Он вытащил из мешка самую толстую клюшку – драйвер, и пару раз стукнул ей об пол, точно так же, как сенатор тростью. Доминус, прекрасно понимая, что дело принимает скверный оборот, сделал шаг вперед, готовый пресечь любое поползновение к насилию.
Ридольфи вновь повернулся к своей жертве:
– Видишь ли, Скарпа, ты знаешь меня как одного из основателей «Иммортал1» и как сына важного сенатора, но вообще-то у меня была очень трудная юность, – он взял мячик для гольфа и положил его на пол. – В те времена я был наркоманом и вращался в не самых почтенных кругах, отчего и выучил законы улицы на собственной шкуре. Для меня ты просто таракан, которого надо раздавить. Такие, как ты, не должны существовать. Мы дали тебе высокооплачиваемую работу и возможность делать карьеру в самой желанной для соискателей компании мира, а ты? Ты отплатил нам черным предательством?
Скарпа начал, запинаясь:
– Но…
Ридольфи тут же перебил его, заорав:
– Заткнись! У тебя нет права говорить. Да и дышать тоже не стоит. Слушай этот урок в почтительном молчании, ясно?
Он примерился к мячику, слегка расставив ноги и согнув их в коленях, поднял взгляд, как бы в поисках цели, и опустил клюшку рядом с мячиком.
– Ты знаешь, что такое доверие? – спросил он и тут же ответил сам себе: – Да нет, ты даже слова такого не знаешь. Доверие – это такая штука, из-за которой я могу убить тебя и выйти сухим из воды. Ты же в курсе, что такие, как я, в тюрьме не сидят? Максимум, что мне грозит – это домашний арест. Так что теперь сиди неподвижно. Если ты пошевелишься, когда я запущу этот мячик, ты мертв. Для тебя я хочу не тюрьмы, а смерти. Если же ты останешься неподвижен, это будет означать, что ты мне доверился, и я прощу тебя и выслушаю то, что ты мне скажешь. Мне прямо-таки интересно послушать, на кого, черт побери, ты работаешь! Понял?
– Но, шеф… – проскулил Скарпа, весь в слезах, скрещивая руки как бы для того, чтобы защититься от летящего мячика.
– Я сказал тебе не дышать и опустить руки! – рявкнул Ридольфи. – Доверие, понял? Доверие. Останешься неподвижным – будешь жить, шевельнешься – и я тебя прикончу. Скрести руки за спиной.
У Скарпы был вид приговоренного к смерти. Смертельно бледное лицо покрылось потом. Доминус невозмутимо наблюдал.
Сделав над собой усилие, Скарпа выбрал, как ему казалось, меньшее зло. Чувствуя себя жертвой обезумевшего деспота, он медленно опустил руки и завел их за спину. Ридольфи отвел клюшку в сторону. Скарпа закрыл глаза, как перед лицом расстрельного взвода, а Доминус сделал еще один шажок вперед, готовый вмешаться, хотя с того места, где он стоял, он не смог бы ни остановить летящий мяч, ни сдвинуть с места Скарпу.
Для Скарпы эти мгновения тянулись целую жизнь. Наконец, он открыл глаза как раз в тот момент, когда Ридольфи встал в стойку для свинга[12 - Свинг (swing) – вид удара в гольфе.]. В ужасе Скарпа спрыгнул со стула и бросился на землю, пытаясь избежать удара.
Когда Ридольфи ударил по мячу, дверь комнаты открылась и в дверном проеме появился Темпеста. Удар был мягким и точным, мяч пролетел через всю комнату, пронесся под пустым стулом Скарпы и исчез в небольшом отверстии в стене, которое Ридольфи специально сделал для тренировок.
– Попал! С одного удара! – крикнул он.
При виде этой странной сцены, глядя на искаженное лицо Скарпы, Темпеста воскликнул:
– Что, черт возьми, тут происходит? Вы все с ума посходили?
Совершенно спокойный, Ридольфи сунул клюшку обратно в мешок, взял трубку и ответил:
– Мы тут немного поиграли. Ты же просил подождать тебя, прежде чем задавать вопросы, – он посмаковал дым из трубки. – Фабрицио не терпится все нам рассказать, правда, Фабрицио?
Темпеста выглянул в коридор в поисках Екатерины:
– Найди какую-нибудь чистую футболку, пожалуйста.
Скорчившись в углу комнаты и закрыв лицо руками, весь в слезах, Скарпа признался:
– Да-да, это был я, я же вам уже сказал. Мне заплатили в криптовалюте. Но я не знаю, кто он… или они, – он попытался овладеть собой, чувствуя некоторое облегчение после признания. – Мне заплатили двадцать тысяч в евровом эквиваленте и обещали еще сто восемьдесят после того, как я проделаю окно.
