Морфология волшебной сказки. Исторические корни волшебной сказки. Русская сказка
10) Он перескакивает на другое дерево (Сп 10) (108).
На спасении от преследования очень многие сказки кончаются. Герой прибывает домой, затем, если была добыта девушка, женится и т. д. Но это бывает далеко не всегда. Сказка заставляет героя пережить новую беду. Опять является его враг, у Ивана похищается добыча, сам он убивается и т. д. Словом, повторяется завязочное вредительство, иногда в тех же формах, что и в начале, иногда в других, для данной сказки новых. Этим дается начало новому рассказу. Специфических форм повторного вредительства нет, т. е. мы опять имеем похищение, околдование, убиение и т. д. Но есть специфические вредители для этой новой беды. Это старшие братья Ивана. Незадолго до прибытия домой они отбирают у Ивана добычу, иногда убивают его самого. Если они оставляют его в живых, то для того, чтобы создалось новое искательство, нужно опять как-то проложить огромную пространственную грань между героем и предметом его поисков. Это достигается тем, что Ивана сбрасывают в пропасть (в яму, в подземное царство, иногда в море), куда он летит иногда целых три дня. Затем повторяется все сначала, т. е. опять случайная встреча с дарителем, выдержанное испытание или оказанная услуга и пр., получение волшебного средства и применение его, чтобы вернуться домой в свое царство. С этого момента развитие иное, чем в начале, к чему мы перейдем ниже.
Это явление означает, что многие сказки состоят из двух рядов функций, которые можно назвать ходами. Новая беда создает новый ход, и таким образом иногда соединяется в один рассказ целый ряд сказок. Впрочем, развитие, которое будет обрисовано ниже, хотя и создает новый ход, но является продолжением данной сказки. В связи с этим впоследствии придется поставить вопрос, как определить, сколько сказок имеется в каждом тексте.
VIIIbis. Братья похищают добычу Ивана (сбрасывают его самого в пропасть). Вредительство уже обозначено через А. Если братья похищают невесту, обозначаем А 1. Если похищается волшебное средство – А 2. Если похищение сопровождается убиением – А 114. Формы, связанные со сбрасыванием в пропасть, обозначаем *А 1, *А 2, *А 214 и т. д.
Х-XIbis. Герой вновь отправляется на поиски (С↑; см. X–XI). Этот элемент здесь иногда опускается, Иван бродит, плачет и как будто не думает о возвращении. Элемент В (отсылка) в этих случаях всегда также опускается, так как Ивана незачем посылать, раз невеста похищена у него самого.
XIIbis. Герой вновь подвергается действиям, ведущим к получению им волшебного средства (Д; см. XII).
XIIIbis. Герой вновь реагирует на действия будущего дарителя (Г; см. XIII).
XIVbis. В распоряжение героя попадает новое волшебное средство (Z; см. XIV).
XVbis. Герой доставляется или привозится к месту нахождения предмета поисков (R; см. XV). В этом случае он доставляется домой.
С этого момента развитие повествования уже иное, сказка дает новые функции.
XXIII.Герой неузнанным прибывает домой или в другую страну (определение – неузнанное прибытие, обозначение X). Здесь можно усмотреть два случая. 1) Прибытие домой. Герой останавливается у какого-нибудь ремесленника: золотаря, портного, башмачника, поступает к нему в ученики. 2) Он прибывает к иному королю, поступает на кухню поваром или служит конюхом. Наряду с этим иногда приходится обозначать и простое прибытие.
XXIV.Ложный герой предъявляет необоснованные притязания (определение – необоснованные притязания, обозначение Ф).
Если герой прибывает домой, то притязания предъявляют братья. Если же он служит в ином царстве, их предъявляют генерал или водовоз и др. Братья выдают себя за добытчиков, генерал – за победителя змея. Эти две формы можно бы считать особыми разрядами.
XXV.Герою предлагается трудная задача (определение – трудная задача, обозначение З).
