* * *
Год выдался засушливый. Река Болан, текущая через перевал, потеряла половину воды. Пруды[23 - Для полива посевов в Мергаре использовались выкопанные вдоль рек и ручьев пруды, которые заполнялись водой во время паводка. Когда паводок сходил, в прудах оставалась вода для орошения.] обмелели, а с ними начали чахнуть и посевы. Чтобы не дать им окончательно засохнуть, приходилось возить воду из реки в бурдюках. Дело это было тяжелое, и люди начали роптать. Видя нарастающее недовольство, Хасадж – вождь Мергара – собрал совет старейшин, чтобы те успокоили недовольных, а еще попросил шамана принести в жертву духам неба и реки щедрые дары, чтобы те послали на землю ливень.
Из-за редких дождей урожай в этом году будет не такой богатый, как в прошлом, но зиму племя переживет без голода. В долине и в предгорьях достаточно травы для коз и коров. Они дали хороший приплод, значит будет молоко, сыр и мясо. В крайнем случае можно будет отправить охотников вниз по реке в джунгли на охоту на буйволов. Дело это было опасное. Идти до джунглей нужно было три дня. Буйволы были свирепыми и сильными животными. Убить их копьями с каменными наконечниками совсем непросто. Прошлый раз здоровенный бык покалечил несколько человек. К тому же в джунглях водились большие полосатые кошки. На группы людей они не нападали. Но племена джунглей говорили, что отбившихся одиночек или тех, кто отошел далеко от лагеря, убивали регулярно. Так что охота в джунглях – это последний шанс, когда все остальные припасы будут на исходе.
Отсутствие дождей сулило еще одну проблему. Степняки за перевалом тоже будут страдать от засухи[24 - На месте пустыни Рагистан, расположенной в южной части современного Афганистана, в то время была степь, по которой протекала река Гильмент.]. Их река пересохнет. Стада уйдут на север, в предгорья, на территорию других племен, и тогда кочевники полезут через ущелье грабить селения Мергара в верховьях реки Болан. Значит, нужно будет организовать дозоры и отправить туда отряд мужчин с оружием. Чем больше мужчин уйдет, тем меньше их останется поливать посевы.
Тяжело вздохнув, вождь посмотрел на висящий на стене обитый кожей деревянный щит и копье с тяжелым кремневым наконечником. Мергар не любил воевать и не очень умел. Во время прошлой засухи им удалось откупиться от кочевников. Но перед ней несколько лет подряд был хороший урожай, поэтому запасы зерна позволяли это сделать. Сейчас зерна мало и откупиться будет нечем. Значит, если полезут степняки, придется принять бой. Он встал, кликнул юношу для поручений, который сегодня прислуживал, и приказал ему позвать старейшину Красных[25 - В Мергаре не было постоянной армии. Вооруженные отряды собирались из родственных кланов. Чтобы не перепутать воинов, у каждого был штандарт со своим цветом. Такого же цвета была боевая раскраска у воинов отряда. Отрядом обычно руководил старейшина клана.]. Когда тот пришел, протянул ему чашу пива и указал на циновку, расстеленную у очага.
– Собирай своих людей, Дахвар, – сказал вождь. – Пойдешь в селения на перевале. Год сухой. Скоро полезут степняки. Нужно защитить клан Белого ручья. Без нас они не отобьются от диких.
– Слушаюсь, вождь, – склонил голову старейшина. – Сколько мне брать мужчин?
– Возьми три раза по две пяди[26 - Пядь – пять пальцев на руке.]. Вместе с их мужчинами вам должно хватить сил. Возьми еды на переход туда и обратно. Когда придешь в клан Белого ручья, скажешь, чтобы делили с вами еду, иначе вы вернетесь обратно в Мергар. Еще скажи, что за защиту они должны нам пять раз по две пяди зерна. Если не согласятся отдать, возвращайся. Если они не хотят делиться едой, пусть их добро и женщин заберут степняки.
– Сделаю, как ты сказал, – Дахвар поднялся. С ним поднялся и вождь.
– Я вот что думаю, – вождь направился к выходу из дома. – Дождей не было давно. Но настоящая засуха еще не началась. Река в степи за перевалом еще не пересохла. Стада не ушли на север. Степняки еще могут охотиться. Может, мы обезопасим себя? Что если мы дождемся восточного ветра и подожжем степь? Мы ведь не пострадаем. Степь на той стороне гор. Она отгорожена от нас перевалом. Это два дня пути по тропе в ущелье. Горы нас защитят. Там нечему гореть. А пожар отгонит кочевников далеко на запад. Они вряд ли пойдут нас грабить по выжженной земле.
