Прелести жизни книга первая мера жизни том-4

Вообще-то мне мёд нравится любой. Но этот мёд какой-то странный по запаху и по вкусу, как медовуха, которую пьют мужики вместо самогона.

– Ты, что это Илья, меду для племянника пожалел? – вдруг, с обидой, спросил отец. – Сметаны тоже мало. Ему доктор горный воздух советовал и дары природы. Откуда такое найдёшь у нас в городе? Все у вас естественное и вкусное, лучше любого лекарства. Не жадничай. Мы свои!

– Сергей! Ты, что, спятил что ли? – обиделся дядя Илья. – Этот пьяный мёд ещё с весны. Его даже взрослым нельзя много употреблять. Пьяным будешь. Если ты требуешь, то вам поставлю всё. Мне вовсе не жалко. Можешь даже с собой домой взять бочонок мёда и ведро сметаны.

Дядя Илья ушёл, но вскоре вернулся с бочонком мёда в одной руке и эмалированным ведром сметаны в другой.

Он тяжело поднялся к нам на веранду и взгромоздил всё это на стол, который прогнулся под тяжестью даров природы. Вокруг сразу запахло сметаной и мёдом.

– Вот, можете хоть сколько съесть. – обиженно, показал на стол дядя Илья. – Что не съедите, то забери с собой домой. Но только потом не говорите, что Илья вас не предупредил за пьяный мёд. Пацана не трави пьяным мёдом. Пускай подрастёт к медовухе. Сейчас он мал к такому угощенью.

– Ладно, Илья, погорячился. – стал извиняться отец. – Давай не будем ссориться, мы и так с тобой очень редко видимся. Ты, наверно, уже забыл, когда был у меня дома? Недавно у меня близнецы родились. Два мальчика. Старшего моим именем назвали, Сергей, а второго Юрка зовут. Хотя бы племянников навестили. У нас сейчас у всех прибавилось. В каждой семье имеются детки.

– Приедем к вам обязательно всей семьёй. Пускай мои дети на море искупаются и на своих двоюродных братьев глянут. – без обиды, радостно, сказал дядя Илья. – Надо выпить за близнецов. Маша, неси спирт? Таких гостей мы давно в горах не встречали. Не грех нам выпить на двоих.

– Ты, извини, Сергей, но у нас в горах не пьют. – сказала тётя Маша. – Спирта вам дам мало.

Тётя Маша ушла в дом за спиртом. Отец и дядя Илья спустились вниз к мангалу с жареным шашлыком, который так вкусно пахнул, что даже домашняя собака стала принюхиваться к нему.

– Шурка! Расскажи, как там у вас в городе. – подсела с вопросами двоюродная сестра Настя. – Правда, что у вас там есть такой аппарат телевизор, который показывает разные кинофильмы?

– Правда. – ответил, Насте. – Только у нас в доме ещё нет телевизора. Но у моего лучшего друга есть.

– Ой! Как интересно! – обрадовалась Настя, позвала к нам младшего брата и сестрёнку. – Расскажи!

Стал им рассказывать о чудесах телевизора. Когда мой запас знания о телевизоре исчерпался, то перешёл к рассказам о Каспийском море и о пресных заливах, о которых знал много историй.

Мог рассказывать бесконечно разные истории про рыбную ловлю и о моих лучших друзьях, с которыми дружу давно. Ну, конечно и страшную историю про чёрную медведицу рассказал.

– Хватит болтать, – прервала мои рассказы тётя Маша. – Ваши шашлыки почти остыли. Кушайте!

Мы схватили по шампуру шашлыков и убежали с веранды под дом, где продолжил свои рассказы. Конечно, не мог не рассказать про пещеру, арбузы, пистолеты, Егорыча и Мишу.

Про многое другое, что происходило у нас в Новом городке и на пресных заливах возле моря.

– Ты знаешь, Шурка, у нас в горах, каптар появился. – сказала Настя. – Его наши чабаны видели.

– Тоже слышал байки про каптаров. – заявил в ответ. – Но это всё чушь собачья, точно знаю. Враки!

– Много ты знаешь! – возмутилась Настя. – Вон, мой друг Ахмед, даже следы там огромные видел в горах. Это ты всё заливаешь про своих друзей, про Егорыча с Мишей и про телевизор наврал.

Мне так стало обидно за моих друзей, что вцепился в Настины волосы, она тоже крепко вцепилась в мои волосы. Мы стали кататься под аркой дома, пока не выкатились на самую середину двора и стали кататься в пыли. Возле нас собрались собаки и стали громко лаять на нас.

