Максимальный риск

Он был так молод, всего двадцать лет, и хотел, чтобы отец гордился тем, что он взял на себя еще больше работы в холдинге «Ди Козимо». Конечно, это не оправдание. Он знал, что Кристину задело отсутствие у него энтузиазма по поводу ребенка. Но он не хотел говорить об этом и настоял на деловой поездке в Швецию, хотя знал, что может просто отправить туда одного из своих сотрудников. Он просто хотел побыть один, переварить мысль о том, что скоро станет отцом, поэтому он не обратил внимания на слезы Кристины и улетел в Швецию.

В следующие двадцать четыре часа он понял, что вел себя как полный идиот. Он любил Кристину и, конечно, полюбит их будущего ребенка. Он с нетерпением ждал возвращения домой, чтобы убедить ее, что он счастлив, но совещание затянулось, и он опоздал на самолет, поэтому ему пришлось провести еще одну ночь в Швеции. На следующее утро, когда он вернулся в Италию, Альфредо рассказал ему ужасную новость, что его родители и Кристина погибли в пожаре, разрушившем виллу ди Козимо.

Ланзо стиснул зубы, когда вспомнил свои муки – тогда ему казалось, что сердце вырвется из груди. Он не рассказал Альфредо о том, что Кристина была на втором месяце беременности. Мужчина был так разбит потерей своей единственной дочери, что не было смысла усугублять его горе. Но на самом деле он просто не мог никому рассказать о том, как предал свою невесту и их еще не рожденного ребенка. Он не должен был уезжать. Кристина умерла, думая, что он не хотел этого ребенка, и он никогда не простит себя за то, что бросил ее в тот момент, когда она больше всего нуждалась в нем.

Альфредо так и не смирился с потерей дочери, но стал отцом и советчиком для Ланзо, который после смерти отца возглавил корпорацию ди Козимо в свои двадцать лет. Смерть Альфредо пять лет спустя стала страшным ударом, но он справился с ним, как справился с гибелью Кристины и родителей, – похоронив свое горе глубоко в сердце.

Открытие нового ресторана в Англии дало ему повод провести некоторое время вдали от Италии и невеселых воспоминаний. Он погрузился в работу и в гонки катеров, популярный вид спорта на южном побережье. Он любил скорость, опасность и прилив адреналина, знание, что смерть ждала его за одним неверным поворотом лодки. Подсознательно он надеялся, что однажды ошибется, и смерть заберет его так же, как она забрала Кристину. Но в течение пятнадцати лет он обманывал смерть и жил со своей печалью. Иногда ему казалось, что это было его наказание за те сомнения, когда он впервые узнал о ребенке.

– Я заметил тебя тогда, – резко сказал он.

Тем летом она действовала на него успокаивающе, неприметная девушка с милой улыбкой, которая утешала его взволнованную душу.

Первые два года после смерти Кристины он даже не смотрел на других девушек, и, когда начал снова встречаться с женщинами, все его отношения сводились к ничего не значащим сексуальным встречам. Но Джина была другой. Что-то в ее юном энтузиазме напомнило ему о собственных днях беззаботной молодости – времени, наполненном солнечным светом, пока черное облако беды не опустилось на его плечи. С Джиной его настроение улучшалось, и ему нравилось проводить с ней время. И только когда он однажды поймал себя на мысли, что хочет предложить ей уехать вместе с ним в Италию, он понял, что она начинает что-то для него значить. И он тут же разорвал их отношения. Для него любовь ассоциировалась с болью, а он не хотел еще раз испытать эти чувства.

– Ты была очень милой и застенчивой, и ты всегда смотрела на меня, когда думала, что я не вижу, – мрачно проговорил он.

Ланзо вспомнил, что она казалась невероятно невинной, хотя и утверждала, что у нее уже было несколько парней.

«Милая» – не слишком лестное описание. Это слово скорее подходит для глупого влюбленного подростка, каким она и была десять лет назад, подумала Джина. Она помнила, как билось ее сердце, когда Ланзо был рядом, так же как сейчас, сообщил ей тонкий голос в голове. Только теперь она стала уверенной в себе успешной женщиной, хотя сейчас и безработной, но она умела прекрасно контролировать свои эмоции.

