Продажный ангел
Степан Станиславович Сказин
Жизнь восточной красавицы Юлдуз, находящейся на заработках в чужой стране, круто изменилась, когда девушку уволили из гипермаркета. Мать и сестренка нуждаются в финансовой поддержке. На что пойдет юная тюрчанка, чтобы добыть проклятые деньги?.. Юлдуз ждут нешуточные испытания…
Степан Сказин
Продажный ангел
1. Фарфоровый кабан
Юлдуз уволили.
Ее просто выкинули за стеклянные двери гипермаркета, как нашкодившего котенка.
Дело давно к этому шло.
Хрупкая, будто лилия, Юлдуз совсем не была расторопной и ловкой. Тоненькая юная смугляночка с трудом выстаивала тринадцатичасовую смену. Случалось не раз: ошибалась, расставляя товары по полкам.
Помимо прочего – от работницы торгового зала требуется покорно гнуться перед начальством. Молча и не морщась проглатывать унижения. На языке менеджеров это называется «стрессоустойчивость».
Тут Юлдуз явно не дотягивала до корпоративных стандартов.
Плакала от каждого несправедливого замечания и язвительного упрека. Так что другие девочки забывали про работу и гурьбой бросались утешать Юлдуз.
Можно представить, как по-тигриному свирепела от этого госпожа-администратор!..
Администрация копила свой гнев на Юлдуз – раздуваясь потихоньку, как рыба-фугу – пока неосторожная тюркская девушка не разбила фарфорового кабана в отделе сувениров.
Это стало последней каплей!..
Задыхающаяся от ярости начальница Ирина матерно обругала Юлдуз перед продавщицами и покупателями.
– Ах ты… шалава!.. Псина!.. Любовница своего отца!.. Немедленно собирай манатки – и вали… вали с глаз моих долой!.. Ты уволена!.. И не вздумай требовать расчет: вся твоя зарплата уйдет на покрытие убытка, который ты нанесла магазину… Бегемотиха в посудной лавке, млин!..
…Стоял поздний август. Листья – желтые и ржаво-коричневые – облетали с черных деревьев.
Юлдуз – понурая, в потертой курточке – брела по аллее. Прохладный ветер играл с темными волнистыми волосами девушки. Слезы все еще увлажняли ее миндалевидные глаза.
Разглядывая трещины в асфальте под ногами – Юлдуз думала о многом.
Как теперь быть?..
Надо платить за койко-место. Надо отсылать деньги маме на родину. Надо – в конце концов – что-то есть. Хотя бы хлеб и макароны…
О, Аллах!.. Как трудно выживать в негостеприимной расейской столице – в этом жестоком мегаполисе, похожем то ли на бурный океан, то ли на гигантский разворошенный муравейник…
В кармане Юлдуз завибрировал телефон.
Девушка приняла вызов.
– Здравствуй, дочка, – по-тюркски сказала мама.
– Салем, мама, – так же по-тюркски ответила Юлдуз.
– Как дела у тебя, душенька?..
– Все… хорошо.
Девушка напряглась. Но заставила свой голос звучать спокойно и ровно.
– Юлдуз, – сказала мама. – Твоей маленькой сестричке нужны подгузники и молочко…
– Да… – уже не так уверенно откликнулась Юлдуз. – Я пришлю деньги… через несколько дней.
– Звездочка. У тебя точно все в порядке?.. – настороженно поинтересовалась мама.
– Д-да, мамочка. Все… все замечательно.
– Береги себя, родненькая.
– И ты себя береги. Поцелуй от меня сестренку.
– До свидания, Юлдуз.
– До свидания, мама.
Юлдуз спрятала телефон в карман. Сделала несколько шагов – и остановилась.
Сердце ее трепыхалось, как птичка в силках. Девушка едва сдерживалась, чтобы не расплакаться.
Ярко-желтый навес еще работающего летнего кафе.
Юлдуз взяла стаканчик горячего шоколада с молоком – и приземлилась за пластмассовый столик.
Ее тонкие пальчики дрожали. Обжигающий напиток чуть не выплескивался через край бумажного стаканчика.
Юлдуз всхлипнула. Но постаралась взять себя в руки.
«Итак… меня уволили… Мама ждет денег… Я должна найти работу… Ничего, ничего, Юлдуз. В расейской столице много, много работы…».
Не допив свой шоколад – девушка покинула кафе.
2. Черный список
– А я говорю: не надо тебе устраиваться уборщицей!..
Полная, лоснящаяся, как от масла, двадцативосьмилетняя Жанна – соседка Юлдуз по комнате – вертелась перед зеркалом.
Женщина красила губы в кроваво-красный цвет. Она уже нанесла на ресницы радикально-черную тушь и подвела глаза фиолетовым.