– Поджечь степь? – без особого энтузиазма проговорил старшина. – Если кочевники об этом узнают, мы станем кровными врагами. Для них степь священна. Сейчас они грабят нас только во время засухи. Если мы подожжем степь, они соберут племена и нападут большим числом.
– А откуда они узнают, что степь подожгли мы? – хитро прищурился вождь, когда они вышли из дома на солнце. – Пошли разведчиков через перевал. Пусть дойдут до степи. Потом день идут на север. Там они запустят пожар и вернутся к проходу. Степняки должны увидеть, что пожар идет не от прохода. Значит, это не мы подожгли степь.
– Хитрый план, – все еще без уверенности проговорил Дахвар. – Я подумаю, пока буду собирать людей.
– Это лучше, чем платить кочевникам зерном или вступать в открытый бой и терять людей.
Когда старшина ушел, вождь еще долго стоял у дверей и смотрел на поселение. Его дом, дом шамана и дом совета старейшин находились на возвышении, откуда хорошо был виден весь Мергар – столица кланов. Поселение было вытянуто вдоль реки и состояло из беспорядочно расположенных небольших кирпичных домиков и хижин с плетеными стенами, обмазанными глиной. Все строения были накрыты тростником. Жилых строений было более двух сотен. Каждая на семью от трех человек и более.
На правом берегу в центре находились очаг племени, жертвенный камень для подношения даров духам и алтарь, окруженный тремя грубыми деревянными изваяниями, выдолбленными из цельных стволов деревьев. Одно символизировало великого духа неба, ветра и дождя, другое – великого духа солнца и огня, третье – великого духа воды и земли.
Поселение росло быстро. Когда посвященному в мужчины юноше разрешали взять себе жену и у них рождался ребенок, племя строило для него хижину или передавало в пользование свободную. Вначале глиняную мазанку, а позже и кирпичный или каменный дом, в котором был собственный очаг и обычно три-четыре крохотные комнатки.
По меркам того времени, Мергар был богатым и процветающим поселением. На его окраинах стояли загоны со скотом. На склонах на севере и на равнинах на юге паслись одомашненные козы и коровы. Вверх и вниз по течению среди рощиц финиковых пальм и зизифуса[27 - Кустарник или небольшое дерево семейства крушиновых. Дает съедобные, богатые витаминами плоды, похожие на сливу.] располагались поля, засеянные пшеницей и ячменем. Народ был прилежный и трудолюбивый. Вот и сейчас каждый занимался своим делом. Мужчины возили на ослах воду из реки для полива, женщины суетились у своих домов: кто-то выделывал шкуры, кто-то плел корзины, кто-то готовил кашу из полбы[28 - Вид пшеницы двузернянки, широко культивируемый в древности.]. Старики лепили глину или делали кирпичи. Дети, которые уже могли держать палки, пололи сорняки на полях. Те, что поменьше, сидели в пыли рядом с матерями или бегали небольшими стайками между хижин. Еды хватало всем. Даже в самые засушливые годы люди не голодали. Так будет и на этот раз.
Это племя только начало переход от первобытно-общинного строя к разделению труда и социальному расслоению. Большая часть всего, что оно имело: урожай, скот, орудия труда, добыча с охоты – принадлежала всем его членам. Но у семей уже появилось свое небольшое хозяйство, свои каменные топоры и мотыги, шкуры, керамика. Большим семьям разрешалось иметь одну или две козы, дававшие молоко, так нужное детям.
Столица кланов управлялась советом старейшин, которые каждый год выбирали вождя, руководившего всеми аспектами жизни племени. Но самые важные вопросы, такие как поход войной на соседей или распределение урожая, решались на совете старейшин.
Соседние племена Мергар не беспокоили. Если не считать воинственных степных кочевников, крупных племен, способных позариться на его богатства, рядом не было. В трех днях пути на восток в джунглях и болотах Инда обитали дикари. Но это были отсталые племена, которые до сих пор жили охотой и собирательством. Два раза в год их люди выходили из джунглей на равнину, чтобы обменять буйволовые кожи, сушеное мясо и рыбу на каменные орудия, которые производили мастера Мергара. Для диких это был настоящий праздник. Вождь тогда приказывал жарить жирного бычка, варить много пшеницы и ячменя, грузить на ослов бурдюки с хмельным пивом и везти все вниз к трем холмам в знак расположения и мирных намерений. Иногда дикие приводили на праздник своих девочек, чтобы отдать в племя. Это был желанный подарок. Из девочек дикарей получались хорошие жены, разбавлявшие кровь, которая смешивались внутри кланов на протяжении тысячелетий. У них рождались здоровые, сильные дети. Настанет время, когда племя освоит равнину в низовьях реки и подойдет к джунглям. Тогда можно будет принять дикарей в один из кланов.
