Доченька от бывшего. Нарисую новую жизнь
Зачем?
Хочу знать всё. Приглядывать за ней.
– Ага, понял. Постараюсь прислать в ближайшее время.
Получив удовлетворивший меня ответ, убираю телефон в карман. А сам ещё несколько минут неотрывно смотрю в сторону отдаляющейся пары.
Заходят за угол.
И на секунду мне кажется, что Настя обернулась.
Но нет. Это всего лишь моя фантазия. Моя хотелка.
Покровская забыла обо мне, когда в поле её зрения появился этот парень.
И это бесит до невозможности.
Раньше я был для неё всем миром. А теперь я лишь жалкий клочок земли у неё под ногами, о который она споткнётся и пойдёт дальше.
И я не знаю, чего хочу больше: остаться им и дальше или…
Прерываю себя.
Никого «или».
Как раньше – больше не будет.
Теперь у неё одно счастье в её сердце. Её ребёнок.
И там для меня места нет.
Глава 14
– В смысле «аренда выросла»?! – кричу в трубку, пугая всех домочадцев. А именно Сонечку, смотрящую огромными глазами, и Колю, который застывает с котлетой в руках.
Машинально глажу обоих по макушкам и говорю уже тише:
– Слушайте, но вы ведь только недавно повышали её, – говорю уже спокойнее, облокотившись о подоконник. Решили, блин, пообедать. В итоге все едят, а я, как дурочка, только запахи нюхаю. Я тоже хочу есть, пока горячее!
– Настюша, хозяин поменялся. Выкупил всё здание, и повышение аренды – его прихоть.
– Много… – срывается с губ. Я на своих занятиях и так немного зарабатываю. Хватает на аренду и сверху, чтобы у брата денег не брать. Нам вдвоём много не надо, особенно в своей квартире. В общем, не нуждаемся. А так… вообще попа будет.
И без студии своей не могу.
Только если открыть другую, где-то поближе, но… Удобно ли будет остальным? Снова набирать учениц?
Нет, этого я не вынесу!
– Все так говорят.
– И много кто отказался продлевать?
– Пока никто.
Может, и мне не надо?
– Но думаю, это временное повышение. Хозяин появился внезапно, буквально с утра. Поговаривают, всего на пару месяцев. А там новый будет, возможно, снизит. Этот богач ненасытный просто.
У богатых свои причуды и правда. Но мой брат, например, хороший!
– Ну, если на несколько месяцев… – где-то тлеет надежда. – Ладно, да, буду и дальше арендовать.
А потом посмотрим. Может, за это время возле дома что-то подыщу.
А деньги… Заработаю. Или у Игоря попрошу. Вот это – последнее, что я хотела бы делать.
Ничего, справлюсь.
На мгновение в голову приходит мысль поработать в торговом центре и расписать стены, но…
Волков.
Огромная, большая проблема.
А так… Лёгкие деньги и хорошее времяпрепровождение.
– Хорошо, запишу себе. При встрече всё обговорим.
– Ага…
Отключаюсь и, свесив голову вниз, пытаюсь выдохнуть.
– Опять аренду подняли? – жуя, спрашивает Коля. Отрываюсь от подоконника, сажусь на просторной кухне рядом с дочкой и набираю в ложечку фруктовое пюре.
– Да, – морщусь.
– На сколько?
– На одну четвёртую…
– Грабители, – цедит Коля и чуть не бьёт кулаком о стол. А потом неловко улыбается, отправляя макароны в рот. – Хотя я тоже грабитель. Пришёл и съел обед соседки.
– Это я тебя позвала, – тихонько хихикаю. Доченька уплетает пюре за обе щеки и с интересом смотрит на снежинки за окном. Впервые хочет гулять сама?! – Плюс мы ведь договаривались собраться в твой выходной.
– Дай угадаю. Ты решила меня покормить, чтобы мы не зашли в ту пекарню?
Закусываю губу и пытаюсь скрыть улыбку.
Как он догадался?!
