Курьер на службе демона
«Вот же сволочь», – подумал Макс и вышел на улицу, кинув на Клыка быстрый уничтожающий взгляд, который того ничуть не смутил, а, напротив, заставил махать платочком вслед с удвоенной силой.
«Так, ладно. Будем разбираться… – Макс внимательно посмотрел на планшет с отметками десяти мигающих точек. – Чем раньше заказ, тем ярче точка»… – Макс нажал указательным пальцем на самую большую пульсирующую точку в районе Москвы.
«Клиент № 207: «Дракон»
Заказ № 9132».
В воображении Макса тут же возникла огромная чешуйчатая рептилия, пролетавшая над Москвой-рекой, дыша огнём и пеплом и сжигая всё на своём пути.
Конечно, «Таллер» в представлении Макса был ещё тем местечком, да и за последние сутки он сам успел многого насмотреться, но дракон? Дракон в Москве? Это ж не майский жук, которого можно просто так положить в коробочку и спрятать в карман.
Размышляя о московском драконе, Макс быстрыми шагами продвигался по лесной тропе, которая совсем скоро вывела его в спальный район.
Жилой квартал выглядел вполне обычно: свежие многоэтажки свысока наблюдали за возведёнными больше полувека назад хрущёвками, как бы намекая тем самым, что недолго им осталось, хвалилась новёхонькими детскими площадками и ровными зелёными газонами.
Тропинка вывела Макса к подъезду одной из высоток. Домофон на входной двери приветственно пискнул и щёлкнул, разблокировав дверь.
В подъезде пахло извёсткой и резким парфюмом недавно прошедшего жильца, тихо поскрипывал трос лифта в шахте. Грохотнула тяжёлая балконная дверь на одном из этажей.
Макс без труда нашёл нужную квартиру и извлёк из рюкзака заказ № 9132.
Дверь с табличкой номер четыре совсем не походила на вход в логово дракона, но в свете последних событий Макс всё же напрягся и сосредоточился перед тем, как нажать кнопку дверного звонка.
Через несколько секунд ручка двери повернулась, затем и сама дверь стала медленно открываться.
Макс затаил дыхание, на его лбу выступила испарина. Казалось, дверь открывается целую вечность.
Взгляду открылись высокий зеркальный шкаф, пузатый деревянный комод и продолговатый пуфик, обитый велюром. На полу посреди прихожей сидел трёхцветный кот. Пристально глядя на Макса, он коротко мяукнул и указал лапой на комод.
Слегка опешивший Макс никак не ожидал увидеть перед собой кошку. Самую обычную, даже не породистую.
Кот снова мяукнул. Макс готов был поклясться, что в его голосе слышалось недовольство.
– Понял, понял, – закивал Макс и уже хотел было переступить порог квартиры, чтобы оставить свёрток с заказом на комоде, когда кот вдруг угрожающе зашипел. – Я только оставлю подарочек для твоего хозяина вот здесь, где ты и показал. Просто будь хорошим котиком. Ладно? – попытался успокоить его Макс и даже протянул руку, чтобы погладить.
В следующее мгновение обжигающая боль хлыстом рассекла кисть курьера – маленькая пушистая лапа оставила глубокую царапину на руке.
Не ожидавший такой реакции Макс живо отдёрнул руку и чуть не выронил свёрток с заказом.
Кот ощерился и стал готовиться к прыжку.
– Ладно-ладно, ты не хочешь, чтобы я заходил. Я понял. – Макс бросил свёрток на комод через порог. – Так пойдёт?
Вместо ответа дверь с громким хлопком закрылась перед носом курьера.
Несколько секунд Макс озадаченно смотрел на гладкую железную дверь, а затем пришёл к выводу, что Дракон – это кличка злобного кота.