– Признаюсь, ты мне очень нравился, – просто сказала она. – Но это неудивительно, учитывая, что я ходила в школу для девочек и почти не общалась с противоположным полом, а тем более с экзотичными итальянцами.

– Почему ты не напомнила мне сегодня вечером, что мы знакомы? – с любопытством спросил Ланзо.

Она пожала плечами:

– Потому что это было давно, и я сама с трудом узнала тебя.

По его насмешливой улыбке она поняла: он догадался, что она врет. Слава богу, на улице уже стемнело, и он не мог увидеть, как она покраснела. Они дошли до дома, состоящего из шести квартир, одна из которых и принадлежала ей.

– Но ты не совсем забыла меня за эти десять лет, – надменно заявил он, и от его низкого бархатного голоса по спине Джины пробежали мурашки. – Тебе холодно? – спросил он, заметив ее дрожь.

– Да, – снова солгала она. – Но я живу здесь. – Она отчаянно хотела поскорее избавиться от его общества. – Ну, было приятно снова с тобой увидеться.

Она сделала шаг назад, но, вместе того чтобы пожелать ей спокойной ночи, он улыбнулся и шагнул к ней, так что теперь они оба стояли под крышей подъезда.

– Ты живешь здесь недавно. Этот дом еще строился, когда я приезжал в Пул в прошлом году, – сказал он.

– Я переехала из Лондона четыре месяца назад.

– Это большая перемена, – пробормотал Ланзо, глядя через ее плечо на рыбацкие суда в бухте.

Джина кивнула:

– Я работала в Сити и совершенно забыла, как здесь тихо.

– А кем ты работаешь? Полагаю, ты пошла дальше обслуживания столиков?

Его глаза сверкнули, когда он осмотрел ее шелковое платье и открытые босоножки того же цвета. Эту элегантную женщину нельзя сравнивать с той кудрявой официанткой, которой она была десять лет назад.

– До недавних пор я была личным ассистентом директора сети торговых центров «Майерс».

Он уважительно посмотрел на нее:

– Это долгий путь от официантки. У «Майерс» магазины почти в каждом крупном городе мире. Но ты же не ездишь в Сити каждый день?

– Нет, я решила уволиться, когда мой начальник ушел на пенсию. У меня было несколько причин уехать из Лондона.

И не последняя из них – ночные звонки с угрозами от бывшего мужа.

– На Рождество у моего отца случился сердечный приступ. Слава богу, он поправился, но я решила переехать поближе к семье. После болезни отца я поняла: никогда не знаешь, что готовит нам будущее.

– Это точно, – ответил Ланзо удивительно неэмоционально.

Джина с любопытством посмотрела на него, но не смогла понять, что выражало его лицо.

– Мы слишком часто принимаем близких людей как должное.

Она кивнула:

– Я вернулась в Пул, чтобы работать личным ассистентом главы строительной компании. К сожалению, на рынке новых домов случился кризис, и в прошлом месяце компания «Дома Хармант» была ликвидирована. Я ищу новую работу, но пока безуспешно. И с текущим положением дел я снова могу начать работать официанткой, – усмехнулась она, стараясь скрыть панику при мыслях о грядущих финансовых проблемах.

– Приходи утром в ресторан. Может, я смогу тебе помочь, – ответил Ланзо.

Джина уставилась на него.

– Я шутила насчет официантки, – сказала она, думая, что согласится на любую работу, чтобы выплачивать кредит.

– Я серьезно. Мне срочно нужен личный ассистент на время, пока моя помощница в декрете. Луиза планировала работать вплоть до рождения ребенка, но у нее проблемы с давлением, и врач рекомендовал ей уйти в отпуск раньше. У меня много проблем из-за ее отсутствия, – добавил Ланзо, и это прозвучало не слишком сочувственно по отношению к его секретарше.

– Высокое давление опасно для беременной женщины и будущего ребенка, – сказала Джина. – Не удивляюсь, что врач сказал твоей помощнице больше отдыхать. Она все равно не смогла бы путешествовать с тобой на поздних сроках. Беременным нельзя летать после тридцати шести недель.

– Нельзя? – Ланзо пожал плечами. – Признаюсь, я мало знаю о беременности. Это не входит в сферу моих интересов. – Он предал своего нерожденного ребенка и поклялся себе, что у него не будет больше детей. – Но ты, судя по всему, хорошо разбираешься в вопросе. – Он нахмурился. – У тебя есть ребенок?