Сегодня утром глянула на себя в ванной в зеркало. Животик после родов подтянулся, даже пришёл в прежний вид, но… Нет! Чуть-чуть поправилась всё же. А булочки сейчас усугубят положение… А я-то знаю, что куплю их.
– Нет, что ты…
Под его смех мы обедаем, а потом собираемся на прогулку. В этот раз без привычного ритуала – коляску выносит Коля. Гуляем недолго, и в этот раз подальше от дорог. После того случая я вообще с опаской выхожу на улицу.
– Ты, кстати, так и не рассказала, кто это был, – говорит Коля, когда мы возвращаемся домой, и он замечает пустое парковочное место, которое вчера занял Волков.
– М-м-м, это был потенциальный заказчик.
– Почему потенциальный? Не сошлись во взглядах?
– Да нет. Просто… Не знаю. Душа не лежит, – нагло вру. – Но подумываю согласиться. Ему нужно в игровой детской комнате стены расписать.
– И оставить свой след на долгие годы там? – с воодушевлением продолжает.
Ах, знает, чем меня подловить!
Я всегда мечтала, чтобы написанные мною картинки куда-нибудь попали. На выставки, в галерею. Да хоть куда-то! Оставить свой след в истории… Хотя бы ненадолго. А тут есть прекрасная возможность.
Хотя я вон и садик украшала…
– Соглашайся, чего ты?
– С Сонечкой не поработаешь, – говорю честно.
– Няня же.
– Иногда дорого!
– Я могу в выходные посидеть с ней. Сонечка же меня любит? – мужчина останавливается посреди тротуара с коляской, которую он же и вёз, не дав мне. Мою дочку он и правда любит и сюсюкается с ней, как с родной. Вот и сейчас обращается к ней ласково, задорно: – Сонечка же меня любит?
А она улыбается, машет ему в ответ ручкой и начинает сидя подпрыгивать.
– Во-о-от, – довольно тянет. – Видишь? Уж два часа мы с ней усидим. Или сколько тебе там надо?
– А ты её покормишь? – смеюсь.
– А что надо? Просто бутылочку дать? Или надо грудь накладную покупать?
Он в игривой форме прислоняет ребра ладони к своему торсу и имитирует, будто держит в руках грудь. Чуть качается, доводя меня до слёз.
– Нет, бутылочку, – стираю с уголка глаза слезинку.
– Уф-ф-ф, ну, с этим уж я справлюсь, – бьёт себя в грудь. А затем приобнимает меня и хлопает по макушке. Именно этим я заразилась от него. – А тебе, мамочка, надо отдыхать от декрета. А то с ума сойдёшь…
Я улыбаюсь.
В чём-то он прав.
И я воодушевлённо, чувствуя какую-то поддержку и спокойствие, проговариваю:
– А вот возьму и соглашусь.
Волков же обещал не лезть к нам? Вот и проверим!
Глава 15
Настя
Волков пока вроде держит обещание. На следующий день после принятого решения звоню Милане и соглашаюсь на её предложение. В тот же день она сводит меня с главным дизайнером.
И я выдыхаю, потому что буду работать с людьми Волкова, а не с ним самим.
К тому же у меня есть отличная мотивация – разобраться со своей работой как можно быстрее и вернуться к своим делам. И не увидеться с ним.
– Дизайн вам уже показывали? – спрашивает Ирина, отвечающая за ремонт помещения.
Я киваю, засунув руки в карманы пуховика.
– Да. Уже изучила, сегодня могу приступить, сделать набросок.
– Отлично, – воодушевленно отвечает девушка. Она кажется хорошей, поэтому я, невольно доверившись ей, интересуюсь:
– А как часто сам заказчик приезжает и контролирует процесс?
Просто интересно – стоит ли мне ждать подлянки или нет.
– Никогда, – пожимает плечами. – Скидываю ему фотоотчёты. Его вообще мало интересует, что здесь будет. А вот его жена, Екатерина Михайловна, она да. Любит всё это дело. Но она тоже работает дистанционно.
