– Какой процессор? – коротко поинтересовался сосед, слегка наморщив высокий лоб и уставившись в монитор.
– Двухсотъядерный! – с гордостью, словно это её заслуга, ответила ушастая голова и, не теряя с лица улыбку, так же гордо продолжила. – Видеокарта со своей нейросетью, а диск с открытым адресным пространством – программы можно запускать не загружая в память! – блеснул квалификацией ушастый.
– Хм. Хорошая машина, – одобрительно кивнув лысой головой, согласился сосед и протянул руку к ноутбуку.
Теперь близость нависшей над монитором головы уже не пугала. Саша продолжал внимательно наблюдать за производимыми в сейчас уже далёком, но по-прежнему родном для него компьютере действиями. Лысый сосед молча полазил по закоулкам диска, убедился в озвученных характеристиках машины, затем курсор мышки скользнул к кнопке «Старт», отчётливо послышались два клика мышкой, изображение погасло, и связь оборвалась. Ноутбук выключился.
– И это всё? – с недоумённым видом молвил Саша.
Он посидел ещё чуток, ничего не предпринимая, а просто пялясь в окно событий и надеясь, что его враги компьютер снова включат. Однако более этого не случилось – ярко-зелёной строки с IP адресом больше не появлялось. Тем не менее, настроение было хорошее. Постепенно мысли снова вернулись в бытовое русло, чему способствовало засосавшее под ложечкой чувство проснувшегося голода, Александр в высокой степени спокойствия снова вернул в окне озвучку известных уведомлений, снял очки и отправился продолжить прерванный ворвавшимся в его жизнь так долго ожидаемым событием утренний моцион. Возвратившись на кухню, дал команду подогреть остывший уже завтрак, включил телевизионные обои и отправился в душ.
4. Трансцендентальная апперцепция
Три дня ничего не происходило. Ноутбук снова не давал о себе знать. Это Александра тяготило, и обычно легко решаемые в повседневных заботах дела превращались нынче для него в тягучую безынтересную рутину, обременяя восприятие жизни очередной полосой ожидания; с одной стороны, замедляющей берущее власть над сознанием время, с другой – затягивающей разум в пучину долгих размышлений и длинных разговоров с самим собой. Именно в такие минуты возникают и набирают силу тревожные сомнения и неуютные вопросы: «а что если?» или «а вдруг?» Впрочем, и небезосновательно.
Бандитов он всё-таки боялся, а украденный ими ноутбук теоретически всё же мог вывести их на него, и длительное неведение причин отсутствия связи с, казалось бы, один раз уже вполне удачно обозначившей себя песочницей зарождало и культивировало отнюдь не приятные чувства, вплоть до хоть и не панического, но страха. Периодически Александр пытался увлечь себя чем-нибудь далёким от неуёмных мыслей, но этого у него никак не получалось. Его разум всё время скатывался в уже изрядно заезженную, ставшую весьма глубокой закольцевавшуюся колею, и перескочить на другую, уводящую от эпицентра навязчивых итераций никак не удавалось, а в топку мыслительного процессора всё подбрасывались и подбрасывались дешёвые дровишки сомнений и тревоги, и пламя неприятных мыслей, изначально вроде небольшое, однако постепенно разрасталось, разогревая воспаляющийся мозг, и всё настойчивей терзая душу.
Время, время. Весьма важный, но, безусловно, очень странный, противоречивый и всё-таки удивительный человеческий ресурс, который и бывает нестерпимо жалко; ведь прошедшего времени, увы, не вернёшь, и всё же иногда, в такие как сейчас отягощающие жизнь сомнениями минуты, хочется, чтобы оно шло как можно быстрее. Говорят, когда человек не умел считать, времени не было. Но так ли это? Когда существует оно для каждого из нас лишь только потому, что мы способны помнить прошлое. Прошлую секунду, прошлую минуту, прошлый час; прошлый день, прошлый год; прошлое столетие. Впрочем, последнее, это уже из сферы смутных представлений и, увы, совсем не личных, а чужих воспоминаний, принимаемых исключительно на веру.
Да, пройдёт время, и прошедшая секунда тоже растворится в прошлом; всё сожрёт вездесущая всепоглощающая энтропия – распылит, развеет всё: энергию, материю и память. А кроме этого на свете ведь больше ничего и нет! И кто его знает, быть может время и есть та самая энтропия? С каким-нибудь невзрачненьким коэффициентиком, меняющим единицу измерения, секунду, на неизвестно что. По крайней мере, если остановить время, энтропия исчезнет. Хотя, как раз таки используя именно это самое время, человек способен обращать его себе во благо и, даже не останавливая и уж тем более не заставляя оное идти вспять (что, впрочем, априори невозможно), бороться с энтропией. Для этого нужно только прикладывать усилия.
