Охранник некоторое время молчал, и на его роже отчетливо проступали муки выбора. Было похоже, что больше всего он склонялся к желанию заграбастать заносчивого пленника в охапку, и швырнуть на пол, чтобы как следует обработать ногами. Но жажда к золоту взяла свое, и нацепив на лицо подобие жертвенности, Геник распустил веревку на руках магистра, с таким видом, будто преподносил к его ногам целый мир. Впрочем, Лагранн вполне был доволен и этим. Дело оставалось за малым – немедля дожать смотрителя, пока огонь алчности не прожег его насквозь, или же совсем не затух.
– Искренне благодарен, вот теперь можно и разговаривать. Только моему спутнику мешок явно не впрок…
– Да ты совсем охренел!
– Всегда можно договориться! – магистр картинным жестом полез за пазуху камзола и нащупал потайной карман в подкладке. – Держи, твоя заслуженная награда.
Золото у Лагранна действительно было. Только не монетами, как требовал не слишком сообразительный Геник, а парочкой тонких пластин, умело припрятанных на подобные случаи. Магистр протянул только одну, рассчитывая при помощи второй облегчить положение принца. Здоровяк жадно ухватился за протянутое золото и подозрительно принялся вертеть его в руках. Тщательно обнюхав, он, как и полагается, торопливо начал жевать его край. Наконец убедившись, что его не разыгрывают, горящими глазами уставился на довольного магистра.
– Еще давай! Или… или сам все вытрясу!
– Так ведь пытался уже, и не вышло, – лукаво улыбнулся Лагранн. – Видишь ли, верный подход не всегда требует насилия. Теперь понимаешь, что я человек слова и многого не прошу. Ты оказал мне небольшую услугу и был хорошо награжден. Прибыльное дело, разве ты не согласен? Если ты опять примешься шарить по карманам и давать волю рукам, то ничего не добьешься, только испортишь наши, вполне уже налаженные, отношения, и лишишься всех следующих вознаграждений.
– Да, я.…! – взвыл Геник и даже неуверенно замахнулся.
На лице Лагранна не дрогнул ни один мускул, когда тень от здоровенной лапищи заслонила ему свет. Он по-прежнему сидел ровно и, несмотря на изрядно потрепанный вид, сохранял властную осанку. Лагранн чувствовал, что уже взял верх над своим смотрителем, и проявить сейчас признаки слабости означало бы признать поражение. Верховный магистр никогда не проигрывал.
– Для начала убери мешок с головы принца, а затем получишь еще золото, мой друг. Не забывай, что тем самым ты окажешь услугу Верховному магистру Белого Крыла. А это, мой друг, многое значит!
Колеса повозки тарахтели, поскрипывая на своих осях. Лагранн старался не повышать голос, чтобы обрывки этого разговора не добрались до ушей возницы или кого-то другого снаружи. Но старая колымага издавала столько шуму, что об этом не стоило слишком переживать. Геник медлил, не опуская руки. Наконец, выдавив нечто нелицеприятное, он сделал вид, что все это время намеревался лишь почесать свою шею. Смерив магистра взглядом полным ненависти и раболепия, он развернулся к молчащему все это время принцу и сильным рывком сорвал у него мешок с головы. От столь резкого движения голова наследника, повинуясь инерции, мотнулась назад, сильно ударившись о деревянные рейки за его спиной. В глазах Аллариана полыхнул огонь ярости, но юноша тут же усмирил его, едва взглянув на своего учителя. Спокойно державшийся магистр всем своим видом говорил о том, что сейчас не время для истерии. Любая агрессия могла мгновенно разрушить столь хрупкие достижения.
– Премного благодарен! – Лагранн протянул вторую пластину. – Я рад, что мы прекрасно понимаем друг друга. Ты помог нам, мой друг Геник, и в придачу стал вполне обеспеченным человеком.
Довольный Геник не возражал. Его рожа прямо-таки сияла, когда он взвешивал в руках две золотые пластины. Но вскоре на довольную рожу набежали хмурые тучи сомнения, и здоровяк, быстро запихав за пазуху свое сокровище, визгливо воскликнул:
– Это все!? А может еще чего найдется для несчастного Геника? Который рискует своей шкурой стаскивая мешки с этих двоих!
– Ты лучше не визжи так, Геник, – резонно заметил магистр и растирая руки, приподнялся, чтобы помочь принцу избавиться от пут.
Перепуганный охранник воспринял этот жест совсем иначе и трусливо вжался в угол между ящиками. Куда только подевалась его прежнее нахальство и самоуверенность перед связанными пленниками? По-видимому, в его представлении богатство всегда ассоциировалось с властью, а власть вызывала в нем страх и желание преклоняться. Его пленник, с первого взгляда ничем не примечательный человек, сумел убедительно доказать, что несомненно богат, а лишившись унизительного мешка, только укрепил в недалеком Генике эту уверенность.
