Без паники! или Влюбиться любой ценой

– Стой! – Резким движением руки он хватает меня за плечо, мгновенно настигнув меня.

– Нам не о чем говорить, – глядя ему в глаза отчеканиваю каждое слово, вкладывая всю свою боль, что разрывает сердце.

– Это ты виновата! – Тыкает он в меня пальцем, отдаляя от себя на несколько шагов, но равновесие удержать все же удается, и я стойко выдерживаю удар. – Тебя не должно быть дома! Ты на работе! Ты всегда работаешь в это время! Какого хе …

В ушах лишь белый шум, хотя правильнее было бы долгое “пии”. Макс обвиняет меня в раскрытии его измены. И судя по всему, регулярной. Я же всегда на работе в это время! И зачем я стою, выслушивая лестные речи о себе, когда в пору дать пощечину и оборвать этот разговор? Ах да, мазохизм вызывали? Вот и он тут, затесался четвертым гостем этой безумной тусовки.

– Все сказал? – Наконец удается взять слово мне, пока Макс берет передышку, наверняка, вспоминая, какие еще высоко духовные слова остались в его словарном запасе. – Я тоже. У тебя час.

И грациозной походкой уверенной лани я покидаю квартиру. Нельзя показывать свою боль – так учила бабушка. И я строго следую ее жизненному кредо. Хотя кто бы знал, что оно мне вообще потребуется …

Глава 4

Куда идти – вот самый волнующий меня вопрос. Да, я стала свидетелем предательства. Разочаровалась в еще несколько минут назад любимом человеке и, казалось бы, практически самом родном. Но … Когда сердце рвется на части, так не хочется покидать убежище. А я вынуждена это делать. Целый час на улице … Хватит ли сил сдержать себя? Чувства вырываются наружу. Хочу кричать, бросаться всем, что попадает под ноги, давясь собственными слезами. Вытирать тушь, размазывая по всему лицу черные мазки, отражающие не только внешнее мое состояние, но и внутреннее. Упиваться собственным горем, купив на все деньги самого дешевого вина в картонном пакете. Прожить эту боль. Почувствовать ее! Но даже этой привилегии Макс смог меня лишить, сам того не подозревая.

И как я раньше ничего не замечала? Его постоянные командировки, ночную работу и отсутствие несколько дней подряд, после чего он свежим, но уставшим возвращался домой. Макс не делал меня слышать, не хотел видеть рядом. А я лишь отмахивалась, веря во что-то большее. Неужели сама боялась допустить того, что наши отношения давно закончились, и лишь я топчусь на месте, будто пытаюсь удержать ретивую ящерицу за хвост? Макс не принимал меня, только постоянно напоминал, что нужно поумнеть, даже несмотря на то, что я окончила магистратуру с красным дипломом, постоянно бегала от работы к работе, пытаясь достичь чего-то большего, чем бездумно выполнять указы глупцов за копейки. Он придирался к моей фигуре. Я толстая, – говорил он, – у меня не достаточно выражена талия, маленькая грудь, и пускай, что второго размера, но … не такая округленная, как должна быть. Я по всем пунктам шла в разрез с его идеалами, но он все равно почему-то оставался рядом. Не духовно, но физически, и то иногда. И именно по этой причине я верила в любовь. Я понимала, что раздражаю его. Неправильно ем, сплю, хожу, беру кружку и даже начинаю разговор не с той интонацией. И все равно был рядом … И я как наивная дурочка правда верила, что если бы не было той огромной любви, что я сама же себе внушила, то Макс давно ушел бы от меня. Но что на самом деле? Я просто была удобной. И продолжала бы быть! Как чувствовала, что увольнение необходимо. И именно сегодня.

Я ничего не ждала от Макса, не требовала проводить вместе каждый вечер, не просила купить мне … Да ничего не просила купить! Я хотела всего добиться сама, а ему это рвение было лишь на руку. Еще и квартира в столице площадью семьдесят квадратов оказались приятным бонусом к глупой хозяйке, не требующей даже оплаты коммуналки хотя бы поровну. За все платила сама. Квартира, продукты, проезд … Но если так подумать, что все это время делал Макс? Он давал мне надежду. Веру в то, что я могу быть любима, несмотря все мои минусы, от которых он же сам вечно пытался убежать. Надежду …

А может и хорошо, что все случилось так, как случилось? Просто пришло время наконец вскрыть карты и расставить все по местам. Время, чтобы закончить этот этап, чтобы двигаться к следующему. Да. Я ему благодарна. Несмотря ни на что. Он показал мне, как должно быть, а чего в отношениях категорически быть не может.

