Нулевой круг

Жильцы нашего дома тоже никуда не торопились. Я часами сидел за стойкой, дожидаясь, когда кто-нибудь пройдёт мимо. В подъезд зашёл только один гость – парень Рии. Промокший насквозь и с печатью несчастья на лице. Жалко было на него смотреть. Я не понимал, что эта хорошенькая девушка в нём нашла?

Сидеть в кресле просто так – спина отваливалась. Я пошёл в свою комнату и прилёг в одежде на застеленную кровать. Подумал: если кто пройдёт, то хлопнет дверью, и я это услышу.

Мне хотелось посмотреть какой-нибудь ролик на Ютубе, но были проблемы с мобильным интернетом. Может быть, из-за непогоды?

Настроение совсем пропало. Помимо обычного физического, меня тревожил информационный голод. Хотелось хоть что-нибудь посмотреть или почитать, пробежаться глазами по тексту.

Я встал, обшарил шкаф и тумбочку, надеясь, что где-нибудь завалялся детективчик в мягкой обложке, но мне попалась только стопка старых городских газет.

Читать отчёты о спортивных соревнованиях местного масштаба и обзоры самодеятельных концертов было смертной тоской. Но я придумал себе развлечение: искать заметки про Тенистую улицу.

У меня создалось впечатление, что этот район может быть неиссякаемым источником жутких новостей. И я оказался прав! В газетах восьмилетней давности из номера в номер писали о серии жестоких убийств. «Отрыватель голов на Тенистой улице», «Почерк убийцы – ещё одна голова в парке», «Маньяк до сих пор на свободе» – так звучали заголовки.

Я с жадностью прочитал все заметки, статьи и комментарии анонимного следователя… И почему мне раньше никто не сказал, что восемь лет назад в этих местах орудовал неизвестный маньяк?

Он убивал жителей Тенистой улицы ужаснейшим способом: у каждой жертвы была оторвана верхняя часть головы. Тела с одной нижней челюстью находили в разных местах: на улицах и в комнатах домов.

А головы всегда оказывались в парке неподалёку. Убийца нанизывал их на острые ветки деревьев.

Увы, из газет, что мне попались, я так и не узнал, чем закончилось это дело. В последнем номере писали об очередном безголовом трупе, который нашли на месте старой детской площадки.

Меня так увлекла эта история, что я вырезал каждую заметку из старых газет и сложил их в ящик на своей рабочей стойке. Хотел позже выяснить подробности у жильцов.

Но потом это затерялось в памяти на пару дней. Я вспомнил об отрывателе голов, только когда в наш подъезд заглянул уже знакомый товарищ из следственного комитета. Тот мужик в чёрной дублёнке, невысокий и коренастый, с крючковатым носом.

– Здорово, консьерж, – сказал он. – Какие успехи? Всё тихо?

– Здравствуйте, – насторожено ответил я. – Что-то опять случилось?

Мужик дёрнул густыми чёрными бровями:

– Случилось, но не у тебя. Я решил заодно пройтись по всем домам, узнать, всё ли у вас нормально.

– Здесь всегда всё ненормально! – сказал я.

На лице следователя мелькнула ироничная улыбка:

– Рад, что ты это уже понял. Ну, бывай!

Я вспомнил про свои вырезки и окликнул полицейского, когда он уже собирался на выход:

– Подождите, можно один вопрос? Я читал старые газеты про маньяка – отрывателя голов. Вы не знаете, его поймали в итоге?

Я положил стопку заметок на стойку. Следователь вернулся, взял их, перетасовал, как пачку купюр, и бросил обратно:

– Вот зачем ты напомнил?.. Это мой «висяк». Я вёл это дело… точнее, до сих пор веду. Был здесь такой! Отрывал людям головы голыми руками. Всё началось в этом доме. Бабка с первого этажа пожаловалась аварийщикам, что её затапливают соседи сверху. Они приехали, а у старухи с потолка струёй течёт кровь. Аварийщики вызвали нас – мы вошли в комнату на втором этаже, а там лежит труп. От головы у него осталась только нижняя челюсть. И жилы торчат… Видно, что не резали, а рвали. Голову мы нашли в парке – на ветке дерева. Ну, ты читал – знаешь.

