Неисправимый доктор К.

Once a Good Girl…

© 2011 by Wendy S. Marcus

«Неисправимый доктор К.»

© ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2012

© Перевод и издание на русском языке, ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2012

© Художественное оформление, ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2012

Глава 1

Быстро нажав несколько клавиш на клавиатуре, старшая медсестра реабилитационного отделения 5E Виктория Форли отправила медсестрам график работы на следующую неделю и выключила компьютер. Сегодня она уйдет с работы вовремя. Виктория выровняла стопку документов на своем аккуратном письменном столе, стоявшем в небольшом кабинете, и убедилась, что все лежит на своих местах. При воспоминании о глазах сына, заполненных слезами, у нее заныло сердце.

«Почему меня всегда забирают с продленки последним? – спросил Джейк вчера вечером за ужином. – Моя учительница очень злится, когда ты задерживаешься».

Учительница была готова поставить под сомнение материнские способности Виктории. Если она трижды придет за сыном слишком поздно, его исключат из группы продленного дня. И что тогда ей делать?

Виктории было ненавистно осознание того, что упорная работа ради повышения по службе, которого она ждала пять лет и которое могло обеспечить ее сыну хорошее будущее, принесла не только финансовый доход, но и сократила время, проводимое вместе с Джейком. Хотя, честно говоря, дело было не столько в работе, сколько в одержимости. Виктория постоянно добивалась совершенства во всем. Она хотела доказать всем и каждому в мемориальном госпитале Мадрин-Фоллс, что даже в возрасте двадцати пяти лет имеет достаточно опыта, чтобы успешно справляться с обязанностями старшей медицинской сестры отделения.

Схватив халат с вешалки, установленной за дверью, Виктория его надела. Ей предстоит сделать последний обход, а затем можно будет отправиться домой. Выйдя из кабинета, молодая женщина вдохнула знакомый сосновый запах дезинфицирующего средства и оглядела белые стены и пол коридора, дабы убедиться, что они в идеальном состоянии. Она закрыла крышку большой корзины для белья в подсобке и отнесла две новые капельницы в стерильную комнату для хранения препаратов.

Проходя по коридору мимо палат с нечетными номерами, Виктория увидела неожиданное зрелище у дверей палаты под номером пятьсот семнадцать. Там тихо сидел золотистый ретривер с ярко-красной банданой на шее.

Итак, неуловимый доктор К., непревзойденный специалист в области реабилитации больных, наконец соизволил объявиться в отделении 5E, опоздав на встречу со старшей медсестрой на два часа. Ну, теперь ему придется ждать, когда она освободится. И Виктория Форли не будет прислушиваться к его оправданиям и просьбам позволить собаке регулярно приходить в отделение.

Женщина не понимала, для чего он должен притаскивать своего четвероногого друга в отделение, где проходящие реабилитацию онкологические больные слишком измотаны процедурами и обладают ослабленным иммунитетом. Виктория прошла мимо собаки, которая не сдвинулась с места, а лишь слегка взмахнула хвостом, демонстрируя свое дружелюбие. Ладно. Собака не представляет угрозы для посетителей и пациентов. Тем не менее Виктория была не в восторге от того, что в ее отделении разводят антисанитарию, приводя животных. Если только общение с этими животными не приносит пользу. Именно поэтому она решила воздержаться от протеста и подождать четыре недели – время испытательного срока, – чтобы выяснить, какое действие собака оказывает на больных.

– Мы позанимаемся с вами завтра утром, – послышался из палаты мужской голос. Викторию насторожил его низкий глубокий тембр.

От волнения по ее спине пробежала дрожь. Не может быть! Виктория заглянула в палату, чтобы убедиться, что не ослышалась.

У изножья кровати под номером два стоял мужчина. Жалюзи на окнах были закрыты, а свет выключен, поэтому она не могла его разглядеть и отметила только высокий рост, широкие плечи и большие руки. Довольно длинные темные волосы мужчины вились у ушей и спускались на воротник халата. Словно почувствовав на себе взгляд Виктории, он повернулся к ней лицом. Густая челка закрывала часть его лба. Несмотря на довольно неопрятный вид, врач все равно казался очень привлекательным.

Отлично! Он заметил, что она на него пялится.

– Виктория? – спросил он и пошел к ней.