– Вот, черти полосатые! – закричала тётя Маша. – Едва познакомились сразу в драку. Вам сейчас!

Тётя Маша спустилась во двор и с большим трудом растащила нас с Настей в разные стороны. Настя показала мне свой маленький кулачок, а ей показал свой ободранный в драках кулак.

Ни дал Насте по морде лишь по той причине, что она моя родственница и к тому же девчонка. Просто хотел оттаскать Настю за косы, чтобы знала, как наговаривать на меня и на моих друзей. Следующий раз обязательно оттаскаю. Хотя вообще-то зря ввязался с девчонкой в драку. Позор!

– Настя, быстро с малышами спать в постель. – приказала тётя Маша. – Тебе, Шурка, тоже давно спать пора. Завтра вам рано вставать. Надо хорошо выспаться в дорогу. Иди, умойся от пыли.

Тут же, как ни в чём небывало, побежал мыться под умывальник. В это время Настя тоже мыла ноги и лицо от пыли после нашей драки. Настя, шутя брызгала холодной водой на меня.

Тоже не остался в долгу перед ней. Мы стали брызгаться друг на друга и визжать от радости, что у нас всё обошлось хорошо.

Мы обратно подружились. Словно ссоры между нами не было. От умывальника, под присмотром тёти Маши, поднялся в комнату на второй этаж дома. Тётя Маша раздела меня до трусов и уложила в кровать на пуховую перину. Сразу прямо провалился в перину.

Из-под тёплого одеяла на пуховой подушке, торчала только моя голова. После тяжёлой ночи на глиняном полу в ауле у меня это был просто рай в такой пуховой постели, как в детстве до школы в Старом хуторе. Сразу заснул моментально, как после снотворного укола в больнице.

– Саша, вставай! – услышал голос отца. – Нам пора ехать. Утро наступило. Вставай скорее. Хватит спать. Нам надо засветло успеть объездить все аулы и к ночи вернуться к себе домой.

Открыл глаза и увидел отца, который стаскивал с меня одеяло. Когда встал на пол, то всё перед моими глазами перевернулось к верху ногами. Тут же свалился на деревянный пол и сильно ударился головой.

У меня и так со здоровьем было ни всё в порядке, а тут с утра сильно заболела голова. Всё вокруг меня кружилось и сильно тошнило. Всё никак не мог подняться с пола на ноги.

– Это у него от пьяного мёда. – сказала тётя Маша и поставила меня на ноги. – Пойдём, лечить тебя будем. Без моей помощи ты жить дальше не будешь. Тебе неизвестно, как могу лечить таких больных, как ты. Пойдём быстрее, пока завтрак на столе горячий. Тебе надо подкрепиться.

При одной мысли, что меня сейчас тут будут обратно лечить, у меня по спине забегали мурашки.

– Не хочу лечиться. – стал сопротивляться. – У меня ничего не болит. Здоров. Мне не нужны уколы. Хватит с меня того, что меня в больнице насмерть едва не закололи уколами.

– Вот, глупыш! – засмеялась тётя Маша. – Это твоему отцу нужно укол сделать, чтобы не поил тебя пьяным мёдом. Мы тебя сейчас накормим горячим борщом с бараньим мясом, напоим парным молоком, это всё наше лечение. Горный воздух и продукты лучше лекарство. Ты будешь здоров.

Едва доплёлся со своей тёткой до веранды, где стояла посуда на столе, пахло борщом с бараниной. На столе стоял огромный кувшин парного молока и свежий хлеб прямо из печи.

Тётя Маша налила мне кружку парного молока, которое выпил на одном дыхании. Мне сразу стало легче. Не ожидая приглашения, залез на стул. Принялся, есть из тарелки свежий борщ с говядиной.

Ещё не успели все сесть за стол, а уже был сыт по самоё горло и думал, что мне трудно будет ехать с таким большим животом на нашем драндулете.

Но другого выбора не было. Меня в этом доме в гостях у родственников не собирались оставлять. Наверно, из-за моей драки с Настей?

– Тебя оставила бы у нас в гостях. – сказала тётя Маша, словно прочитала мои мысли. – Но вас с Настей некому будет разнимать. Мы с Ильёй уходим на стойбище в горы, а Настя у нас дома остаётся за старшую. Больше здесь в ауле нет никого. В ауле старики и малые дети. Так что до свидания! Вы на обратном пути заедите. Гостям мы всегда рады. Скоро к вам в гости приедем.

