Ты – моя паранойя
Превозмогая дурное сердцебиение, притягиваю её к себе вплотную и упираюсь своим лбом в её. Мне надо. Надо вот так, чтобы снова не взорваться.
– А чего ты хочешь? – спрашиваю, а самого трясёт.
Оказывается, это чертовски больно, когда тебе говорят, что ты вроде бы и нужен, но не такой как есть.
– Знаешь, когда я уехала, у меня будто крылья выросли. Я могла ходить куда хотела. Делать что хотела. И главное с кем хотела. Мне не приходилось отчитываться, выслушивать твои недовольства, если была с парнем. С другом парнем, но тебя ведь все равно никогда не удовлетворяло это объяснение. Ты как надзиратель. С тобой.. мне хорошо с тобой, Зак. Господи, как мне было хорошо с тобой, – прикрывает глаза, а её пальцы нервно сминают мою футболку, добивая меня, доказывая, что ей тоже сложно, – но я не могу так больше. Наши отношения были похожи на постоянные драки. Словесные, эмоциональные. Отравленное яблоко И я бы может и хотела больше ничего не чувствовать, но оно живёт здесь, – кладёт ладонь на моё почти остановившееся сердце, – живёт и убивает меня.
– Я чувствую, что живёт, – выдавливаю хрипло. Вот сегодня почувствовал. Только благодаря этому позволяю резать себя на живую. – Только если живёт зачем быть друзьями? Ты сможешь так?
Неуверенно, но кивает.
– Попробую. Если прическа не помогла, значит нужно пробовать другой способ.
– То есть таким образом ты надеешься, что получится поставить на мне крест? – получается громче, чем нужно. И резче.
Тара тут же отшатывается, и я буквально ощущаю, как в меня втыкаются её колючки.
Блядь.
Качает головой, молча вставая, но я ловлю её за запястье и тяну назад. Заваливаю к себе на колени и утыкаюсь носом в щеку.
Дышу, вдыхаю. Набиваю лёгкие её запахом, чтобы сделать запас.
Ладно, окей.
– Я соглашусь на игру в дружбу если честно скажешь зачем.
Молчит.
А я звеню весь. Изнутри такой звон, что не слышу ничего, только её рваное дыхание пересиливает помехи.
– Ты хочешь, чтобы мы были друзьями или хочешь, чтобы я исчез? Честно ответь. Не ври! Я не могу больше угадывать и додумывать. Это охренеть как неприятно. Потому что если я тебе говорю, что люблю, то заслуживаю услышать в ответ как минимум правду.
На раздумие у Тары уходит несколько секунд. Они как застрявший песок в песочных часах тормозят время, затормаживаю и процессы в моем организме. В оголенный нерв превращаюсь. Жду вердикта так, словно от этого зависит моя жизнь. Хотя так и есть. Каждый вдох зависит от неё.
Карие глаза находят мои. Ведьма. Она точно ведьма, потому что смотрю, а внутренности горят, как если бы она мыслью умела убивать.
– Друзьями.
Выдыхаю.
– Тогда мы ими будем. Только скажи почему?
– Обещаешь? Друзьями?
– Обещаю.
Вдохнув, тихо – тихо:
– Потому, что на данный момент – это единственный вариант для нас быть рядом. И может однажды, если не получится ни у тебя, ни у меня отпустить…. Может, всё будет иначе. Когда – нибудь… – В ушах звон. Это эхо от взрыва сердца. – Только ты должен понимать, что пока мы дружим, у тебя не будет права командовать мной и выставлять требования. Повышать голос, заставлять отчитываться. У друзей другие отношения.
В голове гудит. Кровь пузырится и лопается внутри вен. Ощущение, что я стою на двух краях горы, они расходятся, а под ногами увеличивается пропасть. Шире и шире. И что делать? В моей голове мне ни черта не понятно. Да, иногда я перегибаю. Могу взорваться, психануть. Наверное, в какой-то степени могу её понять. Но с другой – как иначе?