А пока… Вождь окинул строгим взглядом Мергар и, довольный увиденным, вернулся в дом. А пока нужно отбиться от кочевников. Пустить им в степь духа огня. Чем больше он размышлял над этой идеей, тем больше она ему нравилась.
Вечером вернулся Дахвар с десятником и доложил, что его люди готовы выступить завтра.
– Я собрал отряд, как ты сказал. Его поведет мой десятник. Еще я отправлю к Белому ручью одного из своих сыновей, чтобы ты видел мое рвение. Мы возьмем пять ослов, чтобы не тащить на себе припасы, щиты, копья, дротики и кожаные доспехи.
– Хорошо, – кивнул вождь, приглашая старейшину присесть на циновки у очага. – Я ценю твою верность и рвение. Передай старейшине клана Белого ручья, что я буду рад видеть его на празднике летнего солнца[29 - Летнее солнцестояние.]. Пусть приводит своих дочерей. Я подберу им в мужья достойных юношей Мергара. Проведем обряд сложения рук[30 - Древний аналог венчания. Когда не прошедшим посвящение в мужчины юношам подбирали будущих жен. Заключался в сложении рук юноши и девушки и их связывании, символизирующем единство будущей пары.] перед святилищем, чтобы духи видели, как мы близки по крови.
– Передам. Но не забудь, что свою младшую дочь ты обещал отдать в мой клан.
– Я помню свои слова, – улыбнулся вождь, протягивая старейшине глиняную чашу с пивом. – Дай ребенку подрасти. Ей всего четыре лета. Скажи лучше, что ты надумал про огонь в степи.
– Я посоветовался с охотниками клана. Теми, что ходили в степь через перевал. Они говорят, что если духи огня сожрут степь, то кочевники сюда долго не сунутся. Для них выжженная степь – это черная, мертвая земля. Ходить по ней нельзя, пока она снова не покроется новой травой, а это произойдет только после следующего сезона дождей.
– Выходит, я прав, – вождь отпил пива из своей чаши и сплюнул на глиняный пол попавшееся зернышко ячменя.
– Выходит, прав, – согласился старейшина. – Когда мы придем к Белому ручью, я пошлю в проход охотников и дозоры. Дозоры останутся на холмах и разожгут сигнальные костры, если увидят степняков. Трое охотников пойдут дальше через проход, в предгорья. Оттуда хорошо видна степь. Там они увидят, откуда дует ветер. Если он дует в степь, то отойдут от прохода и подожгут траву. Если нет, останутся у прохода на два-три дня, чтобы ждать, пока духи ветра не будут дуть в нужном направлении.
– Ты правильно говоришь, – одобрительно покивал вождь. – Делай так. И да пребудут с тобой духи неба, земли и солнца.
* * *
Переход по тропе, петляющей между валунов вдоль реки, которая текла через неглубокий каньон, занял два полных дня. Основная часть отряда осталась в селении клана Белого ручья. В проход пошли четыре пары дозорных и трое охотников. Дозорные, подростки, готовые к посвящению в мужчины, разместятся по двое на вершинах невысоких утесов вдоль каньона и подготовят там сигнальные костры. Их зажгут, если заметят приближающихся степняков. Разведчики уйдут дальше, к устью прохода, чтобы поджечь степь. Их задание держалось в тайне. Простым членам племени ни к чему знать, что замыслил их вождь.
Расставив дозорных в выгодных точках, откуда хорошо просматривалась тропа и можно было быстро скрыться среди камней после того, как подашь сигнал, разведчики двинулись к выходу в степь. Ветер в проходе дул в нужном направлении с востока на запад, но на открытом пространстве все могло быть по-другому. Так и оказалось. В степи ветер был юго-восточный. Неидеальный для поджога травы, но все же вполне приемлемый.
Горный хребет, через который шел проход, тянулся с севера на юг. С запада от него – бескрайние степи. На другой стороне, на востоке – земли Мергара, широкая плодородная долина рек Инд и Сарасвати. Поэтому, если запустить пожар даже при юго-восточном ветре, он пойдет далеко в сухую степь. Нужно только отойти на юг, чтобы кочевники увидели, что дым идет не от места, где проход через перевал выходит в степь.
Оставив двоих отдыхать, старший поднялся на ближайший утес, чтобы осмотреться. Солнце уже садилось за горизонт. Степь была пуста, за исключением двух стад то ли куланов, то ли тарпанов, мирно пасшихся там, где река, выходящая из каньона, превращалась в ручей, который исчезал в широком сухом песчаном русле, напоминающем об обильных весенних паводках.