Мы все расцеловались на прощанье. Наш старый драндулет, попахивая спиртным мёдом и парным молоком, запыхтел выше в горы, где было несколько небольших долин с аулами и пастбищами выпаса овец.

На повороте от дома родственников посмотрел во двор. Там у чинара стояла сонная Настя и махала мне рукой. Тоже, без всякой обиды за драку, помахал ей рукой, и Настя мне улыбнулась.

Мне было приятно, что мы всё-таки с ней помирились. Ведь Настя моя сестра, пусть даже двоюродная, но всё, же у нас в жилах тычет общая казачья кровь.

Мы должны всегда друг друга защищать. Как наши общие родственники, которые тут триста лет защищали свой род.

6. Следы каптара.

За небольшим перевалом горного хребта открылась живописная долина с маленькими полями, поросшими на склонах гор плодовыми деревьями, дикими грушами и яблоками.

Откуда-то из-под камней, под напором, выбрасывается на поверхность кристально чистая вода. Вода бурлит и пенится, расталкивая всё на своём пути. Даже камни не могут устоять под натиском воды и уступают место настырному потоку.

Можно даже подумать, что это могучая река. Но это даже не постоянный ручей, который питается влагой с огромного ледника. Это всего лишь вода, накопившаяся под огромным слоем песка и глины.

Видно, пласт поверхности земли обсел под давлением сверху и вытиснул из-под себя воду. Возможно, что на обратном пути мы не застанем этот наглый поток воды, который сейчас проявляет свой настырный характер и пытается всем доказать, что он самый сильный, хотя бы на этом тихом месте? Где даже людей ни сразу можно встретить. Мне эти места были хорошо известны.

Однажды, на летних каникулах, мы всей дворовой оравой были здесь в пионерском лагере «Сергокола». Мы объедались различными плодами и ягодами, которых даже в нашей знаменитой Уллубиевской балке было значительно меньше, чем здесь.

Мы тут облазили все горы. Только в одно ущелье мы почему-то не ходили? Говорят, что ущелье пользуется дурной славой у людей. На спуске в огромную долину первый из многочисленных аулов. Наш драндулет повернул туда.

– О! Боже мой! – вдруг, вскрикнул отец, когда мы въехали в аул. – Не может быть! Глазам не верю!

Прямо перед нами в луже среди аула валялись несколько диких свиней. Хорошо знал, что мусульмане не едят свиней и даже обходят то место, где было какое-то присутствие свиней.

А тут! Прямо среди аула, в грязной луже валяются дикие свиньи. Представляю, какое у моего отца было состояние.

Мой отец, заядлый охотник, случайно, в этот раз не взял своё охотничье ружье, а здесь дикие свиньи под самым носом в грязи валяются. Можно сказать, что дичь пасётся у наших ног.

– Что-то здесь ни так? – задумчиво, сказал отец, когда немного пришёл в себя. – Горцы из аула ушли. Случилась какая-то беда или чьё-то нашествие было на аул. Может быть, каптар действительно существует? Ведь что-то толкнуло людей уйти из насиженного места? Люди не могли далеко уйти. Надо искать кошары с овцами или место пастбища. Горцы не могут уйти далеко от своего аула.

Мы сели обратно в свой драндулет и поехали по следам отары овец. Примерно, через три километра увидели кошары с огромным садом овец и коз. Рядом множество людей разного возраста.

– Салам алейкум, аксакал! – поздоровался отец, со старым чабаном. – Как дела у вас почтенный?

– Алейкум ас салам, уважаемый! – прижимая руку к сердцу, ответил старик. – Будь нашим гостем.

После приветствия они стали говорить на языке этого аула. Отец и старик часто употребляли в речи слово каптар и Исраил, о котором ничего не знал. Ждал, когда отец переведёт мне свою беседу со старым чабаном.

Так отец поступал со мной всегда, когда мы были в горах Дагестана. Видимо отец хотел, чтобы также как он научился говорить на разных языках Кавказа.

– Он говорит, что за их аулом есть какой-то грех, – стал отец переводить мне разговор. – К ним в аул часто приходил каптар. Он привёл с собой стадо диких свиней, которые вытоптали у них все поля кукурузы. Видно, что сам дьявол прислал из ада своего слугу Исраила-каптара, который пришёл забирать их души за грехи перед Аллахом.