Глупо держать обиду, признаваясь самой себе в обратном. Я молодая, умная, красивая. И я все смогу. Я …

– Девушка, с вами все хорошо? – Врывается в мои мысли незнакомый мужской голос.Пространство перед глазами сразу же меняется. Только сейчас я могу видеть, что пришла в парк и благополучно сижу на лавочке. Еще и плачу, судя по стекающим с подбородка каплям. Но надеяться, в то, что я не заметила льющего дождя, хочется все же больше.

– Да, все … нормально, – озвучиваю я наконец свой же вывод, пытаясь не растереть тушь по лицу, вопреки мечтам.

– Вас кто-то обидел? – Не унимается мужчина, отчаянно желающий составить мне компанию. Так и нарывается на обсуждение традиционной темы после расставания “все мужики – козлы”.

– Мужчина! Если у вас в паспорте имя не Зигмунд, а фамилия не Фрейд, то не пытайтесь помочь даме, оказавшейся в душевной драме.

– Не пугайтесь, психотерапией я не занимаюсь, – мужчина оказывается хоть немного образованным, – но иногда не только разговор с незнакомцем может помочь, но и просто добрая улыбка.

– За волонтерство не платят, вы же знаете?

– Прекрасно понимаю! – Усмехается внезапный собеседник, явно чувствуя комфорт в этой не-принужденной беседе. – Но мне просто интересно, почему такая красивая девушка может плакать на лавочке в парке.

– Вас смущает то, что я не страшная? Или именно лавочка выглядит пугающе при данных обстоятельствах?

– Меня зовут Михаил. А вас?

Мужчина протягивает руку, и только сейчас я могу его рассмотреть. Хотя казалось бы, зачем мне оно надо. На удивление молодой, светловолосый (как и Макс … ), прилично одетый, с явно здоровыми зубами. При такой широкой улыбке было бы странно не заметить этого.

– А я не знакомлюсь. И вам не советую. Вдруг маньяк окажется, а вы уже выдали все жизненно важные пункты своей биографии. Осторожнее надо быть.

– На маньяка вы не похожи, – расценивает Михаил мои слова в качестве шутки, откровенно флиртуя жестами и языком тела, пытаясь оказаться все ближе.

– Внешность бывает обманчива. Мне пора идти. Хорошего дня. – Дежурная улыбка оказывается последним штрихом на пути к возвращению в собственную квартиру.

– Надеюсь, еще увидимся, – не перестает улыбаться мужчина.

Проверяю, отходя от лавочки, ничего ли не оставила. Но Михаил, все еще сидящий там и явно смотрящий мне вслед, ловит мой взгляд, расценивая этот оборот, как ответный флирт, улыбаясь еще сильнее. Я ничего не забыла, что безусловно радует. А в голове бьется всего лишь одна мысль “только не вставай, только не иди за мной”. И мужчине вроде удается прочитать мои мысли.

Парк расположен совсем недалеко от моего дома, так что путь оказывается совсем коротким. Никакое вино и современно искусство на лице мне уже не нужны. Разговор самой с собой оказался более действенным, поэтому сейчас в голове маячит одна лишь только мысль. Упасть в ванну, наполненную пеной до самых краев и лежать, лежать …

Подъезд по своему привычному обыкновению абсолютно тих. Надежды на то, что Макс успел собрать все свои вещи необычайно крепки – у него их совсем не много. А это значит только одно – меня от ванны отделяют считанные секунды, и наступит блаженство.

Но вот интересная вещь. Я вставляю ключ, а он не поворачивается. Вокруг тишина, и даже из квартиры не доносится ни единого звука. Но ключ все равно торчит. Значит, Макс еще здесь. И он совершенно подло заперся в моей квартире. Стук в дверь, нажатие на звонок и крики, пытающиеся сломать преграду между нами, не помогают. Телефон он не берет ни на первый раз, ни на пятый, ни на двадцатый. А по итогу и вовсе звонок начинает сбрасываться. Заблокировал.

Странный человек считает, что он умнее всех на свете. Давно пора мне было понять, что он не такой сообразительный, как думает, и его эго явно завышено. Думает меня перехитрить? Ну удачи ему. Я звоню в полицейский участок. Но и этот звонок ни к чему хорошему не приводит. Мне отвечают лишь, что времени прошло слишком мало, чтобы поднимать тревогу. Понятное дело, никого не волнует, что я могу сегодня оказаться ночующей на лавке в парке. И не удивляюсь, если вновь где-то неподалеку окажется тот странный Михаил. Будет как раз возможность проверить себя, не разучилась ли я бегать.