Это один из любимейших элементов сказки. Задачи даются и вне связи, только что обрисованной, но эти связи будут нас занимать несколько ниже; пока же займемся задачами как таковыми. Задачи эти настолько разнообразны, что каждая требовала бы особого обозначения. Однако в эти детали пока нет необходимости входить. Так как не будет дано точного распределения, то мы перечислим все случаи нашего материала, приблизительно разбив их по группам. Испытание едой и питьем: съесть известное количество быков, возов хлеба, выпить много пива (137, 138, 144). Испытание огнем: помыться в чугунной раскаленной бане. Эта форма всегда связана с предыдущей. Отдельно: выкупаться в кипятке (169). Задачи на отгадывание и пр.: задать неразрешимую загадку (239), рассказать, истолковать сон (241), сказать, о чем каркают вороны у царского окна, и отогнать их (247), узнать (отгадать) приметы царской дочери (192). Задачи на выбирание: из двенадцати равных девушек (мальчиков) указать искомых (219, 227, 249). Прятки: спрятаться так, чтобы нельзя было отыскать (236). Поцеловать царевну в окне (172, 182). Прыгнуть на ворота (101). Испытание силы, ловкости, мужества: царевна ночью душит Ивана или жмет его руку (198, 136); дана задача поднять отрубленные головы змея (171), объездить коня (198); выдоить стадо диких кобылиц (169). Победить богатырь-девку (202); победить соперника (167). Испытание терпения: провести семь лет в оловянном царстве (268). Задача на доставку и изготовление: доставить лекарство (123), доставить подвенечное платье, кольцо, башмаки (132, 139, 156, 169). Доставить волосы морского царя (137, 240). Доставить летучий корабль (144). Доставить живую воду (144). Поставить полк солдат (144). Добыть семьдесят семь кобылиц (169). Поставить за ночь дворец (190), мост к нему (210). Принести «к моему незнаемому под пару» (192). Задачи на изготовление: сшить рубашки (104, 267), испечь хлеба (267); в качестве третьей задачи в этом случае царь предлагает «кто лучше спляшет». Другие задачи: сорвать ягоды с известного куста или дерева (100, 101). Перейти по жердочке через яму (137). «У кого свеча сама собой загорится» (195).
О том, как эти задачи могут быть отличены от других очень сходных элементов, будет сказано ниже, в главе об ассимиляциях.
XXVI.Задача решается (определение – решение, обозначение Р). Формы решения, конечно, в точности соответствуют формам задач. Некоторые задачи решаются раньше, чем они задаются, или раньше, чем задающий требует решения. Так, герой сперва узнает приметы царевны, а затем уже дается задача. Такие случаи предварительного решения будем обозначать знаком *Р.
XXVII.Героя узнают (определение – узнавание, обозначение У). Он узнается по отметке, по клейму (рана, звезда) или по переданному ему предмету (колечко, полотенце). В этом случае узнавание представляет собою функцию, корреспондирующую с клеймением, с отметкой. Он узнается также по решению трудной задачи (в этом случае почти всегда предшествует неузнанное прибытие), или же узнавание происходит непосредственно после долгой разлуки. В этом случае узнавать друг друга могут родители и дети, братья и сестры и т. д.
XXVIII.Ложный герой или антагонист изобличается (определение – обличение, обозначение О).
Эта функция большей частью связана с предыдущей. Иногда она является результатом нерешенной задачи (ложный герой не может поднять голов змея). Чаще всего она дается в форме рассказа. («Тут царевна рассказала все как было».) Иногда все события рассказываются с самого начала в виде сказки. Вредитель в числе слушателей, он выдает себя возгласами неодобрения (197). Иногда поется песня, повествующая о происшедшем и изобличающая вредителя (244). Есть и другие единичные формы обличения (258).
XXIX.Герою дается новый облик (определение – трансфигурация, обозначение Т).
1) Новый облик дается непосредственно волшебным действием помощника (Т 1). Герой проходит сквозь уши коня (коровы), получает новый, прекрасный облик.