Выдыхаю.
Это хорошо…
– Всё, могу приступать? – спрашиваю, уже снимая с себя перчатки.
– Да-да. Все материалы там, – указывает на поддон неподалёку. – Если что-то нужно перетащить, принести стремянку… Тут много рабочих, можете попросить кого угодно. Аврал, поэтому вы тут не одна.
Киваю, вновь осматриваясь. Хоть торговый центр ещё не открылся – тут и правда много людей. Заканчивается отделка всех этажей, доделываются мелкие штришки. Я впервые наблюдаю что-то подобное.
Прощаюсь с девушкой, снимаю с себя куртку. Собираю волосы в хвост, достаю наушники и засекаю время. У меня есть ровно час на всё про всё и полчаса на дорогу. А потом мелкая проснётся.
Поэтому я должна уложиться.
Найдя мелки, вливаюсь в работу под энергичную музыку. Сразу же появляется запал, и я уже перестаю контролировать себя, забывая смотреть на макет, который показал дизайнер. Поэтому часто приходится останавливаться, успокаивать свою рвущуюся наружу фантазию и виденье и стирать всё, рисуя заново.
Но как же это приятно… Снова вернуться к любимому делу.
Да, роспись стен – не то, о чём я мечтала, но в последний раз я была наедине сама с собой… год назад. И впервые я ловлю такое спокойствие. Не слежу за каждым вздохом дочки. Не думаю, как буду вытаскивать коляску на улицу. Ни-че-го.
Мел сам скользит о стене, рисуя образы.
В голову то и дело приходят мысли о Сонечке, но я уверена, что с ней всё хорошо. Коля бережно относится к моему ребёнку, хоть и не отец. Это приятно… У него есть младшая сестра, и практика с годовалыми детками у него была. И неважно, что это было двадцать лет назад. Он всё равно крутой.
Кто-то легонько бьёт меня по плечу.
Мел выпадает из рук, и я резко оборачиваюсь, вынимая один наушник.
А там…
Улыбающаяся молодая женщина, черты лица которой я никогда не забуду. Ту плачущую физиономию, прячущуюся до последнего за стеклом автомобиля. Ту, что даже не извинилась, не поинтересовалась, всё ли у меня хорошо, сбив на пешеходном переходе.
Виновница аварии.
И жена Волкова.
При виде моего лица её улыбка соскальзывает с губ. Пугается, теряется, но всё же произносит:
– Здравствуйте…
Короткий кивок.
Говорить с ней нет никакого желания.
– Не ожидала увидеть вас… тут… – отводит взгляд в сторону. И кажется, даже отдаляется от меня. Невольно в глаза бросается её шуба. Она как та самая богатая фифа из фильмов, от которой так и прёт роскошью и богатством. Но говорит вроде не надменно, а даже с какой-то виной в голосе. – Какое совпадение.
– Ага, – отвечаю без энтузиазма.
– Эм, ну… Я сожалею, что не извинилась лично…
Да она и дистанционно этого не сделала. Или она про Гордея?
– Как-то неловко было. Я впервые была в такой ситуации, перепугалась.
– Давайте не будем, – осекаю её резко. Весь настрой и запал летят к чертям собачьим, когда встречаюсь с ней взглядом.
Аварию я не прощу. И даже не хочу об этом говорить.
Она стала мне ненавистна.
И заставила в груди вспыхнуть огромный шар из обиды.
Никогда не хотела встречаться с той, кто отбил у меня парня. Невольно начинаю сравнивать нас. Цвет волос, черты лица… Мы ничем не похожи. Кроме одного. Обе смогли забеременеть от мужчины, у которого в анамнезе стояло «бесплоден». Переболел чем-то в детстве, поставив крест на продолжении рода.
Вот так порой какая-то дурацкая болячка может лишить всего.
А тут… сразу двое.
И конечно, он выбрал её ребёнка, не зная, что у нас он… тоже будет.