Например: для того чтобы оставаться хорошим математиком, необходимо всего лишь каждые два года курс математики заново проходить. В компьютерах это называется регенерацией памяти. Но в любом компьютере это происходит автоматически, потому что он так построен, для этого ему нужна только энергия, и больше ничего. А человек? А человек для этого должен иметь ещё желание и волю. А желания и воля, это уже вещи потусторонние, куда покруче энтропии – физическими законами не описываются, формализации не поддаются. Или как здорово подметил один известный многим, в том числе и Саше персонаж: «Лёгкие дышат, сердце стучит. А голова – предмет тёмный, исследованию не подлежит».
Итак, скатившись вплоть до воспоминаний незаурядных слов земского доктора из старого-старого, ещё советского фильма «Формула любви», такие мысли крутились в голове у Саши в конце дня. Он закончил все выпавшие ему на сегодня дела и уже в какой-то мере от нечего делать наводил порядок в своём виртуальном кабинете, когда наконец снова раздался всё это время подспудно ожидаемый и в данной ситуации резкостью своей отнюдь не пугающий, а воистину слух ласкающий сигнал бипера. Саша резко повернулся в сторону издавшего сей звук компьютера и, чтобы приблизиться к монитору, энергично крутанул ногой педаль электрогенератора.
Да, конечно, в виртуальном пространстве передвигаться можно вовсе и не прикладывая никаких таких больших физических усилий – любой метамир, это всё-таки программа, а программа способна реагировать даже на намёки о потребности в движении – тут всё зависит от качества применяемых датчиков и амбиций программистов. Но использовать тугие педали было и полезно как для мышц в борьбе с гиподинамией, так и для выработки энергии, и в то же время достаточно удобно, что давно вошло во всеобщую практику обитателей метамиров и к тому же добавляло реалистичности к ощущениям причинности перемещений в виртуальной среде, что, нельзя не согласиться, тоже важно.
Да, это была она – его любимая песочница-ловушка. Кто-то снова включил ноутбук, и ярко-зелёная строчка, освидетельствовав сие событие, высветила в своём конце текущий IP адрес не невзначай ожившей песочницы, нечеловечески преданной, хотя и затерявшейся где-то там, в окутавших голубую планету густых сплетениях оптических волокон и суперпозиций радиосигналов интернет-пространства, с каждым днём всё больше и больше напоминающей ситуацию квантовой неопределённости в известном мысленном эксперименте с кошкой Шрёдингера; но как и в прежние времена первым делом протянувшей руки к своему настоящему хозяину.
Однако адрес этот был теперь совсем уже другой. Саша это сразу уловил по четырём первым цифрам, потому что они тривиально совпадали с днём и месяцем его рождения. Это совсем неприметное для обычных людей сочетание цифр для него было какой-то неуловимой магией, художественно-иероглифическим конструктом, который он в любых случаях при работе с числами, к коим, конечно же, относились и IP адреса, всегда замечал. Но для осмысления текущего момента сей свершившийся факт мог означать ещё и то, что ноутбук опять сменил владельца.
И это было интересно. Ещё только что, будучи до прозвучавшего сигнала совершенно неумолимым, время как-то сразу ускорилось, и стало вмиг одновременно бодрым, добрым и дружелюбным. Страх ушёл. Саша воспрял духом, повеселел. Улыбнулся от предвкушения увидеть по ту сторону экрана новое лицо и новую обстановку, в которую попал его ноутбук, так запросто перенося туда глаза и уши, а заодно и меняя направление мыслей и настроение своего хозяина. Всё снова шло по плану. По крайней мере, Саше так казалось.
Но что такое план?..
Если рассмотреть однокоренные слова, такие как «планета» и «планктон», то происходят они от греческого слова «блуждающий». И кто с этим сможет поспорить? Ведь крайне редко, когда всё идёт по плану, и настоящее планирование всегда предусматривает и план А, и план Б, как минимум. А это и есть блуждание. Видать, те, кто придумал слово «план», об этом думали и знали. Однако весьма забавно однажды Александру было осознать, что полной противоположностью плану, как альтернативы по достижению намечаемой цели, является программа. Вот в ней как раз всё предусмотрено. Тем не менее, план быстро превращается в программу, когда все его варианты (план А, план Б) соединяются волшебным словом «если», что именуется у программистов «условным переходом». Отсюда и возможности программы, которые, собственно, и определяются количеством предусмотренных в ней этих самых условных переходов. Программисты так и говорят: если план А не сработал, переходим к плану Б!