2) Герой выстраивает чудесный дворец (Т 2). Сам он во дворце ходит царевичем. Девушка за ночь вдруг просыпается в чудесном дворце (127). Хотя герой в этом случае не всегда меняет свой облик, но все же в этих случаях перед нами преображение, особый вид его.
3) Герой надевает новую одежду (Т 3). Девушка надевает (волшебное) платье и убор, вдруг обретает сияющую красоту, которой все дивятся (234).
4) Рационализованные и юмористические формы (Т 4). Эти формы частью объясняются предыдущими как их трансформации, частью должны быть изучены и объяснены в связи с изучением сказок-анекдотов, откуда они пришли. Собственно перемены облика в этих случаях нет, но обманом достигается его видимость. Примеры: лиса ведет Кузиньку к королю, говорит, что Кузинька упал в канаву, просит одежды. Ей дают королевскую одежду. Кузинька входит в царской одежде, принят за царевича. Все подобные случаи могут быть сформулированы: ложное доказательство богатства и красоты, принятое за действительное доказательство.
XXX.Враг наказывается (определение – наказание, обозначение Н).
Он расстреливается, изгоняется, привязывается к хвосту лошади, кончает самоубийством и пр. Наряду с этим иногда имеем великодушное прощение (Нneg). Наказывается обычно только вредитель второго хода и ложный герой, а первый вредитель наказывается только в тех случаях, когда в рассказе нет боя и погони. В противном случае он убивается в бою или погибает при погоне (ведьма лопается при попытке выпить море и пр.).
XXXI.Герой вступает в брак и воцаряется (определение – свадьба, обозначение С **).
1) Невеста и царство даются или сразу, или герой получает сперва полцарства, а по смерти родителей и все (С **).
2) Иногда герой только женится, но невеста его – не царевна, воцарения не происходит. Обозначение С *.
3) Иногда, наоборот, говорится только о достижении престола. Обозначение С*.
4) Если сказка незадолго до венчания прерывается новым вредительством, то первый ход кончается помолвкою, обещанием брака. Обозначение с1.
5) Обратный случай: женатый герой теряет свою жену; в результате поисков брак возобновляется. Возобновленный брак обозначаем с 2.
6) Иногда герой вместо руки царевны получает денежную награду или компенсацию в иных формах (с 3).
Этим сказка завершается. Следует еще заметить, что некоторые действия сказочных героев в отдельных случаях не подчиняются и не определяются ни одной из приведенных функций. Таких случаев очень немного. Это или формы, которые не могут быть поняты без сравнительного материала, или же формы, перенесенные из сказок других разрядов (анекдотов, легенд и др.). Мы определяем их как неясные элементы и обозначаем знаком N.
Какие же выводы можно сделать из приведенных наблюдений?
Во-первых, несколько общих выводов.
Мы видим, что действительно количество функций весьма ограниченно. Можно отметить лишь тридцать одну функцию. В пределах этих функций развивается действие решительно всех сказок нашего материала, а также и действие очень многих других сказок самых различных народов. Далее, если прочесть все функции подряд, то мы увидим, как с логической и художественной необходимостью одна функция вытекает из другой. Мы видим, что действительно ни одна функция другой не исключает. Все они принадлежат одному стержню, а не нескольким стержням, как это уже отмечалось выше.
Теперь несколько частных, правда очень важных, выводов.
Мы видим, что очень большое количество функций расположено попарно (запрет – нарушение, выведывание – выдача, борьба – победа, преследование – спасение и т. д.). Другие функции могут быть расположены по группам. Так, вредительство, отсылка, решение противодействовать и отправка из дома (А В С ) составляют завязку. Испытание героя дарителем, его реакция и награждение (Д Г Z) также составляют некоторое целое. Наряду с этим имеются одиночные функции (отлучки, наказание, брак и др.).
Эти частные выводы мы пока просто отмечаем. Наблюдение, что функции расположены попарно, нам еще пригодится. Пригодятся нам еще и наши общие выводы.