– Хорошо-хорошо, – тараторит. – Я тут как заказчица. Вообще, муж заведует всем этим, но именно разукрасить стену было моей идеей.
«Разукрасить»! Как по-детски звучит.
– Хочу глянуть, как вы работаете. Вы мелом рисуете, да? Я думала, сразу чистовиком, красками. Меньше же времени уйдёт.
Начинаю закипать.
Потому что ненавижу, когда в мою работу кто-то влезает!
Благо мне осталось немного.
– Вряд ли вы что-то сейчас увидите. Только наброски. Завтра тоже.
Так и хочется сказать, что и через неделю она ничего нового не найдёт, и не стоит сюда приходить, но не решаюсь. Не хочу портить себе настроение окончательно.
Жалею ли я уже о своём решении, что пришла сюда? Немного.
Я была уверена, что Волков сдержит своё обещание, но ничуть не подумала о его жене. А теперь мне приходится терпеть её общество, ибо, даже не получив разрешения, она садится на поддон с банками с краской.
– Я скоро заканчиваю, – пытаюсь намекнуть, что ей не рады.
Но тут как раз у неё звонит телефон, и она забывает обо мне.
Ладно… Осталось работы минут на десять. Потерплю.
Продолжаю набрасывать рисунок и невольно слышу чужой разговор:
– Да, дорогой?
Говорит с Гордеем?
Может, надеть наушник? Ага, а потом мне будет некомфортно не слышать ту, что может кидать мне всякие гадости в спину.
– Я сейчас в торговом центре, смотрю, как художница разрисовывает стены.
Нет… Только не говорите мне, что сейчас из-за своей жёнушки подтянется и он?..
Глава 16
Настя
Сжимаю в пальцах мел. Хоть бы пронесло! Он ведь обещал, что не будет сюда приезжать.
– Чего ты злишься? – негодует девушка. Злится? С чего бы? – Мне стало интересно. И представляешь, тут та самая девочка, которую я…
В этот раз неловкости в её голосе нет.
Видимо, извинилась и забыла.
– Не кричи на меня, – в следующее мгновение чуть не хнычет. – Я поняла, да… Скоро буду там. Может, ты заедешь за мной?
Застываю. Сама ожидаю ответа.
– Опять такси?! Я устала! Знаешь, как долго приходится ждать его в такие снегопады! А мне стой на улице? А если я заболею?
Такси?
Слава богу… На одну дуру на дороге стало меньше.
– Ладно, я поняла, – понуро отвечает. Продолжаю делать набросок, успокаиваясь. Гордей обещание своё сдержал – не приехал. Чему я и радуюсь. Всё же он человек слова.
Хотя одно однажды нарушил.
«Вместе и навсегда».
Да-да.
– Эти мужчины, – вдруг начинает недовольно жаловаться Екатерина. – Эгоисты. Лишил меня прав, и сам же отказывается возить меня.
Она серьёзно обсуждает это со мной? Ту, которую чуть не переехала на своём автомобиле?
– Порой мне кажется, он меня не любит.
Может быть. Терпит из-за ребёнка. Из-за семьи… Он же повёрнут на семейных ценностях.
– У вас же есть муж? Ну, я подумала, что имеется, раз есть ребёнок…
Я буду груба – если пошлю её?
Я беззлобна и во всех ищу хорошее, но к этой девушке только ненависть пробуждается. Аж самой тошно от своих эмоций. Ничего хорошего не могу в ней найти.
– К чему вопрос? – пытаюсь спросить деликатно, без резкости.
– Ваш муж так же ведёт себя, как скотина?
– Например? – останавливаюсь, оборачиваясь. Резко стало интересно, какие у них отношения. И как Волкова жизнь наказала…
Екатерина недовольно хмурится и болтает ногой, явно что-то вспоминая.
– Ну, вот даже взять ситуацию с вами… Вместо того, чтобы поддержать меня и успокоить, он забрал мои права и машину.