– Ужас! – сказал я.

Следователь нервно поглядывал на часы. Видно, у него не было времени на разговоры, но он продолжал рассказывать:

– У меня здесь каждую неделю были такие трупы. То в одном, то в другом, то в третьем доме. А иногда находили тела во дворах! Но головы этот урод всегда развешивал в парке на деревья.

– Разве можно оторвать кому-то голову руками? – удивлялся я. – Какая сила нужна?

– Демоническая! Я видел его однажды… Это и был демон!

– Вы серьёзно?

Следователь опять посмотрел на часы и взглянул в сторону двери, но никуда не ушёл.

– По виду уж точно! Я нарвался на него ночью. Он стоял за последним домом над свежим трупом. А в руке держал оторванную голову, и с неё капала кровь. Было темно, я видел только очертания. Он был скрюченный и длиннорукий, как шимпанзе. И в его позе читалось звериное бешенство. И знаешь что? Я выстрелил в него без предупреждения. И вроде попал, но гадёныш только дёрнул плечом и умыкнул в сторону парка. Его мы не нашли – только голову парня. Она, как и всегда, была нанизана на острый сук.

– И что было потом? – я понимал, что следователь торопится, но не мог удержаться от новых вопросов.

– Позже нашли ещё два свежих тела и две головы в парке. И всё. Убийца исчез, – с досадой сказал полицейский. – Восемь лет ни слуху ни духу. Может, он умер? Но если жив, то ещё вернётся и снова будет рвать головы. Чую, он просто залёг на дно и когда-нибудь объявится.

– Опасно здесь… – кинул я последнюю фразу, чтобы больше его не задерживать. Хотя любопытство пожирало меня изнутри.

– Ты Женя, да? Я Антон Николаевич, – мужчина протянул мне руку. – Можно просто – Николаич. Давай, запиши мой личный номер. Позвонишь, если что…

Я не сомневался, что однажды мне пригодится его помощь, поэтому без вопросов добавил его телефон в свои контакты.

***

После разговора с полицейским меня постоянно преследовало ощущение надвигающегося рока. Я ждал беды. Казалось, должно произойти нечто ужасное. Будто я прикоснулся к чему-то запретному, что уже затухало. Разгрёб пепелище и дал воздуха тлеющим углям.

Мне было страшно оставаться одному в комнате или на посту за стойкой. Было страшно и в присутствии местных жителей. А вдруг маньяк до сих пор скрывается в толпе? Серый, незаметный, ходит мимо каждый день, здоровается со мной. Как это бывает в историях о серийных убийцах!

Я изучал лица жильцов, размышляя, кто из них может быть способным на такое? Да, скорее всего, кто угодно!

Я опять заметил женщину со шрамами на лице. Ей было около сорока. Она ходила в плаще горчичного цвета, прятала лицо в светлых волосах и за высоким воротником. Красивое лицо! Если бы не эти шрамы… Ей будто разрезали рот, а затем зашили. Разрезали? Или разорвали?!

А вдруг она выжившая жертва отрывателя голов? Как только у меня возникли эти подозрения, я стал ещё внимательнее присматриваться к ней. Однажды, когда она возвращалась домой, я окликнул её:

– Простите, я должен у вас спросить…

Она сразу обернулась и сказала, глядя мне в глаза:

– Про мои шрамы.

– Да, – ответил я, хотя это был не вопрос.

– Ну идёмте, – сказала женщина и двинулась к лестнице.

Это было приглашением. И я, оставив свой пост, пошёл за ней на третий этаж. В конец коридора, за фанерную дверь с номером тридцать девять.

Комната этой женщины напоминала темницу. Зелёные шторы едва пропускали свет. Ни одного цветка в горшке, ни одной фотографии в рамочке. Обои без рисунка, старая кровать-кушетка, кресло и столик, на краю которого пустая кружка с высохшим чайным пакетиком, зато очень много книг. Полки не было, поэтому они лежали стопками на полу.

Женщина повесила плащ на спинку кресла и присела. Я стоял над ней и вглядывался в её лицо. Эти шрамы, что тянулись от уголков губ к ушам, и правда выглядели не как разрезы.