– Ты получил куда больше, чем мог рассчитывать, так что не жадничай. Жадность, рано или поздно, лишает последнего. Нам прежде всего нужно спокойно все обсудить, а твои крики могут привлечь лишнее внимание. Сам подумай, мой добрый друг, – магистр уселся обратно, скрестив руки на коленях. – Теперь ты богат, и у тебя есть золото. А у тех снаружи его нет. Твой шум привлечет их внимание. Тебе поручили стеречь нас, а мы сидим без оков и мешков… а карманы твои набиты золотом, – на последних словах, Лагранн сделал особое ударение. – Как думаешь, что из этого выйдет и кто окажется виноватым?
Обхватив голову руками, Геник застонал, оплакивая свою нелегкую долю и слишком уж доброе сердце. Вспомнив о золоте, он резко оборвал свои стенания и с ненавистью взглянул на дальний угол повозки.
– Да, эти могут! Служу не первый десяток, а все в нищете подыхаю. Похлебка и жалкие медяки – вот и вся благодарность! А еще Братство Шипа и Мести называется – тьфу, а не братство! Нет, свои кровные никому я никому не отдам!
– Вот и правильно, – кивком одобрил Лагранн. – Я вижу, Геник, что отношение с братством у тебя не заладилось, ни мне осуждать. Видимо, порядочность и верность в братстве давно не в почете, иначе тебя бы ценили, как ты того заслуживаешь.
Геник зарделся от удовольствия неожиданных комплиментов, в которых более внимательные уши уловили бы скрытую насмешку. Аллариан, все еще хранивший молчание все это время, наконец свободно вздохнул. Избавленный от вонючего мешка, он с благодарностью глядел на магистра.
– Спасибо, учитель! Так намного лучше… Как вы себя чувствуете? Я вижу вам здорово досталось! – с тревогой спросил он, вглядываясь в помятое лицо Лагранна.
– Пустяки, мой принц, – магистр небрежно отмахнулся. – Будь я помладше, я бы и вовсе не заметил этих синяков, хоть они все еще и горят, но это сейчас неважно. Важно только то, что ждет нас впереди.
При этих словах магистр легко поднялся и потянувшись, размял спину. Повозку трясло, но его руки были свободны, и потому пересчитывать ухабы под колесами, своей головой, магистру теперь не приходилось.
– Послушай, Геник, поскольку мы теперь друзья и можно сказать единомышленники, может быть, ты поведаешь, где мы и куда направляемся?
– Много я не знаю и сказать не могу, магистр, – Геник нацепил елейное выражение, не желая больше ссориться с пленниками. Вполне возможно, он в тайне надеялся на золотую прибавку в свои карманы или рассчитывал еще немного поторговаться. Он явно примирился со своим предательством и нисколько не испытывал каких-либо угрызений совести.
– Ты это брось, Геник, нечего здесь придуриваться. Или ты рассчитываешь на обоих стульях усидеть? Знаешь, мы ведь и без тебя вполне справимся, а вот справишься ли ты без нас…?
– Магистр, магистр, – залепетал перепуганный охранник. – Расскажу все, что знаю! Вот только несчастный Геник и впрямь мало что знает. Его приставили сторожить пленников, он это и делал. А куда и зачем – не его ума дело!
– Ну, ты хоть знаешь, куда нас везут? – раздраженно спросил магистр, не слишком надеясь на успех.
– Это знаю. Это все знают. В убежище наше везут, сокрытое, возле западной гряды.
Не дожидаясь приглашения, принц поднялся и, дотянувшись до края плотного тента, едва раздвинул его рукой. В духоту и полумрак повозки ворвался деловой лучик света, принеся с собой несколько глотков свежего воздуха. Аллариан осторожно выглянул за края и увидел ленту проселочной дороги. Холмы по краям подпрыгивали в такт движению, их облезлые склоны – бурые, лишенные зелени – готовились к долгой зиме. Принц совсем не узнавал этой местности; его опыт путешествий был весьма скромным и распространялся не далее, чем пара часов пути в окрестностях Дорниана. Принц поймал себя на мысли, что ему даже нравится происходящее. Он был молод, и, ощущая в сердце уверенность юности, мечтал о приключениях и собственных подвигах. Клетка, воздвигнутая вокруг него его собственным отцом, была с тонкими прутьями, и все же это была клетка. Потому юноша, разумно полагая, что похитители не станут с ним церемониться, не унывал, поневоле испытывая трепет неожиданного путешествия. Обернув свое счастливое лицо, он встретился со взглядом магистра.