В программе нет элемента случайности, от слова «совсем», даже в генераторе случайных чисел; там везде, абсолютно для любого добываемого числа есть своё слово «если»! Случайной в программе может быть только ошибка, да и ту во многих случаях можно пресечь – предугадать, предвидеть – всё зависит от мастерства программиста – предусмотреть и изолировать ещё одним, отдельным, условным переходом, например, позволяющим отладить самое глупое и самое невероятное поведение пользователя, что программисты часто называют защитой от дурака, и не дать в конце концов программе зайти в тупик, зациклиться, зависнуть, потерпеть крушение и принести неудачу. И это всё в отличие от плана. Хотя пока что всё шло на редкость по нему.
Итак, событие случилось. Скопировав новый IP адрес, Саша снова подключился к песочнице-ловушке удалённо и сразу запустил на ней уже известную программу «Дальномер». Затем, не раздумывая, однако по засевшему в памяти опыту предыдущего сеанса немного зажмурившись, включил ноутбуковские видеокамеры. Но нет, свет в этот раз в лицо не брызнул. Небольшое помещение, в котором он оказался теперь, освещалось лишь тонкими, слегка подрагивающими лучами садящегося за горизонт вечернего солнца, пробивающимися сквозь шевелящуюся листву в прозрачное окно без занавесок, окрашивая стены в нежный, с лёгкими полутонами от красного до жёлтого, оранжевый цвет.
Однако подробней рассмотреть представившуюся его взору комнату Саша не успел, потому что перед экраном тут же появилось лицо маленькой девочки, лет пяти, не старше, по-детски милой, чернобровой, с большими, в обрамлении длинных чёрных ресниц карими глазами и такими же чёрными как брови и ресницы волосами, заплетёнными в две аккуратные косички с белыми бантами на концах, как и всё в этой комнате опылёнными потоком солнечных фотонов тёплого оранжевого света.
«Эффект Комптона», – по непонятно как сложившимся в мозгу ассоциациям, скорей всего уже давно, как и сам этот цвет, просочившимся туда ещё из курса школьной физики, скользнула заставившая улыбнуться мысль в голове Александра.
Девочка тоже улыбнулась. Это случилось именно с той эталонной задержкой, которая происходит в ответ на улыбку, когда люди встречаются взглядом. «Она что, меня видит?! – от неожиданности как-то совсем неуютно почувствовал себя Александр». А девочка вдобавок к промелькнувшей этой мысли тут же рассмеялась, словно действительно воочию узрела его удивлённую физиономию. Саша невольно отпрянул назад, но это ему не помогло, так как ноутбук, смотрящий на неё своим неморгающим веб-камерным взглядом, совсем не дрон, реагирующий на движение головы, и конечно же, остался на месте. Случайно или нет, но девочка, будто снова в ответ на его реакцию, рассмеялась ещё больше и, пугающе продолжая удивлять, в завершение ко всему происходящему вдруг заговорила, произнося при этом не менее потрясающую речь.
– Не бойся, я тебя не вижу, – весело зазвучал её по-детски звонкий голосок. Потом она перестала улыбаться и уверенно продолжила. – Но да, я знаю, что ты смотришь на меня, – снова улыбнулась она, при этом создавая и держа деликатную, театрально изысканную, весьма цепляющую душу паузу. В этот раз улыбка была доброй и немного грустной. Затем девочка вдруг стала совсем серьёзной и тихо так произнесла. – Ну, здравствуй, Саша. Вот мы и встретились, – совсем не наигранно вздохнула она и очень, очень откровенно.
От таких неожиданных, парадоксальных слов Саша потерял дар не речи, но мышления. Он ничего не понимал. Впору было ущипнуть себя. Что это? Кто это? И почему она с ним разговаривает? И тем более, откуда она его знает, и знает, что он смотрит на неё?! Одни вопросы, сильные, беспощадные, криком безмолвным своим разрывающие мозг, и ни одного ответа! А ещё, почему так по-взрослому она себя ведёт? Это речь отнюдь не пятилетнего ребёнка! В подтверждение того уже строгий её голос прозвучал как приговор.
