И это была моя единственная надежда на спасение.
Я заработал руками и ногами, стараясь как можно быстрее доползти до пикапа, при этом не привлекая внимания водителя и пассажиров.
Добравшись до машины, подтянулся и перелез в кузов. На большее меня уже не хватило, наступил «откат».
Когда я очнулся, то первым, что увидел, стало миловидное лицо незнакомой девушки. На ней было чёрное платье и светлый фартук, благодаря которому я сразу опознал в ней горничную.
Не полицейская и не сиделка в больничке – уже хорошо.
– Где я? – спросил я и удивился тому, какой тихий и скрипучий, а главное – слабый у меня голос.
– Как себя чувствуете? – вместо ответа спросила она и отнюдь не дежурным тоном.
– Не знаю, – честно признался я и сделал попытку оторвать голову от подушки.
Надо же… а ведь я лежу на большой и даже бы сказал – шикарной кровати, заправленной явно не дешёвым постельным бельём.
И запах. От меня пахло свежестью, а не миазмами канализации, как недавно. Кому-то пришлось долго и тщательно отскрёбывать с моего тела ту липкую дрянь. Ох, и не позавидовал бы я ему…
Но лежать в чистоте, конечно, приятно. Сразу чувствуешь себя человеком.
– Осторожней! – попросила горничная. – Врач сказал, что вам нельзя резко двигаться и вообще, надо соблюдать режим: тишина, покой и правильное питание. Вам приготовили бульон. Сейчас я схожу на кухню и принесу вам покушать.
До её слов я даже не знал, насколько же хочу есть. Но стоило горничной упомянуть про бульон, как в желудке засосало с неимоверной силой. Надо же… а я страшно проголодался, вот только не уверен, что смогу насытиться чашкой какого-то бульона. Да я был готов сию секунду сожрать целого быка.
Девушка вернулась быстро, в руках она держала белую супницу с высокими бортами. Посуда явно не была простой, купленной в обычном универсаме – уж я-то по прошлой жизни знаю в этом толк. Какой-то фарфоровый эксклюзив, и просто удивительно, что в нём подают еду для какого-то первого встречного поперечного. Ещё и полиции не выдали… Хотя, возможно, я ошибаюсь и после тарелки наваристого бульончика последует визит сурового околоточного. И всё это типа хитрости: привести подозреваемого в хорошее расположение духа, размягчить и потом брать за жабры голыми ручками.
Но даже эта мысль не могла испортить мне аппетит.
Девушка присела на кровать, надела на меня кружевной «слюнявчик», постелила поверх одеяла белую и такую же кружевную простынку и, судя по всему, собралась кормить меня с ложечки.
Я вяло улыбнулся.
– Может я сам? А то чувствую себя словно маленьким.
– Обязательно, но потом. Вы слишком слабы, – сообщила горничная.
Её тон оказался таким обезоруживающим, что я покорился.
Она зачерпнула бульон ложечкой, подула и поднесла к моим губам. Я послушно открыл рот и получил порцию густой и вкусной жидкости.
– Ну вот, а вы переживали. Ещё ложечку, – сказала она и вновь зачерпнула ложкой бульон.
Во время еды я с нескрываемым интересом наблюдал за её движениями, особенно, за тем, как колышется полная грудь. Девушка заметила мой взгляд, немного покраснела, но ничего не сказала.
Покончив, вытерла мне рот салфеткой и поднялась.
– Если вам понадобится судно, позовите. На прикроватной тумбочке возле вас стоит колокольчик. Достаточно потрясти его один раз и я приду.
– Спасибо за заботу, – хмыкнул я. – Но всё-таки, может, скажете, кому я обязан этим гостеприимством?
– В нужное время вам всё сообщат, – горничная категорически не хотела выходить на откровенность.
– Ну, а сколько я здесь уже нахожусь?
– Простите, мне пора. Поправляйтесь.
Она снова покосилась на колокольчик.
– Не забудьте, если я понадоблюсь – позвоните один раз. Я обязательно услышу.
Сказав это, она удалилась, шурша накрахмаленным передником.
Я немного полежал, осваиваясь с новым местом и ощущениями. Пока что никто не вламывался в комнату с расспросами на мой счёт, значит, полиция не в курсе о том, что я здесь нахожусь. И это хорошо. Понятия не имею, как бы я стал объясняться. Скорее всего, всё закончилось бы новым сроком, а в тюрьму я ой как не хочу.
Теперь по поводу самочувствия: я по-прежнему был слаб и беспомощен, как тот ребёнок из книг, у которого все норовят отобрать конфетку. Обидное открытие, однако против фактов не попрёшь.
Похоже, битва и последующее бегство истощили ресурсы моего организма. Урок на будущее: не стоит так щедро расходовать ману, надо контролировать этот процесс. Плохо быть самоучкой, приходится самостоятельно ходить по граблям и набивать шишки.
Теперь к следующему варианту: меня кормят-поят, за мной ухаживают… Интересно, с какой-такой стати? Добрых и бескорыстных людей много, не спорю, но, когда тебе упорно не хотят сообщать детали, это наводит на определённые размышления.
Ладно, как говорила моя мама: будет день, будет пища.
Глава 4
Набитый желудок сыграл свою роль. Я сам не понял, как вдруг веки налились свинцом, просто взял и отрубился.
Когда проснулся, за окном стало темно. Чтобы определиться, немного полежал, прислушиваясь к посторонним звукам.
Шума улицы я не слышал, похоже, нынешней моей резиденцией стал чей-то загородный дом. Любой город, даже такой небольшой как Николаевск, всегда даёт о себе знать: машины ездят, пешеходы… А тут тихо как в лесу. Слышу только как ветер раскачивает деревья да поют птицы. Жаль, я в них разбираюсь слабо: только и знаю, что голубей, воробьёв, ворон, сорок да ласточек. Покажи мне соловья на картинке – в жизни не определю.
Но ни коровьего мычания, ни овечьего блеяния, ни квохтанья кур – значит, это не ферма.
Слуги, явно дорогая обстановка в комнате, столовая посуда – владелец дома явно не стеснён в средствах. Правда, пока что на глаза не попадалось гербов и прочих родовых знаков, то есть мы имеем дело с богатеньким буратино из числа мещан, скорее всего, купцов.
Что это мне даёт? Да пока ничего, разве что мозги немного тренировал.
Стоило лишь вспомнить о них, как очевидно из чувства ревности дал о себе знать и другой весьма важный орган: переполненный мочевой пузырь.
Позвонить в колокольчик, как рекомендовала кормившая меня с ложечки красотка?
Я всю жизнь был щепетилен в таких вопросах. Лучше всё-таки самому.
Могу предположить, что под кроватью спрятана «утка», понятно, что не ржавая и жестяная, быть может, даже дорогущий фарфор, но я с удовольствием променяю его на фаянсового «друга». Осталось только добраться до него.
Я приподнял голову от подушки и присел, помогая себе руками. Слабость была неимоверная, тело разом покрылось испариной, а нательная рубашка прилипла к спине.
Чтобы понять, во что меня переодели, я откинул одеяло. Ну, понятно, что мои шмотки после всех пертурбаций даже в половые тряпки не годились, однако меня ждал не самый приятный сюрприз: всю жизнь терпеть не мог длинных нательных рубах до щиколотки – видел такие только в исторических фильмах, и на тебе – в аналогичную меня и облачили.
