Враг всего сущего

Мертвец выглядел как живой, его, очевидно, перед тем как занести в склеп, подгримировали и облачили в парадный мундир с огромной орденской лентой поперек груди. Было такое чувство, что в любой момент он встанет и схватит за руку. Труп уже начинал разлагаться, но его запах терялся посреди неимоверной вони, исходившей от других покойников.

Я зажал прядь седых волос в левом кулаке, отвернулся и полоснул ножом, стараясь покончить одним движением. Положил отрезанные волосы в специальный мешочек.

– Еще ногти, – напомнил маг, с интересом озиравший стены усыпальницы.

– Помню.

Набрав в легкие как можно больше воздуха, стал аккуратно отпиливать ухоженные ногти покойника.

– Хватит?

Маг посмотрел на улов и утвердительно кивнул, потом словно спохватился:

– У тебя есть чистая тряпочка?

– Угу, – сказал я. – Носовой платок, совсем свежий, я его недавно выстирал.

– Дай мне.

Ничего не подозревая, я вытащил из кармана и отдал Алуру дорогой шелковый платок.

– То, что надо, – одобрил маг, скрутил платок в тонкую трубочку, которую зачем-то сунул прямо в нос покойнику.

Меня чуть было не вывернуло наизнанку.

– Это еще зачем?

– Надо, – коротко ответил Алур и протянул мне платок.

Я взял его кончиками пальцев и отправил к волосам и ногтям покойного.

Пришло время узнать, как поживает моя собачка. Мы поднялись по лестнице к двери в усыпальницу, я вновь припал к ней и стал подсматривать в замочную скважину. За дверью послышались человеческие голоса.

– Трум, что-то совсем твоя собачонка из ума выжила, смотри, как на дверь усыпальницы бросается!

– Да, странно все это, Фред. Надеюсь, что никому не пришло в голову вылезать оттуда обратно. Я ведь жуть как покойников боюсь.

По недовольному урчанию собаки я понял, что один из охранников взял пса за ошейник и потащил к конуре.

– Ты знаешь, Фред, я слышал, будто хозяин наш не своей смертью умер… А покойники, умершие не своей смертью, иногда встают из могил, – страшным шепотом проговорил тот, кого звали Трум.

Я представил, как Фред еще раз оглянулся на склеп и сглотнул, затем с удвоенной силой потащил упирающуюся сторожевую в конуру, чтобы посадить на цепь.

Все стихло. Вроде пронесло, можно выходить. И тут что-то холодное, словно лед, опустилось на плечо. Я в который раз за этот вечер замер, сердце застучало так, что в ушах загремели маленькие тамтамы. Скосил глаза и обмер: на плече покоилась прозрачная, точнее, даже призрачная рука, светящаяся в темноте как статуэтка, покрытая фосфоресцирующим слоем. И тогда я закричал во всю мощь своих легких с такой силой, что колыхающегося в неведомых мне потоках духа-призрака барона Отто фон Бомма (это был он) отбросило на два шага. Одновременно с моим воплем маг хлопнулся в обморок, двое охранников подскочили на месте, как ужаленные, а собака дико завыла и стала яростно бросаться к двери, ведущей в усыпальницу.

– Что случилось? Кто там кричит?! – заорал Трум, размахивая перед собой здоровенной колотушкой. – Выходи, гад!

Чувствовалось, что он порядком струхнул. Что творилось с Фредом, сказать сложно. Надеюсь, что он не умер от разрыва сердца.

Вопль слышали, наверное, по всей округе. Спустя каких-то несколько секунд людей перед усыпальницей собралось больше, чем в модном магазине перед распродажей. Не ожидал, что усадьба барона столь густо населена. Любопытный народ мчался на мой дикий крик, как на представление, и до сих пор валил со всех сторон. Тут были повара с поварешками, садовники с вилами, дворники с метлами, кучера и много прочих субъектов, неизвестно чем занимающихся.

Они переговаривались между собой, но лезть в усыпальницу опасались. Ситуация могла измениться в любую секунду, как только появится человек, способный повести за собой. И конечно же, такой человек объявился. Им оказался тот самый офицер-кавалерист, которого я видел во время последнего легального визита к баронессе.

Герхард фон Бомм предусмотрительно захватил с собой кавалерийский палаш и собрался возглавить вылазку в усыпальницу.

