Роковая ставка

Наступил вечер. Солдаты вышли из временной казармы после ужина и уселись перед школой. В воздухе запахло махоркой. Где-то свистели пули, рвались снаряды, шла война, а здесь, на задворках империи было затишье, словно в мирное время. Егор, наскоро перекусив, спешил на встречу с капитаном. Странный утренний разговор не давал ему покоя весь день. Мало того, Пашка появился только вечером. Где он был, непонятно, но на вопросы Егора отвечал однозначно. Якобы его заставил работать Тарас у себя в дому. Маруся по-прежнему молчала и сторонилась Егора. Пашки для неё и вовсе не существовало.

Дом, в котором остановился Шелест, не шёл ни в какое сравнение с бабкиной избушкой. Три комнаты, просторные сени, покрытый досками двор, говорили о неплохом финансовом состоянии хозяина. Капитан сидел на лавочке во дворе. Увидев Егора, он встал и, махнув рукой, направился к калитке, ведущей в огород. В конце огорода стояло что-то наподобие беседки. Внутри стояли стулья и маленький столик. Капитан с Егором устроились поудобнее и закурили.

– Я не буду больше разводить антимонии. Скучное и бесполезное занятие, – заговорил капитан. – На родине вы занимались политикой. К какой партии вы принадлежали?

– Извините, господин капитан. Я вынужден задать вам вопрос. С какой целью вы меня спрашиваете? Это допрос?

– Я что, похож на жандарма? – капитан в упор посмотрел на Егора. – Давайте, Егор Владимирович договоримся. Я вам задаю вопросы, вы на них отвечаете. Обещаю одно. Наш разговор останется между нами.

– Выбора, как я понял, у меня нет, – сделал вывод Егор.

– Вы меня правильно поняли. Итак, я повторяю вопрос. Какой партии вы придерживались?

– Партии большевиков, – ответил Егор. – Вас устраивает мой ответ?

– Вполне. А сейчас самое важное. Вы изменили свои взгляды?

Егор не торопился с ответом. Для него стало ясно, что от того, как он ответит, будет зависеть его будущее, а, может, и жизнь. Он не торопясь докурил папиросу и посмотрел на закат. Солнце уже наполовину скрылось за лесом, повеяло вечерней прохладой. Егор привык к сибирским закатам, хотя, чем они отличались от европейских, так и не понял.

– Я не изменил своих взглядов. А время подумать об этом у меня было более чем достаточно. Более того, я убедился в их необходимости, – ответил он. – Вы это хотели услышать?

– Допустим. Ещё один вопрос. Почему вы мне сказали правду. Ведь я офицер белой армии. Воюю против большевиков и, как вы могли заметить, я хороший офицер.

– Да, заметил. Но я ещё заметил, что вы не совсем тот, за которого себя выдаёте. Разве не так?

Шелест рассмеялся. Он достал маленькую фляжку и два стаканчика.

– Значит, я плохой конспиратор, – он налил в стаканчики содержимое фляжки. – Или вы неплохой психолог. Выпьем. Это коньяк. Настоящий, шустовский.

– За что будем пить, Пётр Романович?

– За новое государство, Егор Владимирович, – капитан медленно выпил коньяк и вновь закурил. – А теперь о деле. У меня нет времени вас проверять, да и обстановка складывается не так, как задумывалась. То, что я вам сейчас скажу, вы должны унести с собой в могилу. Если, конечно, это потребуется. Как у вас с жертвоприношением дела обстоят? Готовы пожертвовать собой ради дела революции? Не торопитесь, Егор Владимирович. Я вас спрашиваю не из праздного любопытства. Так как, я могу на вас рассчитывать.

– Вполне, – ответил Егор. – Может, наконец, перейдём к делу?

– Пожалуй, – согласился капитан. – Та усадьба, на которой мы с вами были, принадлежала князю Щербакову. Старый князь жил в Москве. Имением управлял доверенный князя Лев Мышкин. Личность интересная, неординарная. Большой любитель русской живописи и не только любитель, но и её знаток. На этой почве они и познакомились с князем. Мышкин помогал Щербакову в приобретении картин, а потом князь по какой-то причине направил его управлять имением сюда, на Урал. Мышкина расстреляли сразу после революции. Наш с вами знакомец Тарас Юрасов пытался захватить имение, наладить здесь свой прииск, даже рабочих набрал, но не успел им попользоваться. Пришли красные. Рабочие перешли на услужение к ним. Затем к белым. Прииски по реке объединили. Золото нужно для закупки оружия, продовольствия, короче, снабжения армии. Насколько я знаю, караван с грузом на подходе. За него, как вы понимаете, нужно платить, а золото является лучшей валютой во всём мире. Могильный поставлен здесь охранять прииски и переправлять золото в ставку. Большевикам оно тоже необходимо для тех же целей. Кроме того молодой республике нужно восстановление и развитие промышленности. Поэтому нашей задачей является не только помешать Могильному, но и направить золото в Питер. Мы планировали захватить груз по пути его в ставку, но кто-то нас опередил.