Она явно внезапно понимает, с кем говорит, и осекается:
– Неудачный пример, да… А если другой? Мы не ужинаем вместе. Никогда. Только в ресторанах, и когда у него хорошее настроение. И я напрашиваюсь. Но чтобы вы понимали, у него плохой настрой круглые сутки.
Правда? Со мной, я помню, он был не таким.
– И не ходим на свидания. Он вечно в работе. А мне хочется ласки и тепла.
– Мужчины… – только коротко выдаю, вновь возвращаясь к стене. Она намного приятнее, чем моя собеседница.
– Мне кажется, он меня ненавидит. Я даже знаю причину.
Я тоже. Наверное, потому что ты увела его у ме…
Нет-нет. Я не буду об этом думать.
– Почему? – хрипло вырывается из горла, чтобы поддержать беседу. – Если не секрет.
– Многие мужчины в его возрасте хотят детей. И мой хотел. А я вот… Выносить не смогла. Выкидыш был. Вот теперь и за женщину меня не считает.
Рука замирает в воздухе. Остался последний штрих, и можно собираться домой, а я стою как вкопанная. Пытаюсь переварить поступившую информацию.
У Гордея… нет ребёнка?
На секунду мне становится жалко их обоих. Её – как женщину.
Потерять малыша… Представить не могу, как это больно. Я бы сошла с ума.
И Волкова на мгновение жалею.
Он по-настоящему мечтал о ребёнке. Бросил меня, зацепился за Катю только из-за малыша. Наверняка ждал его, представляя, какое счастье обретёт. А потом это ожидание оборвалось.
Такая надежда… И нет её.
И снова на секунду мелькает мысль.
Сказать ему о Сонечке? Обрадовать?
И что тогда? Я снова впущу его в свою жизнь. Он будет рядом. Отравлять меня, мою жизнь. Я снова разругаюсь с Игорем из-за этого. И ведь не подпустить его к дочери будет тяжело.
Ругань, скандалы…
Я не переживу этого вновь.
Становится немного обидно.
Наше расставание было зря…
Но я не жалею.
– Мне жаль, – срывается искренне.
Слышу звук расстёгивающейся змейки на сумке. Как копошится в ней. Кажется, шелестит пачкой сигарет, а потом чиркает зажигалкой.
Курит. Гордей такое ненавидит.
– А всё, – начинает, затянувшись, – из-за какой-то маленькой дряни, представляешь?
***
Оборачиваюсь. Беззвучно. Ни одного слова проронить не могу. Хочется, но я будто залезаю в ящик с грязным бельём.
Про кого она?
Есть одна догадка, но считаю, что несправедливая!
– Там долгая история, – закатывает глаза. – Мы какое-то время спали вместе, а потом он встретил какую-то малолетку и бросил меня. Вот так легко, представляешь? Просто сообщение написал, что всё кончено. А потом увидела, как он цветы дарил, она там писалась от счастья. Жалко, я её ни разу не увидела, интерес жгучий был. Сейчас-то пофиг.
Молчу. Да, я правда была счастлива, когда Гордей дарил мне цветы. Меня воспитывал брат и часто радовал подарками, приободряя. Я очень легко впадаю в депрессию, и он знает, как меня из неё вытащить.
Игорь для меня – пример мужчины. И цветы дарил.
И когда это сделал Волков, конечно, я обрадовалась.
– И когда я сообщила ему о беременности, и он выбрал меня, а не её, та овца все равно спокойной жизни не давала.
– Лезла? – глухо отвечаю.
Знаю, что это не так. Но интересно, что ответит.
– Хорошо, что нет. Но муж на ней прям помешался. Говорил, что меня никогда не полюбит, и я только контейнер для ребёнка. А он только её любит. Ездил к ней, присматривал типа. Иногда ловила его, как в телефон смотрел и улыбался. Думала, с ней переписывался. Терпела молча. Сама знаешь, птичьи права, все дела. Мужик богатый, со своими тараканами. Но меня так всё это нервировало. Он со мной жил, а всем своим видом показывал, что недоволен. И у меня выкидыш случился. В итоге я ещё и виновата оказалась.