– Нет, – коротко ответила Джина.

С тех пор как она переехала в Пул, она встретила нескольких школьных подруг с колясками, и все они задавали вопрос, есть ли у нее дети. Ответ всегда давался ей тяжело, и, сколько бы Джина ни смеялась и ни оправдывалась карьерой, она понимала, что всегда смогла бы найти время на ребенка.

– У некоторых друзей и у обеих сводных сестер есть дети, поэтому я знаю кое-что о беременности. Надеюсь, твоя помощница хорошо перенесет последние недели, – пробормотала она.

Ей стало очень грустно, потому что казалось, что ни у какой другой женщины не было проблем с зачатием, кроме нее.

Это не так, напомнила она себе. Эндометриоз – распространенная причина женского бесплодия, хотя многие годы она не понимала, что ее болезненные менструации являются сигналом болезни и могут повлиять на ее шансы родить ребенка.

Гинеколог объяснил, что существуют способы лечения, которые могут помочь ей забеременеть, но уточнил, что для этого лучше завести ребенка до тридцати лет. Будучи недавно разведенной двадцативосьмилетней женщиной, Джина вынуждена была признать факт, что она может никогда не стать матерью.

– Ты куда ушла?

Голос Ланзо вырвал ее из своих мыслей, и она беспомощно посмотрела на него. Сегодняшняя встреча с ним вернула ее в прошлое, когда жизнь казалась такой радостной и полной возможностей. А последние годы принесли одни разочарования.

Лето, проведенное с Ланзо, стало дорогим воспоминанием, которое она бережно хранила, и даже та печаль после его отъезда принесла свои плоды. Она отчаянно хотела выбросить его из головы и поэтому решила переехать из Пула, где каждая улица и каждое кафе напоминали ей о тех нескольких неделях с ним. И вместо того чтобы отправиться в Борнмутский университет, она пошла на курсы секретарей, переехала в Лондон и построила успешную карьеру.

Но Ланзо угадал, сказав, что она никогда не забывала его. Она справилась со своими чувствами к нему, через какое-то время. Она выросла и продолжала жить, а он ушел на периферию ее новой насыщенной жизни. Но время от времени она ловила себя на мысли, что думает о нем, и, как ни странно, он, а не Саймон, снился ей накануне свадьбы. А теперь он здесь, и его зеленые глаза пристально смотрят на нее.

– Я… мне действительно нужно идти, – тихо сказала она.

Ланзо улыбнулся:

– Почему?

– Ну… – Она отчаянно пыталась найти ответ. – Уже поздно. Мне нужно ложиться спать…

– Останься, поговори со мной немного, – мягко сказал он. – Приятно снова видеть тебя, Джина.

Она тоже рада видеть его, призналась она себе. В последние месяцы брака и последовавший за этим развод она чувствовала себя потерянной в каком-то темном тоннеле. Но неожиданная встреча стала лучиком солнца, выглянувшим из-за черной тучи и согревающим ее своим теплом.

Ее голубые глаза встретились с его взглядом. Она не хотела говорить. Ее кожа покрылась мурашками, а соски затвердели, упираясь в тонкую ткань бюстгальтера. Может, он и правда волшебник и умеет читать ее мысли, потому что, к ее ужасу и нескрываемому удовольствию, он сузил глаза и его взгляд опустился.

– Ланзо? – Ее сердце билось так громко, что казалось, он может его услышать.

– Cara[1], – прошептал он.

Он весь вечер хотел ее поцеловать. Даже несмотря на то, что она старательно избегала его всю оставшуюся вечеринку после того, как ушла сообщить о разбитом стакане менеджеру ресторана. Он смотрел ей вслед и вдруг вспомнил с поразительной четкостью то ощущение, когда он касался ее губ десять лет назад. Теперь сексуальное напряжение между ними было настолько сильным, что, казалось, воздух дрожал. Внутри его ярко вспыхнуло желание, и он понимал, что она чувствует то же самое. Он поднял руку и убрал волосы с ее лица.

Джина вздрогнула от прикосновения Ланзо и инстинктивно дернулась назад. Она скрыла свой шрам косметикой, но боялась, что он может почувствовать рубец, идущий от щеки до шеи.