Старик готов показать нам следы каптара. Мы сейчас пойдём туда и посмотрим, какие следы там оставил загадочный каптар. Может быть, действительно существует каптар, о котором так часто говорят жители горных аулов? Пойдём посмотрим следы каптара.

Мы с отцом, старик и несколько парней, видимо дети и внуки старика, отправились на дальнее поле, поросшее кукурузой, которое внизу долины у расщелины гор.

Там, по рассказам старика, много раз видели каптара, который ночами приходил из ущелья и ходил по кукурузным полям возле аула. Возможно, что и сейчас он там?

Когда мы пришли на кукурузное поле, то сразу увидели там огромные следы босых ног человека. Даже следы взрослого человека казались нам детскими в сравнении с этими огромными подошвами ног.

Всюду по кукурузному полю были следы от диких свиней. Следов от свиней было так много, словно свиньи, как огромная отара овец и коз приходили сюда на кукурузное пастбище. Спокойно паслись под чьим-то строгим надзором. Затем обратно возвращались к себе в горы.

Старик и отец долго обсуждали проблему, которая находилась у них под ногами. Они постоянно повторяли слово «дунгус». Знал, что на многих языках народов Дагестана слово «дунгус» обозначает – свинья.

Значит, главной проблемой аула была свинья (дунгус). Наконец, старик и отец, договорились и ударили по рукам. Они ещё долго беседовали, когда мы возвращались в кошары, но это была обычная беседа о повседневной жизни и о работе моего отца. Возле кошар мой отец сделал несколько снимков из фотокора, старика и мужчин его огромного семейства.

В аулах не принято было фотографировать женщин. Затем мой отец сделал какие-то записи в своём планшете. Раздал горцам готовые портреты, которые они заказывали.

– Договорился со стариком, – обратился отец ко мне. – Что насчёт каптара они разберутся сами. Но вот от стада диких свиней их избавлю. Убью секача, стадо само уйдёт в горы, чтобы выбрать себе нового вожака. Тем временем пройдёт около года. Стадо, может быть, никогда больше не вернётся сюда к аулу на кукурузные поля? Если даже вернётся стадо, то опять убью секача.

Пока стадо окончательно не покинет эти места. За то, что убью секача, мне старик обещал дать десять баранов, двадцать курей и столько же гусей. Ты останешься в кошарах под гарантию моего слова. На то время, пока поеду за ружьём домой в Избербаш. Скоро вернусь.

Отец заправил мотоколяску бензином из канистры, которую ему дал дядя Илья, затем попрощался со стариком и драндулет моего отца, пыхтя свежим бензином, стал выбираться с поля на гору.

Огромное семейство аула дружно махали руками вослед ползущей мотоколяски. Стоял в стороне и думал, что лучше бы мне драться и мириться с нашей Настей, чем теперь кормить вшей в кошаре.

Там, у тёти Маши, тепло и уютно, есть с кем разговаривать. Тут же, баранов больше, чем людей. Ни поговорить, ни подраться не с кем. Даже мальчишки какие-то дохлые и замусоленные, словно их всех держали в фашистском концлагере и там не кормили. Представляю, как мне придётся сильно похудеть здесь, как эти загорелые пацаны.

– Мальчик, как тебя зовут? – спросил меня старик, на русском языке с очень сильным акцентом. – Вот, меня зовут Акмал. Ты будешь жить у нас в кошарах. Тут у нас очень хорошо жить в горах. Есть много фрукты и ягоды разный лесной. Чистая родниковая вода. Всюду свежий воздух.

Старик долго хвалил свои родные места, хотел, чтобы мне тоже они понравились. Но мне лучше думать о своём Новом городке, что как хорошо у нас в пресных заливах ловить рыбу.

Здесь, наверно, рыбу мальчишки даже не видели? Чем только они занимаются в своё свободное время?

Баранов пасут постоянно и не учатся в школе. Сами тоже, как бараны, такие же тупые. Ничего не знают, кроме своих гор. Как только смогу тут жить среди них? Ведь они совершенно по-русски не говорят.

– Меня зовут Саша, – сказал старику после того, как он подробно перечислил прелести этих гор.

– Очень, хорошо, Саша! – сказал Акмал. – Будешь жить в кошарах у леса. Там много фруктов есть.

– «Ну, прямо старик Хотабыч!» – подумал про старика. – «Борода у него такая же длинная. Осталось дёргать волосы из бороды, чтобы любое моё желание сбылось. Только уж очень редкая борода у старика Акмала. Возможно, что внуки его дёргали из бороды волосы, чтобы сбылось их пожелание?».

