что кое-кто неправильно поставил будильник…
– Роковая ошибка, – грохотал из гостиной папа, – ро-ко-ва-я! Но я не виноват! Нет, нет и нет. Там очень маленькие цифры. Просто малюсенькие! Это преступление делать такие маленькие цифры. Напомните мне, я должен изобрести будильник с гигантскими цифрами. Просто огромными, что бы никто не мог в них запутаться. А лучше, кровать-будильник, которая начинает трястись, когда пора просыпаться! Точно! А где мои очки?..
– Ты всё утро носишь их в руках… – пропела мама.
– Странно, странно, – сказал папа, озадаченно рассматривая очки в своей руке. – Интересно, а что же я тогда убрал в свой чехол для очков?..
– Там лежали ключи от дачи, – сказала мама. – Я положила их в твою куртку вместе с футляром.
–Великолепно!– провозгласил папа и снова быстро поцеловал маму. – Ты наша Богиня Уюта и Порядка. Мы все должны поклоняться тебе.
– Только вот этой богине постоянно противостоят силы хаоса, – сказала мама, оттаскивая за шиворот Стёпу, который, пользуясь суматохой, по уши забрался в раскрытую сумку с продуктами.
– Что делать, – глубокомысленно изрёк папа, на мгновенье замерев у зеркала в прихожей и осматривая свои подживающие царапины. – Это жизнь…
– Это кошмар! – сказала мама, заглядывая в сумку. – Кто из вас догадался положить дрель к продуктам, а? Впрочем, дайте ка я попробую угадать…
– Кажется я, – неуверенно пробормотал папа. – А что такого? Или ты думаешь, что еда может пропахнуть дрелью?.. Она совершенно чистая!
– Я думаю, – немного нервно сказала мама, – что если вы хотите сделать себе по приезду на дачу яичницу, вам следует купить по дороге десяток новых яиц…
– Новых? – не понял папа, и с удивлением посмотрел на хихикающих ребят. – А что случилось со старыми?
– Старые – сломались! – выразительно сказала мама, показывая ему коробку с жёлто-белой кашей внутри.
Папа захлопал глазами и принялся одеваться, насвистывая какую-то мелодию.
– Так, – сказал он, зашнуровывая ботинки. – Тут всё в порядке, пойду, прогрею машину. Всё нужно держать под контролем! Серёжа, Варя, не задерживайтесь. Дорогая, до скорого!
– Пока-пока, – сказала мама. – И не забудь взять ключи от машины, чтобы не возвращаться…
– Я как раз собирался их взять, – невозмутимо сказал папа, уже стоя в дверях. – Ты буквально на секунду меня опередила. А где они, кстати?..
– В комнате…
– Точно, – хлопнул себя по лбу папа. – Я туда и шёл.
– Ты поэтому решил сперва надеть ботинки?..
– Ботинки? – переспросил папа. – Какие ботинки? Не морочьте мне голову своими ботинками! Варвара, подай мне, пожалуйста, ключи. Они в комнате.
– А где, пап?
– Э-э-э…
– На журнальном столике, – сказала мама.
– Это я и имел ввиду, – кивнул папа. – Всё, спасибо, я пошёл. Чао!
Папа выскочил за дверь и исчез, но вскоре вернулся обратно за курткой.
– Что-то прохладно на улице, – пояснил он, под пристальным взглядом мамы. – Вот, решил надеть… И сумку, пожалуй, тоже прихвачу… Ну, я пошёл?..
– Иди уже, – сказала мама. – И будь осторожен на дороге!
– Хорошо, – кивнул папа. – Передать от тебя привет Счастливчику?
– Исчезни с глаз моих!
Папа показал маме язык и исчез. Ребята быстро оделись, взяли свои рюкзаки и стали спускаться следом. На выходе, мама остановила Варю.
– Присматривай там за ними, ладно? – сказала она девочке и они заговорщицки перемигнулись.
– Хорошо, мамочка, – сказала Варя. – Я им не дам сильно баловаться.