– Разве это не Пепел? – удивился Егор.

– Нет. Когда Банда ворвалась на прииск, золота там уже не было. В сейфе были мешочки с породой, похожей на золото. Золото кто-то взял раньше. Налёт это мистификация, не более того. Но это ещё не всё. Тот, кто наведался в дом бывшего владельца, искал более ценное, чем золото. Именно ради этого и был организован налёт. Бандиты получили своё, как они подумали, и разбежались. Так вот нам нужно найти то, что искал неизвестный.

– Откуда вы знаете, что в доме было не золото? У вас есть об этом сведения? – спросил Егор.

– В Питере я выяснил, что сын князя, Александр увлекался камушками. А ещё он был игрок. Игрок высокого класса. Так вот, он однажды выиграл у купца Рогожина драгоценный камень, поставив на кон всё своё состояние. Алмаз. После этого Рогожин больше никогда карт в руки не брал. Мало того, он застрелился. Александр Щербаков погиб на фронте ещё в шестнадцатом году.

– Вы думаете, что в дому был спрятан этот камень?

– Более чем уверен.

– И что, он так дорого стоит?

– В 1905 году в Африке был найден белый алмаз. Масса алмаза составляла 3026 каратов. Это самый крупный алмаз в мире "Куллинан", в переводе означающий "Звезда Африки". В 1987 году правительство Трансвааля подарило его английскому королю Эдуарду VII. По утверждениям специалистов, этот алмаз был лишь осколком более крупного минерала. Вот этот минерал и выиграл Щербаков. Масса этого камня 5214 каратов. Именно за ним охотился неизвестный.

– Если ему это удалось, мы его вряд ли найдём.

– Да в том то всё и дело, что неизвестный где-то здесь. В тайнике кроме алмаза были бумаги Щербакова, – капитан развёл руками и замолчал.

– Откуда вы знаете? Вы что, видели тайник?

– Нет, но я точно знаю, что там были бумаги.

– Откуда вы всё это знаете? – спросил Егор.

– А вот об этом вы больше меня не будите спрашивать, – ответил Шелест. – Я и так тебе много лишнего рассказал. Я был в усадьбе, когда мы с тобой навестили прииск. Тайник кто-то вскрыл. Я уверен, что алмаз находился именно там. Тот, кто его взял, имеет непосредственное отношение к семье Щербаковых.

– Почему вы мне всё это рассказываете?

– Боюсь, что мне одному с этим делом не справиться. Я уверен, что за мной наблюдают. А вы человек новый, военными обязанностями не обречены. Вы мне поможете, – капитан убрал портсигар и встал. – На сегодня, пожалуй, всё. Сейчас идите домой и ждите.

– Вы что, в партии большевиков состоите? – вставая, спросил Егор.

– Нет. Поймите, Егор Николаевич, дорогой. Чтобы служить родине, не обязательно быть большевиком. При этом необходимо вовремя и правильно расставить акценты.

Егор вышел на улицу. Уже темнело. Где-то возле церквушки пиликала гармошка. Тоскливый и простуженный голос пел о гибели Ермака. Егор перебирал в голове разговор с капитаном и сам не заметил, как подошёл к избушке. Очнулся он только тогда, когда его схватили сзади крепкие руки и повалили на землю.

– Попался, гадёныш, – прошипел Тарас, наклоняясь над Егором. – Тащите его в дом. На этот раз он не отвертится.

Егора подняли, и он увидел перед собой перекошенное лицо Тараса. Рядом стоял его подручный Фрол. Егора потащили в дом Тараса. Там его завели в комнату и посадили на стул. Следом вошёл Тарас и сел напротив. Рядом пристроился на венском стуле незнакомый Егору майор. Майор был немолод, лет сорока, крепкого телосложения, с большими залысинами, открывающими высокий породистый лоб. Усов и бороды майор не носил. Из соседней комнаты вошёл подполковник. Он с интересом посмотрел на Егора.