«Что ж, могло быть и хуже, – решил он и вновь достал планшет из бокового кармана рюкзака. – В любом случае я молодец. Первая доставка прошла успешно: заказ доставлен, и все мои конечности пока на месте», – похвалил он себя и нажал следующую точку на карте, отмеченную на просторах Северной Америки.
«Клиент № 2629: «Бусинка»
Заказ № 10122».
Не отыскав в своём воображении ни одного мифического существа, которое ассоциировалось бы с «бусинкой», Макс с воодушевлением отправился в путь. Он всегда мечтал побывать в Америке, но не выезжал никуда дальше Пятигорска. Отметив про себя, что Бусинка – скорее всего, что-то маленькое, Макс не слишком страшился встречи.
Чем дальше он шёл по лесной тропинке, тем светлее становилось на улице. Не прошло и десяти минут, как угрюмую ночь в спальном районе Москвы сменил ясный солнечный день в прибрежном Чарлстоне.
Макс замедлил шаг, с интересом разглядывая невысокие строения, живописные улочки и идеально подстриженные газоны с сочной зелёной травой. В паре метров перед курьером белый спортивный кабриолет с пожилой женщиной за рулём медленно прополз в сторону гигантских размеров супермаркета.
Пропетляв ещё пару кварталов, лесная тропинка наконец свернула на улицу с роскошными особняками, не особенно пытавшимися скрыться за похожими друг на друга коваными заборами. Последний дом в тупике улицы принадлежал Бусинке – именно туда вела тропа.
Когда Макс приблизился к нужному участку, ворота, словно почувствовав приближение гостя, распахнулись, приглашая его войти.
Макс ускорил шаг и прошёл на территорию, где каждый листочек на фруктовых деревьях, каждая травинка и каждый цветочек на безупречных клумбах ясно давали понять, что хозяин дома – человек чрезвычайно тонкого вкуса.
Проходя мимо причудливо остриженных кустов, принимавших формы самых невероятных животных, мимо небольшого прудика и мощённой камнем площадки возле мраморного фонтана со статуей гордой красавицы в центре, Макс ощущал себя всё более неуютно – в заляпанной футболке и растянутых штанах, да ещё и сиреневые туфли…
Как только курьер поднялся по вычищенным добела ступеням крыльца, стилизованная под красное дерево дверь бесшумно открылась, пропуская вперёд молодую женщину в форменной одежде прислуги.
– Здравствуйте. Пожалуйста, проходите. Вас ожидают, – вежливо поклонилась она и отошла в сторону.
Не успел Макс переступить порог дома и насладиться царящей там прохладой после душной улицы, как его чуть не сбила с ног маленькая девочка с красными волосами, собранными в два озорных хвостика на затылке. На вид ей было не больше восьми лет.
– Мама, мама! Курьер приехал! Скорее! Все сюда! – звонко кричала девчушка, глядя на Макса большими восхищёнными глазами, будто к ним пожаловал Санта. – Скорее! Он привёз нам новые наряды!
Вскоре на крики девочки прибежали два мальчугана примерно того же возраста, с таким же необычным цветом волос; по широкой лестнице второго этажа спускался долговязый подросток с наушником в правом ухе. Он скептически смотрел на сестру и всем своим видом старался показать, насколько не интересует его то, что доставил курьер, но при этом нервно теребил край рубашки.
– Прошу простить моих детей за такую бурную реакцию, – негромко произнёс женский бархатный голос рядом с Максом. – Меня зовут Анна, – представилась хозяйка дома.
На Анне было лимонно-жёлтое хлопковое платье длиной чуть ниже колена, с широким поясом. Красные кудрявые волосы мягко касались плеч.
Макс скомканно поздоровался и принялся рыться в рюкзаке в поисках заказа, пока малышня, радостно улюлюкая, в нетерпении крутилась у его ног.
Лицо Анны показалось Максу очень знакомым, он определённо видел её раньше, только вот где и при каких обстоятельствах, вспомнить никак не мог.