В кошарах у леса меня встретила почти вся голая детвора. Все, кому не было семи лет, бегали совершенно голыми. Те, кто был старше, были одеты в рваные штаны и только у двоих парней были без пуговок рубашки, которые носили, возможно, ещё ровесники старика Акмала?

На ногах этих пацанов обуви ни у кого не было. Можно было подумать, что встретился с оравой бездомных детей со времён гражданской войны или встретился с детьми парижской коммуны, так как никто из них не говорил по-русски.

Пацаны были настолько грязные, что можно было подумать, они никогда не видели воды и даже не знают, как водою пользоваться. С рождения заморыши. Наверно, их мыли только в первый день рождения и больше никогда?

Голодранцы окружили меня и разглядывают со всех сторон, словно пришелец из космоса, а они коренные аборигены этих мест. Так можно действительно подумать, ведь пацаны голые, а мне пришлось быть одетым.

Горцы загорелые, а моё тело белое, как снег. Всегда считался среди своих друзей самым загорелым, так как надевал на себя одежду зимой и в школу.

Всё остальное время бегал в одних трусах. Но болезнь подкачала меня и почти восемь месяцев, за два года, провалялся в больничной постели, с воспалением лёгких и с травмой после мотоцикла.

Мне некогда было загорать. Вот и получается, сейчас, что передо мной стоят настолько загорелые мальчишки, которых можно назвать негритятами, а попал из Сибири не в горы Дагестана, а в самый центр Африки.

Даже не знаю, как заговорить с ними. Не стоять же мне, молча до возвращения отца в эти кошары?

– Альчики! – смеясь, сказал грязный мальчуган с беззубой улыбкой и протянул мне бараньи мослы.

Игру в альчики знал прекрасно с детства. У нас в городе даже взрослые играли в альчики.

– Хорошо! – согласился играть с пацанами. – Давайте будем играть в альчики. Жёлтый альчик будет мой. Кидаю первый. Сейчас посмотрим, кто из нас может хорошо играть в эти костяшки.

Как подобает истинному игроку, перемешал бараньи мослы в руках, потряс их в ладонях и бросил на землю. Из десятка альчиков, один мой и ещё чей-то, упали на фас, то есть на ребро.

Теперь взял два мосла и также перемешал, а затем потряс и бросил на землю, на фас перевернулся только мой альчик. Сразу становился ведущим. Теперь в накидку и джирк, удар закрученным альчиком в другой ближний альчик противника, должен вести игру. Все мои друзья очень хорошо играют в альчики.

Но лучше всех играет Абдуллазизов Абдулл. У него пальцы хорошо растягиваются, как резина. За счёт этого Абдулл больше берет выигранных костей.

То есть, каждый альчик противника, который ты ударишь во время игры твой и до которого ты дотянешься пальцами от своего альчика тоже твой.

Если удар не получился или ты не мог дотянуться пальцами своей руки от своего альчика до альчика противника, то тогда игра полностью переходит противнику.

Всячески старался играть лучше игроков из аула, чтобы не опозорить марку городских игроков, друзей своего круга. Но мальчишки аула играли на много лучше меня, это видно было по накидке и растяжке пальцев.

Кроме того, они закручивали пальцами во время броска и удара, намного сильнее меня. Особенно отличался длинный мальчишка, по имени Мирза. Он ловко накидывал свой, потёртый временем альчик на мой альчик.

Каждый раз должен был отдавать ему один альчик, из тех, что уже выиграл. Ведущий альчик никогда не проигрывается, так как без ведущего мосла ты не имеешь право на игру.

Даже в запасе должен быть ещё один альчик. Поэтому старался набрать мослов, как можно больше, чтобы продержаться в игре. Но, против меня играл целый аул мальчишек в то время, как положено, играть команда на команду.

Так мне играть одному было трудно и не честно. После того, как выигрывал альчик у карапуза по имени Яхъя, тут же в игру вступал Мирза. Он обратно забирал у меня альчик, который только что выиграл у Яхъя.

– Так не честно. – сказал мальчишкам. – Вы все играете против меня одного. Давайте разделимся поровну на две команды и будем играть друг против друга командами.

Которая команда выиграет, та команда будет кататься на спинах проигравших. Так играют мальчишки у нас в Новом городке. Это вам будет очень интересно. Попробуйте и вы сами убедитесь, что так лучше нам играть.

