Ангел невозмутимо кивнул:
– Они всё равно умрут! Они подсознательно сделали свой выбор, но мальчик перешёл на другой уровень!
– Ты сам-то слышишь что несёшь? – прошипел Тимофей. – Как я людей на смерть оставлю?
– Тебе не придётся никого оставлять! Ты успеешь спасти только одного.
– Что? – рыкнул Колдун. – Матерь Божья, и это Ангел говорит!
Собеседник невозмутимо посмотрел на Тимофея всепонимающими глазами, потом тихо сказал:
– Твоя миссия, Тимофей, в том, чтобы помочь тем, кто опомнился, повернул с гибельного пути, осознал. Или наказать тех, кто это заслужил. Ты не вправе вмешиваться в чужую судьбу без согласия её владельца.
– А сам ты чего? Одёжку боишься запачкать? – покосился на белую ткань Колдун.
– Я не принадлежу физическому уровню, Тимофей. – спокойно пояснил собеседник. – Ты находишься на стыке материального и духовного. Ты можешь услышать мою просьбу и спасти человека от беды!
Тимофей прожёг Ангела взглядом и сказал, сдаваясь:
– Где этот твой осознавший?
Они ехали с Аксиньей по ночной трассе и Колдун ругался сквозь зубы:
– Не осознали, твою мать! Ходит в стерильных тряпках весь такой продвинутый, куда деваться!
Аксинья предусмотрительно помалкивала. Они и так чуть не поссорились, когда Колдун хотел оставить её дома. Но она настаивала, обещая в гущу событий не лезть:
– Я же знахарка! Я буду в уголочке раненных лечить, а воевать – это уж ты! – и он нехотя уступил.
Они свернули на просёлочную грунтовую дорогу и помчались дальше. Углубляясь в обступавший со всех сторон зимний заснеженный лес, Колдун приглядывался и на определённом этапе выключил фары, применив энергетическое зрение. Наконец, далеко впереди показались тёмные контуры построек занимавших небольшую поляну. Тимофей напрягся – что-то было не так! Он ещё усилил внутреннее зрение и внезапно уловил жар, исходящий от небольшого домика с плоской крышей.
– Твою мать! – вскрикнул Колдун. – Там времянка внутри полыхает! – он выжал газ на сколько было возможно, приказал жене, – Держись крепче! – и подлетев к краю полянки тормознул. Выскочив из авто, он со всей силы побежал к постройке, поскальзываясь на обледенелом снегу. Окон не было. Из щелей мерно поднимались струйки дыма, а в двери изнутри кто-то скрёбся.
Тимофей хлестанул по замкам энергетическим ударом и дверь, стукнувшись о косяк, отошла наружу. На пороге лежал мальчик чуть шевеливший руками. Колдун схватил его на руки и бегом отволок к авто, где к нему бросилась на помощь Аксинья. Положив парнишку на подстеленное женой покрывало, он кинулся обратно.
В доме всё было заполнено дымом. Что-то тлело в углу – то ли матрасы, то ли одеяла. На полу лежали люди и Тимофей, кашляя и моргая, стал вытаскивать их на улицу. Он падал, поднимался, торопился, врезаясь в стены и деревянные нары в два этажа. Когда в помещении никого не осталось, он принялся осматривать несчастных, пытаясь вдохнуть в них силы, вернуть жизнь, помочь прийти в себя, но у него ничего не выходило. Тела лежали недвижимо и никто не отозвался на его призывы. Аксинья привела мальчика в более-менее нормальное состояние и оставив лежать у машины, побежала к Колдуну мечущемуся среди мертвецов.
– Тимофей! – кричала она. – Они мертвы! Они мертвы! Ты ничего уже не сможешь сделать! – женщина схватила его за руку и пыталась остановить. Колдун уставился на неё безумным взглядом, потом осторожно освободил руку, закрыл ладонями лицо и опустившись на колени зарыдал:
– Я не смог их спасти! – говорил он сквозь слёзы. – Я не смог их спасти!
Аксинья присела рядом, обняла его за плечи и молча гладила по голове. Внезапно, сзади раздался голос:
– Я говорил тебе, Тимофей – они сделали свой выбор и решили уйти.
– Какой выбор? – рявкнул Тимофей. – Подохнуть от поганого горящего матраса в этой дыре с нарами?
– У каждого своя судьба! – покачал головой Ангел. – И никто другой её не поменяет!
Колдун с трудом поднялся и уставился на спокойное лицо собеседника.
– Да пошёл ты к чёрту! – внезапно заорал он. – Катись отсюда… – он задохнулся и добавил почти беззвучно, – … к чёрту!
Ангел посмотрел на него и печально улыбнулся. Через секунду вместо него засветился синим светом шар, который медленно поднялся к небесам.