Я могу попробовать? Давлю на её щеку носом и добираюсь до губ. Могу?
Тара тут же выдыхает горячий воздух.
– И целовать тебя нельзя, я так понимаю?
Быстро облизывает губы.
– Нельзя, – шепчет уверенно.
– Но всё остальное, что делают друзья можно? – издеваюсь над ней, не целую, но веду своими губами по её.
Дрожит. Мелко – мелко. Предательски.
– Да. Остальное можно.
А я вдруг понимаю, что да, я смогу поиграть немного в друзей. Потому что вижу, что ей и самой тяжело. Чувствую, как сидя на мне, горит вся не меньше меня. Просто… просто принципы её эти, происхождения которых я так и не понял, они сильнее.
Что там нужно делать она сказала? Не требовать и не целовать? Хорошо. Давай начнём игру, маленькая. Посмотрим сколько мы оба выдержим.
– Тогда договорились.
Нахожу её руку и жму также, как когда-то сделала она. Ставлю слегка растерянную резкой переменой поведения Тару на ноги и следом поднимаюсь сам.
Закидываю ей на плечо руку, как мы делаем обычно с Максом или Скайлером и киваю на дверь.
– Ну, поехали отвезу тебя домой, подруга?!
Глава 16
Тара
Друзья… интересно, у нас получится?
Ну, вот уже двадцать минут, пока едем в машине, вроде получается.
Мы оба молчим. По радио играет клубная музыка. Я по своему обыкновению уперлась ногами в торпеду. Мне всегда было так удобно ездить. При чем только в машине Зака. В остальных кресло размещено либо выше, либо ниже. Ноги быстро устают. А в его мустанге в самый раз.
– Устала сильно? – спрашивает Зак.
– Да. Мне нужно за короткий срок выучить столько танцев, сколько группа учила два года.
– Ты справишься. Платят, я так понимаю, хорошо?
– Нормально. Девчонки говорят особенно хорошо получают на частных вечеринках. Щедрые зрители не скупятся даже на чаевые.
– Это каких таких частных вечеринках? – брови Зака неодобрительно ползут к переносице.
– Обычных. Я выбрала этот коллектив, потому что он единственный, куда попасть было, во-первых, проще, чем в другие подобные, а во-вторых он очень гибкий. Если другие ориентируется только на определённые виды танцев, то Кошки нет. Их приглашают не только на открытие клубов и других заведений. Эта группа принимает участие в городских мероприятиях, открытиях магазинов, представлении марок машин в автосалонах, развлекает гостей на свадьбах, днях рождения и еще много разных мест, где они могут проявить себя.
– Хм. Не зря назвались кошками.
– Точно, – улыбаюсь, потому что я тоже так подумала, когда впервые попала к ним. Они реально могут извернуться и подстроиться под что угодно, – Поэтому и танцев очень много. Все на разную тематику. Если это свадьба сам понимаешь, задом крутить никто не будет. Ни одна невеста не захочет, чтобы внимание её новоявленного мужа было приковано к задницам девчонок из балета. Нам дают тему, и мы по ней подбираем и подстраиваем имеющиеся танцы.
– Да я представляю. Сидит невеста, наряженные девчонки, которые последний месяц только и думали в чем пойти на свадьбу, чтобы щегольнуть перед пацанами, а тут выходите вы в этом вашем обтягивающем шмотье, и все мужики забывают о том зачем вообще сюда пришли.
Смеюсь.
– Ага и начинают доставать купюры.
– Хорошо, что у вас другие костюмы для подобных вечеринок. А то это твоё «доставать купюры» звучит не очень.
Взгляд голубых глаз на секунду летит в меня. Я знала, что он не удержится от подобной реплики.
– Зак, мы не стриптиз танцуем. Нам платят за эстетику, а не за раздевание.
Зак щурится пару секунд, а потом трёт указательным пальцем губы.
