Одри, герцогиня Йорк

Глава 14

В версте от деревни разбили лагерь, развели костры, подготовили воду и чистые тряпицы. Сварили несколько казанов каши с мясом, нарезали хлеб.

Пятеро магов-лекарей остались там, они будут ставить прививки.

Семерых целителей вместе с магами-стекольщиками и магами-артефакторами придержала подле себя.

Первый дом. Палки с намотанной тряпкой перед ним не было, значит, там никто не заболел. Я шагнула было в калитку, но Лиам придержал меня за плечо и первым вошёл в небольшой дворик. Луна освещала натоптанную тропинку, ведущую к полуземлянке.

Маг решительно подошёл к входной двери и дробно постучал.

– Кто там? – глухо раздалось изнутри.

– Лорд Кенсингтон. Со мной целители, мы прибыли, чтобы вас спасти.

– Ох! – вжикнул засов, и створка со скрипом приоткрылась. – Неужели наши молитвы были услышаны? – со слезами на глазах к нам вышла худощавая женщина лет сорока, с тёмным платком на голове. – Мой муж! Он уехал в соседнюю деревню, но так и не вернулся. Вы же найдёте его?

Я ловко обогнула наставника и вгляделась в бледное лицо говорившей.

– Найдём, не волнуйтесь. Сколько людей в доме? Нет ли у вас признаков заражения? – спросила, а сама уже положила свои ладони ей на руки. – Не бойтесь, я вас просто осмотрю.

Перейдя на магическое зрение и, не спеша просканировала её организм.

– Лёгкие чисто. Печень в пределах нормы. В почках песок, начальная стадия мочекаменной болезни, лоханка правой расширена. Вам бы к травнице Ните, уважаемая, – отпустив её руки, сказала я, – она выдаст настойки, они помогут в вашем случае.

Тратить и крупицу энергии, чтобы сейчас же вылечить селянку, я не могла, увы, у меня впереди заболевание куда как страшнее.

В землянке на широких лавках, округлив глаза, сидели пятеро детей. Самому старшему было около десяти, все остальные вроде как погодки. Я обследовала каждого.

– Возьмите одежду потеплее, пока мы не осмотрим все дома, вы сюда не вернётесь, – сказала я, всматриваясь в лицо хозяйки дома.

– Вы ведь ледюшка наша? – вдруг молвила она, проникновенно заглядывая мне в глаза, – вы сами пришли, не побоялись страшной хвори?

– Пришла. И не уйду, пока не помогу, – улыбнулась я. – Идите и верьте моим людям. Они вам всё объяснят.

Мать с детьми быстро собрали необходимый минимум, завязав одежду и узелки, и потянулись на выход.

Всего в поселении было двадцать домов. Я осмотрелась и решила чуточку поправить план.

– Вы, – обратилась к своей бравой семёрке, лекари задумчиво хмурили брови, внимательно меня слушая, – каждому по одному дому с больными. Поддержать магией тех, у кого силы почти на исходе. Справитесь?

Нестройное "да, госпожа" и целители разбрелись по ближайшим помеченным жилищам.

Я же продолжила. Ещё три дома, все здоровые, их вывели и отправили за околицу, во временный лагерь.

– Бон, проследи, чтобы им всем сделали прививки.

– Да, леди Одри.

Остался дом старосты.

Лиам постучал в дверь. Пришлось подождать целую минуту, пока створка чуть приоткрылась и скрипучий голос произнёс:

– Кто там?

– Целители пришли вам помочь, – отозвался Кенсингтон, – нужно вас осмотреть.

– Целители? Маги? – голос наполнился надеждой, дверь приоткрылась пошире, и к нам выглянул мужчина лет шестидесяти, жилистый и крепкий на вид.

– Староста Юджин, – я снова вынырнула из-за широкой спины Лиама.

– Ох, леди Йорк! – всплеснул он руками, шагнув ко мне.