Его голос! Его походка! «Боже, помоги мне. Пусть это будет не он!» Виктория почувствовала, что приросла к полу. Когда мужчина вышел из затемненной палаты в хорошо освещенный коридор, ее глаза – единственная часть тела, которая по-прежнему могла двигаться, – встретили его взгляд. У него были бледно-голубые, почти бесцветные глаза с темным ободком вокруг радужной оболочки. Эти глаза она любила и ненавидела в равной мере. Да, она узнала его глаза, однако лицо мужчины в первый момент показалось ей незнакомым. Нос был слегка искривлен – явное свидетельство перелома. Один шрам рассекал правую бровь, а другой находился в центре подбородка.

Однако Виктория все равно узнала бы этого человека, как бы сильно он ни изменился.

Кайл Карлински.

Прежде чем она успела себя одернуть, в ее мозгу возник вопрос: что с ним случилось за те девять лет, что он отсутствовал? Виктория упрекнула себя. Не имеет значения, чем занимался Кайл. Ей пришлось достаточно настрадаться из-за его безответственной неосторожности.

– Виктория? – повторил он. – Что ты здесь делаешь?

Кайл посмотрел на бейдж с ее именем, прикрепленный к нагрудному карману халата.

– Ты медсестра? – Он помедлил, переваривая полученную информацию, потом прищурился и насмешливо спросил: – Что случилось? Тебе не удалось пробиться в Гарвард?

Виктория поборола желание вцепиться ему в горло и придушить на месте. Она расправила плечи и вздернула подбородок:

– Я старшая медсестра отделения.

– Старшая стер… – Он поднял обе руки. – Извини.

Судя по выражению его лица, Кайл не раскаивался в своих словах.

Виктории было известно, что некоторые сотрудники называют ее стервой. Еще со средней школы за ней закрепилась слава сноба и подхалимки. Однако чужое мнение ее больше не волновало.

– Людям свойственно награждать женщину унизительными эпитетами только потому, что она стремится достичь успеха и возлагает на себя большие надежды. Ничего не поделаешь. Но я благодарна тебе за то, что в моем присутствии ты стараешься сдерживаться.

Он оглядел ее с головы до ног:

– Я вижу, ты по-прежнему классно одеваешься.

Сколько Виктория себя помнила, вплоть до того момента, когда отец перестал с ней общаться, он твердил: «Если хочешь заслужить уважение, одевайся и веди себя так, будто ты этого уважения уже заслуживаешь».

Именно поэтому, даже когда у нее было не так много денег, она ходила на распродажи дизайнерской одежды, тщательно подбирая свой гардероб.

Виктория обратила внимание на одежду Кайла: черная футболка с карманами, выцветшие джинсы и черные кожаные байкерские сапоги.

– А ты, как я посмотрю, оделся для ралли на огромном грузовике, – сказала она и только теперь обратила внимание на бейдж на кармане его халата: «Доктор Кайл Карлински».

Кайл – это доктор К.? Ни в коем случае! Такого просто не может быть. До того, как она, ученица десятого класса, стала его репетитором, Кайл был настолько непритязателен в своих стремлениях, что считал огромной удачей возможность поработать в третью смену на пригородном заводике по производству замороженной пиццы. В ночную смену работникам платили на два доллара в час больше.

– Ты на несколько месяцев опоздал на Хеллоуин. Что это за костюм? – поинтересовалась Виктория, пытаясь контролировать дыхание. Пока она торчала в Мадрин-Фоллс, измученная насмешками людей, которые с нескрываемой радостью наблюдали за крушением ее идеальной жизни и тем, как она воспитывает ребенка одна, Кайл уехал из города, разрушив ее мечты и лишив будущего.

«Успокойся, дорогуша. Все не так уж страшно, а ты раздуваешь из мухи слона».

Таковы были его последние слова при расставании. О, как он ошибался! Для скромной, выросшей без матери девушки-подростка секс до брака считался грехом. Она влюбилась и отдала свою невинность совершенно недостойному парню, с которым ей запретил встречаться отец.

Жизнь Виктории после той ночи стала совсем иной. Кайл Карлински бросил ее, предоставив самостоятельно расхлебывать последствия короткой любовной связи.

– Неплохо. – Кайл одобрительно кивнул. – Чуть-чуть смешно. И произнесено с достаточной долей язвительности. Похоже, у тебя появилось чувство юмора.