– Я тоже могу заказать вас на день рождения?
Пожимаю плечами.
– Наверное, да.
– А только тебя? Ну там – торт, ты внутри, потом поздравительный танец. Исключительно дружеский. Можно кантри, но в обтягивающем латексе. Я же как никак тоже эстетическое удовольствие хочу получить.
– Во время кантри? – начинаю широко улыбаться, представив себя с бантом, выплясывающую кантри, а потом вдруг осознаю, что даже кантри Зака никогда не останавливал.
– Хоть зумбу. Мне пофиг.
– Зумба, кстати, очень сексуальный танец. Там бедра постоянно работают.
– Уговорила, значит с тебя Зумба.
Закатываю глаза, но улыбаться не перестаю.
– Зак, у тебя день рождения через полгода.
– Ну и отлично. Отточишь движения.
– То есть ты планируешь дружить еще как минимум полгода?
– А ты уже хочешь закончить?
– Нет, мы только начали.
– Ну тогда посмотрим сколько мы продружим. Мечтать же никто не запрещает. А ты в банте это очень даже симпатичные мечты. Мне нравится об этом думать.
– Да-да, а рядом еще человек шесть, потому что по одному девчонок не отпускают.
– Мммм, ну пусть так. Так тоже симпатично.
Засранец ухмыляется, а я закатываю глаза. Конечно, симпатично, кто бы сомневался.
К дому мы подъезжаем минут через пять. Забираю свою сумку с заднего сиденья, запихиваю ноги в кроссовки и выбираюсь на улицу.
Теплый летний воздух приятно щекочет кожу. Дневная жара спала, а сейчас так хорошо. Закидываю голову назад, любуясь яркими звездами. Их так много, миллионы. Ни одно облачко даже не смеет скрыть их от любования. Потрясающе. Погулять бы. Раньше мы с Заком часто гуляли по ночам, но сейчас я пока не готова настолько уходить в френдзону. Мне пока не очень комфортно вот так находиться рядом, потому что я не совсем понимаю как себя вести и уж тем более не знаю чего ждать от Зака.
Он как раз подходит ко мне и становится рядом. Также запрокидывает голову.
– Погулять не хочешь? – словно считывает мои мысли.
Очень хочу…
– Нет, спасибо. Я устала. Сейчас в душ и спать.
Отрываюсь от созерцания неба и поворачиваю к нему голову.
– Спасибо, что подвез.
– Не за что. Звони, если что нужно будет.
– Ладно. Спокойной ночи.
Нерасторопно перетаптываюсь с ноги на ногу, пытаясь провести правильную модель поведения. Чёрт, Тара, ты же сама друзьями предложила стать, а стоишь и думаешь надо целовать друга в щеку или нет. Друга – может и надо, а вот Зака – точно нет.
– Спокойной! – кивает Зак, слегка сощурившись наблюдая за мной.
Разворачиваюсь и начинаю быстро уходить, когда он внезапно окликает.
– Чёрт, забыл. Погоди, – догоняет в пару шагов. Оборачиваюсь, – Вот. Компенсация.
Протягивает мне небольшой пакет, который оказывается держал в руке, а я и не заметила.
– Что это? – заглядываю внутрь. Что-то небрежно упаковано в обычную коричневую бумагу.
– Дома посмотришь. Уже поздно, сама сказала. Беги давай.
Наклоняется и быстро целует меня в щеку. Подмигивает и кивает на подъезд.
– Иди, я жду.
Отходит назад спиной и опирается бедрами на капот. Ждать будет. Он всегда так. Каждый раз, когда подвозил ждал пока я дойду домой и включу свет.
– Пока.
Поднимаюсь к себе в каком-то непонятном сумбуре. Всё правильно. Если не получаются одни отношения, надо пробовать другие. А там может, Зак поймет что к чему и у нас получится снова.. Нет, Тара. Не думай об этом! Питать ложные надежды хуже, чем прощать.