Не могу переварить эти слова.
Разве мог Гордей сказать что-то подобное женщине с его ребёнком?
Всё это пахнет откровенной ложью. И то, что он ездил ко мне…
Не было его. Ни разу не видела.
Хотя я и из дома толком не выходила – плакала в подушку целыми днями. И мы точно не переписывались.
А если… У него другая ещё была?
Ломаю мел в пальцах. Непроизвольно.
– Любит, раз с вами остался, – пытаюсь сказать это как можно спокойнее. А у самой нотки печали и гнева в голосе. Зачем вообще надо было затрагивать эту тему?!
– Ну, так-то, да, – довольно отзывается она. – Всё же любит, раз к ней снова не побежал. Может, как-то по-своему.
Перевожу дыхание, бросаю мел в коробочку и хватаю влажные салфетки, чтобы вытереть руки.
– Простите, – перебиваю её, не желая этого больше слушать. – Мне пора, не могу составить вам компанию. У меня дочка проснулась. Надо бежать.
Быстро собираю свои вещи, не обращая на неё никакого внимания.
Сердце внутри бьётся как бешеное, а я не нахожу себе места.
Слишком много сегодня узнала. От этого и потряхивает так, что, боюсь, Катя увидит.
Ещё и дурно становится.
Ребёнка у него нет. И, кажется, помимо меня был кто-то ещё.
От последнего вообще выворачивает.
– М, да-да, конечно. Зря я приехала, ещё ничего и нет. Заеду на днях.
Зубы скрипят друг о друга.
Лучше бы вообще забыла дорогу сюда! Потому что от неё одни неприятности…
И именно из-за неё вылетаю из торгового центра и ещё двадцать минут брожу по улице, пытаясь замёрзнуть, остудить мозг и перестать так бурно реагировать на все новости.
Гордей
– Больше ты туда не суёшься, – цежу сквозь зубы, только завидев Катю на пороге дома. Пьяной походкой спускается по лестнице со второго этажа. Уже переоделась в зелёного цвета халат. Неприятный цвет, но намного лучше испачканной шубы, в которой она завалилась домой.
Где-то нахерачилась. Когда успела? Только пару часов назад звонил ей, чтобы съездила по делам, а не сидела в торговом центре рядом с Настей. В итоге эта овца куда-то пропала и явилась в таком состоянии.
– В бар больше нельзя? Но там так вкусно! Ты просто не был! – восклицает, дурачась.
Весело ей.
– И там тоже, – хотя мне абсолютно плевать – пьёт она или нет. Но пьющих женщин терпеть не могу. И курящих тоже. В первом состоянии ведёт себя неадекватно, а вторые вообще… Воняют, как пепельницы. Но это относится только к моей женщине. До других никакого дела нет.
Жаль, что Катя совместила в себе всё и сразу.
Странно, что она не раздражала меня раньше так сильно, как сейчас. Это из-за встречи с Настей?
Бред какой-то.
– А о чём ты? – походкой от бедра подходит к барной стойке, за которой сижу я. Поднимает ладонь, ведёт пальцем по моему плечу. Радостная и игривая настолько, что мне хочется все испортить. Погасить этот азарт в её глазах. – Куда мне больше нельзя ходить?
Бросает взгляд на мой пах.
– Туда?
– Идиотка, – выплёвываю, сделав глоток кофе. Оставаться спокойным становится всё тяжелее.
– Ну, и что ты мне на этот раз запрещаешь? – подпирает голову рукой, облокачиваясь на стойку. – Пользоваться твоими деньгами? Фамилией? Или дышать?
– Не драматизируй, – аккуратно бью её по ладони, смахивая с моего плеча. Она кривляется, вся плавно двигается под градусами. – И слушай сюда. В торговый центр больше не суйся. Всё, твоя работа закончена. Поиграла в дизайнера – и хватит.