Тимофей и Аксинья, уложив мальчишку на заднее сиденье «Чероки», медленно ехали домой. Нужно будет расспросить его завтра, где он жил до этого ада, откуда они его вытащили и найти эту его пожилую родственницу о которой упоминал Ангел или другой дом, где пацан сможет жить.
Через неделю супруги отвезли мальчишку к его бабушке в далёкую деревню. Там оказалось много соседей, помогавших старушке и обрадовавшихся, что она теперь не будет одна. Колдун и знахарка оставили ей сумму денег на время, пока пацан подрастёт и сможет работать. Бабуля спрятала её куда-то в подпол и попросила не говорить внуку, чтобы он не проболтался чужим людям.
Вернувшись домой, они поели и включили телевизор. В «Вестях» рассказывалось о мужчине, собравшем на заимке нескольких бездомных и заставлявшем их работать чёрными лесорубами. Случайно начавшийся пожар погубил всех работников, их обнаружили охотники, ходившие по лесу. Приехавшие оперативники определили кому принадлежала заимка. Хозяин задержан.
– Ну, твою мать! – процедил сквозь зубы Колдун. – Небось тоже наш дружок постарался – отмерил этому уроду своё наказание!
А Аксинья молча прижалась лицом к его плечу.
* О сражении Тимофея с пришлыми колдунами можно узнать в книге «Жизнь Колдуна» рассказ «Конкуренты»
** О встрече Тимофея с Егором можно узнать в книге «Жизнь Колдуна» рассказ «Просветленный»
Рассказ второй. Расплата
Тимофей шлялся по двору и скучал. Аксинья с утра отбыла к матери своей подружки, страдающей хронической язвой, с мешочками и склянками и Колдуна, впервые за несколько месяцев оставшегося одного, оседлала тоска.
«Хоть бы пришёл кто, что ли…» – мрачно подумал он. Прийти к нему могли только в случае чьей-то болезни и хотя такой беды он никому не желал, полагал что какой-нибудь посетитель его очень бы развлёк.
«Я даже есть без жены теперь не могу!» – пробормотал Тимофей, направляясь в гараж к «Чероки», чтобы хоть протереть тому стёкла и лукаво забывая, что Ксюша утром накормила его полноценным завтраком.
Колдун скользнул взглядом по новому сараю, который он построил для «Нивы» и постарался больше не глядеть в сторону «пустого стойла» дабы не расстраиваться. Строение было двухкамерным. Ворота открывали въезд в помещение Аксиньиному авто, а через плотную стену от гаража была комнатка, оборудованная супругой под лекарню. На вопрос Тимофея, почему все снадобья не держать в доме, Ксюша уставилась на него тёмно-синими глазами и заявила, что у настоящей знахарки должно быть специальное помещение под травы.
«Так то у настоящей!» – съязвил Тимофей и получив шутливый шлепок, приволок досок и бруса и пристроил к «черокиному» гаражу ещё два помещения.
Он почти дотопал до ворот сарая, когда услышал из-за забора громкое блеяние козлят.
– Твою мать! Теперь рогатые приблудились? – он вспомнил, как к нему в гости однажды притопал конь, которого Тимофей назвал Татарином*. Тот жил у него пока не нашлись хозяева пояснившие, что настоящее имя Татарина – Орлик. Пол в гараже, куда Колдун поселил жеребчика выгнав под чистое небо «Чероки» до сих пор пованивал навозом. Теперь вот козы!
Он подошёл к калитке и открыл. За ней стоял старый-престарый дед Макар из деревни за Осинниковым, которому он три дня назад вытащил с того света старуху, упавшую с сердечным приступом. Колдун на счастье оказался по соседству у пациента, которому привёз травок от бронхита и потому успел вовремя.
– Здрав буди, дедок! – радостно брякнул Колдун. – А ты чего – животину на приём притащил? Так я не ветеринар!
– Здорово, Филипыч! – в тон ему прошамкал клиент. – Не, ета бабка отправила в качестве платы! – и он дёрнул верёвки на которых мотали головами трое козлят. – Вот тебе две козушки и козлик Томик, чтобы, значится, на развод! – пояснил дед, а Томик выкатил глаза с узким зрачком. Колдун попятился:
– Ты чего, старый, озверел? На фига мне твой Томик, я чего с ним делать-то буду?
– А чего, Филипыч, оне счас подрастут, козлят наплодют и будет у тебя молоко коззе – полезненное! – солидно выдал дедок.
– Какое полезненное? – почище козла выкатил глаза Тимофей. – Я отродясь никакой скотины не держал!
– Нехорошо врать-то, внучок! – укорил его посетитель. – Коня ты держал и ничаво – не помер! А бабка мне не простит коли я их назад приведу. Так что бери, не брегуй!