Господи, да что ж это такое? Я сама не понимаю чего хочу. То ли, чтобы он больше никогда не появлялся в моей жизни, и я смогла его забыть, то ли дружить с надеждой на то, что всё изменится. Мозг взрывается.
Вхожу в квартиру и нащупав выключатель, щелкаю им.
Ноги сами несут к окну. Выглядываю наружу. Он там – курит и смотрит наверх. Сердце кульбит совершает. Сколько раз я вот так возвращалась домой и подходила к окну, чтобы помахать ему. Даже когда бывало во время ссор уходила и не подходила намеренно, слышала, что двигатель заводился только после того, как я включала свет.
Он ждал. Всегда ждал. И сейчас ждет.
Зак, если бы ты только мог измениться…
Увидев меня, Зак выпускает вверх несколько крупных колечек дыма, а потом выкидывает сигарету, садится в машину и уезжает.
Внутри теплится надежда. Может, всё еще поменяется? Может для нас не всё потеряно?
Стоять и пялиться на пустую улицу больше нет необходимости. Сажусь за стол и достаю из пакета коробку. Что он еще придумал?
Разматываю бумагу, а там… Глаза сами собой округляются.
Да он рехнулся! Это прикол такой? Снимаю верхнюю крышку, потому что не верю в то, что он мог потратить столько денег на обычный телефон, а там… да, там модель, за которой гоняются почти все девчонки в нашем коллективе. Только сегодня слышала, как они обсуждали, что копят на такую.
Шумно выдыхаю, взяв в руки блестящего красавца.
Ненормальный! Господи, какой же он ненормальный! Как можно так, а?!
Пальцы пробегаются по экрану. Приятно, наверное, носить такой, без царапин и пожелтевшего от времени чехла. Моему телефону уже два года. Мама купила мне его уже с рук, поэтому если считать его возраст от начала жизни, то ему четыре. Он не тянет новых приложений, обновления на старые не приходят, звонит и ладно. На остальное у меня не особо хватает времени, как и желания. А эта машина, вероятно, может многое, раз её так все хотят.
И стоит она тоже много. А если учесть все эти аксессуары, которые добавкой выпали из бумаги, то можно только представить сколько Зак на него потратил.
Качаю головой, складывая всё обратно. Если бы всё было так просто, хороший мой. Разбил старое – купил новое. Подобрал замену. И чинить не нужно, стараться, прилагать усилия. Когда есть деньги всё кажется простым. Просто купи другое. А когда их нет – учишься чинить то, что имеешь.
Кладу в пакет покупки и оставляю на тумбочке у входа. Как только появится возможность, верну ему это всё добро. Мой пока вроде работает, не критично.
Выуживаю из сумки свой мобильный и обнаруживаю три пропущенных и сообщение от Криса:
«До тебя не дозвонишься. Набери по свободе».
Чёрт, я так ему и не перезвонила после ссоры с Заком. Совершенно вылетело из головы.
Решаю набрать сейчас, потому что часы уже показывают десять, а потом приму душ.
Мама еще на работе, что позволяет мне упасть на диван в гостиной, слушая монотонные гудки.
– Наконец-то, – звучит довольно бодро на другом конце.
Мгновенно улыбаюсь при звуке голоса близкого человека.
– Потерял меня?
– Еще бы! Пишу, звоню, полный игнор.
– Ну извини, была занята немного. Ты не спишь еще?
– В десять? Шутишь? Смена только закончилась, домой вот иду. Ты сама как?
– Тоже только пришла с танцев, – тянусь за яблоком на блюде и надкусываю. Нужно перекусить чего-то, а то желудок прямо-таки стонет от голода.
– И как? Не разучилась плясать?
– Обижаешь! Ты меня в деле еще не видел!
– Ну, надеюсь продемонстрируешь. Я чего звоню.