– Приступайте, – произнёс подполковник.

– Расскажите нам, господин, извините, товарищ Волжин, что вы искали на прииске? – спросил майор.

– Я ничего не искал, – недоумевая, ответил Егор.

– Допустим. А капитан Шелест искал? – снова спросил поручик.

– Не знаю. Меня взяли как проводника, я и не лез никуда.

– А вас не удивило, что вас назвали товарищем? – спросил подполковник.

– Нет. Тарас Петрович знает, что я политический, – пожал плечами Егор. – Да я и не скрываю этого. Только давно это было. Молодость всегда сопровождается глупостью. С кем не бывает. Ошибался.

– А вот мы думаем по-другому, – майор встал и со всей силы ударил Егора по лицу.

Егор слетел со стула и больно ударился о стену. Но не успел он встать, как снова последовал удар. В этот раз в живот. Перед глазами мелькнула ослепительная молния, и Егор согнулся пополам. Третий удар снова откинул его к стене. Егор упал. Подполковник поднял руку. Майор сел на место. К Егору подскочил Фрол и, подняв его, усадил на стул.

– Будешь говорить правду, бить не будем, и прошлое твоё простим. Ну же, Волжин. Вы ведь не рабочий с Путиловского, вы потомственный дворянин, – ласково проговорил майор, переходя с «вы» на «ты» и наоборот. – Итак, начнём с начала. Вы нашли в лесу шалаш. Так?

– Так.

– Отлично. Кто был в шалаше?

– Васька Пепел.

– Кто ещё? Говорите, Волжин, говорите. Мне что, клещами из вас слова тянуть прикажите? Так я могу, только вам это вряд ли понравиться. Кто ещё был в шалаше?

Егор поднял голову. Перед глазами плыли радужные круги. Майор умел бить, видно ему это уже не раз приходилось делать.

– Маруся была.

– Пепел был жив, когда вы нашли его?

– Да, но уже помирал.

– И что же вы дальше делали там. Говорите же, Волжин. Всё рассказывайте. Другие уже рассказали. Мы сравним ваши показания с показаниями свидетелей и узнаем, врёте вы нам или нет. От этого ваша жизнь будет зависеть, Волжин, понимаете, жизнь.

– Дальше мы в лес пошли с капитаном. Потом вернулись. Пепел к тому времени был уже мёртв. Мы пошли на прииск. Капитан зашёл в контору, вышел и мы уехали. Всё.

– Капитан что-то вынес из конторы?

– Нет, не похоже. В руках у него ничего не было.

– Хорошо. А откуда появилась Маруся в доме, где вы с вашим дружком поселились? – продолжал допрос майор.

– Ночью пришла. Видимо, из леса, где мы её оставили. Сказала, что больше ей некуда идти, – ответил Егор. – Она, по-моему, не в себе. Вы что, арестовали её?

– Нужна она нам, – майор откинулся на спинку стула и закурил. – Последний вопрос. Кто приказал похоронить Пепла?

– Я не знаю. Меня там не было. Я не подходил к шалашу.

– Увести, – распорядился майор.

Фрол подхватил Егора, вывел во двор и затолкал в сарай.

А в комнате разговор продолжался.

– Что вы думаете по этому поводу, майор? – спросил подполковник.

– Этот Волжин тут не причём, – ответил поручик.

– Как так не причём? – вскочил Тарас. – Маруська к нему прибежала. Пашка видел, как они обнимались.

– Успокойтесь, Тарас Петрович, разберёмся, – остановил Тараса подполковник. – Так что скажите, майор?

– Бродягу, которого нашли дозорные, мы допросили, – сказал майор. – Бандой командовал человек, одетый в военный плащ. Судя по описанию, офицер, не ниже капитана. Он же и застрелил человека Пепла, ранил его самого. После этого скрылся. Лица офицера никто не видел, даже девка, которая с ним встречалась. Но есть одна интересная деталь. Офицер курил папиросы. Бродяга видел как он доставал дорогой портсигар с позументами. Такие портсигары далеко не у каждого пехотного офицера имеются.

– Вы подозреваете капитана Шелеста? – напрямую спросил подполковник.

– Как вариант, – ответил майор. – Но против него фактов нет. Пока нет. Меня прислали расследовать это дело, и я постараюсь выявить, кто взял золото. Этот человек здесь, у вас, господин подполковник. Кстати, у бродяги в мешочке было, совсем, не золото, слюда. Золота в сейфе не было. По документам, его уже отправили в ставку.

