Боец с планеты Земля
К моменту нашего прибытия на орбиту Лириты, твари уже сумели преодолеть периметр в двух местах и начали расползаться по территории. Атаковать пришлось с ходу, без предварительного развёртывания и доразведки. Спуск к точкам прорыва проходил по баллистической траектории. Тормозные системы включились буквально у самой земли. Запредельные перегрузки мы выдержали только благодаря гравикомпенсаторам и удаче. Наше отделение двумя УДБ (универсальные десантные боты) в прямом смысле этого слова рухнуло на головы «насекомых». Сразу поставить экраны они не успели, а потом это стало просто бессмысленно. Плазменные щиты свободно простреливались рельсотронами, а гравитационные легко пробивались из лучемётов.
Минут за пятнадцать проходы для приземления транспортников были расчищены. Здоровенные космические посудины садились одна за другой и, выпустив из своего чрева очередную партию техники и пехоты, резво взмывали вверх, спеша поскорее уйти из опасной зоны, туда, где запущенные противником гравиволны уже не могли их достать.
Всего за десять минут на плацдарм высадились два батальона штурмовиков. Наша помощь им больше не требовалась, мы вновь погрузились в боты и полетели к дальнему краю периметра. Связь пока что отсутствовала, комплексы ГРЭБ (грави- и радиоэлектронной борьбы) на планету ещё не спустились, поэтому действовать приходилось по старому разработанному перед высадкой плану.
Согласно ему на дальнем конце высаживался ещё один батальон штурмпехоты.
Всё бы ничего, но его командир, уж и не знаю, по какой конкретно причине (то ли захотел стать героем, то ли просто по глупости), решил атаковать саранчу с ходу, как мы, без огневой поддержки и мало-мальской разведки. Ховер-броневики проломили периметр, а следом за ними в зону рванули обвешанные оружием пехотинцы. Забыли, блин, что любая брешь – это не только вход, но и выход. А «насекомые» по ту сторону, похоже, только того и ждали.
Умывшись кровью, штурмовики откатились назад. Преследующие их твари повалили наружу. Наши два УДБ заняли позиции чуть в отдалении, на двух высотках, между которыми отступала пехота. Самое трудное оказалось дождаться момента и не начать стрельбу, пока «саранча» целиком не втянется в дефиле, а дальше было уже дело техники. Боезапас мы истратили почти подчистую, но, к счастью, к этому времени штурмовой батальон успел перегруппироваться и остатками сил пошёл в контратаку, а там и подмога наконец подоспела. Над полем сражения зависли машины ГРЭБ, связь полностью восстановилась, заработали системы целеуказания и наведения, и где-то за пару часов «саранчу» раскатали в хлам точными ударами с воздуха.
Потери штурмовиков, как потом выяснилось, превысили в этом бою сто человек, тридцать четыре из них безвозвратно. По окончании операции по этому поводу даже расследование провели, причём обвиняли в этих потерях почему-то десант, что мы, мол, якобы слишком долго тянули с прикрытием отступающих.
На уровне легиона обвинения против нас отмели и даже, наоборот, наградили. Однако всё могло измениться в худшую сторону и в самое ближайшее время. Со дня на день в легионе ожидали прибытия столичной комиссии. По слухам, её возглавлял кто-то из управления безопасности, а с безопасниками у армейских нормальные рабочие складывались отнюдь не всегда…
– Батальон! Напра-во!.. К местам дисклокации… Поротно… Шагом… Марш!
Две сотни пар солдатских, сержантских и офицерских ботинок дружно грохнули по бетону.
Шагов через сто наша рота свернула направо, на главную улицу военного городка, и в ту же секунду спереди послышалось громкое:
– Песню запе-вай!
Ну что ж, песню, так песню. Это мы мо́гем…
По аллеям тенистого па-арка
С новобранцем гуляла вдова.
Новобранца вдове стало жа-алко,
И вдова новобранцу дала…
Каюсь, это была моя инициатива – выдумать для подразделения новую песню. Ничтоже сумняшеся, я сплагиатил не только мотив знаменитого марша «Прощание славянки», но и его хулиганское переложение на «дворовой» лад. Как это ни удивительно, «новую» строевую здесь приняли на ура. Мне даже стало немного стыдно, и, поразмыслив, я твёрдо решил… а не сплагиатить ли ещё что-нибудь? Что-то по-настоящему пафосное и героическое. Но, правда, не сразу, а погодя, когда меня снова попросят…
– Рота! Равнение на-право!