Мы должны теперь перейти к сказкам вплотную, к отдельным текстам. Вопрос, как применяется данная схема к текстам, что такое представляют собой отдельные сказки по отношению к схеме, может быть разрешен только на анализе текстов. Обратный же вопрос – вопрос, чем является данная схема по отношению к сказкам, – может быть разрешен сейчас. Она для отдельных сказок является единицей мерки. Подобно тому как материю можно приложить к метру и этим определить ее длину, сказки могут прилагаться к схеме, и этим они определяются. Из приложения же разных сказок к данной схеме может быть определено и отношение сказок между собою. Мы уже предвидим, что вопрос о родстве сказок, вопрос о сюжетах и вариантах благодаря этому может получить новое разрешение.
IV. Ассимиляции. Случаи двойного морфологического значения одной функции
Выше было указано, что функции должны определяться независимо от того, кому приписано их выполнение. Из перечисления функций можно было убедиться, что они должны определяться и независимо от того, как, каким способом они выполняются.
Это иногда затрудняет определение отдельных случаев, так как разные функции могут выполняться совершенно одинаково. По-видимому, здесь имеется влияние одних форм на другие. Это явление может быть названо ассимиляцией способов исполнения функций.
В полном объеме это сложное явление здесь не может быть освещено. Оно может быть рассмотрено лишь постольку, поскольку это необходимо для последующего анализа.
Возьмем такой случай (160): Иван просит у яги коня. Она предлагает выбрать лучшего из табуна равных жеребят. Он выбирает верно и берет коня. Действие у яги представляет собой испытание героя дарителем, после чего следует получение волшебного средства. Но вот мы видим, что в другой сказке (219) герой хочет жениться на дочери Водяного. Тот требует, чтобы герой выбрал невесту из двенадцати равных девиц. Может ли этот случай также быть определен, как испытание дарителя? Ясно, что, несмотря на одинаковость действий, перед нами элемент совершенно другой, а именно трудная задача в связи с сватовством. Можно предположить, что произошла ассимиляция одной формы с другой. Не задаваясь вопросом о первичности того или другого значения, мы, однако, должны найти критерий, который позволил бы во всех подобных случаях произвести точное разграничение элементов, несмотря на одинаковость поступков. В этих случаях всегда можно руководствоваться принципом определения функции по ее последствиям. Если за решением задачи следует получение волшебного средства, то мы имеем испытание дарителя (Д). Если следует добыча невесты и брак, мы имеем трудную задачу (З).
Этим же способом трудная задача может быть отличена от отсылки завязочного характера. Посылка за оленем – золотые рога и пр. – также может быть названа «трудной задачей», но морфологически подобная отсылка представляет собою иной элемент, чем задача царевны и задача яги. Если отсылка вызывает отправку, длительные поиски (С↑), встречу с дарителем и пр., то перед нами завязочный элемент (а, В – недостача и отсылка). Если задача разрешается немедленно и сразу ведет к браку, перед нами трудная задача и ее решение (З-Р).
Если за решением задачи следует брак, то это значит, что невеста решением задачи заслужена или добыта. Таким образом, последствием задачи (а по последствиям определяется элемент) является добыча искомого персонажа (resp. предмета, но не волшебного средства). Могут быть зафиксированы трудные задачи в связи с сватовством и вне этой связи. Последний случай встречается очень редко (в нашем материале лишь два раза, № 249, 239). За решением следует добыча искомого. Таким образом, мы приходим к следующему итогу: все задачи, вызывающие поиски, должны рассматриваться как В, все задачи, вызывающие получение волшебного средства, рассматриваются как Д. Все остальные задачи рассматриваются как трудные задачи (З), с двумя разновидностями: задачи в связи с сватовством и браком и задачи вне связи с сватовством.