Ночью двигаться на юг по границе гор и степи было рискованно. Охотники не были знакомы с этой местностью. Они несколько раз выходили в степь, чтобы поохотиться на тарпанов, но все их вылазки были неудачны. Для того чтобы добыть диких лошадей, нужно много людей и много копий. А еще они знали, что в этой местности обитают опасные хищники: степные волки, гиены и горные леопарды. Они охотятся ночью. Разведчиков было всего трое. Возможно, им бы удалось отбиться от внезапного нападения небольшой стаи волков, гиен или от одиночного леопарда, но в этой схватке они бы получили ранения, возможно, потеряли бы соплеменника и не смогли бы выполнить приказ вождя. Поэтому старший решил вернуться в каньон, чтобы не было видно их костер, и стать там на ночевку.
Утром вышли в степь, готовые к переходу на юг. Старший снова забрался на утес, чтобы осмотреть окрестности, и заметил на пределе видимости группу людей, идущих по морю травы в сторону прохода. С такого расстояния нельзя было определить, сколько их. Но это явно были степняки. Больше в этих землях никто не обитал. Неужели они решили пройти через каньон и напасть на клан Белого ручья малым отрядом?
Охотник спустился с утеса и рассказал остальным об увиденном. Идти на юг поджигать степь теперь не имело смысла. Старший решил вернуться в каньон, подождать, пока отряд приблизится настолько, что можно будет его хорошо рассмотреть. Может, это отряд степных охотников, выслеживающий тарпанов. Если они войдут каньон и направятся в сторону селения, старший отправит самого быстрого к дозорному, чтобы тот поджег сигнальный костер.
Когда солнце близилось к полудню, разведчикам удалось рассмотреть степняков. Их было шестеро и один тарпан. Очень мало для нападения на клан, в котором больше полусотни мужчин. Охотники, не зная, что делать, скрылись за камнями и решили понаблюдать.
Группа подошла к устью каньона и остановилась. Потом от нее отделился один человек с тарпаном, который тянул за собой волокушу, и пошел вверх по тропе в сторону прохода. Остальные пятеро развернулись и отправились в обратный путь. Охотники первый раз видели, чтобы кочевники одомашнивали диких лошадей и использовали их в качестве тягловой силы, поэтому очень удивились. Они не представляли, как этих быстроногих животных можно было поймать и приручить. С ослами было проще. Они медлительны и неповоротливы. Когда нападали на стадо, то оно убегало, оставляя маленьких жеребят. Их забирали в селение и приручали. Дальше от них получалось потомство, с рождения привыкшее к людям. Но поймать дикую лошадь в степи… Это было выше их понимания.
Тем не менее прямо на них шел человек, который вел под уздцы прирученного тарпана, тянущего волокушу с грузом.
– Это степняк, – тихо сказал старший. – Он странный. Но это степняк. Он один. Остальные ушли обратно в степь. Когда он войдет в каньон, мы нападем из засады. Заберем его лошадь и поклажу. Если окажет сопротивление, убьем. Если нет, свяжем. Один отведет его в селение. Остальные пойдут на юг жечь степь.
Когда кочевник поравнялся с охотниками, те с гиканьем и улюлюканьем выскочили из-за камней и окружили его, выставив вперед свои копья. Вопреки ожиданиям, незнакомец не испугался, не стал отбиваться или еще каким-то образом проявлять агрессию. Он удержал за уздечку рванувшегося от неожиданности тарпана. Потом медленно положил на тропу копье с толстым древком, к которому был приделан необычный красный, очень ровно обработанный наконечник, и обвел напавших спокойным взглядом. Это был странный взгляд: уверенный, как у вождя, глубокий, как у шамана, и добрый, как у матери клана. От него охотникам стало не по себе. Они вдруг поняли, что делают что-то не так, что этот человек не причинит им зла, что ему нужно помочь.
Незнакомец поднял правую руку и, приложив ее к сердцу, чуть склонил голову в жесте приветствия.
– Атраха, – уверенным голосом произнес он. Два раза стукнул себя кулаком в грудь и повторил: – Атраха.
– Его зовут Атраха, – сказал старший, растерянно оглядев своих охотников. Он не знал, что делать. Этот необычный путник явно не вписывался в его планы.
– Атраха, – незнакомец стукнул еще раз себя кулаком в грудь и показал рукой вглубь каньона, в сторону клана Белого ручья.
– Степняк хочет идти через проход, – сделал вывод старший. Он открыл рот, чтобы сказать, что Атраха теперь их пленник, но путник, сверкнув карими глазами, показал на него пальцем и медленно проговорил что-то на незнакомом языке. Охотник не знал этого языка, но понял, что путник хочет, чтобы его провели через каньон. Еще он понял, что должен, обязан, не может не подчиниться. Старший согласно кивнул головой и, показав рукой в сторону прохода, сказал:
– Атраха, мы проведем тебя к Белому ручью.