Могильный в изумлении посмотрел на майора.

– Да, да, господин подполковник, – спокойно сказал майор.

– Но как такое может быть?

– Соловьёв, думаю, тоже замешан в этом деле, – ответил майор и пояснил. – Он ждал налёта, приготовил документы, знал в лицо офицера, поэтому спокойно впустил его, а тот также спокойно застрелил Соловьёва. Вот такая картина вырисовывается, господин подполковник.

В дверь постучали, и вошёл денщик подполковника.

– Ваше высокоблагородие, к вам поп, – доложил денщик.

– Какой ещё поп? – удивился Могильный.

– Местный, отец Афанасий. Просит принять.

Подполковник вопросительно посмотрел на майора.

– Любопытно будет послушать его, – сказал майор. – Зовите.

В комнату вошёл отец Афанасий. Он почтительно поздоровался и хотел было обратиться к Могильному, но майор опередил его:

– Скажите нам, отец Афанасий, как обстоят ваши дела в столь неспокойное для России время? Не отвернулись ли православные от церкви после пропаганд большевиков?

– Прихожане, коих не покинула вера в господа нашего, никогда не покинут приход, – немного подумав, ответил отец Афанасий. – В людях поселился страх, людей нужно успокоить, вселить в них веру.

– А вы можете вселить в меня веру? – неожиданно спросил майор. – Не в народ, а лично в меня.

– Вы в моём слове не нуждаетесь, господин майор, – ответил отец Афанасий. – Да и не за этим я сюда пришёл.

– А зачем? – майор закурил и, указав на стул предложил. – Да вы присаживайтесь, уважаемый. Присаживайтесь.

– Пришёл я к вам с просьбой, – сев на стул, ответил отец Афанасий. – Отмените прилюдные казни, господин подполковник. Народ и без того страдает, путь свой ищет. Так зачем сбивать его с праведного пути? Зачем селить инакомыслие в народе?

– Что!? – подполковник от возмущения вскочил со стула. – Что я делаю?

– Успокойтесь господин подполковник, – перебил Могильного майор. – Преподобный хотел сказать, что порками на площади мы отворачиваем от себя людей и они, эти люди, становятся на сторону нашего врага, то есть большевиков. Я правильно излагаю мысли, господин священник?

– Правильно, господин майор, – ответил отец Афанасий.

– Вот видите, господин подполковник, отец Афанасий не хотел сказать ничего плохого. Я прав? – майор в упор посмотрел на священника. – Им движет неустанная забота о ближнем, его преданность нашему Отечеству.

– Именно это я и хотел сказать, – отец Афанасий выдержал взгляд майора.

– Чёрт знает что, – недовольно пробормотал подполковник. – Мне что теперь, прощать всех? Нет, господа, увольте. Народ нужно держать в страхе. Только страх может сейчас наладить порядок. В России иначе нельзя, это, кстати, доказано историей.

Подполковник закурил и уже продолжил с побелевшим от злости лицом:

– Все послабления, все ваши демократические игры заканчиваются бунтом. Доигрались. Вешать надо было вовремя, стрелять! Калёным железом выжигать, а не на каторги отсылать. Вот теперь и имеем то, что сами породили. Эти господа-товарищи скинули оковы, повылазили из своих щелей и разнесли весь царский двор в щепки. Камня на камне не оставили. А самих царей расстреляли, всю семью. Они всех, кто не с ними к стенке ставят без всякого гуманизма, к которому вы здесь меня склоняете. Всех! Скажите, уважаемый служитель культа, кто похоронен в овраге за селом? Молчите! Вы были здесь при красных. Это они сорок человек расстреляли без суда и следствия. Причём принародно. Кстати, а почему вас не тронули? Почему вы не лежите там, в овраге?

Отец Афанасий спокойно слушал гневную речь подполковника, и лишь сузившиеся зрачки глаз выдавали в нём волнение. Майор с интересом наблюдал за священником.

– Я так же просил их о милости. Так же, как прошу сейчас вас, – ответил отец Афанасий. – Кто-то должен положить конец этому кошмару. А то, что я остался жив, так это дело времени. Если бы они остались здесь, то и я лежал бы в могиле.

– Вы давно ходите в священниках, отец Афанасий, – неожиданно спросил майор.

Священник удивлённо посмотрел на майора:

– Сразу после семинарии, почти десять лет. Ваш что-то смущает, господин майор?

– Нет, нет, – ответил майор. – Просто вам пошла бы форма офицера. Да и выправка у вас соответствующая. Выправка и выдержка. У вас, я слышал, и оружие имеется?