Тем временем Анна продолжила:
– Дети так нетерпеливы. Каждая смена костюма для них в этом возрасте, как праздник. Ах, детство, волшебное время… – мечтательно протянула она.
Наконец заказ № 10122 был найден: шесть крепко связанных между собой рулонов, каждый из которых был обернут в шёлковую ткань.
Увидев свёртки, дети закричали ещё громче.
– Мама, можно я сразу надену? Прямо сейчас? – Один из близнецов кинулся к матери и ухватил её за подол юбки, с мольбой смотря в лицо.
– И я! И я! – тут же встрепенулись остальные дети.
Анна умоляюще посмотрела на Макса, будто извиняясь, и кивнула.
Пока дети бегали вокруг Макса и Анны, старший брат резво подскочил к курьеру, ловко выхватил у него один из свёртков и с несвойственной человеку прытью буквально взлетел обратно по лестнице на второй этаж.
Восприняв поступок старшего брата как призыв к действию, дети тут же налетели на Макса и выдернули из его рук свёртки поменьше.
– Дети, аккуратнее! Не повредите наши с папой костюмы, – мягко, но настойчиво предупредила Анна. Она неспешно двигалась к Максу, чтобы забрать два оставшихся валика.
Но всё внимание Макса в этот момент было устремлено на детей. Девчушка откуда-то взяла большой кухонный нож и теперь целилась ничего не подозревающему брату прямо в затылок.
– Нож! Осторожно! – закричал Макс, пытаясь предотвратить трагедию.
Лицо Анны исказилось страхом.
– Лиза! Быстро положи нож! Где ты его взяла? – ужаснулась она, обернувшись к детям. – Как я вас учила? Руками. Ножом ты можешь повредить кожу. Останутся шрамы, будет некрасиво.
Лиза разочарованно вздохнула и с досадой метнула нож в висевший на стене натюрморт с яблоками, попав в самый центр большого красного плода.
Дальше стало происходить что-то совсем необъяснимое: малыши резво скидывали с себя одежду, а затем перешли к… своей коже! Они поддевали её своими маленькими пальчиками в области волос и, пыхтя от натуги (это было, видимо, не очень лёгкое дело), тянули вниз, обнажая голые розовые мышцы тела. Когда они закончили, на полу валялись три кучки изорванных кожаных оболочек вперемешку с прозрачной вязкой слизью. В одной из куч виднелись глаза.
Теперь в прохладном холле роскошного особняка стояли три маленькие людские фигуры, сотканные из мышц и сухожилий, с тёмными провалами вместо глаз. От прежнего облика ребятни уцелели разве что красные волосы на их головах.
Дети, ничуть не смущаясь, продолжали весело болтать, пока разворачивали валики, доставленные из «Таллера». По воздуху медленно разносился сладкий запах свежего парного мяса.
От ужаса и неверия в происходящее Макс замер и побледнел, но был не в силах оторвать взгляд от леденящего кровь действия. Вместе с тем перегруженный мозг курьера всё ещё искал рациональное объяснение увиденному и одновременно стремился откреститься от жуткой сцены, пытаясь не воспринимать её как часть окружающего мира. Такую гамму чувств Макс испытывал впервые, он будто смотрел фильм. Самый страшный фильм в своей жизни.
Низкорослое мясное существо с оголёнными мышцами, ещё недавно бывшее малышкой Лизой, издало громкий хрип открывшейся расщелиной рта и зажмурило пустые провалы глазниц, прижимая к себе только что развёрнутый рулон с совсем свежей белой кожей. Кажется, её эмоция означала радость, но Макс не был на сто процентов в этом уверен. Существо приложило к себе новый «наряд», снова издало хрип и высоко подпрыгнуло. Затем остановилось, дёрнулось и принялось натягивать чужую кожу на себя. В том, что кожа ещё совсем недавно принадлежала человеку и была самой что ни на есть настоящей, Макс ничуть не сомневался, уж слишком реалистично выглядела она сама и жировая прослойка изнанки.