– Так. Теперь слушай меня внимательно. У нас есть немного времени, но оно сейчас слишком дорого, чтобы тратить его на объяснения. Это потом. Меня зовут Юля, но имя моё тебе ни о чём не расскажет, да и это не главное. Главное то, что тебе грозит опасность. Знаю, ты удивлён, и у тебя пока нет никаких оснований верить мне. Но я тебе их сейчас предоставлю, – девочка сделала короткую паузу, давая возможность Саше поглубже погрузиться в смысл прозвучавших слов и лучше осознать услышанное, закрыла глаза и через секунду продолжила. – Открой окно контроля событий и найди IP адрес предыдущего включения ноутбука, которое произошло три дня назад. Скопируй его, пожалуйста, и сохрани. Давай-давай, не тормози! – подстегнула она своего визави.
Саша обомлел. Откуда ей известны такие подробности?! Однако сделал всё так, как она сказала, и, открыв простой редактор текстов, вбил скопированный IP адрес в чистую страницу нового документа, машинально переводя строку, словно зная, а вернее, уже предчувствуя, для чего это делает, и что будет дальше.
– Теперь найди IP адрес твоего нового клиента, чью локальную сеть ты погрузил в свой даркнет последней, – произнесла девочка Юля, не открывая глаза.
«Как может это она знать?! И она точно меня видит!» – ужаснулся Александр, но покорно продолжил выполнять её команды. Он вызвал программу удалённого управления маршрутизаторами, один из которых совсем недавно отправил новому клиенту службой доставки товаров на дом, и из открывшегося списка подконтрольных ему устройств скопировал IP адрес, попавший туда последним. Следующим движением вставил оный из буфера памяти в редактор текстов, во вторую строку, для удобства сравнения расположив его прямо под первой последовательностью шестнадцатеричных цифр. Он уже и без того предчувствовал неладное. Готовясь обрушиться, оно нависало над ним тяжёлым наплывающим козырьком, закрывающим свет, но глянув на результат, буквально ощутил, как на голове зашевелились волосы – адреса совпали! То есть это был один и тот же IP адрес!
– Да, Саша, тебя вычислили, – произнесла Юля опять без запоздания, уже глядя ему прямо в глаза. – Но не переживай, – вновь улыбнулась она, а в её словах словно бережным заботливым прикосновением прозвучали и, обволакивая душу, передались совсем не детские уверенность и спокойствие. – У нас ещё есть время, хотя уже надо собираться, – сказала девочка озабоченно, становясь опять серьёзной. Потом вздохнула и, снова нежно обращаясь к нему по имени, продолжила. – Саша, тебе предстоит трудный путь. В реальном мире, – строго подчеркнула она. – Запомни эти координаты, – Юля показала ему откуда-то взявшийся в её руке листок с цифрами.
Саша не задумываясь сделал скриншот, а она снова заговорила. – Тебе надо добраться до этой точки. Пешком. Дроны сюда не долетают, – строго предупредила она, чеканным весом наполняя каждое произносимое ею слово. – Исходи из того, что у тебя на это уйдёт месяц. Я буду тебя ждать! Но торопись – они уже близко, у тебя ещё есть сорок минут. Бери только самое необходимое. Хотя, – девочка устало улыбнулась, и в улыбке её, прячась за таинственной недосказанностью, еле заметно отразились лёгкая досада, нежность и печаль. – Ладно. Пора. Я знаю, ты сделаешь всё правильно. Я буду тебя ждать, – снова повторила она. Потом сложила губки бантиком, вытянула их вперёд и, быстро поднеся к ним свою маленькую ладошку, отправила ему воздушный поцелуй. – Всё! Действуй! – сказала она, и сразу же отключилась.
Такого тонизирующего коктейля чувств Александр не испытывал никогда. С одной стороны всё это напоминало драматичного сюжета запредельно динамичный неправдоподобный сон, а с другой – он получил неопровержимые доказательства того, что его раскрыли, и что ему действительно грозит опасность. Девочка слишком много знает, и лучше будет ей поверить. Поэтому Саша, сразу стянув с себя очки, вышел в реальность. Первым делом включил принтер и распечатал переданные ему координаты. Потом посмотрел на стрелки настенных часов, мысленно отметил на циферблате сектор роста энтропии в сорок будущих минут и, борясь с уже рванувшим с ним наперегонки временем, начал быстро-быстро собираться.
Мысль работала чётко, как по программе, но, в отличие от последней, весьма осознанно. Конечно, когда-то он уже проигрывал в уме такую ситуацию; да, маловероятную, но всё же; ведь как-никак, а он был программистом; хорошим программистом, а такие предусматривают всё, даже ошибки. Теперь в продуманное ранее он только вносил небольшую коррекцию сообразно сложившимся обстоятельствам, снявшим пелену квантовой неопределённости с ближайшего будущего.