Рассмотрим еще несколько случаев более простых ассимиляций. Трудные задачи представляют собой наиболее благодарную область для самых разнообразных ассимиляций. Царевна иногда требует постройки волшебного дворца, который обычно сразу же выстраивается героем при помощи волшебного средства. Но постройка волшебного дворца может фигурировать и в совершенно другом значении. Герой после всех подвигов в мгновение ока выстраивает дворец и обнаруживается царевичем. Это уже особый вид преображения, апофеоза, а не решение трудной задачи. Одна форма ассимилировалась с другой, причем вопрос о первичности этой формы в том или другом значении здесь опять должен остаться открытым, он должен решаться историком сказки.
Задачи, наконец, могут ассимилироваться и со змееборством. Бой со змеем, похитившим девушку или разоряющим царства, и задачи царевны – элементы совершенно различные. Но в одной сказке царевна требует, чтобы герой победил змея, если хочет получить ее руку. Следует ли этот случай рассматривать как З (задачу) или как Б (борьбу, бой)? Этот случай представляет собою задачу, так как, во-первых, следует брак, во-вторых же, бой определен нами выше как бой с антагонистом-вредителем, а змей в этом случае не является вредителем, он введен ad hoc и мог бы без всякого ущерба для хода действия замениться другим существом, которое следует убить или укротить (ср. задачу укротить коня, победить соперника).
Другие элементы, которые также часто ассимилируются, – это начальное вредительство и преследование вредителя. Сказка № 93 начинается с того, что сестра Ивана (ведьма названа также змеихой) стремится съесть брата. Он бежит из дому, и отсюда развивается действие. Сестра змея (обычный преследующий персонаж) здесь превращена в сестру героя, а преследование перенесено к началу и использовано как А (вредительство), в частности – как А XVII. Если вообще сравнить, как действуют при преследовании змеихи, с тем, как в начале сказки действует мачеха, то получатся параллели, которые бросают некоторый свет на начала, где мачеха мучает падчерицу. Такое сопоставление становится особенно рельефным, если прибавить к этому изучение атрибутов этих персонажей. При привлечении большего материала можно показать, что мачеха есть змеиха, перенесенная к началу сказки, принявшая некоторые черты яги и некоторые бытовые черты. Гонение иногда может быть сравниваемо непосредственно с преследованием. Укажем, что случай, когда змеиха обращается в яблоню и становится на пути героя, соблазняя его прекрасными, но смертоносными плодами, вполне может быть сопоставлен с предложением мачехой отравленных яблок, посланных вослед падчерице. Можно сравнить превращение змеихи в нищенку и превращение колдуньи, посланной мачехой, в торговку и т. д.
Другое явление, сходное с ассимиляциями, представляет собой двойное морфологическое значение одной функции. Простейший пример дает сказка № 265 («Белая уточка»). Князь, уезжая, запрещает жене уходить из дому. Приходит к ней «женщинка, казалось – такая простая, сердечная! „Что, – говорит, – ты скучаешь? Хоть бы на божий свет поглядела! Хоть бы по саду прошлась!“» – и т. д. (уговоры вредителя г 1). Княгиня выходит в сад. Этим она соглашается на уговоры вредителя (g 1), одновременно нарушая запрет (b 1). Таким образом, выход княгини из дома имеет двойное морфологическое значение. Другой, более сложный пример имеем в сказке № 179 и др. Здесь трудная задача (поцеловать с разлета на коне царевну) перенесена к началу сказки. Она вызывает отправку героя, т. е. подходит под определение соединительного момента (В). Характерно, что эта задача дана в форме клича, подобно тому кличу, который объявляет отец похищенных царевен. (Ср.: «Кто мою дочь Милолику-царевну с размаха на коне поцелует» и пр. «Кто разыщет моих дочерей» и пр.) Клич в обоих случаях – элемент одинаковый (В 1), но, кроме того, клич в сказке № 179 является одновременно трудной задачей. Здесь, как и в некоторых подобных случаях, трудная задача перенесена в завязку, использована как В, оставаясь одновременно З.