Осекается на пару секунд и замолкает. Так, интересно. Прожевав кусочек, поторапливаю:
– Ну? Говори уже!
– Ты же в курсе, что я поступил в Нью-Джерси?!
– Да! Поздравляю ещё раз!
– Спасибо! Так вот я хочу посмотреть кампус. Мне нужно встретиться с куратором, пообщаться. Но сама понимаешь – это дорога. На гостиницу деньги нужны, а билеты и так не мало стоят. Будет сильно нагло, если я напрошусь у тебя переночевать после приезда, а потом мы вместе съездили бы в кампус? Самому не хочется, стремно как-то.
От неожиданности я даже на ноги вскакиваю. Одна мысль о том, что этот мега позитивный человек снова окажется рядом немного оттеняет события последних дней.
– Ну, конечно. Без проблем! – выпаливаю на радостях, – Когда ты прилетаешь?
– Блин, спасибо, Тара. Выручила! – облегченный выдох заставляет улыбаться еще шире. Он еще сомневался что – ли?! – Встреча у меня через две недели. Мама против не будет?
– Мама тебя обожает, даже не переживай об этом!
– Круто! Потому что я полез узнавать цены в гостиницах и понял, что это аут. Я просто на проезд и гостиницу спущу то, что заработал за последний месяц.
– Мог бы даже не лезть, а сразу звонить.
– Я и звонил, а ты не перезвонила.
– Кошмар. Я ужасная подруга, – смеюсь, выводя тему так, чтобы он не допытывался, – ладно, Крис, побежала я в душ. А ты мне пришли потом всю информацию по прилету, я тебя встречу.
– Давай, беги. Спасибо еще раз!
Крис скидывает звонок, я тоже жму на красную кнопку, а экран не реагирует. Завис, так и украшенный десятком мелких трещин. Жму еще раз, ноль отклика.
– Ну давай, не тупи, пожалуйста! Ты мне нужен живой!
Умоляю, переставая жать и просто жду, чтобы не грузить большим количеством задач.
Секунда и всё гаснет.
Нет, нет, нет! Разблокирую и слава Богу, вроде как оживает. Только глюков мне теперь не хватало.
Бросаю взгляд в сторону лежащего нового смартфона, но даже не позволяю мысли развиться. Разбей Зак его случайно, при других обстоятельствах, я бы возможно, подумала над тем, чтобы взять его. Но не так. Не когда он таким образом заглаживает вину.
Глава 17
Тара
Телефон Зак обратно не забрал. Сказал, что я могу отдать его моей маме, если мне он не нужен. Ей я предложила, но мама открестилась от него, как от зараженного новым неизвестным вирусом.
«Хочешь, чтобы я его обернутым в три слоя защитной бумаги носила? Нет, спасибо. С моей работой, когда мотаешься по больнице не хватало только уронить где-то. Я же сожру себя за такие деньги. Да и подарок это всё-таки тебе, медвежонок. Тебе проще перед Заком ответственность нести. У меня таких привилегий нет.»
Так он и лежит на том же самом месте.
А с Заком к моему огромному удивлению, общаться у нас получается лучше, чем я ожидала.
Мы время от времени смотрим вместе кино у меня дома, гуляем, режемся в «Ведьмака».
Четыре раза в неделю у него тренировки. Если они проходят вечером, после них он едет прямо домой, потому что остаётся практически без сил. Зная Зака, я могу себе отчетливо представить как он на них выкладывается. В следующем месяце у его команды какая-то супер важная игра, в подготовке к которой он вкладывает всего себя.
Футбол для него всегда был безумно важен. Как для меня танцы. Поэтому я хорошо понимаю его стремление завоевать для своего университета кубок. Более того, Зак на спортивной стипендии. По сути, он обязан выжимать из себя максимум ради команды. От него этого ожидают. Поступись он немного, дай слабину, перестань играть как сейчас, держать его просто так никто не будет. Переведут на платное. А Зак настолько гордится тем, что учится без поддержки родителей, что никогда не уступит. Этим он мне безумно нравится. Его целеустремлённость заряжает.