– Я так полагаю, что ты наконец дождался своего приключения? – тон магистра оставался спокойным и взвешенным, но в глазах плясали веселые чертики.
– Ума не приложу, куда нас могло занести, учитель!
– Наш друг, Геник, поведал нам, что мы направляемся к западным горам. А как я могу припомнить – гор в этом направлении не так уж и много. Либо мы прибудем к подножию Икларентида, либо наш путь будет несколько дальше. Быть может, к Ярым Землям и острому пику одинокого хребта.
– Так далеко, – пробормотал принц. – Ведь и Селлтирианд где-то в той стороне…
– Верно, Серое Убежище в тех самых краях. Если, конечно, знать, как его отыскать среди нагромождения скал и диких лесов. На картах крепость, конечно, отмечена, но вот ее точное расположение знают немногие. Серые скитальцы не любят гостей и ревностно берегут свои тайны.
Лагранн замолчал, видимо погрузившись в нелегкие размышления о Сером Убежище. Последнее пристанище скитальцев, потомков некогда великого ордена, не давали ему покоя, и Аллараин с грустью отметил, что навязчивая мысль его учителя похоже превращается в одержимость.
– Серое Убежище – это все выдумки для детишек, – встрял Геник, нагло влезая в разговор. – Чтобы на ночь пужать, да за кружкой-другой байки травить… – При мысли о кружке глаза его мечтательно замаслились, и не сдерживаясь, Геник смачно причмокнул.
– Кому сказки, а кому головная боль, – рассеянно ответил Лагранн и вдруг встрепенувшись, с интересом спросил: – Разве Братство не верит в Серых скитальцев или вам никогда не доводилось с ними встречаться?
– А мне почем знать, во что верит Братство? – буркнул нахмурившийся охранник. – Меня к столу, языком потрепать со старшими, не зовут. А с мужиками мы эти россказни слушаем, ежели тока глотку хорошенько зальем. Вот тогда и сказочки к месту будут. Что до встреч всяких, немало я оборванцев повидал по трактирам: и серых, и бурых, и просто дерьмовых. Все они скитались, за кого не возьмись, все как один спасители, а ежели дармовую кружку поставить…
– Спасибо, Геник, – прервал его разглагольствования магистр. – Твоих познаний о таинствах ордена более чем достаточно. Если тебе не известно конкретное место нашего прибытия, тогда я попросил бы тебя помолчать, нам с принцем нужно кое-что обсудить.
Подозвав к себе юношу, Лагранн деловито что-то зашептал ему у самого уха. Геник неодобрительно поглядывал на подобное своеволие, не проронив ни звука. Он сидел обиженный тем, что его личное мнение было высмеяно и выброшено, за ненадобностью, его же собственными пленниками. Но он утешал себя тем, что здесь ничего нельзя было поделать – владыки, пускай даже связанные, оставались владыками. В таком направлении ворочались его нехитрые мысли, находя в нем нужное утешение. Власть, знаешь ли, не связать! Размышляя, поглядывал он глазами побитого, но преданного пса. Пускай насмехаются, ежели платят золотом можно и потерпеть…
– С направлением, более-менее, мы определились, – сказал магистр и задумчиво оглядел всю повозку. – Осталось понять, как нам теперь выбираться?
– Можно прыгнуть – с юношеской беспечностью предложил принц, еще раз выглядывая за край мешковины. – Это не составит труда, повозка едва тащится, и лесок неподалеку.
– Разве ты сумел разглядеть все сопровождение? Кто знает, сколько верховых окружают повозку… Кто знает, – повторил магистр, обращаясь будто к себе, но при этом не сводя глаз с охранника.
Поежившись под его пристальным взглядом, Геник тяжело вздохнул. Его обиду пропустили мимо ушей, будто и совсем не заметив, а теперь еще надумали доставать мутными вопросами.
– Сколько верховых, да уж явно не полтора… Отряд будет, не меньше, – заметив, как недовольно сверкнули глаза магистра, Геник поспешил дополнить: – Пятеро верховых и перед нами еще телега, там поболее сидит… Дюжина наберется.
– А ты и точного счета своим не ведаешь? – ехидно усмехнулся принц. – Ничего не видел, ничего не знаешь…
– Да уж как есть, точного и не ведаю, – развел руками покрасневший охранник. – Меня сразу в повозку отрядили, покуда вас двоих паковали. А скольких еще приставили, я уж не знаю, коль вы важные птицы так, поди, поболее обычного будет.
– А обычно это сколько, – магистр продолжал давить, все сильнее напирая на обмякшего Геника.