– Вот и славно, – кивнула мама. – И сразу мне сообщи, как приедете, а то папа, как всегда забудет, и я буду волноваться.
– Ладно, – сказала Варя и побежала за Серёжей.
Степашка выскользнул из квартиры последним. Он всё же улучил момент и стянул из сумки с продуктами вкуснейшую копчёную сосиску и, прислушиваясь к шуму в коридоре, спешно съел её на кухне, прямо под обеденным столом. Определённо, он любил путешествия! Сладко облизываясь, он галопом помчался за ребятами по лестнице, так как всегда очень волновался, что его забудут дома. Оказавшись на улице, он сразу же побежал к своему автомобилю и лаял до тех пор, пока его не усадили на заднее сиденье, на специальный коврик. Теперь, будучи уверенным, что его не оставят, он свернулся калачиком и задремал, продолжая облизываться от чудесного вкуса краденой сосиски который всё ещё остался у него во рту.
«Отчего люди так мало путешествуют? – думал он. – Путешествия, это же лучшее время в жизни! Я бы путешествовал каждый день, и каждый день ел бы копчёные сосиски. Много копчёных сосисок. Очень… много… копчёных… сосисок…»
– Все в сборе?!! – сквозь дремоту услышал он папин голос и сонно буркнул, подтверждая своё присутствие на борту.
– По местам! – донеслось до него. – Наш теплоход отчаливает! Пристегнуть ремни!
Папа правдоподобно изобразил гудок отходящего парохода, дернул передачу, и машина неспешно покатилась.
– Ура, ура! – веселились ребята на заднем сиденье. – Мы едем на дачу!
Но Степашка уже не слышал их голоса, а только дёргал во сне лапами, словно гнался за кем-то. В дороге ему всегда снились очень интересные сны, и поэтому он никогда не скучал.
Дачи были пустынны. Лес, едва тронутый дыханием весны, был ещё прозрачен, но уже покрылся нежным зеленоватым пухом, предвещающим скорое пробуждение. Поля были черны и только еловый лес за деревней был по летнему зелен. Степашка, сидел на коленях у Вари и осматривал в опущенное окно свои владения, важно втягивая воздух и придирчиво провожая взглядом каждый дом, столб или куст, который они проезжали. На одном из переулков, их дорогу перебежал заяц. От такого неслыханного нахальства, у Стёпы даже пропал дар речи. Он едва не выпал в окно и долго оглядывался в след нарушителю, фыркая и всем своим видом выражая глубокое возмущение. Определённо, за зиму тут накопилось много работы, и он был готов приступить немедленно.
– Прибыли! – радостно сказал папа. – Отдраить люки!
Но ребята уже выбрались из машины и открывали калитку, торопясь скорее проведать Счастливчика. Последние километры пути в машине царило непривычное молчание. Они даже не пели, как обычно делали, подъезжая к даче. Все торопились узнать судьбу малыша и не могли усидеть на месте. Волнение ребят передалось и папе. Втроём, они взбежали на крыльцо, с трудом открыли застывший за зиму замок и вошли в прихожую. В доме было гораздо холодней, чем снаружи и пахло влажным деревом.
– Ну, – спросил папа нарочито весело, – кому предоставим право первому увидеть Счастливчика? Может, бросим жребий?
Ребята молча переминались с ноги на ногу.
– Что такое, – удивился папа. – Не хотите?..
– Давай лучше ты, – сказал Серёжа.
– Да, – сказала Варя, которая так волновалась, что забыла съесть конфеты, которые припасла в дорогу, и они растаяли в её кармане.
– Хм, – пожал плечами папа, у которого самого отчаянно колотилось сердце и даже немножко дрожали руки. – Если вы так хотите…
Он открыл дверь в маленькую комнату и шагнул в полумрак. Ребята стояли за его спиной, выглядывая по бокам. Большой ящик, накрытый тканью стоял на полу в том виде, в каком они его оставили прошлой осенью. Папа отдёрнул зимние шторы закрывающие окно, и комната озарилась светом.