Темпесте было невыносимо на это смотреть. Хотя Скарпа предал их, он не мог видеть своего сотрудника в таком состоянии – на полу, в слезах, мокрого от пота, с пятном от кофе на футболке.
– Успокойся, сядь. Выдохни и расскажи, как они с тобой связались. Мне нужны все подробности.
Вошла Екатерина. Взглянув на отчаявшегося Скарпу, она протянула ему футболку с логотипом «Иммортал1».
– Давайте еще дадим ему медаль как лучшему работнику, – саркастически заметил Ридольфи.
В присутствии Темпесты и Екатерины Скарпа немного успокоился, увидев в них ту человечность, которой не было заметно в Ридольфи. Он снова стал рассказывать:
– Они зашли в мой смартфон и установили там временный приватный чат. Не знаю, как это у них получилось, скорее всего, это провернули с близкого расстояния – кто-то находился недалеко от моего телефона и залез в него. Это могло случиться и в этом здании, и снаружи, не знаю. Сначала я думал, что они собираются меня шантажировать, но они предложили мне проделать окно и тут же заплатили задаток.
Ридольфи смотрел на него с ненавистью. Ему хотелось снова взяться за клюшку, но теперь было нельзя.
– Что еще? – подтолкнул Темпеста.
– Больше ничего, кроме того, что мне запретили делать скриншоты или фото, иначе они раскрыли бы, что крот – это я. Чат был удален сразу после нашего с ними последнего разговора. Больше мне с ними не связаться.
– И где сейчас твой телефон? – спросил Ридольфи.
– У меня, – отозвался Доминус, – мы должны предъявить его полиции.
Темпеста поймал взгляд Ридольфи и сморщился, давая понять, как отвратительны ему признания Скарпы. Ридольфи кивнул, подняв брови. Затем Темпеста произнес:
– Фабрицио, ты, естественно, будешь уволен немедленно. Сейчас Доминус передаст тебя полиции, дальше будешь иметь дело с ними. Ты предал свою семью, свою компанию – итальянскую компанию, которая прямо сейчас творит историю. Больше такого не должно случиться. Ты заслуживаешь показательного наказания.
Темпеста вышел из комнаты, сделав знак Екатерине следовать за ним. В душе его бушевал ураган – не столько из-за предательства Скарпы, сколько из-за вопросов, от которых пухла голова. Ему необходимо было поделиться с кем-нибудь своими страхами.
– Давай выйдем, мне нужно пройтись и поговорить с тобой.
Они медленно зашагали в сторону Лунапарка квартала ЭУР. Один из охранников следовал за ними на почтительном расстоянии. Темпеста нервничал. Екатерина попробовала успокоить его, шепнув:
– Как ты? Все кончено, атака отражена.
– Да, Катюша, но это поражение, – сказал он, уставившись в землю. Потом поднял голову и посмотрел вперед. – Мы не знаем, кто напал на нас, и не знаем даже, кто нас спас.
Они замолчали при виде двух машин полиции с включенными мигалками, но без сирен, за которыми ехал видавший виды серый автомобиль. Из полицейских машин вышли шестеро стражей порядка, из серого автомобиля – двое агентов в штатском, мужчина и женщина. Быстрым шагом все они направились ко входу в здание «Иммортал1». Темпеста снова заговорил:
– Мы полгода отражаем атаки, но в этот раз они прибегли к социальной инженерии, и тут мы оказались беспомощны. – Екатерина немного растерялась, и Алессандро пояснил: – Социальная инженерия – это манипуляция человеком, сознающим это или нет, с целью извлечения информации и причинения вреда.
– Ах да, я не знала, что это так называется. Теперь понятно.
Видя, что она все же не до конца его понимает, Темпеста объяснил подробнее:
– Если ты манипулируешь человеческим существом, то тебе доступно многое, даже самые устойчивые защитные системы в мире, – пнув камешек, он остановился, повернулся к Екатерине, посмотрел ей в глаза и спросил: – Ты уверена, что не знаешь, кто тебе отправил то анонимное сообщение?
– Нет, Алессандро, не знаю. С тех пор, что я занимаюсь рекламным продвижением Реал1, мой номер известен многим, в том числе журналистам. Его можно найти даже в пресс-релизах, так что секретом он точно не является, кто угодно может его найти.
– Точно! Нам надо найти, кто напал на нас. Они потратили двести тысяч евро, только чтобы подкупить Скарпу. Это могут быть правительства, конкуренты, фанатики из «НетБессмертию» или «НетИИ». Какое-нибудь частное лицо точно не стало бы тратить такие суммы, чтобы навредить нам.
– Ты прав, вряд ли у частного лица достаточно мотивации, чтобы потратить такие деньги, – согласилась Екатерина.