После моей длинной речи внимательно посмотрел на лица мальчишек и догадался, что кроме слова «Избербаш» им больше ни одно слово не понятно. Постарался на жестах и на словах им объяснить предложение своей игры, но пацаны стояли, как бараны и вообще не понимали меня.

Тогда Мирза пошёл в кошары и привёл с собой старика Акмала. Стал старику объяснять суть моего предложения игры.

Мы тут же разделились по жребию на две большие команды. Мирза стал ведущим одной команды, а моя другой. Уже через час мы катались по полю на спинах друг у друга.

На это смешное зрелище собрались жители всего аула и через несколько минут свободные от работы взрослые парни играли в нашу игру, а затем катались на спинах своих друзей.

Поляна возле аула превратилось в какое-то театрально-цирковое зрелище в горах. За играми с полуголыми пацанами не заметил, как наступил вечер. С ущелья потянуло свежей прохладой, а из кошар жареным мясом.

К этому времени у меня в желудке ничего не осталось от завтрака у наших родственников и мне очень хотелось кушать. Посмотрел в сторону кошар. Там заканчивали приготавливать ужин. Старик Акмал махал нам рукой, звал к ужину. Мальчишки, как стадо баранов, рванули в сторону кошар. Мне было неудобно так бегать в ауле, всё-таки городской житель.

Поэтому не спеша пошёл в сторону кошар, где пахло пищей. Старался выглядеть как можно интеллигентно и по-городскому, хотя, по моему виду, этого нельзя было сказать.

Вся моя одежда за день так испачкалась, что мало отличалась от одежды жителей этого аула. В том была разница между мной и пацанами аула, что был обут и одетый. В то время как мальчишки этого аула бегали совсем, почти голые, словно «в чем мама родила».

– Садись, Саша, гостем будешь. – предложил Акмал, место у костра. – Тут тепло и мясо близко.

7. Ущелье каптаров.

Женщина в длинном платье до самой земли, укутанная с головы до ног платком шалью, поставила у моих ног глиняную чашку с супом, а на чашку положила горячий чурек и кусок бараньего мяса. Из глиняной чашки торчала самодельная деревянная ложка. Рядом поставили глиняную кружку с козьим парным молоком. Посмотрел, как сели мальчишки аула и точно также сел сам, свернув ноги калачиком под себя. Сидеть было совершенно неудобно.

Ноги стали отекать. Как матрёшка, перекатывался из стороны в сторону, а пацаны, глядя на меня, гримасничали и хихикали. Тогда сел на кусок ствола дерева, на котором только что рубили дрова для костра.

На брёвнышке сидеть было удобно. Принялся уплетать поданную мне пищу. Всё было очень вкусно. Никогда не жаловался на свой аппетит, а тут в горах мне захотелось кушать больше.

– Саша! Ты где хочешь спать? – спросил меня, Акмал, после сытного ужина. – В шалаше с мальчишками или в кошарах за дувалом? Где спят все взрослые и девчонки. Выбирай себе сам место для своего ночлега.

Какой из городских мальчишек не хочет спать в шалаше летом в горах. Как раз здесь мне сейчас такое предлагают. Конечно, выбрал шалаш, в котором было много сена, пахло травой и цветами.

Шалаш был большой, из веток деревьев, покрытых камышом и соломой. Прямо, как дом в горах под открытым небом. Разница в том, что вместо крыши и стен, в шалаше камыши и солома.

Места много. Все легли по кругу, ногами вовнутрь и головой к стенам шалаша. Получился огромный ветер из человеческих тел. Под головой соломы и сена было гораздо больше, чем под телом и под ногами, так что спать было очень удобно.

Вот только с непривычки весь чесался от травы. Мне всё казалось, что по мне кто-то бегает. Это всего лишь трава касалась моего тела, а, совершенно машинально начинал чесаться.

Не видел лиц пацанов, но слышал их насмешки над моим не привычным поведением. Однако всё же заснул очень быстро. Ведь с самого раннего утра, как мы уехали от родственников, ещё не спал.

Целый день скакал с местными пацанами. Вероятно, это ночью сильно замёрз, так как когда проснулся, то обнаружил себя укрытым сеном, из которого торчала только одна голова. В шалаше пацанов не было.

Вылез из шалаша. Над шалашом светило яркое солнце. На дворе был день. Хорошо и долго спал на природе. Теперь тут отдохнул хорошо. Можно считать, что подлечился в горах на свежем воздухе.