– Итак, приступим, – сказал он, не зная, как ещё можно оттянуть время.
Он снял пыльную ткань с ящика, немного приоткрыл крышку и заглянул одним глазком внутрь.
– Ну! – не выдержала Варя.
Но папа не ответил. Он аккуратно просунул свою руку в щель и подержал её там немного, а потом, улыбаясь, вытащил.
– Всё в порядке, – сказал он шёпотом. – Спит… Я чувствовал, как он дышит.
– Может его надо разбудить, – спросил Серёжа. – Уже весна!
– Тс-с-с – сказал папа, приложив палец к губам и тихонько выводя ребят в прихожую. – Его нельзя будить, он непременно должен проснуться сам.
– Но когда же, когда же он проснётся?! –спросила Варя, и слезы заблестели у неё в глазах.
– Уверяю тебя, очень и очень скоро, – сказал папа, обнимая девочку.
– Я думала, он нас встретит, обрадуется нам! – сказала она. – А он спит…
– Не переживай, – сказал папа, который тоже представлял себе эту встречу после долгой разлуки совсем по-другому. – Главное, что с ним всё в порядке. Он перезимовал и в этом и наша заслуга.
– Правда? – спросила Варя.
– Конечно, – сказал папа. – Разве это не вы спасли его, когда он тонул? Разве не вы кормили его и ухаживали за ним? Разве не мы сделали ему этот чудесный зимний домик?
– Мы, – согласилась Варя. – Но я так соскучилась по нему, я так хочу его обнять и… потискать!
– Когда мы приедем в следующий раз, он уже точно проснётся, – сказал папа. – Я вам гарантирую!
– А можно мы его хотя бы погладим? – спросил Серёжа.
– Да, – поддержала его Варя. – Хоть чуть-чуть?
– Хорошо, – сказал папа, не в силах сопротивляться умаляющим взглядам ребят. – Только чуть-чуть и по очереди.
Ребята снова зашли в комнату и по очереди запустили руки в ящик.
– Он такой худой! – сказал Серёжа, первым выходя обратно в прихожую. – Будто усох!
– Так и есть, – сказал папа. – Не забывай, он не ел несколько месяцев.
– А он поправиться?
– Не сомневайся, – успокоил его папа. – К следующей осени ты его не узнаешь! У меня есть новые идеи по поводу его меню, так что волноваться нечего.
– Он такой пушистенький, – сказала счастливая Варя, которая никак не могла оторваться от малыша. –И тёпленький. Он мне облизал палец!
– Похоже, он тебя узнал, – сказал папа. – Стой! А ты куда?! Туда нельзя!
Стёпа забежал в дом и попытался прорваться в комнату к своему другу, но был пойман папой на пороге. В его бороде уже торчал прошлогодний репей, всю брюхо было в грязи, а глаза сверкали от восторга.
– Нет, нет, нет, – строго сказал папа, выталкивая его на крыльцо. – На сегодня свидания закончены. Особенно таким поросятам… Пойдем ка, лучше, я тебя покормлю.
– А нас? – закричали ребята. – Мы тоже хотим кушать!
– Вас? – притворно изумился папа, оглядывая ребят, точно впервые их видел. – Про вас мне мама ничего не говорила… Я, конечно, сверюсь со списком, но мне кажется, вас там нет…
Папа вытащил из кармана листочек бумаги и небрежно пробежался по нему взглядом.
– Ну, точно, – сказал он, – о вас ни слова. Сыр – есть, вкуснейшие копчёные сосиски – имеются, даже рулет с маком наличествует, а вот вас… увы… А вы кто?
– Варя, – сказал Серёжа, закатывая рукава,– а ну ка, хватай его! Сейчас мы ему покажем, нет в списке!
– Двое на одного нечестно! – пискнул папа и бросился бежать, преследуемый по пятам Варей, Серёжей и восторженно лающим Степашкой, который понимал, что начинается его любимое время года, которое называется – дача. Перепуганные сороки, которые мирно сидели на веранде, взмыли в воздух и теперь, опасливо выглядывали из-за трубы соседнего дома, недоумевая, отчего это люди носятся по всему участку и кричат.
