– Ты думаешь, мы и, правда, подружились? – глаза мальчика зажглись, ведь у него никогда не было настоящего разумного друга.
– Конечно. Вот смотри, – Лидия взяла ручку-отключалк. у – Ты даже не держишь её в кулачке, как раньше. И я тебе ничего не делаю. Это называется доверие. Так поступают друзья. А теперь скажи, ты, правда, хочешь меня съесть?
– Нет, не хочу. Я никогда бы не съел друга.
– Но тебе придется, так? – в Лидии пробивалась её темная сторона. Она больше не казалась жертвой, её воспаленные глаза больше подходили опальному проповеднику.
– А что я могу поделать? Если я не сделаю, что требует обычай, меня отдадут на съедение волкам и безглазым тварям за семью пропащими болотами.
– Да, я понимаю, – вздохнула Лидия. – Или ты или я. Нет, нет, не подумай, я тебя не осуждаю, будь я на твоем месте, то, наверное, поступила точно так же. Взяла бы вон ту штуку, с которой в пору играть в крокет, и вырубила бы своего друга, пока он мирно спит. Ничего сложного. Замахиваешься покруче и делов то!
– Ты же это не серьезно? – Шоми вскинул бровь, услышав нотки сарказма.
– Нет, почему не серьезно? Все, как ты и сказал. Волки едят оленей. Ты волк… Ну или волчонок, а я олениха. Просто мы случайно заговорили на одном языке.
Повисла напряженная тишина. Шоми не нравилось, что она поворачивает их отношения в таком неприглядном свете.
– Ты не олениха, – произнес он, наконец.
– Знаю, – в голосе Лидии больше не было сарказма. Приступ отчаяния отступил. Она снова стала милой девушкой. – А ты не волчонок. Ну, может совсем чуть-чуть.
– Я хочу открыть тебе один секрет, – прошептал Шоми, подвинувшись к ее уху.
– Какой? – Лидия склонила голову.
– Я хочу стать тайным агентом.
– Кем?
– Тайным агентом, – продолжал шептать Шоми. – Это они составляют списки, в которые ты попала. И знаешь что?
– Что? – настороженно спросила Лидия.
– Они не едят людей. Мне сделают операцию и я смогу есть вашу пищу. И мне не придется охотиться ради пропитания.
Лидия вновь улыбнулась его наивности и мечтательности. Они определенно смогли бы подружиться по-настоящему где-то в другом мире, где людей не едят людоеды.
– Классно, – сказала она без особой радости.– Тогда у меня к тебе просьба.
– Какая?
– Когда станешь тайным агентом и будешь жить в городе, то навести мою маму. Скажи ей, что видел меня на вокзале и что со мной было все в порядке и что я уехала в Австралию к жениху по переписке и что я захотела порвать все связи с родными и найти себя в другом образе на другом континенте.
– Но ты же не будешь в Австралии….
– Знаю. Скорее всего, я буду переварена в желудке твоей чокнутой семейки. Но пусть уж мама думает, что я в Австралии и не пишу просто потому, что стала свихнувшейся стервой.
– Но это обман! – в Шоми протестовал ребенок.
– А ты бы хотел, чтобы твоя мама узнала, что тебя съели волки и безглазые твари?
– Наверное, нет, – ответил Шоми после коротких раздумий. – Пусть думает, что я стал тайным агентом.
– Вот и я о том. Так что, выполнишь мою просьбу?
– Если стану тайным агентом, то конечно.
– Хорошо. Больше мне и не нужно.
Лидия стала до неприличия грустной, хотя и делала вид, что просто смотрит телевизор.
– Не грусти, – Шоми дотронулся до её плеча. – Возможно….
Тут он осекся, поскольку не хотел давать пустых обещаний.
– Не нужно, Шоми. Я знаю, ты хороший мальчик. Я не буду тебя винить. Делай, что должен, когда будешь готов. Я даже могу закрыть глаза.
Она закрыла глаза.
– Или укроюсь пледом, чтобы ты не видел меня.
Она укрылась пледом.
– Перестань валять дурака, – мальчик стянул с неё плед. – У нас еще есть время.
– Время, – усмехнулась Лидия. – Это у тебя оно есть. А у меня только капелька.
– Расскажи мне, почему ты попала в список?
– Я не знаю, почему я попала в этот чертов список!
– Но ты делала что-то такое, что было неправильно? – вкрадчиво наступал Шоми.
– Да, – Лидия опустила глаза. Держать это в себе не имело смысла – Я… ты знаешь, что такое шампунь?
– Ну конечно знаю. Мой любимый называется «Детский аист». Он вкусно пахнет и много пены. Я когда в ванной бываю, люблю его в воду…
– Да, да, поняла, – остановила Лидия эту восторженную оду пенным процедурам. – Ты знаешь, что такое шампунь. Так вот, я работаю в таком месте, где продаются эти шампуни.
– Ух ты, как круто! А «Детский аист» у вас есть?
– Есть, – Лидия вздохнула, не зная, как закончить признание.
– Прости, я тебя перебил.
– Тебе не зачем извиняться. Так вот, я брала шприц, набирала туда жидкость для чистки унитазов, прокалывала крышку шампуня и впрыскивала туда всю эту кислотную гадость. В основном в женские флаконы, иногда и в мужские тоже. Люди, которые их покупали, мылись и не подозревали, что моются средством для унитазов. И от этого у них выпадали волосы. Я это знаю потому, что они приходили жаловаться, но никто так и не мог понять причины. Производители до сих пор отбиваются от исков….Вот такая я гадская девчонка.
У маленького людоеда от услышанного слегка отпала челюсть. Неиспорченное детское воображение в силу традиций мирилось с едой из человечины, но не могло принять гнусности с умышленной порчей шампуня. Лицо мальчика выражало одно сплошное непонимание.