Помучившись с новой кожей около минуты, Лиза предстала перед Максом в совершенно ином облике: теперь перед зеркалом громоздкого шкафа, сопя от счастья, разглаживала складки повзрослевшая девочка примерно десяти лет – и совершенно другой внешности. Последним штрихом Лиза с чваканьем вкрутила себе новые глазные яблоки с голубой радужкой, прилагавшиеся к заказу.
– Идеально, мама! Как раз то, что я хотела! – с восхищением кричала повзрослевшая почти на три года Лиза.
Всё той же вальяжной походкой Анна подошла к курьеру и забрала у него оставшиеся свёртки.
– С вами всё в порядке? – озабоченно спросила она. – У вас очень бледное лицо. Ох, что же это я… Где мои манеры? – хлопнула в ладоши Анна. – На улице сегодня так жарко. Не желаете выпить стакан прохладного лимонада?
Слова Анны вывели Макса из ступора, и он мотнул головой в знак отказа, хотя со стороны это больше походило на судорогу.
Курьер моргнул, развернулся на пятках, как солдат почётного караула, и зашагал обратно во двор.
Дойдя до кованых ворот, Макс, также не произнося ни слова, достал планшет и нажал следующую точку.
Глава 4
Персифон
– Мне нужен твой ус! – Виктория Рощина прицельно и хищно надвигалась на мирно отдыхавшего на ковре трёхцветного кота.
– Ну уж нет! – Муха мгновенно встрепенулся, вскочил на лапы и попятился. – Ты и так у меня все усы уже повыдергала! Попроси у Барсика!
– Нужен ус трёхцветного кота. – Вика сделала молниеносный рывок в сторону Мухи и дёрнула его за белый ус.
– МЯУ! – возмущённо взвизгнул кот и замотал головой, чихая и фыркая.
– Отлично! Ровно пять сантиметров, – с победоносным видом заключила ведьма, осматривая добычу.
Из кухни послышалось приглушённое бульканье, а затем шипение.
– Как раз вовремя, – довольная Вика поспешила к плите, где бурлил и подрагивал котелок с мутной серо-голубой жижей.
Перемешав содержимое деревянной лопаткой, она что-то прошептала и бросила туда только что добытый кошачий ус. Варево забурлило сильнее и, достигнув пика, успокоилось.
– Так, – протянула Вика, возвращаясь к толстой потрёпанной книге в кожаном переплёте, лежавшей на обеденном столе. Ведьма ещё раз пробежала глазами рецепт «Драконьего зелья», который и так давно знала наизусть. – Коготь летучей мыши, – она открыла кухонный шкафчик и достала из баночки с надписью «Огурчики от бабы Нюры» маленький тёмный коготок. – Теменной волос кикиморы, – этот ингредиент хранился в холодильнике рядом с пучком укропа. – Два пера алконоста. – Вика надела заранее приготовленные сварочные очки и, вытащив из плотно закупоренного кувшина два ослепительно – в прямом смысле этого слова – сияющих пера, бросила их в котелок.
Варево сменило цвет на радужный.
– Сушёная полевая мышь, – ведьма открыла ящик стола. – Муха! Ты, случаем, не съел мою сушёную полевую мышь? Она была последняя, лежала на кухне в ящике, рядом со специями.
Вылизывающий растопыренную лапу Муха замер, жёлтые глаза округлились, а хвост изогнулся.
– Муха! – В голосе Вики послышалось раздражение, она направлялась в комнату, где расположился кот.
– Вика, подожди, послушай… Это не я! – Кот виновато поджал уши и опустил хвост. – Я говорил Барсику, что нельзя брать твою мышь, но ты же его знаешь…
– Муха! Ты забыл, кто я? – прищурила глаз ведьма.
– Ладно! Хорошо. Это я съел твою мышь, – наконец сдался припёртый к стенке кот. – Я хотел принести тебе другую, но… забыл.