– А кого вы ещё ожидали увидеть? – улыбнулась я такому энтузиазму.

– Дык не владетельницу земель, уж точно, – криво усмехнулся мужчина. – Обычно господа носа из замка не кажут во время чумы.

– Ну, так-то господа, а я всё же госпожа, пропустите в дом?

– Да, конечно. Жене моей что-то худо стало, я вот тряпку на палку наматывать только начал, чтобы за порог в землицу воткнуть, а тут вы пришли…

Он говорил, а мы шагнули в тёмные сени.

– Мастер Даррен, подсветите, – мой главный артефактор остался рядом со мной и Кенсингтоном, в руках держал светильник и освещал нам дорогу.

Жилая часть дома скрывалась за ещё одной дверью, внутри чадила свеча, тускло освещая большую комнату с печью у противоположной стены. Громоздкий стол стоял в центре, по бокам от него лавки.

Пахло болезнью и отчаянием.

– Южи? Ты? – до нас донёсся женский слабый голос из-за печурки.

– Вон тама она, горемышная моя, – ткнул артритным пальцем в угол помещения. – Ага, Марта, это я, ледюшка пришла. Счас тебя осмотрит, и ты пойдёшь на поправку, кхе-кхе, – закашлялся он, я внимательнее пригляделась к старосте: на лбу старика выступили мелкие бисеринки пота, глаза лихорадочно горели.

– Посидите. Я пока осмотрю Марту, – велела мужчине, и он послушно поплёлся на скамейку.

Я же прошла в комнатушку, что скрывалась за печью, и увидела лежащую там жену Юджина. Лиам следовал за мной попятам, и, быстро сориентировавшись, поставил подле лежанки табуретку. Я благодарно ему кивнула и села. Обхватив ладони больной, тут же ощутила, насколько её кожа горячая.

– Ох, – Марта с трудом разлепила тяжёлые воспалённые веки, – ледюшка, вы пришли к нам? Мне не страшно умирать, пожила уж. Токмо грудь давит, каждый вдох причиняет страдания. Уж думала в лес уйти, тама траву каку ядовитую съесть, чтобы не мучица, да Южи сильно против.

– Т-ш-ш, – прошептала я, – молчите. И просто доверьтесь мне. Будет больно, вы вольны кричать, – предупредила я. – И сегодня вы не умрёте. Что за глупые мысли? Вам ещё внуков на руках качать.

– Ой, сынок в соседнем селе живёт, невестушка наша на сносях, второго ждут. Кха-кха, – закашлялась она не договорив.

– Вот и чудно, – кивнула я, – а теперь разговоры в сторону. Займёмся вашим лечением.

Потерев свои ладони друг о друга, обхватила горячие руки Марты, закрыла глаза и, медленно выдохнув, принялась за работу.

Сканирование организма. Зараза засела в бронхах и стремительно поедала здоровые ткани лёгких, опускаясь всё ниже, отнимая у больной жизнь не по каплям, а целыми пригоршнями.

Ну уж нет, гадина! Не в мою смену!

Мысленно зачерпнув из источника толику светло-голубой энергии, привычно направила её по каналам в сторону хворой.

Все звуки отошли на второй план, я была вся там, в чужом теле, где затаилась чёрная, вязкая тьма, не желающая так просто сдавать позиции. Ещё силы, ещё маны! Больше!

Свет наполнил грудь Марты, глаза её широко распахнулись, и она закричала, а я крепко держала её за руки. Лиам ухватился за плечи, чтобы она не дёргалась и ненароком не причинила себе вред.

Всё закончилось долгую минуту спустя.

Марта мерно задышала, погрузившись в глубокий исцеляющий сон.

– Оставим её здесь. Зараза ближайший год ей не страшна, – вполне бодро негромко сказала я и встала.

Следующим был староста. Болезнь ещё только поселилась в нём, потому с Юджином всё прошло куда быстрее и проще.