Мы, следовательно, видим, что способы выполнения функций влияют друг на друга, что одинаковые формы применяются к различным функциям. Одна форма переносится в другое место, принимая новое значение или одновременно сохраняя старое. Все эти явления затрудняют анализ и при сравнениях требуют особого внимания.
V. Некоторые другие элементы сказки
А. Вспомогательные элементы для связи функций между собойФункции образуют основные элементы сказки, те элементы, на которых строится ход действия. Наряду с этим имеются составные части, которые, хотя и не определяют развития, все же очень важны.
Можно наблюдать, что функции не всегда следуют непосредственно одна за другой. Если следующие друг за другом функции исполняются различными персонажами, то второй персонаж должен знать, что до этого произошло. В связи с этим в сказке выработалась целая система осведомлений, иногда в художественно очень ярких формах; иногда сказка это осведомление пропускает, и тогда персонажи действуют ex machina, или они всезнающи; с другой стороны, оно применяется и там, где оно, по существу, вовсе не необходимо. Этими осведомлениями в течение хода действия одна функция связывается с другой.
Образцы: у Кощея отнята похищенная им царевна. Следует погоня. Она могла бы последовать непосредственно за отнятием, но сказка вставляет слова Кощеева коня: «Иван-царевич приходил, Марью Моревну с собой взял» и пр. Таким образом, добыча (Л) связывается с погоней (Пр, см. 159).
Это простейший случай осведомления. Художественно более ярка следующая форма: у обладательницы волшебных яблок поверх стены натянуты струны. Иван на обратном пути, перескакивая через стенку, задевает струны: ведьма узнает о похищении, начинается погоня. Струны (для связывания других функций) применяются в сказке о жар-птице и др.
Более сложный случай имеем в сказках № 106 и № 108. Здесь ведьма вместо Ивана съела свою собственную дочь. Но она этого не знает. Спрятавшийся Ивашко ей с насмешкой об этом сообщает, после чего следуют бегство и погоня.
Обратный случай мы имеем, когда гонимый должен знать, что за ним гонятся. Он прикладывает ухо к земле и слышит погоню.
Специфическая форма для погони с превращением змеевых дочек или жен в сады, колодцы и т. д. следующая: Иван, победив змея и собравшись домой, еще раз возвращается. Он подслушивает разговор змеих и таким образом узнает о преследовании.
Такие случаи могут быть названы непосредственным осведомлением. В сущности, к этому же разряду явлений относится элемент, обозначенный выше через шифр В (беда или недостача сообщается), а также и w (выдача сведений о герое вредителю или наоборот). Но так как эти функции важны для завязки, то они приняли характер функций самостоятельных.
Осведомление встречается в промежутках между самыми разнообразными функциями. Примеры: похищенная царевна посылает к родителям собачку с письмом, указывая, что ее может спасти Кожемяка (связывается нанесение вреда и отсылка героя, А и В). Царь здесь узнает о герое. Подобная информация о герое может быть окрашена в известные эмоциональные тона. Специфической формой является клевета завистников («он-де похваляется» и пр.), вследствие чего возникает отсылка героя. В иных случаях (192) герой действительно хвастается своей силой. Такую же роль в некоторых случаях играют жалобы.
Иногда подобное осведомление носит характер диалога. Сказка выработала канонические формы ряда таких диалогов. Чтобы даритель мог передать свой волшебный дар, он должен узнать о случившемся. Отсюда диалог яги с Иваном. Точно так же и помощник раньше, чем выступить, должен знать о беде, и отсюда характерный диалог Ивана со своим конем или другими помощниками.
Как ни разнообразны все приведенные случаи, они объединены одним общим признаком: здесь один персонаж узнает что-либо от другого, и этим предшествующая функция связывается с последующей.
Если, с одной стороны, персонажи, для того чтобы начать действовать, должны что-либо узнать (сообщение, подслушанный разговор, звуковые сигналы, жалобы, клевета и т. д.), то, с другой стороны, они часто выступают со своей функцией потому, что они что-либо видят. Этим создается второй вид связок.