И сейчас, когда нам вот уже больше недели удаётся проводить вместе время без ссор я наконец чувствую себя счастливой и каждый день жду тех минут, которые мы проведём вместе. Они обычно ничем не выдающиеся. Мы смеёмся, обсуждаем что-то, иногда спорим. А порой, сама не знаю, как так происходит, но мы вдруг оказываемся друг к другу очень близко. Зак может взять меня за руку во время прогулки, а я и не сопротивляюсь. Я скучаю по нему. По близости, чувственности, поцелуям. Но полгода разлуки не прошли впустую. Я научилась держать себя в руках. Мне правда удаётся, хоть иногда и хочется плюнуть, и прижаться к нему самой.
***
– Ну давай же, ты чего? – психую, присаживаясь на пол и снимая с пылесоса щётку.
Уже полчаса этот упертый аппарат ни в какую не хочет работать. Процесс уборки превратился в какую-то пытку. Пытаюсь пропылесосить, но всё без толку.
В дверь раздаётся звонок как раз, когда я откручиваю шланг с другой стороны. Прямо с ним и иду открывать дверь.
– Привет, – раздражённо выпаливаю.
Зак с недоумением смотрит сначала на меня, а потом на шланг.
– Привет. – Склоняется, целует в щеку и входит в квартиру. – Ты чего?
– Да блин бесит, – направляюсь следом за ним на кухню, по пути заглядывая внутрь шланга. Может там застряло что. – Пылесос не хочет работать нормально. Я уже измучилась. Мешок вытрусила, поставила новый, думала проблема в мусоре, но нет. Не сосёт и всё.
– Когда не сосёт это хреново да, – хмыкает Зак на полном серьезе, ставя на стол привезенные пакеты.
Я прыскаю.
Оборачивается и усмехаясь, забирает у меня шланг.
– Забился где-то видимо. Пойдём.
Подтолкнув меня в спину, направляется следом. Усаживается рядом с пылесосом. Я остаюсь стоять рядом.
– Я разобрала все детали. Смотри, когда включаю без шланга – сосёт, то есть тянет отлично, – для подтверждения своих слов включаю пылесос и прикладываю руку к отверстию.
Зак делает тоже самое. Кивает, нажимая на кнопку отключения.
– Значит, проблема в шланге.
– Значит, да. Но я не пойму где. Я сняла всё, что могла, – демонстрирую три детали, в которые позаглядывала со всех сторон, но так ничего и не обнаружила.
– А тут? Это снимается? – повертев в руках одну из частей шланга, Зак заглядывает внутрь.
– Нет. Это не разбирается. Я пыталась.
– А ну-ка, – повернув её вверх ногами, он вставляет её в отверстие пылесоса и включает его на полную мощность. Несколько секунд так держит и выключает. Поднимает и внимательно всматривается внутрь, – Есть что-то длинное?
– Например?
– Да что угодно, только длинное. Тут изгиб видишь. Нужно или протолкнуть, или достать.
Задумываюсь. Длинное, длинное.
– Типа спиц?
– Да, пойдёт.
Взяв у мамы из ящика бабушкины спицы, несу ему.
– Держи.
Усаживаюсь рядом и тоже заглядываю в шланг. Ничего не видно.