– Не надо.

Мольба сорвалась с ее губ до того, как она смогла ее сдержать. Она покраснела, когда его брови вопросительно поднялись. Он имел полное право удивляться: несколько секунд назад она наклонялась к нему, желая почувствовать его поцелуй на своих губах, но первое же его прикосновение к ее лицу вырвало ее из грез и вернуло в реальность.

Она не могла позволить страсти в его глазах смениться отвращением, что наверняка произошло бы, если бы он увидел ее шрам. А еще хуже будет любопытство. А если он спросит, откуда он появился? Ничто не заставит ее сделать унизительное признание, что ее бывший муж оставил ей это неприглядное напоминание о том, чего может стоить излишняя доверчивость.

Она стыдилась того, что Саймон сумел ее обмануть, и поклялась больше никогда не доверять людям. Что она на самом деле знала о Ланзо? Ее сердце екнуло, когда она впервые увидела его сегодня, и весь вечер она вспоминала их лето, но их отношения длились всего несколько недель, и он остался для нее почти незнакомцем. Ланзо сощурился, поняв, что Джина физически и мысленно отстраняется от него, и какое-то время в нем бурлили злость и раздражение. Она хотела, чтобы он поцеловал ее. Он знал, что не выдумал ту страсть, которую увидел в ее сапфировых глазах. Тогда почему она отстранилась?

Юная Джина из его воспоминаний была открытой и честной, и она с радостью отвечала на его прикосновения. Оказалось, что более взрослая и утонченная Джина научилась играть в любимые игры многих женщин. У него были любовницы, которые считали его деньги и ясно давали понять, что сексуальные удовольствия имеют свою цену: украшения, дизайнерская одежда, может, роскошная квартира. Видимо, Джина стала такой же, но он удивился тому, как сильно его это разочаровало.

Он сделал шаг назад и холодно улыбнулся ей.

– Ты не хочешь пообедать со мной у меня дома на Песках?

Это была хорошая проверка: его дом находился в одном из самых дорогих мест в мире. До сих пор он не встречал женщину, которая не знала бы, что минимальная цена дома в Дорсете превышала десять миллионов фунтов. Несомненно, Джина захочет его поцеловать, если будет знать, насколько он упакован, подумал он мрачно.

Ланзо озвучил свое предложение идеально вежливым тоном, но что-то в его голосе заставило Джину обрадоваться тому, что она не позволила ему поцеловать ее. Теплота исчезла из его глаз, и, встретившись с тяжелым взглядом, она вздрогнула. Он просто незнакомец, напомнил ей голос в голове, и не стоит доверять ему.

Она так же вежливо улыбнулась в ответ:

– Очень мило с твоей стороны, но, боюсь, я занята каждый день на следующей неделе. А ты говорил, что приехал в Пул ненадолго, так что я сомневаюсь, что мы сможем найти свободное время, чтобы пообедать.

Ланзо пораженно посмотрел на Джину, не веря, что она отказала ему. Такого никогда прежде не случалось, и несколько секунд он не находил слов. Он привык к тому, что великолепная комбинация внешности и богатства всегда гарантировала ему успех у женщин, где бы он ни находился. Нужно только щелкнуть пальцами, чтобы привлечь внимание нужной женщины. Десять лет назад он понял, что Джина неравнодушна к нему. Она легла в его постель без каких-либо особых усилий с его стороны, и он резонно предполагал, что она снова поступит так же.

Но он понял, что изменилась не только ее внешность. Сначала она вела себя очень застенчиво, но, как только они узнали друг друга, она расслабилась, и он разглядел ее любовь к жизни и беззаботный характер.

Что же случилось с ее юношеской беспечностью за последние десять лет? Женщина, с которой он говорил на вечеринке, казалась утонченной и уверенной в себе, но теперь она была вся напряжена и едва смотрела ему в глаза, словно ждала, что он… Ланзо нахмурился, внезапно поняв, что она боится его.

Вероятно, кто-то из прошлого превратил ту веселую девчонку в женщину, отчаянно пытавшуюся скрыть факт, что она так нервничает в его присутствии. Он хотел спросить у нее, кто это сделал, но взглянул на ее лицо и решил, что она не станет рассказывать ему ни о чем. Желание защитить ее смешалось со злостью на того, кто превратил доверчивую счастливую девочку, которую он когда-то знал, в усталую, никому не доверяющую женщину.