– Имеется. Маузер. После восстания и нам без оружия никак нельзя. Бандиты по округе гуляют.

– Убедили, – майор встал и подошёл к окну. – Темнеет, однако. Мы учтём вашу просьбу, отец Афанасий. Вы идите, выполняйте свой долг, а мы с подполковником будем выполнять свой. Прощайте.

Глава 10

Ночью в селе было тихо, как на кладбище. Свет горел только в окнах дома Тараса. Там, по всей видимости, спать не собирались. Возле сарая, в который бросили Егора, сидел часовой с винтовкой, время от времени сворачивая папиросу и нещадно дымя крепчайшим самосадом. Егор в сарае был один. Он пристроился на старую попону и лежал с открытыми глазами.

– Вот тебе и алмаз, господин капитан, – размышлял Егор. – Интересно, куда Пашку с Марусей посадили? Бедная девушка. Тарас не простит ей Ваську, если этот майор раньше её не убьёт. Не иначе контрразведка этим делом занялась. Рука у этого костолома набита. Сразу видно, привык допросы вести. Эх, капитан, капитан. И кто же ты есть на самом деле?

За дверью что-то глухо упало. Егор насторожился. Послышался шелест открываемого засова, и дверь в сарай открылась. В проёме возникла фигура военного.

– Егор, – Послышался тихий голос капитана. – Егор, выходи.

Егор вскочил с попоны, скривился от боли в боку и подошёл к капитану.

– Уходим. Быстро и незаметно, – сказал капитан и подтолкнул Егора к выходу.

– А Маруся? – остановился Егор.

– Не бойся, выручим твою Марусю. Давай, бегом.

Капитан схватил Егора за руку и потащил на улицу. Прижимаясь к забору, они добрались до дома капитана. Там стояли уже осёдланные кони. На одном из них сидел поручик Соловьёв. Оседлав коней, троица поскакала к лесу, туда, где был лагерь Пепла. Луна освещала местность как днём, небо было усеяно звёздами. Скакали во весь опор и, когда до леса оставалось совсем немного, слева выскочил дозор.

– А ну стой, стрелять будем! – раздалось со стороны дозора.

Беглецы пригнулись и пришпорили коней. Раздались выстрелы. Дозор скакал наперерез, но расстояние было слишком большим. Троица врезалась в чащу и исчезла. Поняв бесполезность погони, дозор отстал.

Егор скакал впереди, увёртываясь от веток, и остановился только когда услышал крик капитана. Капитан вёл за повод коня поручика. Соловьёв лежал на холке коня, свесив по сторонам безжизненные руки.

– Достали таки, сволочи, – капитан поправил тело Соловьёва. – Миша, Миша. Не уберёг я тебя, прости.

Он на минуту задумался, потом повернулся к Егору:

– Далеко не уйдём. Надо через болото.

– Попробуем, но я до конца не доходил, – ответил Егор.

– Ничего, прорвёмся. Трогай.

Срубив пару шестов, Егор ступил в болотную жижу и сразу провалился по пояс. Лошадь захрапела и попятила назад.

– Куда, стерва, – вырвалось у Егора.

Он дёрнул за повод, и животное ступило следом за ним.

– Вот так, спокойно, – Егор постоял, потрепал лошадь по морде, и двинулся дальше, ощупывая гать и разгоняя ряску. Следом ступил Шелест, ведя обоих коней. Поручика он привязал к седлу верёвкой.

Подполковник уже собирался идти спать, когда в комнату вбежал запыхавшийся денщик.

– Ваше высокоблагородие, разрешите доложить, – вытянулся он перед подполковником. – Арестованный сбежал. У леса были замечены трое конных. Один из них капитан Шелест. Перехватить не удалось. Ушли.

Подполковник замер. От напряжения, у него затряслись губы.

– Как!? Догнать! Любой ценой догнать! – закричал он.

Сидевший на своём стуле майор побарабанил пальцами по столу и сказал подполковнику:

– Поздно. Как видите, мои подозрения не были напрасны, господин подполковник. Однако вы не захотели арестовать капитана. Вот и результат. Я вынужден буду доложить в ставку о ваших действиях. Вернее о бездействиях. Упустить государственных преступников! Непостижимо!

– Успокойтесь, господин майор. Здесь вам не контрразведка, – не выдержал Могильный. – Золота нет, для нас оно потеряно и с этим, просто нужно смириться. Сейчас главное, это искоренить измену.