– Это что, своего рода шутка? – Кайл Карлински прославился своими насмешками еще в средней школе. Виктория повторно взглянула на его бейдж. Итак, он не лечащий врач, а физиотерапевт. – Ни за что не поверю, что ты защитил диссертацию. – Ей казалась смешной сама мысль о том, что он способен достаточно долго заниматься каким-нибудь пустяком, не говоря уже о написании научного труда. – То, что ты стал физиотерапевтом, достойно порицания.

– Любишь громкие слова, да? Ты только вслушайся, какая высокопарная фраза. Д-о-с-т-о-й-н-о п-о-р-и-ц-а-н-и-я. – Кайл четко проговорил каждую букву фразы. – Достойно порицания. То есть заслуживает осуждения. – К удивлению Виктории, он улыбнулся. – Может быть, я оказался не настолько глуп, как ты считала? Возможно, я только прикидывался тупым, чтобы…

«Чтобы украсть мою девственность, как красноречиво выразился мой разъяренный отец».

– Я никогда не считала тебя тупым, Кайл, – возразила Виктория. Считала ли она его отстающим учеником? Да. Бездельником? Вполне вероятно. Тупым? Совсем нет. – Я занималась с тобой. Я знала, на что ты способен, но тебе следовало приложить немного усилий, а ты не захотел сделать этого.

– Ну, не совсем верно. При правильном стимулировании я показывал отличные результаты, – с издевкой произнес он. Его глаза потемнели.

«Я обещаю, что подготовлюсь к экзамену по тригонометрии, если ты меня поцелуешь. Разомкни губки. Я тебя поцелую и получу хорошую отметку».

Хотя подобный метод репетиторства не получил широкого распространения и одобрения, в тот момент он оказался единственно возможным.

– Я все помню, – сказал Кайл, наклоняясь к ней. – Я и сам отчасти был твоим репетитором.

Вне сомнения, был, когда запускал руку под юбку, пока они находились в комнате для занятий, стояли у стены из шлакоблоков позади тренажерного зала, сидели в укромном местечке на берегу озера. При воспоминании об этом Виктория совсем некстати почувствовала возбуждение. Она сдержала эмоции, категорически запретив себе снова поддаваться его чарам.

– Помогите! – раздался женский крик.

Виктория резко повернула голову и увидела бледную темноволосую женщину средних лет, которая бежала по коридору:

– Мой отец! Он задыхается!

Недолго думая старшая медсестра бросилась на помощь. Чрезвычайно тучный пациент, мистер Шульц, сидел на очень широком стуле рядом с кроватью. Виктория прокрутила в голове информацию о состоянии его здоровья, которую получила во время утреннего обхода. Возраст – семьдесят два года. Недостаточное мозговое кровообращение, остаточный правосторонний паралич, отсутствие речи, трудности с глотанием.

– Вы вообще не можете дышать, мистер Шульц?

Шульц ударил по шее левой рукой и напрягся, пытаясь вздохнуть, в результате чего с его губ сорвался пронзительный хрип.

Лицо пациента покраснело, он вспотел. Его взгляд стал умоляющим. Виктория оттолкнула в сторону прикроватную тумбочку, мельком обратив внимание на открытый пакетик с яркими леденцами. Хм, ей предстоит серьезный разговор с дочерью мистера Шульца. Виктория положила руку ему на спину и нанесла четыре коротких удара между лопатками.

Не помогло.

– Папа! Не умирай, папа! – истерически закричала женщина. – Вы должны его спасти.

Виктория встала напротив пациента:

– Откройте рот, мистер Шульц.

Старик повиновался, но она не смогла разглядеть в его горле то, что мешало ему дышать.

– Чем я могу помочь? – спросил Кайл.

– Мне нужно отодвинуть кровать. – Необходимо было добраться до аспиратора-отсасывателя, который находился на стене позади пациента. – А потом, пожалуйста, выведи дочь мистера Шульца и его соседа по палате в коридор.

Виктория понимала, что следует оградить родственницу пациента и второго больного от стрессовой ситуации, особенно если результат окажется плачевным.

– Я сейчас помогу вам, мистер Шульц, – сказала она, удивляясь своему спокойному тону и понимая, что старик, вероятно, уже ее не слышит.

– Я не хочу уходить. Я хочу остаться с ним! – закричала дочь мистера Шульца.

Кайл заговорил с ней успокаивающим, но убедительным тоном.