Мы перешли на парадный шаг и повернули головы в правую сторону. Перед зданием штаба стояло несколько мобилей, а возле них – группа высокопоставленных военных, включая командующего легионом. Некоторых я увидел впервые и… чуть было не налетел на идущего передо мной бойца.
В центре группы, рядом с командующим стояла герцогиня Ван Тиль… та самая, со станции «Полигон-6», лейтенант имперской безопасности…
* * *
Прибывшее на Шайо пополнение встречали без помпы. Ни цветов, ни оркестров, ни бросающих в воздух шляпы и чепчики обывателей. Военный транспорт пристыковался к пересадочной станции, все мы по очереди прошли процедуру «опознавания» и через два стыковочных шлюза выбрались в спецтерминал.
Военный сегмент станции располагался вплотную с гражданским, их разделяли только полупрозрачные перегородки. С нашей стороны было видно всё, что там происходит, с их, как нам сообщили, нет. В итоге четыре десятка рядовых в течение получаса, пока дожидались приказа на посадку в шаттлы, вовсю глазели на то, что творится снаружи. После учебки цивильная жизнь казалась чем-то потусторонним, оставшимся где-то далеко-далеко, в исчезнувшем, словно сон, прошлом.
Суета «за стеклом» напомнила мне о Земле. Точь-в-точь как у нас в международных аэропортах. Такие же стойки, движущиеся багажные ленты, очереди перед зоной таможенного и паспортного контроля, проверка на безопасность, торгующие всякой всячиной магазинчики, пара кафешек, ожидающие вылета люди…
Больше всего, понятное дело, бывших рекрутов интересовали дамы, особенно молодые, останавливающиеся возле «зеркальной» стены и не подозревающие о наблюдателях. Комментарии в стиле «Какая корма!», «Классные сиськи!» и «Я бы вдул!» были здесь самыми целомудренными. Нормальная реакция нормальных парней, месяц, как минимум, не видевших женского общества. Я сейчас, кстати, и сам не отказался бы вдуть не по-детски какой-нибудь… да, в принципе, даже любой, была бы возможность.
Подобной возможности никто нам, конечно, не предоставил. Местный летёха (явно из тыловых – ряха уж больно отъевшаяся) зачитал нам приказ и отправил в два разных шлюза – одним предписывалось отбывать службу в 37-м легионе, другим – в 44-м.
Моё имя значилось в первом списке. Подхватив ранец, я вместе с другими бойцами направился к нужному шлюзу. Сопровождал группу какой-то капрал в мятой форме, расстёгнутой едва ли не до пупа. Никакого сравнения с учебкой на «Полигоне». Раздолбайство и пофигизм в чистом виде. Даже в колонну построить не удосужились. Так и шли до посадки толпой, крутя головами, оглядываясь на полупрозрачную стену в «другую жизнь».
Сам спуск со станции на планету прошёл до безобразия скучно. В военных шаттлах не было ни видовых экранов, ни, тем более, иллюминаторов. Просто сперва накатили отрицательные перегрузки, потом положительные, затем опять отрицательные, и наконец на табло зажглось долгожданное «Приготовиться к посадке». Всего полчаса полёта, и челнок, включив тормозные системы, плюхнулся на плиты военного космодрома.
После сухой кондиционированной прохлады космических кораблей воздух снаружи казался влажным и душным. В том месте, где дислоцировался 37-й легион Империи, судя по календарю, стоял конец лета. Планета Шайо считалась курортной. Около 90% поверхности занимал океан. Суша представляла собой архипелаги из нескольких крупных островов, десятка-другого средних и огромного количества мелких, разбросанных, в основном, вдоль экватора. Эдакая условная Индонезия, растянутая на север и юг до средних широт и полностью опоясывающая планету. На двух самых больших островах (один в западном полушарии, другой в восточном, каждый размерами с пол-Австралии) располагались две имперские военные базы.
В состав Великой Империи Боха́в планета Шайо вошла двадцать три года назад (по земному семьдесят пять с копейками). И хотя её жители уже считались полноправными имперскими подданными, выводить с планеты войска пока не планировалось. На всякий, как говорится, пожарный. Тем более что на местные курорты народ слетался не только со всей Империи, но и из других звёздных систем и образований.
