И Галахаду вслед она кричит:
Ты лучший рыцарь в мире! Бог хранит!
Какое счастье! Я тебя узнала!
И, если бы те рыцари признали
Тебя, как я, не бились бы с тобой»!
Сэр Ланселот и Персиваль слыхали
Её слова в обители лесной.
И поняли, кто был могучий рыцарь.
«Конечно, это славный Галахад!–
Воскликнул Ланселот, – Я очень рад,
Что доблестно мой сын умеет биться»!
И оба тотчас сели на коней.
Но Галахад исчез среди ветвей.
В густых лесах он скрылся, словно птица.
К затворнице вернулся Персиваль.
Она его узнала и сказала:
«Вас с сэром Ланселотом очень жаль:
Напрасно пострадали вы немало»!
Сэр Ланселот поехал дальше сам.
В своём, вполне оправданном стремленье,
Объездил все окрестные селенья,
И без дорог носился по лесам.
Однажды на распутье, на равнине,
Меж двух дорог, на самой середине,
Крест каменный предстал его глазам.
И у креста – плита, что потемнела.
А надпись там никто не разберёт.
Часовня за деревьями чернела.
Туда коня направил Ланселот.
Он привязал коня и щит повесил
С конём любимым рядом, на суку.
Почуял непонятную тоску,
Пошёл к дверям, задумчив и невесел.
А дверь обрушена. Прохода нет.
Но изнутри какой-то странный свет
Сквозь щели льётся – ярок и чудесен.
Внутри богато убранный алтарь.
Под покрывалом шёлковым прекрасным.
Серебряный подсвечник, словно царь,
И шесть свечей сияют светом ясным.
Сэр Ланселот хотел туда войти,
Но вход в часовню намертво завален.
Войти никак нельзя. Он опечален.
К своей стоянке вынужден уйти.
Седло и сбрую снял, коня стреножил,
Шлем отстегнул, с мечом своим снял ножны
И на щите уснул, устав в пути.
Он вроде дремлет, но не понимает
Во сне ли это, или наяву:
Повозку, что неспешно подъезжает