Пару раз не забываю и пнуть в дверь, но потом вспоминаю, что она все же моя, поэтому приходится завершить с этой забавой. Круги вокруг свой оси не приносят ничего хорошего. Вот хоть бы одна по-настоящему умная мысль … Но, видимо, лимит попыток исчерпан. Стоит ли попытаться повторить попытку через пять минут, надеясь отыскать разумную мысль, правильную в этой ситуации? В эту чушь можно поверить. Но если … Мой мозг работает, как айфон, то почему я все еще хожу с самсунгом? Неужели противоположности действительно притягиваются?

Если же отбросить неуместные шуточки, то нужно звонить отцу. А так не хочется признавать его силу! Я сама … Я же все сама … Но толку? Поиграла в сильную и независимую, вот и хватит. И со вздохом отчаяния набираю знакомый номер.

Глава 5

Гудки.

Отец, как правило, всегда отвечает на мои звонки, несмотря на их редкость. Чтобы скрасить время ожидания, я начинаю медленно обводить ногой контур напольной плитки, слишком солидной для обычного подъезда в обычном доме непримечательного района города. Ну как непримечательного … Не самого дорогого. Хотя у меня был и выбор, и возможность поселиться где-нибудь рядом с каким-нибудь миллиардером, невзначай с ним познакомившись впоследствии. О да, я могла. Но это не моя мечта, а скорее отца. Он по мере моего взросления всегда повторял, какая судьба мне уготована. И я, конечно же как самая непримерная дочь, отказалась от выполнения его желаний. Я не пошла учиться в юридический и даже отказалась от места, на которое отец договорился для меня, на финансиста. Я полностью разрушила его планы, поступив на рядового, никого не нужного, психолога и даже смогла попасть на бюджет, крепко закрепив там свои позиции. Получила красный диплом, сама нашла место практики в государственном учреждении, чем еще больше расстроила своего отца. Его дочь никогда не должна была соприкасаться с «обычными смертными», а я выросла каким-то недоразумением. И только внешнее наше сходство, как мне кажется, удержало отца проводить тест ДНК.

– Да, дочь моя, – наконец раздается в динамике телефона хриповатый мужской голос.

– Пап, можешь мне помочь?

Простой вопрос, но сколь много протеста вмиг нарастает во мне. Я поклялась самой себе, что не буду просить у него помощи, а сейчас сама же при первой неудаче обращаюсь с этой просьбой. Ну, переобуваться не запрещено, особенно когда это касается родных людей, насколько неприятными бы они порой ни были.

– Хах-хах-ха, – тот же час разливается смех.

«Да, да, твоя взяла», – думаю я про себя.

– Конечно помогу, мне только в радость, – соответствует моим ожиданиям отец. Начало хорошее.

– Я не могу попасть в квартиру.

– Замок сломался?

– Да не, тут в другом проблема …

– Неужели этот бедолага все-таки выгнал тебя из квартиры? Аха-ха-ха, а я предупреждал, что так и случится. Зря не верила.

– Да-а, – глаза закатываются сами собой от вынужденного согласия с отцом, – ты предупреждал, а я не послушала. Теперь не могу попасть домой. Можешь прислать кого-нибудь, чтобы решить эту проблему?

– Никого присылать не буду. Это исключено. Такое событие! – Уж слишком воодушевляется отец. – Я приеду сам. Зайди в соседнее кафе на часок, я сейчас освобожусь, перенесу несколько встреч и поеду к тебе.

– Пап, может не надо? Давай просто вызову мастера? – И как я сначала об этом не подумала? Надо было рассмотреть все варианты.

– Поздно! – Через телефон чувствуется злорадное ликование. – Жди меня!

Отец бросает трубку, лишая меня всей радости своим вердиктом. Отменять его приезд невозможно, так что напоследок еще раз стучусь в дверь – а вдруг повезет? – и покидаю подъезд, не дождавшись ответа. Пока спускаюсь по лестнице, слышу, как щелкает дверной замок моей двери. Теперь я точно знаю, что этот изменщик точно в моей квартире, запертый на все, что только возможно. Вот ведь трус!