Зато чувствуется просто умопомрачительно. От Зака приятно пахнет ментоловым гелем для душа. Я поднимаю глаза, пока он сосредоточенно елозит спицей внутри и засматриваюсь. Скулы и щеки гладкие – он побрился. Над ухом расползлась татуировка в виде крупных лепестков. Они у него с двух сторон. Когда волосы отрастают, их не видно, а когда выбриты гладко, как сейчас, можно рассмотреть каждую деталь. Лепестки разных форм создают просто обалденную картинку. Раньше их было меньше. Я помню только те, что прямо над ушами. Сейчас добавились новые. Интересно, только здесь, или Зак еще где-то набил? Я рассматриваю их почти каждый день и всякий раз нахожу что-то новое. Ему они к лицу. Такой дерзко-опасный мальчик, на которого засматриваются прохожие. Всякий раз когда мы гуляем, он непременно приковывает взгляды. Их целая палитра – от восхищенных до остерегающихся. Если бы я его не знала, вероятно я бы тоже обошла стороной парня, у которого кожа головы, шеи, рук, запястий покрыта татуировками. Но мне как никому известно, что он не способен ни на что плохое.
Внешность – штука обманчивая. Иногда те, кто кажутся милыми и добрыми могут оказаться лицемерными и лживыми, а те, кто внешне пугает, наоборот – самыми искренними и доброжелательными.
Вот и Зак такой, во всяком случае, пока не начинает орать и предъявлять претензии.
А ещё он безумно красивый. Дыхание спирает прямо. Губы эти его слегка капризные, большие глаза, небольшой шрам на левой щеке. Крошечный совсем, сразу незаметный, но я знаю, что он там есть. Когда защищал меня от придурка одноклассника получил. Тот его печаткой приложил, вот и остался.
Зак вдруг поворачивается, поймав мой взгляд и неожиданно чмокает меня в губы.
– Эй, – возмущаюсь, внутренне испытывая мощный всплеск трепета.
– Ты так смотрела, я не смог устоять, – подмигивает и на губы мои смотрит.
А они горят. Требуют ещё.
– Зак!
– Не ворчи, мы тут с пылесосом разбираемся вообще-то, а ты меня отвлекаешь.
– Я тебя? Даже пальцем не тронула!
– А зря. Может надо было бы?!
– Обойд…
Окончание слова тонет в громком шуме показательно включившегося пылесоса. Вот же зараза.
Отчего-то улыбаюсь, пока Зак снова вставляет шланг в отверстие, а потом опять засовывает в него спицу. Подцепляет там что-то, тянет, тянет. Ещё раз. И ещё.
– Что там? Есть что-то? – вытягиваю шею, потому что понимаю, что да, там определенно что-то есть.
– Мхм. Ты удивишься.
Секунд десять и Зак вытаскивает изнутри огромный клок сбившихся волос.
– Боооже, какой кошмар, – с ужасом морщусь.
Это же наши с мамой. Ничего поделать не можем, они сыплются с нас, как с болонок. Ни витамины, ни маски не помогают.
– Поэтому я никогда не пылесошу, – Зак посмеивается, вручая мне трофей.
Это правда. Он никогда не пылесосит дома. Для этого у него есть прислуга, которая выполняет всю грязную работу за всё их семейство. Но несмотря на то, что он никогда не прикасался к пылесосу, на лице Зака нет ни капли брезгливость, а ведь клочок волос даже у меня вызывает не самые приятные ощущения.
– Спасибо, я почему-то не подумала, что здесь тоже может забиться. Вроде ровная часть, не ребристая.
– Это из-за изгиба, – быстро соединив все части шланга в одну, он вкручивает его обратно в пылесос и включает, – Пробуй.
Ну наконец-то! Показываю ему класс и быстро сбегав на кухню, чтобы выбросить волосы, принимаюсь наконец за уборку.
– Я пока нам поесть накидаю, – моей талии касается мужская рука и Зак крикнув мне это на ухо, уходит на кухню.
Глава 18
Его присутствие ощущается таким правильным. Каждое его касание особенное. Даже когда просто вот так трогает, чтобы что-то сказать, во мне это резонирует внутренним восторгом. И так это здорово, когда он вот такой – спокойный, милый, шутливый. Хочется, чтобы был таким всегда.
Пропылесосив везде, я мою руки и отправляюсь в зал. Зак уже соорудил нам на кофейном столике что пожевать. А именно – суши, упаковка морепродуктов, орешки и две бутылки пива.