– Муха, – устало закатила глаза Вика. – Сколько раз за последние полвека я тебе повторяла, что нельзя жрать ингредиенты для зелий?
– Восемьдесят девять тысяч четыреста двадцать пять, – тихо ответил Муха, опустив глаза.
– И эти слова так и не смогли отложиться в твоём кошачьем мозгу?
Кот потупил взгляд.
– Ну, хочешь, я тебе живую из подвала принесу? – попытался реабилитироваться кот.
– А сушить я её чем сейчас буду? Феном? – Вика недовольно упёрла руки в бока.
В коридоре запела деревянная кукушка, спеша предупредить о наступлении девяти часов вечера.
Вика сдалась.
– Ладно, побегу к Вильке, наверняка у неё найдётся в запасе одна сушёная мышка для старой подруги. – Она махнула рукой, и, не снимая мохнатый кигуруми, нырнула в кроссовки и выскочила за дверь, помахивая заячьими ушами на капюшоне. – Встреть курьера! – уже из подъезда крикнула она коту.
Муха подошёл к двери и ухватился зубами за специальную верёвочку, чтобы закрыть её. Дождавшись дверного хлопка, кот проворчал:
– Муха, встреть курьера. Муха, не ешь сушёных мышей. Муха, не пугай соседскую овчарку… – передразнивал хозяйку кот. – Я что, раб какой-то? Я свободный магический кот и требую к себе уважения!
– Муха, я всё слышу! – пронёсся по квартире голос Вики.
От неожиданности кот вздрогнул.
– А я что? Я так, просто. Надо встретить – встречу, – поджал хвост Муха.
Вика улыбнулась и оборвала мысленную связь с котом.
Оказавшись на улице, ведьма ощутила прохладное дыхание свежего вечернего ветра, который тут же принялся играть её растрёпанными волосами.
Во дворе громко тявкал маленький чихуахуа, упорно рвавшийся с поводка, чтобы задать трёпку доберману, вальяжно расположившемуся под тенью лиственницы у соседнего подъезда. Бросив равнодушный взгляд на разгневанную козявку, доберман брякнул тяжёлым ошейником с шипами и снова положил голову на тонкие лапы.
– Цицерон, тихо! – пыталась успокоить своего питомца хозяйка чихуахуа. – Уберите своего пса! Или наденьте на него намордник! – ругалась она на хозяина добермана.
Хозяин добермана, как и его питомец, лишь кинул усталый взгляд на недовольную дамочку, а затем вернулся к распитию вожделенной после напряжённого трудового дня бутылки холодного пива, с наслаждением откинувшись на спинку лавки.
Доберман лежал и вспоминал молодую лайку, которую сегодня встретил на тренировочной площадке, ах, как же пах её хвост…
Хозяин добермана думал о своей секретарше, ах, какие у неё приятные духи…
Опомнившись, Вика мотнула головой. Ей нужно было торопиться к Вильгельмине за сушёной мышью, а не отвлекаться на считывание случайных прохожих.
Ведьма быстро пересекла двор, прошла мимо пары пятиэтажек и свернула к дому Вильгельмины.
Как только Вика зашла в подъезд, то услышала, как подруга уже открывает ей входную дверь. Поднявшись на лифте на четвёртый этаж, Вика юркнула в квартиру номер тринадцать и захлопнула за собой дверь.
В прихожей стоял запах домашней еды и лаванды, над туалетным столиком в причудливом круговороте парили красная туфля, резиновый мишка и детский носочек.
– Катя! Прекрати! – послышался женский голос из глубины квартиры: туфля, мишка и носочек разом обрушились вниз. – Вик, заходи! Ты за мышом?
– Ага! – отозвалась Вика.
– Возьми в прихожей в шкафу, там коробка из-под памперсов стоит. Вот в ней. Под связкой с сушёными крысами.