– Это ещё почему? – она еле держится на ногах. Вообще не со мной, а витает где-то в облаках. Хватаю её за плечи и тормошу, пытаясь привести в чувства.
– Ты больная? – шиплю ей прямо в лицо. Благо не сделанное. Но она хотела. А меня воротит от этих ненатуральных ресниц, кривых перекачанных губ.
Тут же отодвигаюсь, когда дышит на меня алкоголем. Она ещё и по пути сюда, по ходу, надралась.
Почему я вообще её терплю?
– Нет! Просто действительно не понимаю, что тут такого… Ты владелец нового торгового центра, так? – рассуждает вслух и смотрит на свой палец, которым крутит в воздухе. Пьянь… – Я твоя жена. Очень креативная и работала там вместе со штатом дизайнеров. И когда он на пороге открытия, ты хочешь меня устранить, да?
– Какая ты всё же бываешь догадливая, – говорю с сарказмом и злобой. – Дура, ты серьёзно разговаривала с девушкой, которую сбила на своей машине? Ты чуть не оставила ребёнка без матери!
Цокает и закатывает глаза.
– Так вот ты о чём.
– Тебе проблем мало? – цежу опять. Млять, как же бесит эта тупая курица! – Если не она тебе их устроит, то я. За то, что мозгами не пользуешься. У тебя хоть капля вины за произошедшее есть? Или ты только о своей жопе переживаешь?
Сжимаю её щёки ещё сильнее.
Наконец-то она реагирует, морщится и недовольно проговаривает:
– Поняла я, поняла. Согласна, глупо… Но я же не знала, что там она будет! А ехать к ней теперь нет никакого желания. Она вообще… Выглядит как глупая блеющая овечка. Меня такие раздражают.
Резко выпускаю из своих рук её лицо. Буквально выкидываю, из-за чего голова Кати поворачивается, а тёмного цвета волосы прикрывают всё лицо. Но вместо какой-то злости эта дура смеётся и начинает лезть к ремню моих брюк.
– Ты сегодня такой дикий. Хочешь грубо? – улыбается, как идиотка. Перехватываю её запястья и сжимаю.
– Иди проспись, пьянь.
Вновь дёргаю её в сторону, лишь бы подальше от меня.
– Пойду просплюсь, – усмехается, задирая халат и демонстрируя своё обнажённое тело без белья. – И я буду спать спокойно, а ты мечтай об этом.
Ноль эмоций. Ноль интереса. И запала.
А на следующий день на неконтролируемой тяге после обеда оказываюсь в торговом центре. И стоя на втором этаже, с балкона встречаю Настю, пришедшую на работу.
Глава 17
Гордей
Наблюдаю издалека.
Зачем? Не знаю. Просто давно не видел, как она работает.
Облокотившись на перила, наблюдаю за ней с высоты.
Слово своё сдержу – к ней даже не подойду. Но присмотрю.
За эти полтора года она наверняка выросла в рисовании. Хотя и до этого делала это так… Портрет – не отличишь от оригинала.
Невольно проваливаюсь в прошлое и улыбаюсь.
«– Нарисуй меня! – восклицает маленькая непоседа, протягивая мне альбом с карандашами.
Я пренебрежительно морщусь. Затея так себе. Я держал карандаш в руках несколько раз – и то в школе, которую прогуливал. А тут ещё что-то рисовать! Её!
Да я своим умением только испоганю её красоту.
– Ты кроме «палка-палка-огуречик» ничего не получишь, – легонько щёлкаю её по носу и обнимаю, прислонив к себе. А она носиком зарывается в мой торс.
Моя тактильная девочка.
Любит сидеть у меня между ног. Обычно прислоняется ко мне спиной, откинув голову назад.
Мой ответ ей не нравится, и она, оторвавшись, поворачивается ко мне. Встаёт на четвереньки, чем немало меня заводит. Моя футболка на её невинном девичьем теле выглядит так порочно, что я с трудом сдерживаюсь. А у нас ведь было полчаса назад… Я уже в строю.