– Это вы в ставке будете объяснять, что главное, а что нет, а мне здесь делать больше нечего. Завтра я уезжаю.

Майор встал и вышел в соседнюю комнату.

Беглецы прошли уже достаточно много пути и буквально валились с ног от усталости. Лошадь с убитым поручиком утонула, утянув за собой коня капитана. Шелест с остервенением шарил шестом в осточертевшей трясине, что бы самому не последовать за поручиком.

– Далеко ещё? – не выдержав, спросил капитан.

Егор остановился и показал на маячивший вдалеке островок.

– Если дотянем до того места, считайте, что пришли. Дальше полегче будет.

Не успел он произнести последние слова, как неожиданно скрылся с головой в тину. Через мгновение на поверхности показалась рука, а следом и голова Егора. Капитан схватился одной рукой за подпругу коня, другую с шестом протянул Егору.

– Держи, – выдохнул он.

Егор с трудом вытащил другую руку и ухватил шест капитана. Шелест потянул, но конь испугался и повернул. Задние ноги его провалились, он забился и потащил за собой капитана.

– Брось его, – закричал Егор. – Брось, засосёт.

Шелест выпустил подпругу, но конь успел сбросить капитана с тропы. Шелест упал, но шест из руки не выпустил. Егор к тому времени уже успел вылезть из трясины. Он потянул за шест и вытащил капитана. Оба стояли и тяжело дыша, смотрели на поднимающиеся из воды пузыри.

– Вот и остались мы совсем без транспорта, – усмехнулся капитан.

– Моли бога, что сами пузыри не пускаем, – Егор вытащил свой шест и двинулся дальше, – давай, поторапливайся, скоро рассветёт.

– Мы перешли на ты?

– Давно уже. А ты не заметил? Или ты против?

– Да нет. После того, что сто случилось, я только за.

На островке они скинули одежду и развели костёр. Нужно было просушиться.

– Не заметят? – кивнув на костёр, спросил Шелест.

– Нет, – коротко ответил Егор, развешивая одежду. – А и заметят, кто сюда сунется?

Шелест открыл сумку и вылил из неё воду.

– Вот чёрт, карта намокла, – он осторожно расправил карту и, придвинувшись к костру, внимательно посмотрел на неё. – В трёх вёрстах от болота заброшенный барак. Там наши люди. Помогут.

– А что с алмазом? Задание, как я понимаю, ты не выполнил.

– Задание? – Шелест свернул карту и достал портсигар. – Смотри-ка, не промок. Вот что значит качественная работа. Закуривай, Егор Владимирович. А задание нам никто не отменял. Будем выполнять.

– Будем? – Егор взял папиросу и прикурил от костра. – Ты, никак, меня в свой отряд определил?

– Определил, – согласился Шелест. – Ты же дал согласие. Или отказываешься?

– Да нет, не отказываюсь. Только попасть теперь на прииск будет ой как непросто.

– Ничего, прорвёмся, – Шелест улыбнулся. – Через болото же прорвались.

Егор кивнул головой и стал смотреть на костёр. Сейчас он думал о Марусе. Судьба девушки беспокоила его сейчас не меньше чем собственная.

А Маруся тем временем сидела у бабки в избе и смотрела в окно. Наступало утро. Первые лучи солнца опалили застывшую землю, пропитанную росой, и над лугом поднимался лёгкий туман. Село давно уже проснулось. Топились печи, гремели ухваты, и вдоль улицы пахло свежеиспечённым хлебом. Бабка тоже топила печь, но ставить в него, увы, было нечего. Бабке всегда помогал Васька, племянник. Но где теперь Васька? Нет его и помощи ждать больше не от кого. Продукты, что вчера принёс Пашка, они не трогали. И не потому, что он запретил. Брать еду, полученную за предательство, Маруся просто не стала. Её вчера водили к офицеру, приехавшему из города. В комнате кроме майора и двух солдат охраны сидел Тарас.

– Вот и смерть моя пришла, – при виде ненавистного хозяина, подумала Маруся, но, к своему удивлению, ничуть не испугалась. – Только быстрее бы, а то надругаются и мучиться заставят.

К её удивлению, офицер задал всего несколько вопросов о Ваське, человеке в капюшоне и отпустил её домой. Когда Маруся уходила, то заметила, как перекосилось от дикой злобы лицо Тараса, но он промолчал.

– Эти не тронули, так Тарас всё одно своего не упустит, – думала Маруся, по дороге домой. – Если не сбегу, то конец один.