Легион, в котором мне предстояло служить, примерно соответствовал отечественной армии или, возможно, корпусу. Численность – около 30 тысяч бойцов. Оснащённость – того же порядка, только технологический уровень выше. Задачи… ну, наверное, такие же, как на Земле – обеспечивать безопасность Родины на вверенной территории, а при особой необходимости и за её пределами.
Насколько простираются эти пределы, решали, как правило, наверху. А пока соответствующие приказы не поступали, в легионе, скорее всего, занимались тем, чем всегда занимаются в армии: боевой подготовкой и слаживанием, изучением театров возможных военных действий, покраской травы, пусканием пыли в глаза, идеологической накачкой, психологической обработкой местного населения, мелкими финансовыми махинациями и вечными поисками, где бы нажраться, когда бы поспать и кого бы оттрахать…
Полной уверенности, что всё обстоит именно так, у меня, безусловно, не было, но судя по увиденному на станции, представить, что на поверхности может быть как-то иначе, не получалось…
Военный городок находился тинах в пятнадцати от космодрома и, по ощущениям, занимал довольно приличную площадь. Туда нас везли на транспортном мобиле – что-то вроде земного автобуса, только раскрашенного в камуфляж и с узкими, как бойницы, окошками.
На въезде в военную зону располагался КПП. Бетонные блоки, шлагбаум, охрана – всё как положено. От КПП до пункта распределения ехали ещё минут десять. А уже оттуда, после короткой переклички, нас начали отправлять по конкретным частям и подразделениям.
В очереди на отправку я оказался последним.
«Девятый ОДБ, 1-я рота, 2-й взвод, 1-е отделение. Имущество получишь на месте».
Мастер-сержант с нашивками службы логистики и контроля сунул мне в руки предписание и указал на стоящий в тенёчке ховермобиль:
«Это твои. Удачи».
Что он имел в виду под словом «твои», я понял, когда подошёл к машине.
Дверцы открылись, наружу выбрались двое: 2-й лейтенант и капрал. Оба с нарукавными знаками «планетарный десант» – белая четырёхконечная звезда в похожем на крылья лазоревом треугольнике.
– Рядовой Вит Ал. Прибыл из сектора «Полигон-6» для прохождения дальнейшей службы, – отрапортовал я, вытянувшись по стойке «смирно».
– Вольно, – бросил лейтенант, забирая у меня предписание.
Прочитав бумагу, он вернул её мне и кивнул на машину:
– Сядешь назад…
Всю дорогу до ППД десантников капрал с лейтенантом молчали. Первый вёл ховер, второй что-то сосредоточенно рассматривал в полевом планшете.
Казармы десанта оказались несколько не такими, какими я их себе представлял. Вместо пары-другой двухэтажных бетонных коробок (как на Земле и в учебке), за очередным забором и очередным КПП обнаружились лишь небольшие домишки, хаотично разбросанные среди кустов и деревьев. Количество я не считал, но их было реально много.
Когда мобиль остановился около одного из них, до меня наконец дошло, почему за мной прибыли не на обычной машине с колёсами или гусеницами, а на «парящей», передвигающейся на гравиприводе. Причина – дороги тут просто отсутствовали. Да и сами дома располагались так, чтобы их: «а» – скрывала растительность, «б» – нельзя было атаковать одновременно со всех сторон, и «в» – чтобы местность вокруг простреливалась во всех направлениях…
– 1-е отделение здесь, – сообщил лейтенант. – Бумаги отдашь «комоду». Свободен.
Я выбрался из машины. Задняя дверца хлопнула, ховер приподнялся над землёй и с басовитым гудением, как шмель-переросток, умчался прочь.
Меня никто не встречал. Видимо, потому что «невелика птица, может и сам дойти».
Входная дверь издали сливалась с тёмной стеной. Угадать, что она там есть, можно было только по небольшому приступку. Чтобы её открыть, потребовалось приложить руку к специальной панели.
Моя ладонь легла в нужное место. Замок щёлкнул, дверь отворилась.
И снова меня здесь не ждали. Даже обидно стало. Словно не нужен тут, блин, никому.
Внутри дом казался намного больше, чем думалось при взгляде снаружи.