В следующем доме болела вся семья: муж с женой и их четверо детишек.

Дети, которые были уже на самом краю, пылали, сгорая быстрее щепки. И мои маги-помощники умело поддерживали в них свет жизни.

– Леди, ледюшка, их спасите, – взмолилась мать, едва стоявшая на ногах.

Её муж ничком лежал на широкой лавке и не подавал признаков жизни.

– Ему совсем плохо, – просипел Том, сидевший на коленях перед годовалым мальчиком. – Госпожа, я больше не могу её держать.

Я перевела взгляд с неподвижного мужчины на едва дышащего ребёнка. Секундное колебание, и выбор сделан: я шагнула к малышу.

Сев, так же, как и Том, на колени, обхватила уже ледяные маленькие ручки в своих и закрыла глаза.

В этом доме я спасла всех, кроме главы семьи.

Землянка, ещё одна, и ещё. Мальчик пяти лет, девочка два годика, их мать и отец, бабушка и дедушка.

Кого-то я спасти просто не успела. И это тяжёлым грузом легло мне на сердце.

А ещё иногда приходилось выбирать. Всевышний, как же нелегко подобные решения даются, кто бы знал!

С чумой в первой деревне я закончила ближе к утру.

Мой резерв был почти пуст, накопитель "заряжен" на четверть. Блуждающим взглядом нашла смерчик, танцующий под деревцем неподалёку от последнего дома, в котором я несколько минут назад закончила лечить очередного хворого. Наметив цель, направилась к ней. Лиам подхватил меня под локоть, я возмущённо на него оглянулась, но он и не подумал отпустить.

Кенсингтон хмуро молчал, пока я, устроившись на месте силы, восполняла запас маны. Четверть часа медитации, и вот моё средоточие заполнилось наполовину, и сразу же всё отправилась в артефакт-накопитель.

– Нужно ещё, – негромко сказала наставнику, он кивнул, и мы пошли к ещё одному смерчу.

Впитав всё, что нашла, двинулись дальше. Заразы здесь больше не было, животных я тоже вылечила. А Лиам прошёлся магическим огнём внутри помещений, чтобы выжечь то, что осталось в стенах землянок. Да, кое-где почернела мебель и пахло горелым деревом, тряпки вообще пришлось выкинуть, как и матрасы, и сжечь всё дотла, но это всё ерунда, которую несложно восполнить.

Главное ведь в ином: большинство жителей выжили, и ни одного ребёнка мы не потеряли.

И снова впереди нас ждала дорога. Деревушка "Гринэ" была на пять десятков домов, то есть в два с половиной раза больше, чем "Эмбер".

– Сядьте в телегу и поспите, – в голосе Кенсингтона послышались приказные нотки. – И не спорьте. Ехать час, а вам нужны силы… – криво усмехнулся он.

Я развела руками:

– Такова доля светлых магов, лорд Лиам – после чего устроилась на копне сена, заботливо кем-то собранном, и буквально за несколько секунд отрубилась…

***

Шли пятые сутки, я толком не спала и даже ела что-то на ходу, не чувствуя вкуса.

Меня потряхивало, в глазах двоилось. Но я делала вид, что всё в порядке. Из-за Лиама, который хмурился и порывался запретить мне помогать людям. Сопротивляться ему я не смогла бы, потому приходилось скрывать своё состояние. Наставник делился со мной энергией, но не мог отдать много, у самого было меньше половины. Чем дальше мы отъезжали от Заворожённого леса, тем меньше попадалось смерчиков с концентрированной сырой маной.

Лица сменяли друг друга, закручиваясь в калейдоскоп. Но пасовать, сдаваясь на волю слабеющего тела, не думала.

После Гринэ было ещё селение, а потом наш небольшой обоз перешагнул границу между моими землями и графа Фердинанда.