Основное отличие реализовавшегося сценария от предполагавшегося в прошлом заключалось в том, что тогда он не планировал покидать пределы города. Но теперь, когда у него появилась такая серьёзная помощница, он полностью решил ей довериться – слишком качественную она давала ему информацию, слишком идеально провела сеанс связи. Скорей всего она к этой встрече готовилась – даже координаты точки, куда ему следует двигаться, заранее написала. Да и игра со временем, с учётом того, что своего собеседника она не видела, да и не могла видеть, в чём Саша совершенно не сомневался, оказалась слишком ювелирной, слишком было в ней всё вовремя, слишком красиво. Слишком, слишком, слишком. Но действительно ли они здесь объявятся через сорок минут? Вот что его угнетало. Это был для него какой-то барьер, за которым рушилась его реальность. В это верить совсем, ну совсем не хотелось! И при этом всё случившееся говорило о том, что всё произойдёт именно так, как она сказала. Поэтому, поглядывая на часы, Саша торопился.
Для такой ситуации, на балконе давно был подготовлен небольшой грузовой контейнер, обычный, стандартный, с ограничением веса до двухсот килограмм брутто – под самый нынче распространённый и самый массовый на сегодняшний день серийный транспортный дрон. Но сейчас Александр слегка переживал, что имеющегося в его распоряжении объёма будет мало. Ведь теперь в контейнере должно хватить места и для него самого – заказывать ещё и пассажирский дрон было бы слишком рискованно, ими сегодня редко кто пользуется, и поэтому отследить таковой намного проще. Но и путешествие пешком на заявленное расстояние – месяц, подумать только – ранее не предусматривалось, а поэтому много вещей с собой брать не придётся. Это сразу успокоило. Улыбнулся, однако, Саша и тому, что как-то раз, размышляя на досуге об экстренной эвакуации, ему пришло в голову, и в результате он предусмотрел в своём контейнере специальные отверстия, позволяющие просунуть руку и самостоятельно закрыться в этом почти что Ноевом ковчеге изнутри.
А ещё, стало смешно и даже весело, от того, что совсем недавно, где-то недели полторы назад, он купил небольшой пассивного действия карманный навигатор с подробными, свежих обновлений векторными картами – были мысли сходить в поход, вспомнить молодость. Наводя порядок в кладовке, он наткнулся тогда на рюкзаки; два рюкзака, которые лежали там с тех времён, когда его бабушка была ещё жива. Не желая сливаться с всё больше и больше затягивающими в себя людей виртуальными мирами, она частенько таскала внука с собой на природу, с ночёвками. Оказывается, делала она это не зря! Словно знала, что это ему пригодится.
Да, рюкзаки были старенькими, но целостность и прочность свои не утратили – бабушка знала в них толк. Мало того, уже тогда оба они были усовершенствованы специальным отсеком, заполненным гелием, как называла бабушка, уменьшителем веса. Этот инертный газ стали активно использовать лет двадцать назад, когда случилась дроновая революция. Благодаря земному притяжению, выталкивающая сила действует на предметы не только в воде, но и в атмосфере, особенно в её плотных слоях, близ поверхности Земли. Да, масса дронов и перемещаемых ими грузов остаётся той же, но сила тяжести уменьшается, существенно снижая расход энергии даже при простом зависании в воздухе, не говоря уже о полётах и транспортировке грузов. Одним словом, воздухоплавание.
Со времён бабушки рюкзаки всегда были наготове. В них для длительных путешествий и выживания вдали от цивилизации было всё необходимое. На бабушкином, снаружи слева, в двух петлях быстрого съёма, лезвием вверх торчал большой хорошо заточенный топор. С другой стороны в таких же петлях крепилась сапёрная лопатка. Внутри тоже хранились вещи добротные и долговечные, дорогие. В левом карманчике лежали: хороший фонарик, который наверняка проработает ещё много лет; универсальная приблуда для зарядки аккумуляторов; портативная солнечная батарея, двенадцативольтовая, бронированная (обычная уже бы давно сломалась); очень большой запас спичек – на огниво бабушка не полагалась – каждые четыре коробочки упакованы в отдельный гидрозащитный пакетик, и всё вместе ещё в один общий; острый, с удобной рукояткой нож в кожаном чехле и чистая тряпочка, на любой случай, чтобы что-либо вытереть, например, лезвие того же ножа.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