– Наверное, у тебя очень занятая жизнь, раз ты не можешь найти один свободный вечер, – пробормотал Ланзо. – Может, в таком случае мы отложим приглашение на ужин до моего следующего приезда в Пул? – мягко добавил он, когда она покраснела. Он протянул руку: – Дай мне свой ключ.

– Зачем? – Джина не смогла скрыть подозрительности в голосе. Чего он хотел? Неужели он надеялся, что она пригласит его зайти на кофе, а потом это приглашение выльется во что-то большее?

– Я просто хотел убедиться, что ты доберешься до квартиры без проблем, – пояснил Ланзо.

Джина затаила дыхание, когда в его глазах что-то промелькнуло. Она даже подумала, что, может, он не обратит внимания на ее просьбу и все же поцелует ее. Какая-то часть ее даже хотела, чтобы он обнял ее и прижался своим чувственным ртом к ее губам. Джина неосознанно облизала нижнюю губу кончиком языка и услышала, как Ланзо прерывисто вздохнул.

– Бона нотте, Джина, – тихо сказал он и, к ее удивлению, развернулся и ушел вдоль по набережной, ни разу не оглянувшись.

Постепенно темнота поглотила его широкоплечую фигуру, а стук его каблуков растворился в ночи.

Несколько секунд она смотрела ему вслед, а потом зашла в квартиру и захлопнула дверь. Почему же так хотелось расплакаться? Может, потому, что она больше не увидит Ланзо после того, как отказалась от ужина? Он был красивым миллиардером и мог получить любую женщину, и вряд ли он станет снова вспоминать о ней.

Спать не хотелось, поэтому Джина переключила несколько каналов по телевизору и, не найдя ничего интересного, отправилась набирать ванну. Все ее мысли занимало лицо Ланзо. Со вздохом она опустилась в пенную воду и вспомнила события десятилетней давности.

Джина помнила, как радовалась, когда ей предложили работу официантки в новом итальянском ресторане на набережной. Она только сдала выпускные экзамены в школе и отчаянно хотела заработать немного денег, чтобы обновить летний гардероб. Пока она училась, отец оставлял ей немного карманных денег, но ее семья мало зарабатывала, и они никогда не были богаты.

Ланзо приехал в Пул на открытие ресторана «Ди Козимо» и остался здесь на все лето. Загорелый, экзотичный и невероятно сексуальный, своей внешностью и шармом он так отличался от тех ровесников, с которыми встречалась Джина.

Он пользовался репутацией известного ловеласа, а на его плече всегда висела какая-нибудь великолепная женщина. Джина смущенно вспомнила, что всегда завидовала этим женщинам. Она так хотела быть высокой стройной блондинкой! Но Ланзо, казалось, никогда не замечал ее. До того дня, когда он заговорил с ней, а она так смутилась, что уставилась в пол, молясь, чтобы он не заметил ее покрасневшего лица.

– Не сутулься, – сказал он ей. – Ты должна держать голову прямо и выглядеть уверенно, а не семенить, как мышка. Когда ты смотришь в пол, никто не видит твоих глаз, а у тебя очень красивые глаза.

Ланзо приподнял ее подбородок и посмотрел на нее.

Джина с трудом дышала, а когда он ей улыбнулся, она практически растаяла и смущенно улыбнулась ему в ответ. Наверное, с этого все и началось. С того дня Ланзо всегда здоровался с ней и желал спокойной ночи в конце смены. Когда он узнал, что ей приходится вечером бежать с работы, чтобы успеть на последний автобус, он настоял на том, чтобы отвозить ее назад на ферму. Эти поездки в его спортивном автомобиле стали лучшим событием за день.

Ланзо ездил на огромной скорости, и в первый раз Джина вцепилась в кресло, когда они неслись по узким загородным дорогам.

– Расслабься, я хороший водитель, – сказал он с улыбкой. – Расскажи о себе.

Что она могла ему рассказать? Она была уверена, что ее простая жизнь не представляет никакого интереса для шикарного миллиардера, но она послушно рассказала ему о своем детстве на ферме с отцом и мачехой и двумя сводными сестрами.

– Родители развелись, когда мне было восемь. Отец женился на Линде несколько лет спустя, и она переехала к нам на ферму со своими двумя дочерьми.