Виктория сосредоточилась на своей задаче. Схватив одноразовый контейнер, она вставила его в стенной пластиковый контейнер для сбора отсасываемых компонентов. К счастью, дисциплинированный медперсонал безукоризненно выполнял ее указания и полностью укомплектовывал палаты всем необходимым оборудованием. У нее дрожали руки. Давно ей не приходилось заниматься пациентом, находящимся на грани жизни и смерти. Она вообще не слишком любила непредсказуемые критические ситуации.

– Почти готово, мистер Шульц, – сказала Виктория.

Кайл ворвался в палату:

– Мне применить метод Хаймлиха?[1]

– Ты сумеешь обхватить его руками?

– Думаю, что справлюсь. – Кайл не мог начать действовать, пока пациент находился рядом с Викторией, которая готовила к работе аспиратор-отсасыватель, поэтому он передвинул мистера Шульца вместе со стулом в сторону, причем с такой легкостью, будто пациент был не тучным мужчиной, а ребенком.

– Я думаю, у него слишком большой живот, поэтому твои резкие нажатия не помогут, – заметила Виктория. – Положи руки над его грудиной. Отклони его немного назад, а затем нажимай, резко и быстро.

Кайл проделал вышеуказанную процедуру, которая оказалась безрезультатной.

Кожа пациента приобрела пурпурно-красноватый оттенок. Времени почти не осталось.

Позволив Кайлу продолжать попытки очистить дыхательные пути пациента, Виктория вернулась к аспиратору-отсасывателю и подключила красную вакуумную трубку к контейнеру. Она достала из упаковки два комплекта трубок. Одну из трубок Виктория подсоединила к накопительному контейнеру и насосу на стене. Другую она подсоединила к насадке с надписью «Пациент». Прикрепив горловые катетеры для аспирации, она подготовила аппарат к работе.

– Получается? – Виктория надела резиновые перчатки и повернулась к пациенту.

– Нет. По-моему, он сейчас потеряет сознание, – сказал Кайл.

Когда Виктория поднесла катетер аспиратора ко рту мистера Шульца, он крепко схватил ее за запястье.

Кайл вмешался и высвободил ее руку из назойливых пальцев пациента:

– Она пытается вам помочь, сэр. Позвольте ей сделать свою работу.

Виктория коснулась пальцами нижней челюсти мужчины, чтобы открыть его рот.

– Откройте рот, мистер Шульц. Я хочу прочистить ваши дыхательные пути.

«Только бы у меня все получилось!»

Мистер Шульц повиновался.

Надавив на его язык большим пальцем, Виктория плавно опустила в горло катетер, который наткнулся на нечто инородное и твердое. Очень осторожно она подцепила инородное тело всасывающим катетером и вытащила его наружу. Мистер Шульц громко и жадно вдохнул. Потом еще и еще раз.

От облегчения у Виктории едва не подкосились ноги.

Из глаз мистера Шульца брызнули слезы.

На конце всасывающего катетера находилась ярко-красная шарообразная конфета-леденец.

Виктория выдохнула.

– Хорошая работа, – заметил Кайл.

Мистер Шульц взял ее за руку и поднес к своей щеке. Она похлопала его по плечу другой рукой:

– Всегда к вашим услугам. – Виктория нажала на кнопку интеркома и связалась с секретарем: – Нора, Али уже вернулась?

– Она направляется ко мне.

– Скажи ей, что мистер Шульц подавился леденцом. Он в порядке. Мы уложим его в постель. Пусть Али вызовет его лечащего врача для проведения осмотра. – Затем она обратилась к Кайлу: – Ты мне поможешь?

Когда Виктория повернулась к пациенту, Кайл уже усадил его на край кровати. Она быстро подхватила его распухшие ноги. Они вдвоем уложили мистера Шульца в постель. Следует признать, что основная часть этой процедуры легла на Кайла. Потом Виктория приподняла изголовье кровати.

– Я намерена поговорить с вашей дочерью, мистер Шульц. – Она установила боковые ограждения на кровати и вложила в левую руку пациента небольшое устройство с кнопкой. – Нажмите эту кнопку, – она продемонстрировала, как это делается, – если вам понадобится помощь до моего возвращения.

Он кивнул и одарил ее слабой полуулыбкой.

– Спасибо за помощь, Кайл, – сказала Виктория.