– Спасибо! – ответила Вика и полезла в шкаф. Отодвинув детское автомобильное кресло, она добралась до голубой коробки с улыбающимся карапузом и принялась искать сушёных мышей.
– Как я от всего этого устала! – В прихожую вышла невысокая молодая женщина с округлыми формами. – «Тебе восемьсот четыре года! У всех уже дети, семьи… Пора за ум браться!» – твердили мне все. Да если бы я знала, на что подписываюсь, то лучше бы время заморозила!
Вилька выглядела уставшей, глубокие тёмные круги залегли под глазами, а в волосах зеленели кусочки варёной брокколи.
– Прости, Виль, – смутилась Вика. – Я, наверное, тебе помешала? Как Катюшка?
– Помешала? Чему? Сорокаминутным танцам под песню «Буратино» в детских колготках на голове, потому что я – весёлый зайчик Пинки? – развела руками подруга. – Да я уже слышать не могу эту песню!
Шустро перебирая маленькими ножками и ручками, в коридор на четвереньках выползла толстощёкая Катюшка и неуклюже плюхнулась на подгузник.
– Гу! – поприветствовала она Вику, улыбаясь своими двумя зубами.
– Гу! – улыбнулась ей Вика, а в следующее мгновение почувствовала, как её ноги отрываются от земли.
– Катенька, солнышко, немедленно поставь тётю Вику на место! – ласково, но настойчиво скомандовала Вилька.
Пустив пузырь из слюны, Катюшка послушалась мать, и гостья снова оказалась на ковре.
Вика улыбнулась. По меркам ведьм она была ещё совсем молода и пока даже не думала о детях. Ей всего-то шестьдесят четыре года, рано ещё. В присутствии малышей Вика всегда терялась и не знала, как правильно себя с ними вести, хотя порой они и казались ей весьма забавными.
На кухне что-то грохотнуло.
– Ладно, Вик, ты заходи, – бросила на ходу Вилька, устремившись на кухню, куда совсем недавно уползла Катюшка. – Рада была тебя повидать!
– Спасибо за мыша, Виль! – поблагодарила Вика и покинула квартиру.
Когда она оказалась на улице, солнце клонилось к закату, заливая окрестности приятным рыжим цветом. Небо раскрасили тёплые розовые облака.
Где-то неподалёку заканчивал свою трель соловей, неизвестно каким образом очутившийся в центре огромного мегаполиса.
В этот вечер воздух был особенным, он вызывал в людях самые искренние эмоции и воспоминания. Вика очень любила такую погоду и шла домой медленнее, чем к подруге. Ведьма хотела насладиться тёплым майским вечерком.
Она остановилась и зажмурила глаза, а затем набрала в грудь побольше воздуха. Он пах точно как в 1976 году, когда они с Мухой выбрались на пикник в ирландском лесу. Муха был ещё совсем котёнком и по-детски удивлялся прыткости лесных феек, дразнивших его своими шустрыми крылышками. Он пытался догнать хотя бы одну из плутовок и, прыгая с камня на камень, в какой-то момент поскользнулся и свалился в ручей под победные смешки феек, которые всё спланировали заранее.
Вспоминая промокшего до нитки недовольного котёнка, Вика невольно улыбнулась…
Как вдруг идиллию погружённой в ностальгию ведьмы нарушило чувство тревоги. Словно импульс, оно прокатилось через всё её тело и собралось в груди тяжким грузом.
Вика открыла глаза и напряглась, осматриваясь в поисках источника. Она чувствовала, что в доме напротив что-то происходит… или вот-вот должно было произойти… Много людей, много мыслей, голоса…
Ведьма сконцентрировалась:
– Вызовите скорую! Срочно! Девчонка ещё жива! Да уведите же мать наконец! Андрей! – словно через толщу воды услышала Вика.
– Лена! Леночка! – истошно вопила женщина.