Я давно не оказывался в столь безнадежной ситуации. За стенами склепа ждала взбудораженная толпа, которая вмиг поднимет на вилы, не разбираясь, что к чему, а внутри усыпальницы плавал призрак покойного барона с недоброй усмешкой на лице и неизвестными намерениями. Неужели я обидел его маленькими гигиеническими процедурами? Как же иначе назвать небольшую стрижку волос, маникюр и даже, простите, утирание соплей, ради которого пришлось проститься с собственноручно выстиранным носовым платком?

Я развернулся и выставил перочинный нож. Другого оружия у меня не было. Боятся призраки холодного оружия или не боятся, кто ж его знает? Единственный авторитетный специалист, который гипотетически должен знать ответ на данный вопрос, – это Алур, но он валяется в обмороке и, похоже, не собирается из него выходить. Может, поговорить с призраком? Но он меня опередил.

Привидение открыло рот и как-то умоляюще произнесло:

– Найди их!

– Кого? – рефлекторно спросил я.

– Тех, кто меня убил.

Я сразу воспрянул духом. Призрак не сомневается в том, что ему помогли уйти на тот свет, и хочет, чтобы я нашел убийц. В таком случае он не заинтересован в моей смерти, и значит, с его стороны мне ничто не угрожает. Отлично!

– Слушай, Отто – я могу тебя так называть?

Призрак кивнул.

– Поступим следующим образом: сейчас ты поможешь мне, а потом я помогу тебе. Договорились?

– Договорились, – согласился призрак. – Что ты от меня хочешь?

– У входа собралось много людей. Я бы сказал, слишком много… Мне бы не хотелось, чтобы они полезли сюда и наткнулись на нас. Кстати, познакомься – старик, который валяется без памяти, не кто иной, как могущественный маг Алур Краснощекий!

– Он твой друг?

– Да. Ты поможешь?

– Дай три минуты, и скоро на километр вокруг склепа не будет ни одной живой души.

– Э нет, так дело не пойдет, – протянул я. – Ты, что, убивать собрался?

– Конечно, нет, – обиделся призрак. – Просто шугану маленько, и дело с концом.

Забавно услышать жаргонное словечко «шугану» в устах пусть и призрака, но все же аристократа.

– Ну, тогда лети, шугай! Я тебя тут подожду, старика в порядок приведу.

– Не скучай, я скоро!

Призрак прошел сквозь стену и материализовался перед толпой зевак. Я прильнул к замочной скважине. Представление началось.

Люди, обступившие усыпальницу, дружно ахнули и отступили назад, но врассыпную не бросились. Что-то их удерживало. Призрак, как заправский артист, выдержал небольшую паузу и громогласно объявил:

– Ну что, не ожидали?

– Ой, мамочки, это же барон! – взвизгнула какая-то молодка в фартуке горничной.

– Точно, барон покойный! Держите меня семеро! – воскликнула толстая-претолстая тетка в поварском колпаке и тут же рухнула без памяти, погребя под необъятным телом трех поварят.

Остальные зеваки оказались не столь слабонервными и устояли, тогда призрак пустил в ход «тяжелую артиллерию» – сделал пальцами правой руки «козу»:

– Бу-у-у!

Этого народ уже не выдержал, спустя долю секунды пространство вокруг усыпальницы было девственно чистым, лишь где-то вдали, в лучах лунного света, сверкали чьи-то пятки. Призрак победно оглядел очищенную территорию и вернулся.

– Как я их? – поинтересовался он, явно напрашиваясь на комплимент.

Я поднял большой палец кверху.

– Бесподобно! Думаю, что ваше эффектное появление запомнится им надолго. Поздравляю, так рождаются легенды.

Барон расплылся от удовольствия, причем как в прямом, так и переносном смысле. По нему пробежали белые полосы, прозрачная фигура заколыхалась, как флаг на ветру, на миг пропорции призрачного тела исказились и приобрели очень причудливый вид: голова стала чем-то напоминать башку рыбы-молота, живот – аптекарскую колбу, а конечности превратились в паучьи лапки.

– Йо-хо-хо! – засмеялся покойник. – А мне это нравится. Давно я не испытывал такого удовольствия. Может, вломимся к соседям и повторим по новой?

– Не надо, не надо, – поспешно заверил я. – Слишком часто пугать людей не стоит, пропадет эффект новизны, и развлечение потеряет всякий смысл.