Коренастый кивнул:
– Это намного больше, чем мы рассчитывали. От всех наших, от баб и детишек низкий поклон вам.
Он встал и впрямь поклонился.
– Брось, – сухо сказал я. – Мы не бояре, не хрен нам поклоны отбивать. Начинай сборы, у нас не так много времени.
– Я сейчас! Мигом обернусь!
Коренастый выскочил из избы. С улицы донеслись его короткие и деловитые указания.
– За час уложатся? – посмотрела на меня Данара.
– Дадим полтора. Успеют. А пока… – Я огляделся в поисках кровати и, не найдя такую, вновь опустился на лавку. – Посидим, подумаем. У меня к тебе разговор есть.
– Какой? – заинтриговалась Данара.
– Неприятный.
Я собирался прочитать долгую и нудную нотацию, но любимая помешала мне, сомкнув мои губы поцелуем..
Киборг деликатно вышел наружу.
На улице кипела жизнь, люди метались туда-сюда, но это не мешало нам с Данарой урывать короткие минуты счастья.
В дверь постучали. Я отвлёкся от любимой, хрипло разрешил войти.
– Всё готово, – объявил коренастый. – Можно хоть сейчас двигать.
– Пошли, – сказал я.
Сначала прояснили ситуацию с ранеными. Досталось всем надеждинским, но тяжелораненый был всего один. И он почему-то побоялся лезть внутрь бронеавтомобиля, и его уложили на телегу, запряженную туром.
Зато детвору возможность прокатиться на «Тайфуне» привела в настоящий экстаз. В какой-то миг мне показалось, что я оглохну от восхищённых криков.
Данара рассадила малолетних пассажиров по креслам. Подогнала по фигуре ремни и позаботилась о том, чтобы пристегнуть каждого.
– Порядок! – объявила она.
– Побудешь там, ладно, – попросил я, понимая, что никто из нас не справится с этим делом лучше Данары.
Она сдержанно кивнула.
– Ну что, бригада ух! Поехали? – обратился я к ребятне.
– Поехали! – обрадованно заголосили из десантного отсека.
– Тогда держитесь! Прокатимся с ветерком!
Я посигналил, привлекая к себе внимание, и повёл машину к открытым воротам.
«Тайфун» взял курс к Царицыно. Бронеавтомобиль шёл в голове колонны, я плавно держал скорость, наблюдая за тем, чтобы подводы не отставали.
Данара окончательно прописалась в десантном отсеке, где развлекала и успокаивала малышню. Я попросил её покормить ребятишек, и она стала вскрывать несколько прихваченных с собой сухпайков (их я тоже предварительно восстановил в Поле Смерти). На какое-то время десантный отсек превратился в филиал школьной столовой.
Я усмехнулся:
– Надо было покрасить «Тайфун» в жёлтый цвет.
– Зачем? – недоумевающе вскинулся киборг. – Это же демаскирует нас.
– Да так, шутка юмора. Когда-то детвору развозили на школьных автобусах. Они были жёлтого цвета.
– Аналогия понятна, – протянул киборг.
Тут к нам в кабину полез мальчуган лет десяти, он бесцеремонно плюхнулся на место Данары и с хитрым прищуром спросил, обращаясь ко мне:
– Дядь, дай из пулемёта бахнуть.
– Я мамке твоей скажу, она тебе бахнет, – изобразил суровое лицо я.
– А у меня нет мамки, её сёдни убило, – сказал сорванец. – И папку тоже. Меня Митрофан к себе взять грозился.
К горлу подкатил ком. Я сглотнул и с деланым спокойствием произнёс:
– Я тебе потом дам выстрелить, когда приедем. А пока… – Я подхватил пацана и посадил себе на колени, – вот, держись крепче. Знаешь как оно называется?
– Нет!
– Рулевое колесо. Давай крути. А я тебе помогать буду.
Мальчуган довольно взвизгнул. Вцепился в руль двумя руками и не выпускал до тех пор, пока не показался первый пост царицынских.
Растерянные стрельцы не знали, что делать: то ли палить по нам из ружей, то ли уносить ноги. Я помог им определиться, поднеся к губам переговорное устройство. Нажал на тангенту и заговорил, зная, что внешние динамики донесут до стрельцов мои слова:
– Парни, не дрейфить! Это Игорь Долганов вместе с Сержантом на коробчонке прискакали. Разбирайте завал. А то, понимаешь, не пройти, не проехать.
Стрельцы суетливо забегали, освобождая дорогу, перекрытую деревянными рогатками.
У стен Царицыно нас уже встречала целая делегация, вместе со Степанычем.
Мы вышли из бронемашины, пожали руки. Бывший мой учитель с завистью оглядел «Тайфун» и сложенные в нём запасы:
– Гляжу, прибарахлились.
– Есть маненько. Не волнуйся, мы с тобой поделимся, – заверил я.
– Неужели броневик отдадите? – присвистнул Степаныч.