Широкий коридор, голые стены, полосова́я подсветка, десяток металлических створок с сенсорными замками (видимо, для хранения оружия), три плотно закрытые двери без опознавательных знаков-табличек и только одна распахнутая.
Туда-то я, собственно, и направился.
Интуиция не подвела. За дверью располагалось просторное помещение, примерно десять на десять тян. Возле узенького, похожего на бойницу окна стоял стол. За столом сидели двое, один голый по пояс, второй в накинутой на плечи куртке с сержантскими знаками. Они играли в какую-то игру с фишками и разлинованной на клетки доской (видимо, аналог земных шашек-шахмат). Ещё один персонаж, тоже без верхней одежды, стоял у противоположной стены, скрестив руки, и наблюдал за играющими.
При моём появлении все трое повернули головы в мою сторону.
Быстро сориентировавшись, кто здесь главный, я подошёл к столу и положил предписание перед сержантом:
– Рядовой первого года Вит Ал. Прибыл для прохождения дальнейшей службы.
Сержант подхватил листок двумя пальцами, посмотрел на просвет, хмыкнул, открыл подстольную тумбочку и небрежно бросил туда моё предписание.
– Садись, – кивнул он на выдвинутую из-под стола табуретку.
Сесть, как положено, я не сумел. Или, скорей, не успел. В самый последний момент, когда моя задница уже почти опустилась на уготованное ей место, я вдруг почувствовал, что сажусь в пустоту.
Знакомая «шутка». Помнится, на Земле такие тоже случались. И тоже, когда это было совершенно не нужно.
Как на них реагировать, учить меня, конечно, не стоило. Предыдущие шутники огребали за подобное будь здоров. Нынешний случай чем-то особенным не отличался.
Вместо того, чтобы рухнуть на пол, нелепо размахивая руками, я просто продолжил движение и, кувыркнувшись назад, ловко поднялся в стойку. И тут же пробил ногой, целясь по щиколотке. Не ожидавший такого финта противник потерял равновесие и брякнулся на пятую точку. Однако, надо отдать ему должное, сориентировался мгновенно: с переворотом ушёл от добивающего удара и резво вскочил на ноги.
Продолжить нам не позволили.
– Отставить! – прогремело в ушах, едва не порвав перепонки.
Да уж, командный голос у сержанта поставлен. Можно даже мегафоном не пользоваться.
Я отступил на шаг и опустил руки.
Противник тоже опустил кулаки, потом усмехнулся и… поднял вверх большой палец.
Ни досады, ни злости я в его глазах не увидел.
– Капрал Харберт. Будьте любезны, сбегайте в ротную оружейную. Гляньте, как там наш рельсотрон.
Сарказма в словах «комода» не заметил бы лишь безнадёжно тупой.
– Уже бегу, командир, – ухмыльнулся капрал и, по-пижонски щёлкнув ботинками, вышел из комнаты.
– Садись… рядовой Вит Ал, – снова кивнул сержант на злосчастную табуретку.
Я сел и, на всякий случай, нахмурился.
Сидящие за столом быстро переглянулись.
– Где обучался? – спросил второй «шахматист».
– «Полигон-6», – пожал я плечами.
– Понятно.
Сержант с задумчивым видом несколько раз пробарабанил пальцами по столешнице, потом почесал в затылке и вновь посмотрел на меня.
– Значит, так, рядовой. Я знаю, чему там тебя учили. Наверное, это правильно. Но здесь не там. Здесь тебе придётся учиться по новой. И, в первую очередь, тому, что кроме врагов, соперников и конкурентов, есть ещё те, кто прикроет тебе спину в бою. А ты, соответственно, костьми ляжешь, но сделаешь для них то же самое. Понял?
Я молча кивнул.
– Отлично, – продолжил сержант. – Боевое оружие ты получишь только тогда, когда сдашь экзамены на его применение лично мне. Кроме того, за десять недель ты должен сдать ещё пять предметов: вождение транспортных средств, управление тяжёлыми огневыми системами, пилотирование малых и средних летательных аппаратов, обслуживание систем связи и ГРЭБ, основы тактического командования частями и подразделениями имперской армии.
– Нас этому не учили, – буркнул я, невольно поёжившись.
– Неважно, – отмахнулся «комод». – Сдавать эти дисциплины ты будешь не мне, а конкретным специалистам: пилотам, механикам, техникам, штабным офицерам. Один из этих предметов твой предшественник сдавал трижды, но так и не сдал.