Никогда бы не могла подумать, что Макс окажется таким подлым и так скоро покажет свое истинное лицо. А ведь так красиво говорил … Видимо, на этом его таланты и закончились. Когда оказалось, что к проживанию в квартире в центру Москвы добавляется еще и жизнь с девушкой, с которой надо считаться … Это для него оказалось слишком сложно. Проще ведь заводить отношения без обязательств и на одну ночь. Особенно когда ничего другого предложить-то больше и не можешь.

Но что по итогу? Я могу только радоваться, что избавилась от такого человека в своей жизни. Куда сложнее было бы потом. Вот у нас общий быт, квартира, прочая роскошь, дети … А он … такой. Не в моральном, а в материальном плане было бы труднее разойтись. Да и психологически привязанность куда сложнее стало бы обрывать, долгими вечерами разговаривая самой с собой. А тут жизнь сама подкинула такой подарок. И это даже не новый год. Но если так подумать … Я осталась одна. Без парня. Без работы. Без денег. Последнее я точно брать у отца не буду, хоть он и постоянно предлагает мне свои взятки. А работа … Поживем – увидим. Гордость гордостью, но иногда нужно пойти против своих принципов для улучшения своей же жизни. К тому же, просьба к отцу устроить куда-нибудь к себе, приложив диплом о высшем образовании – не криминал.

Поход в кафе сегодня радует наличием свободных столов и малочисленными посетителями. Официант подходит и кладет меню на край столика, но я его даже не беру в руки, наизусть зная все позиции. Иногда случалось, что оказывалось немного денег в кармане, и я изредка заходила сюда. Но чаще я открывала электронное меню этого заведения, сидя у себя дома, и на экране телефона любовалась фотографиями блюд, ужасаясь от цен. У меня даже собрался «круг избранных». Несколько блюд я очень хотела попробовать и наизусть уже знала, куда надо тыкнуть, чтобы высветилась нужная картинка. Но сегодня гуляем по полному! Разумеется, по полному опустошению карманов. Поэтому я заказываю только капучино с посыпкой корицей (она бесплатная).

Приятно так посидеть в красивом месте, никуда не торопясь. Еще бы мысли по поводу реакции отца не мучили! Тогда вообще все было бы шикарно. Вот он приедет … Сразу же начнется «кто был прав? я был прав!». Вновь я превращусь в маленькую девочку, выслушивающую нотации от взрослых после очередной провинности. Надо немедленно взять себя в руки!

Выбранное место за столиком возле окна позволяет рассматривать проезжающие мимо машины. Медитация в некотором роде. Кофе неспешно попивается и заканчивается. И только последний огромный глоток с трудом протекает внутрь от сдавленного волнением горла. Машина отца останавливается практически возле окна. И выходит он. Статный, высокий и слишком дорого одетый мужчина средних лет. Про таких еще говорят, что седина только красит. А еще что-то про молодость души и седину как признак ума Я, конечно же, не согласна ни с одним из данных утверждений в отношении отца. Он овен по знаку гороскопа и настоящий баран в жизни.

Не дожидаясь расчета, я вскакиваю и выкладываю из кармана последние оставшиеся бумажки на барную стойку. И не останавливаясь, вылетаю на улицу, наспех укрываясь верхней одеждой.

– Здравствуй, дочь! – Сразу же замечает меня отец и поднимает руки, приглашая к объятиям. Я не рада этому, но подойти поближе и одарить отца приемлемым для него жестом приходится. – Пойдем развлекаться.

– Пап!

– Веди, веди …

Подъезд, этаж, квартира … Когда я начала здесь жить, то отец ни разу не навещал меня. И вот настал этот момент. Как только дверь квартиры распахнется, мне придется выслушать много всего нелицеприятного по поводу своего убежища. Ну … чему быть, того не миновать.

Только ради проверки я дергаю ручку двери и пытаюсь вставить ключ, чтобы отпереть им замок, никак не надеясь на положительный исход. И не зря. Никаких изменений. Вновь стук в дверь и просьбы Макса открыть дверь. Безуспешно. Тогда настает минута славы отца, о которой он мечтал, как только наши отношения с Максом стали перетекать в серьезные. Но как бы отец ни тарабанил в дверь, пока не говоря ни слова, Макс не решался переходить в фазу заключения мирное соглашения. Все тщетно.

Отец отмахивается человеку, стоящему за нами, и он ловким движением рук взламывает замок моей двери. Дергаю за ручку и переступаю порог квартиры. Даже страшно становится от того, как быстро ко мне может кто-то ворваться, а я и не узнаю.