Женщина. Бледное, осунувшееся лицо, дышит едва-едва…

На голой воле сканирую её и вижу…

– Вы беременны, – широко распахнув глаза, выдыхаю я, – я вылечу вас, но ребёнок внутри не подаёт признаков жизни, простите, мне придётся его удалить, – слова камнем падают в тишине комнаты. Незнакомка безмолвно расплакалась, роняя крупные слёзы.

– Всё будет хорошо, вы только держитесь, – дрожащими губами улыбнулась я. И, более немедля ни секунды, потянула ману по горящим огнём каналам. Сцепила зубы до скрипа – настолько было больно!

Магические манипуляции заняли более четверти часа, а это чудовищно долго! Мучительно долго для меня и для пациентки.

Как только лечение завершилось, и я убедилась, что жизни больной более ничто не угрожает, отпустила её потеплевшие руки и хотела было сделать шаг к двери, как мир покачнулся. Но не успела я распластаться на земляном полу, кто-то мягко подхватил меня на руки.

– Одри! – услышала полный тревоги, приглушённый голос Лиама. – Я не позволю тебе дальше лечить, ни за что! Только через мой труп. Ты сделала больше, чем это вообще возможно! – он сразу же влил в меня немного своей энергии, стало полегче.

– Хозяйка! – одновременно с ним воскликнул кто-то. Я с трудом разлепила свинцовые веки, рядом со мной стояла искренне встревоженная Лоерея, – я привела помощь!

– По-мощь? Это хоро..шо. Наста… Наставник, – просипела я, переведя глаза на Лиама, в горле нещадно першило, но мне нужно было знать: – Вы же не оставите ме-ня? Вы будете рядом?

– Всегда.

И свет погас.

Глава 15

Интерлюдия

Сердце пропустило удар, когда тело Одри обмякло у него на руках.

И вдруг Лиам понял, одну такую простую, казалось бы, вещь: не нужен ему этот мир без неё. Осознание было столь ясным, таким пронзительным, что он, тихо выругавшись, прижал девушку крепче к груди и шагнул наружу.

– Кого ты привела? – на ходу спросил Лоерею, стараясь выглядеть собранным, не давая переживаниям вырваться наружу.

– В Друидор прибыл новый раббат, его назначил сам Святейшество Оран. Светлый неистинный маг, дар у него, конечно, куда слабее, чем у госпожи, но всё же.

Лиам шагал в сторону дома старосты, где планировал разместить свою драгоценную ношу.

– Позови раббата, нужна его помощь, – приказал маг и хотел было свернуть в переулок, но услышал многочисленный перестук копыт.

Прищурившись, невольно ещё крепче прижимая к груди юную герцогиню, смотрел, как по улице ему навстречу скачет внушительная кавалькада, пыль столбом, в чёрных широких плащах, развевающихся на ветру, как крылья воронов. Сзади мигом выстроились воины-неистинные, его ученики, и, не дожидаясь приказа, оголили клинки.

Стоило человеку, возглавлявшего всадников, приблизиться, как Лиам тут же его узнал – Ульрих, король Ликонии.

– А ему, что тут понадобилось? – сквозь зубы прошипел он и дал знак своим людям убрать мечи.

– Отдай мне её, Кенсингтон! – низкий рокочущий голос разнёсся по главной улице поселения. Ульрих ловко спрыгнул с коня и встал прямо напротив замершего графа. – Герцогиня истощена и на грани, только я один способен вытащить твою госпожу из лап смерти, – лицо правителя соседней страны было хмурым, и в тёмных глазах виднелась железная решимость. – Каждая минута дорога, – припечатал он и потянулся к Одри.

Лиаму страшно хотелось послать куда подальше неизвестно откуда явившегося Ликона, но интуиция заходилась в истеричном крике – время утекает, нужно действовать!

– Вы собираетесь ей помогать прямо тут, посреди улицы?

– Да! – уже не сдерживая раздражения, рявкнул Ульрих.

– Вон в том доме сейчас никого нет, – подала голос Лоерея, – несите её туда.