Вика закрыла глаза и оказалась в комнате малогабаритной квартирки на третьем этаже дома напротив.
Посредине комнаты на полу, в центре пентаграммы в круге из рунических символов сидела совсем юная девушка. Длинные чёрные волосы школьницы метались в такт покачиваниям её тела, пока она читала заклятие, заученное незадолго до того, как начать ритуал.
По периметру комнаты были расставлены зажжённые чёрные свечи. В углу валялся покрытый пылью учебник по биологии за девятый класс, на самодельном алтаре стояла фотография кареглазого парнишки с задорной улыбкой, снятая на мобильник им же самим. Это селфи Лена взяла из соцсетей.
– Персифон! Я взываю к духам огня, воды и дыма! Персифон! – протяжно пела прыщавая Лена, вцепившись в полы кружевного готического платья длинными ногтями, покрытыми чёрным лаком.
Закончив песнопения, Лена взяла фотографию одноклассника и, томно вздохнув, положила перед собой. Затем достала заранее заготовленный нож и, с силой зажмурив глаза, резко полоснула им свою ладонь. А потом, громко охнув при виде крови, резко дёрнула рукой и свалила одну из чёрных свечей с самодельного алтаря.
Синтетическое китайское платье быстро залилось огнём, вспыхнув, как рождественская ёлка…
Вика открыла глаза и замотала головой, силясь скорее стряхнуть с себя наваждение. В носу ещё стоял запах горелой человеческой плоти и синтетической тряпки.
«Персифон. Серьёзно? Персифон? – про себя ухмыльнулась ведьма. – Чему их вообще в школе сейчас учат? – размышляла она, вспоминая миф о греческой богине Персефоне. – Пентаграмма, руны по кругу, кровь… Какой бред. Даже барабашку таким макаром не вызовешь. Ну и фантазия у людишек, конечно».
Вика улыбнулась и направилась к дому напротив, где проживала школьница Лена. Ей пришла в голову отличная идея.
* * *Лена зажмурилась и занесла ритуальный нож над бледной узкой ладонью…
– Ты звала меня, смертная? – громовой голос заполнил комнату, заставив Лену выронить нож и замереть.
Прямо за самодельным алтарём с фотографией Миши Хвостикова возникла из ниоткуда фигура в тёмном плаще. Лицо неизвестного было надёжно скрыто под тенью просторного капюшона.
– Кто вы?! – в ужасе отпрянула школьница.
– Я Персифон – дух хаоса и мрака. – Вика вот-вот готова была прыснуть от смеха, но держалась максимально серьёзно. – Я явился на твой зов. Как посмела ты тревожить мой покой, жалкая пигмейка?
Потрясённая Лена никак не ожидала такого развития сюжета, по её коже бегали мурашки, дыхание сбилось. Девочка ещё никогда в своей жизни не испытывала такого сильного страха.
Поняв, что ответа от потерявшей дар речи Лены она так и не дождётся, Вика продолжила:
– Ты разгневала меня, нарушив мой покой. Больше никогда не смей взывать к моим силам, – провозгласила Вика, а затем, поразмыслив, добавила: – И вообще ни к чьим из наших. Тебе не по силам обуздать тьму. Поняла меня?
Лена осоловело кивнула.
– Так-то лучше. Убери здесь всё и поаккуратнее со свечами. Поняла?
Лена снова закивала.
– И вообще, держись подальше от Миши Хвостикова. Ничего хорошего его не ждёт, – нахмурилась Вика, достоверно знавшая, что всего через три года жизнь красавчика Миши Хвостикова пойдёт по наклонной, а потом он и вовсе окажется в тюрьме за ограбление. – Учись хорошо, слушайся маму. И волосы в светлый перекрась, тебе так больше пойдёт. – Понимая, что увлеклась, ведьма решила свернуть представление и, щёлкнув пальцами, исчезла в языках пламени, одновременно погасив все свечи в комнате.