«Это безобразие! – возмущённо стрекотали они. – Как они смеют хозяйничать на нашем участке? Возмутительно! Караул!»
Они так расшумелись, что Степашка, на время прервав весёлую погоню, повернулся к непрошенным гостям и так грозно на них залаял, что они тут же разлетелись в разные стороны и больше не показывались. Наведя порядок, Стёпа разбросал задними лапами землю, ещё раз гавкнул, закрепляя свою победу, и помчался на подмогу ребятам, которые окружали папу за баней.
– Сдаюсь, сдаюсь, – вскоре раздались папины крики. – Пощады! Я на всё согласен!
– Мы хотим кушать! – потребовали запыхавшиеся ребята. – И быстро!
– Хорошо, хорошо, – отвечал папа, пытаясь оторвать Стёпу от своего ботинка, т.к. Степашка считал, что игра закончилась слишком быстро, и был намерен извлечь из неё максимум удовольствия. – Я всё понял! Стёпа, отпусти! Но, если вы хотите быстро, то мне просто необходима будет ваша помощь.
– Хорошо, – сказал Серёжа. – Но смотри, без фокусов!
– Да, – крикнула Варя, которая в пылу погони потеряла один ботинок и стояла на одной ноге, – без фокусов!
– Да за кого вы меня принимаете, – обиделся папа. – Даю вам честное-пречестное слово, что накормлю вас самым наилучшим образом. Потому что, что? Потому что второе правило путешественника гласит –чем вкуснее ешь, тем быстрее двигаешься, а у нас с вами куча дел на сегодня, не так ли?
– Точно, – сказал Серёжа. – Пойду отнесу сумки на кухню.
– Отлично, – сказал папа, – а мы поищем Варин ботинок, пока Стёпа не добрался до него первым
Папа подхватил на плечо взвизгнувшую Варю, и они пошли разыскивать её ботинок, а Степашка, поняв, что игре наступил конец, побежал исследовать границы своего участка. У него тоже было полно забот.
Глава 4
– А зачем вешать баранки на самовар? – спросила Варя, рисуя на запотевшем стекле кухни смешных человечков. – Чтобы они вкуснее были?
– Совершенно верно, – сказал папа, разливая чай с мятой по чашкам. – А ещё, они становятся мягче.
– А почему их сразу не делают мягкими? – спросила Варя, которая любила мягкие баранки, но её, всегда, доставались только твёрдые.
– Это страшная кондитерская тайна, – сказал папа, разрезая пополам бублик и любовно намазывая его маслом. – Те, кто её узнают, исчезают при самых таинственных обстоятельствах и их больше никто никогда не видит. Говорят, их отвозят на какой-то необитаемый остров и заставляют изготавливать твёрдые баранки и вчерашний хлеб… Жуткая история!
Папа с аппетитом откусил огромный кусок бублика и принялся жевать его, картинно закатывая глаза от удовольствия.
– А зачем у бублика дырка? – заинтересовалась Варя, глядя на папу.
– Чтобы ими было удобнее жонглировать, – удивлённо ответил папа. – Это же очевидно. В юности я великолепно мог жонглировать бубликами и даже участвовал в международных соревнованиях, но, увы, один француз из Бордо обошёл меня в финале. Он мог жонглировать 77 бубликами одновременно, а я, всего лишь 75.
Папа вздохнул и принялся разрезать второй бублик.
– Подумать только, – покачал он головой, – всего два бублика отделяло меня от звания лучшего жонглёра бубликами в мире. Только два! Печально…
Папа обречённо откусил новую порцию бублика с маслом.
– Но, – продолжил он через мгновенье, – спорт есть спорт и нужно уметь достойно проигрывать. Надо отдать должное тому французу, он совсем не смеялся, когда я уронил свои бублики. Мне кажется, что он был даже слегка опечален.