– А твоя мать? – спросил Ланзо. – Почему ты не осталась с ней после их развода?

– Папа решил, что мне лучше остаться с ним. У мамы был любовник, и однажды днем я пришла из школы и увидела записку, что она уехала с одним из папиных работников. Мама никогда долго не задерживалась на одном месте или с одним мужчиной, – призналась Джина. – Я навещала ее время от времени, но мне нравилось жить с папой и Линдой.

Она видела хаотичный образ жизни своей матери и ее многочисленные короткие связи, и тогда Джина решила, что не хочет повторить ее судьбу. Может, свадьба, счастливый дом и дети – не слишком модные цели в жизни, но она не стыдилась признаваться, что для нее они важнее, чем успешная карьера.

Ланзо подвозил ее домой несколько раз в неделю, и она постепенно расслаблялась в его присутствии. Он всегда был очарователен, но иногда она замечала грусть под его улыбкой. Он всегда был напряжен, и ее беспокоил ореол глубокой скорби, окружавший его, но он никогда не говорил с ней о своей жизни, а она слишком стеснялась спросить.

– С тобой очень душевно, Джина, – сказал он ей однажды вечером, останавливаясь перед воротами ее фермы.

– Вы вежливо пытаетесь сказать мне, что со мной скучно? – пробормотала она, всем сердцем желая, чтобы он счел ее красивой и сексуальной. «Душевно» же больше подходило для монашки.

– Конечно нет. С тобой вовсе не скучно, – тихо заверил ее Ланзо.

Он повернул к ней голову, и Джина замерла при виде бриллиантового блеска его глаз.

– Ты очень милая, – прошептал он, а потом поцеловал ее мягко и нежно. – Я проверил расписание, завтра у тебя выходной. Не хочешь прокатиться со мной на лодке?

Джина почти не спала той ночью. На следующий день, когда она услышала, как подъехала машина Ланзо, она выбежала ему навстречу с раскрасневшимся от возбуждения лицом. В восемнадцать она была слишком молода и наивна, чтобы скрывать свои эмоции.

День прошел прекрасно, вспоминала Джина, опускаясь глубже в ванну. На безоблачном небе ярко светило солнце, когда Ланзо завел мотор своего шикарного катера. Казалось, что его плохое настроение прошло, и он был харизматичен и поразительно сексуален. Потертые джинсы обтягивали стройные бедра, а расстегнутая рубашка позволяла увидеть накачанный живот. Джина наблюдала за ним голодными глазами, и ее сердце чуть не вырвалось из груди, когда он притянул ее к себе и поцеловал.

Они катались вдоль берега, устроили пикник в пустынном заливе, после которого занимались любовью в каюте на нижней палубе. Звук волн, бьющихся о корму, и крики чаек смешивались с тихими стонами удовольствия, когда он проводил руками по ее дрожащему телу.

В какой-то момент он неуверенно остановился.

– Это же не первый твой раз? – спросил он, нахмурившись.

– Нет, – солгала она, боясь, что правда может его испугать.

Но он не остановился. Он целовал ее с такой страстью и ласкал с такой нежностью, что, когда он, наконец, вошел в нее, она не ощутила никакого дискомфорта, а только удивительное чувство наполненности, словно она всю жизнь ждала этого момента и этого мужчину.

Вода в ванне остыла, и Джина, поежившись, встала и потянулась за полотенцем. В тот день она отдала Ланзо не только свою девственность, но и свое сердце, наивно не понимая, что для него секс – просто ничего не значащее удовольствие. Теперь она стала старше и мудрее и поняла, что страсть и любовь не всегда идут вместе.

Больше она не станет так беспечна с любовью, подумала Джина, глядя на себя в запотевшее зеркало. Она уже не та восемнадцатилетняя девушка, полная нереалистичных ожиданий. Она знала, что сегодня Ланзо хотел ее, и она не могла отрицать свое собственное влечение к нему. Она не могла позволить опыту с Саймоном разрушить ее жизнь, а может, страстная ночь с невероятно сексуальным красавчиком – как раз то, что поможет ей вернуть уверенность в себе, размышляла она.

Но, лежа в темноте без сна, она решила, что только дурак может играть с огнем и не бояться ожогов.