– И что же с ним стало?
– Не справился с боевым управлением бронекатера при захвате плацдарма на Канатэо. Катер подбили, все пять человек на борту погибли.
– Я понял, сел сержант.
– Лучше без се́ла, – поморщился тот. – На уровне отделений это не принято. И ещё. Пока ты не сдашь все экзамены и не получишь допуск десантника, на твоём оружии будет стоять генетический ограничитель. То есть, огонь из него ты сможешь вести только по указанным командирами целям.
– А когда сдам?
– Когда ты получишь десантный допуск, ты сможешь использовать любое оружие всех равных тебе по званию или ниже, но опять же – использовать его против того, кто выше по званию или должности, у тебя не получится. Эти ограничения снимаются только по достижению сержантского звания.
– Что надо сделать, чтобы стать сержантом? – поинтересовался я деловито.
Оба сидящие за столом рассмеялись.
– Вот когда первый допуск получишь, тогда и поймёшь, – хмыкнул «комод». – Ещё вопросы есть?
– Вопросов нет.
– Отлично. С сегодняшнего дня твой тактический номер – восемь. Номер комнаты тот же. Жилая зона на втором этаже. На обустройство – четыре минуты. В четырнадцать… – он посмотрел на часы, – тридцать две жду тебя здесь. Форма одежды – полевая. Приказ понятен?
– Да, командир.
– Тогда выполнять. Время пошло…
* * *
– Да́рий! Зачем вы меня пригласили? Всё ещё надеетесь отговорить от развода?
Сидящая в кресле девушка скрестила на груди руки и с вызовом посмотрела на собеседника. Тот примирительно улыбнулся и покачал головой:
– Ни в коем случае, экселенса. Я бы никогда не позволил себе заставлять вас идти против традиций и воли. Мой племянник вас действительно не достоин, и с моей стороны отговаривать вас от развода выглядело бы просто бестактностью.
– Я рада, что вы это понимаете, экселенц. Прошу простить, что была несколько… эээ… словом, я не хотела никого обидеть и уж тем более оскорбить. Наши дома были политическими партнёрами больше десяти лет и, я надеюсь, ими же и останутся.
– Несомненно, моя дорогая Анцилла. Несомненно, – кивнул герцог. – Наши дома и дальше должны оставаться партнёрами, но…
Глава дома Галья́ замолчал и сделал вид, что задумался.
– Что но? – не выдержала Анцилла.
Полковник вздохнул.
– Согласно традиций Империи, экселенса, сегодня мы просто обязаны разойтись.
– Но… почему? – удивилась невестка.
– Всё дело в публичности. Нам с вами отлично известно: ваш брак – это просто формальность. С Ливеном вы уже давно не живёте, но сейчас из-за разности статусов такой же формальностью станет и ваш развод. Он будет закреплён документом, а документы в Империи – это не просто бумажки. Это гораздо серьёзнее. Союзники моего союзника – не мои союзники. Древнее правило, по которому строятся любые альянсы. Мои друзья из Вио́нцо не любят Ван Тилей. Ваши друзья из Со́лмер терпеть не могут Галья́. Пока был жив ваш отец, экселенса, и тем, и другим приходилось поддерживать коалицию девяти. Сегодня, увы, в вашем доме неразбериха, поэтому ваши союзники, используя формальный повод развода, с чистой, так сказать, совестью откажутся от любых ваших обязательств перед Галья́. Мои союзники, соответственно, откажутся исполнять мои обязательства перед вами, опять же ссылаясь на ваш разрыв с Ливеном. Улавливаете, к чему я веду, экселенса?
– Кажется, да, – кивнула Анцилла, нахмурившись. – Чтобы не потерять своих привычных союзников, мы и вы будем вынуждены разорвать отношения между домами и тем самым разрушить предвыборную коалицию.
– Именно так, – подтвердил герцог. – Но это ещё не самое страшное. Если бы наш император допра́вил до конца срока, я думаю, мы бы сумели восстановить прежние отношения, и обновлённый альянс выдвинул бы на выборах согласованного кандидата. Однако, увы, сегодня уже ни для кого не секрет, что императору осталось не больше месяца.
– Да, это так, – лицо девушки помрачнело. – Об этом, действительно, говорят.