Он последовал за ней к двери:

– Ты идеальна во всем, что делаешь, да?

– Вряд ли, – ответила она.

Он взял Викторию за руку. Она повернулась к нему лицом. Кайл наклонился и коснулся губами ее уха:

– Между прочим, я тоже умею делать толчки определенной частью тела. И у меня отлично получается.

Кайл Карлински в своем репертуаре. Он переиначил ее слова по поводу метода Хаймлиха и придал им сексуальный подтекст. Виктория промолчала, не желая поддаваться на провокацию, а лишь посмотрела на его ладонь, которая лежала на ее предплечье. Он опустил руку, и она вышла из палаты.

После обсуждения с дочерью мистера Шульца предписанных ему ограничений в питании и приказа убрать от него подальше все леденцы, Виктория оставила пациента под присмотром своей лучшей подруги, Али, которая являлась медсестрой мистера Шульца. К своему удивлению, Виктория обнаружила, что Кайл ждет ее в коридоре.

Его взгляд смягчился и уже не казался таким враждебным, как прежде. Однако Виктория не собиралась поддаваться на уловки Кайла до тех пор, пока не выяснит, с какой стати он вернулся в город.

– Тебе нечем заняться? – поинтересовалась она.

– Он в порядке? – Кайл кивнул в направлении палаты мистера Шульца.

– Ему намного лучше.

– Как ты? – спросил он.

– Хорошо.

На долю секунды ей понравилась его заботливость. Но затем она заподозрила нечто неладное и насторожилась. Почему вдруг он стал таким добрым?

Нора крикнула через весь коридор:

– Виктория, если вы не выйдете в ближайшие пять минут, то снова опоздаете к Джейку.

Виктория съежилась, услышав имя своего сына, произнесенное в присутствии Кайла. Чем меньше он знает о Джейке, тем лучше. Она взглянула на часы:

– Ерунда!

– До сих пор не могу понять, что у тебя на уме, – поддразнил ее Кайл.

– Тем лучше для тебя, – ответила Виктория, а затем крикнула Норе: – Спасибо!

– Я провожу тебя, – предложил Кайл, идя рядом с ней. Его собака пошла за ними.

– Не утруждайся. – Виктория ускорила шаг. – Я научилась ходить еще в детстве и вполне способна делать это самостоятельно до сих пор.

Но на Кайла ее слова не подействовали. Молодая женщина забежала в свой кабинет, схватила сумочку, портфель с документами, над которыми предстояло поработать дома, и пальто. Кайл стоял, прислонившись к стене у дверей. Проигнорировав его, Виктория направилась к лестнице.

– Я думаю, у меня аллергия на твою собаку. – Она несколько раз, как ей казалось, убедительно кашлянула. – Не мог бы ты держаться от меня на расстоянии вместе с ней?

Виктория задавалась вопросом: почему он вернулся именно сейчас, спустя столько лет, когда она наконец наладила свою жизнь? От страха у нее сдавило живот.

Виктория рывком открыла тяжелую металлическую дверь. Кайл придержал дверь, пропуская ее вперед.

– Поскольку мы собираемся работать вместе, я думаю, нам нужно кое-что обсудить, – сказал он.

Виктория торопливо преодолела первый пролет металлической лестницы. Каждый ее шаг эхом отзывался в почти пустом здании. Она не желала ничего с ним обсуждать. У нее было одно желание – сбежать от Кайла Карлински как можно дальше и как можно скорее.

Он шел в нескольких шагах позади нее.

– Начнем с того, – продолжал Кайл, не обращая внимания на ее молчание, – что мне хотелось бы выяснить, почему ты заявила тому проклятому шерифу, что я тебя изнасиловал?

О каком насилии он говорит? Виктория споткнулась и посмотрела на него через плечо:

– Ты свихнулся? Я никогда… – Она не договорила, поскольку оступилась. Неуклюже подвернув лодыжку, женщина почувствовала, как у нее подгибается колено и она падает…

Собака тревожно залаяла.

Кайл бросился вперед и ухватил Викторию за подол медицинского халата. К счастью, ему удалось замедлить ее падение, обхватив за талию. Сидя на нижней ступеньке лестницы, тяжело дыша – отчасти от усталости, отчасти от страха, – она выглядела так, словно серьезно поранилась. Присев рядом с ней, Кайл обнял Викторию и коснулся подбородком ее шелковистых локонов, стараясь успокоить. Да, она должна ответить за то, как с ним поступила, но у Кайла не было никакого желания видеть ее страдающей от физической боли.