Кенсингтон отрывисто кивнул и, не отдав Ликону Одри, зашагал в ближайшую землянку.

– Клади на стол, – Ульрих не отставал, следуя за графом по пятам.

– Помогите ей, – вырвалось против воли.

– Сделаю всё, что смогу. Я проехал через все деревни, где врачевала Её светлость, и, скажу вам, мы не имеем права потерять такого мага!

Стоило Лиаму уложить девушку на тёмную, старую столешницу, как король положил левую руку ей на солнечное сплетение, а правую – на живот. И почти сразу помещение озарилось светло-голубым сиянием, выбивая из глаз скупую слезу.

Лечение длилось долго… Лиам стоял на месте и следил за всем, что делает могущественный светлый маг, но толком понять, что происходит, был не в силах, ибо видеть, как Одри, не мог.

– Она будет жить, и со средоточием всё будет в полном порядке, – прозвучал глухой голос Ульриха, он с неохотой отнял руки от девушки и, поддавшись порыву, смахнул золотистую прядку с её нежного, бледного лица. На щеках леди едва-едва проступил здоровый румянец, дыхание выровнялось, стало глубже – Одри спала.

Лиам нахмурился, ему вовсе не понравилось, как Ликон смотрел на его подопечную. Нутро опалило жаром ревности. Непривычное и неприятное чувство.

– Есть ещё, кого Её светлость не успела осмотреть? – король повернулся к Даррену, стоявшему в дверях.

– Да, Ваше Величество. Сейчас там раббат Нолан, но он не справляется, слишком глубоко засела зараза. Эта деревня заболела первой, тут почти все дома полны умерших.

– Смотрите за своей госпожой в оба глаза, ворожить ей нельзя несколько дней, – с этими словами, широкими шагами грозный правитель покинул убогую землянку.

– Даррен, будь добр, принеси воды, – попросил Лиам и сел на длинную лавку, стоявшую около стола.

***

Одри Йорк

Мягкие волны ласково качали моё бренное тело. Было так тепло и хорошо, и совсем не хотелось просыпаться.

Но надо, там ещё половина деревушки не осмотрена.

Неохотно открыла глаза. Тёмный закопчённый потолок очередной землянки, запах смерти и отчаяния. Тут ничего не изменилось. Казалось, эта вонь пропитала меня насквозь, и навряд ли я смогу от неё в ближайшее время так просто избавиться.

– Одри, как ты? – надо мной зависло мужественное лицо Лиама, никогда не видела его таким… встревоженным. Между тёмными бровями пролегла глубокая морщинка, носогубные складки обозначились резче, щёки впали, он тоже в эти дни вымотался, что и отразилось на его лице.

– Вроде ничего, – прислушавшись к себе, ответила. – Средоточие заполнено где-то на треть, каналы не горят диким пламенем, ощущается общая слабость в теле, но бывало и похуже.

– Его Величество Ульрих наказал тебе не колдовать две недели, – вдруг огорошил он меня, да так, что я подорвалась и резко села.

Голова закружилась, к горлу подкатила желчь, заставляя меня скривиться от неприятного горького привкуса.

– Что-то болит? – тут же подскочил Кенсингтон, – Даррен, воду подай!

Вода была весьма кстати, я жадно приникла к щербатой кружке и выпила всё до дна. Как же есть хочется! Желудок, вторя мыслям, протяжно застонал.

– Каша готова? – мигом среагировал странный и незнакомый мне наставник-наседка.

– Я схожу, проверю, господин, – стекольных дел мастер стрелой вылетел на улицу, оставив нас с Лиамом наедине.

Я вопросительно-задумчиво смотрела на мага.

– И? – это что, смущение? Хи-хи. – Вы боялись за меня, не так ли, лорд Лиам? – губы сами собой растянулись в весёлую многозначительную улыбку.

– Да. Совсем немного попереживал.