– Так вот, – продолжил её «пока ещё свёкор». – При нынешних обстоятельствах правящий дом Ван Тиль может рассчитывать только на пять голосов. Правящий дом Галья, максимум, на четыре. Шестеро независимых абсолютно точно не будут поддерживать ни тех, ни других. Но даже если они сумеют объединиться, что вряд ли, большинства они всё равно не получат. А в итоге новый глава Империи выбран так и не будет.
– Но…
Герцогиня неожиданно осеклась. Её брови сошлись, она сосредоточенно размышляла о сказанном. Полковник невестку не торопил. Он даже не смотрел на неё, позволяя ей сделать нужные выводы самостоятельно.
– Но… это война, – пришла, наконец, к заключению представительница дома Ван Тиль.
– Да. Это война, – не стал спорить Да́рий. – Даже если провести второй или третий тур, всё равно все останутся при своих, и, значит, решать, кто станет властителем, придётся на поле боя.
Анцилла внимательно посмотрела на собеседника:
– Но у вас, как я понимаю, есть план, как этого избежать.
– Ну, не то чтобы план… – криво усмехнулся полковник. – В общем, у меня есть для вас конкретное предложение.
В глазах гостьи мелькнул интерес.
Герцог Галья́ продолжил:
– Это может показаться вам дерзостью, экселенса, но я хочу предложить вам вот что. Через полгода или чуть позже ваш дом определится с главой. Кто-то из ваших братьев станет истинным герцогом, остальные этот титул потеряют. Вас, кстати, это тоже коснётся. Вы снова будете баронессой… Ну, или графиней, не суть. В любом случае, для вас это будет понижение в статусе…
– Ну и что с того? – повела плечами Анцилла. – Какая вам разница, кем я стану, если наши дома превратятся в противников?
– Ой, не скажите, – протянул герцог, прищурившись. – Быть герцогиней – совсем не то, что, хм, быть простой баронессой. Титулы в нашем обществе ценятся пока выше, чем популярность в народе или заслуги перед Империей. А моё предложение состоит в том, чтобы вы так и остались герцогиней Анциллой, и не во вре́менном статусе, а в постоянном.
– Предлагаете мне избавиться от моих братьев и стать правительницей дома Ван Тиль? – подняла бровь герцогиня.
– Нет-нет, экселенса! Как вы могли подумать? – всплеснул руками полковник. – И в мыслях не было.
– Ну, тогда я просто не понимаю, что вы хотите. Другой возможности сохранить титул у меня нет. А пойти против братьев означает уничтожить и дом, и семью.
Герцог снисходительно улыбнулся:
– Отдаю должное вашему благородству и вашему уму, экселенса. Однако вы кое-что не учли. И хотя в этом нет никакого секрета, но… Словом, у нас с вами есть просто великолепный шанс не только сохранить ваш нынешний титул, но и опять сделать наши дома партнёрами по коалиции.
– Шанс? Сделать партнёрами? Как?
– Способ столь же простой, насколько и очевидный. Вы, экселенса, разводитесь с Ливеном и выходите замуж за меня, вот и всё.
Полковник откинулся в кресле и принялся с интересом наблюдать за реакцией гостьи.
Та была ошарашена.
– Дарий, вы сумасшедший?
– Отнюдь, экселенса. Если вы соглашаетесь, то снова становитесь герцогиней, только уже не Ван Тиль, а Галья́, а между нашими домами опять возникает прочная связь. Союзники перестают кочевряжиться, коалиция восстанавливается, выборы императора проходят успешно.
Несколько секунд девушка, поджав губы, смотрела на собеседника.
– Вы забываете одну важную вещь, экселенц.
– Какую, если не секрет? – подался вперёд полковник.
– Я вас не люблю.
Герцог Галья́ рассмеялся.
– Моя дорогая Анцилла, вы меня удивляете. Причём здесь любовь? Возвышенные чувства, о которых так любят писать поэты, к нашему возможному браку отношения не имеют. Это всего лишь политика, наш общий долг не допустить войны между кланами. Сейчас, как я полагаю, это важнее всего. Да и потом, кто знает, может быть, через год-другой ваши чувства ко мне изменятся в лучшую сторону. А возможно, это произойдёт даже раньше, чем думается. Мир вокруг нас стремительно изменяется, а вместе с ним изменяемся мы. Разве не так?