– Ты в порядке, – проговорил он, чтобы успокоить и себя, и ее.

В голове Виктории крутились эпитеты, которыми ей хотелось наградить Кайла, однако она не могла произнести ни слова. У нее просто не было сил. Почему после страшного инцидента с пациентом, который едва не умер от удушья, и зная, что она торопится, Кайл решил воскресить в памяти события девятилетней давности?

Молодая женщина попыталась высвободиться из его объятий.

– Посиди минуту, – распорядился он, вдыхая исходящий от нее аромат сладкой дыни, выращенной на ярком солнце, и виноградной лозы. От Виктории всегда хорошо пахло – чистотой и свежестью, а не пивом, сигаретами и терпкими духами, как от девушек, с которыми Кайл встречался.

Ощущение легкости и мягкости, которое дарила Виктория, вернуло его в прошлое, когда они, будучи невинными, держались за руки и прогуливались по лесу. Кайл испытывал истинное наслаждение, находясь рядом с Викторией и прикасаясь к ней, дабы убедить себя, что она реальность, а не сон. Такие девушки, как Виктория, не влюбляются в парней вроде него. И тем не менее иногда жизнь преподносит сюрпризы.

В течение какого-то времени Виктория была единственной радостью в его жизни. Она пробудила в душе Кайла надежду и веру в то, что мечты сбываются, а потом предала, причем избрала для этого наихудший из всех возможных способов.

Девушке была уготована великая судьба, ее формально уже приняли в Гарвард – альма матер ее отца и брата. Виктория занималась на подготовительных медицинских курсах. Она рассказывала о желании специализироваться в нейрохирургии или, может быть, заняться исследованиями и поиском методов лечения рака, рассеянного склероза, диабета и десятка других заболеваний. Она была такой целеустремленной, что Кайл не сомневался в ее успехе. Поэтому он не мог понять, почему она до сих пор живет в родном городе и работает медсестрой.

Виктория снова попыталась вырваться из его рук. Он только крепче обнял ее, не желая отпускать. Что же с ним происходит? Ведь он презирает ее. Черт побери, он должен думать о работе, а не о том, как хорошо было бы заняться с ней сексом.

Виктория похорошела и стала еще чувственнее. Она выглядела очень мило и элегантно. Короткие черные волосы, уложенные в изысканном беспорядке, скромный макияж, стройная фигурка. На ней были модные брюки цвета загара и кремовая блузка, а сверху – безупречно чистый и отглаженный медицинский халат. Ее изящные ноги были обуты в туфли на высоких каблуках. Да, она по-прежнему обожает стильно одеваться.

– Ты сжимаешь меня слишком сильно. – Она начала бороться с ним всерьез. – Я не люблю, когда меня так держат.

Кайл отпустил ее.

Она отсела подальше от него.

– Ты меня сглазил. – Виктория пригладила волосы. – У меня всегда начинаются проблемы, если ты рядом.

Держась за перила, она встала и вздрогнула, когда попробовала перенести вес на правую ногу.

Он протянул руку, чтобы ее поддержать.

– Не прикасайся ко мне. – Виктория шлепнула Кайла по руке и попыталась сделать шаг, но тут же поджала ногу, поморщилась и подняла глаза к потолку. – Только этого мне сейчас не хватало! – завопила она.

Ее крик эхом отразился от стен.

Кайлу показалось, что он увидел слезинки в уголках ее глаз. Сразу же вспомнилось то, что произошло девять лет назад, когда он в последний раз ее видел. Виктория истерично плакала, а шериф помогал ей усесться на переднее пассажирское сиденье патрульной машины. Чтобы избавить ее от смущения и чтобы никто не знал, что в действительности произошло между ними, Кайл забрал ее трусики с небольшими пятнами крови, оставшимися после первой близости, и положил их в свой карман, где их вскоре обнаружил помощник шерифа.

Ночлег в тюрьме предоставил ему достаточно времени на размышления о том, что они натворили. Виктория охотно пришла к нему, а потом постанывала от удовольствия и умоляла продолжать. Пребывая в ярости, Кайл решил, что она предала его для того, чтобы избежать гнева отца и спасти себя от наказания, а к тому, что произошло между ними, отнеслась с полным пренебрежением…