– Немного? – чуть склонила голову набок, оценивающе глядя на широкий разворот плеч, узкую талию и длинные, сильные ноги. Мой взор не укрылся от собеседника, и он, вдруг высоко вскинув брови, покачал головой. Я посмотрела в его красивущие пронзительные серо-голубые глаза и подмигнула.

– Что это с вами, леди Одри? – складка между его бровей разгладилась, в уголках губ мелькнула улыбка. – Смотрите на меня, как ваши варлаки на зайца.

– Нервное всё, – не скрывая веселья, ответила я.

Нашу занимательную беседу прервал Даррен, нёсший в руках две полные миски с дымящейся кашей. Позади него шагала Лоерея, в её руках покоился пузатый глиняный кувшин. Соблазнительница была одета в одежду простой крестьянки, с чепцом на голове и макияжем на лице. Но в дневном свете скрыть неземную красоту, выходило из рук вон плохо.

– Как лекари?

– Сносно, ледюшка. А сейчас ещё лучше будет – раббат Нолан над ними колдует.

– Это хорошо, – от сердца отлегло, в последние дни я старалась их сильно не грузить, иначе мои маги недолго бы продержались в таком-то сумасшедшем темпе. Молодцы мои неистинные, замечательные люди и в будущем станут отменными специалистами. – Даррен, принеси и себе, поешь с нами, – предложила парню, но он отказался:

– Я пойду к нашим, составлю им компанию.

– Будь по-твоему. А что там с Ульрихом?

– Его Величество обходит дома, где ещё есть живые. Я подглядел, – зачем-то понизил он голос до шёпота, – король лечит их. Пух! Свет такой яркий, белее солнца, похож на ваш, но куда сильнее, и хворые исцеляются.

– О как. Удивительное рядом… Как он вообще здесь оказался? – поинтересовалась я.

– У него и спросите, – хмыкнул Лиам, – а пока поешьте. Вы не железная, ваше тело из плоти и крови, и ему требуется горячая пища.

Второго приглашения не потребовалось, я, пододвинув к себе глубокую тарелку, схватилась за ложку.

Боже, какая вкусная каша! Немного пересоленная, чуток мясо недоваренное, и не хватает сливочного маслица, но всё равно, у меня буквально за ушами трещало. Правду говорят: голод не тётка, пирожка не подаст.

– Не спешите так, – услышала я добродушный голос наставника, – несварение получите.

Я вскинула на него глаза, скорчила умильную рожицу и вернулась к еде.

– У меня не взрослая ученица, владетельница обширных земель и обладательница редкого дара, а ребёнок, ей-Богу, – попенял Кенсингтон. – Но другой мне и не нужно, – и та-ак на меня посмотрел, что я чуть не подавилась, схватила кружку и махом осушила половину, делая большие глотки. Смущение опалило щёки, дрожь прокатилась от груди до пальцев ног.

Во даёт! Граф… Или дают? Гормоны… Только этого мне не хватало. А ведь сердечко забилось слегка быстрее. Выходит, Лиам мне нравится? Я внимательно вгляделась в его серо-голубые глаза и прочитала там так много, что даже не верилось, а вдруг всё это мне мерещится?

– Что вы только что сказали?

– То, что давно хотел.

– Насколько?

– Около месяца.

Я не нашлась что сказать, потому что мне нужно было время, чтобы разобраться прежде всего в себе. У меня столько проблем, а тут любовь? Она сделает меня сильнее? Уязвимее точно. Как непросто. Или это я усложняю?

– Пойдёмте посмотрим, как лечит Ульрих, – я резко встала из-за стола, так ничего и не сказав.

Наставник разочарованно вздохнул, но настаивать не стал, последовал за мной, я чувствовала, как он замыкается в себе, потому, прежде чем шагнуть через порог, обхватила его руку и, вскинув голову, заглянула в притягательные очи. Кенсингтон был куда выше меня, я ему едва-едва до плеч доставала.