Впрочем, не узнаю я и своей квартиры. Весь коридор уставлен пакетами, кое-где коробки из-под обуви, доверху набитые всякой мелочевкой от бестолковых статуэток и коллекционных фигурок до (как бы смешно и стереотипно не было) серебряных ложек. Микроволновка и телевизор чуть ли не сорванные со стен, лежат прямо на полу передо мной соединенные спутанными проводами. И даже подушки от дивана лежат, расфасованные по пакетам. Меня эта картина настолько повергает в шок, что я пока могу только удивляться тому, насколько же много я насобирала пакетов.

И вновь из спальни слышны шабуршащие звуки, как будто что-то рьяно упаковывается в очередные пакеты. Первым направляется туда отец, а за ним не отстаю и я.

– День добрый! – Гремит на всю небольшую квартиру голос отца, облокотившегося на дверной косяк, застав Макса повернутым спиной к себе. – А я вот решил на чашку чая в гости заскочить. Но вижу, меня не рады здесь принять.

Я успеваю подскочить и увидеть лицо Макса. Оно искривляется. В глазах только шок и испуг, они округляются настолько, что кажется, будто и лицо сейчас начнет расти в ширь, чтобы удержать глаза, вылезающие из орбит. Макс в полусогнутом состоянии с одной только повернутой назад головой смотрит на отца, на меня, на отца … не в силах пошевелиться. А может и придумывает план побега. Но, судя по всему, придумать ничего не удается. Макс поворачивается обратно, замирает и … как рванет к двери. С обеих сторон которой стою я и отец. Молодец, Макс! Хорошо придумал.

Глава 6

Отец ловит его за плечи, не пропуская вперед. Тогда Макс начинает махать руками и бодаться, отчего мне приходится чуть отойти. Вперед меня сразу же проходит человек из отцовской охраны и сворачивает нереализованного вора в не лучшей его подготовке.

– Отпусти! – Рычит Макс, опущенный на колени с вывернутыми назад руками, прямо в лицо моему отцу. А ведь когда-то я считала Макса умным …

– Отпущу, – усмехается отец, – прямо в руки полиции.

– Я ничего не сделал! Ань … – переводит взгляд он уже на меня, глупо надеясь на мою помощь. Видимо, Макс в этом поступке видит хоть какую-то логическую связь, изменив мне, а после пытаясь обчистить мой же дом. Увы, но для меня это потаенное знание скрыто. Я не настолько просветленная. – Ань, никакой полиции. Я ни в чем не виноват.

Но гипноз не работает. Его слова настолько сильно контрастируют с поступками, что от всей этой странности я лишь хмурюсь, и только одна предательская бровь ошарашено ползет вверх от происходящего. Руки собраны на груди, а ноги в полной боевой готовности – вдруг Макс вырвется и придется ловить беглеца. Хоть за мной и еще пара больших мужчин, готовых взять на себя удар, я не могу себе позволить расслабиться.

Впрочем, и Макс не теряет надежды. Он сверлит меня взглядом, будто даже не моргая. Если он таким образом пытается вымолить себе прощение, то пробивая во мне дыру, ничего не выйдет … Ох, ну не так это работает! Но, видимо, это понимают не все. Или Макс считает, что я ему еще и обязана? Виновата же в раскрытии измены именно я, а не он – сам активист и инициатор.

Из открытой двери моей квартиры слышатся жесткие шаги, поднимающихся вверх по лестнице людей. Наверняка, правоохранительные органы прибыли. И точно. В квартиру входит пара мужчин в служебной форме, они неуклюже перешагивают результат готовящегося побега Макса и подходят прямо к моей отцу, минуя всех остальных, в том числе и меня – собственника квартиры. Мужчины представляются, выставляя удостоверения вперед и выслушивая отца, излагающего все сухо и по фактам. Я бы так быстро и четко не смогла бы сформулировать суть всего произошедшего, но вот отец, с годами обучившийся этому умению, без труда справляется с задачей. И теперь мне даже кажется правильным свое решение позвонить ему. Это самое правильное решение возникшей проблемы. По крайне мере, в полицию я вряд ли додумалась бы позвонить, а увидев этот бардак, точно растерялась бы, позволив Максу убежать.

Кстати, Макс … Его уводят, держа крепко за руки, заведенные за спину. И все, следуя за полицейскими, выходят из моей квартиры. Я следую за всеми, пока не задавая никаких вопросов. Отец крепко захлопывает дверь и берет меня под руку.

– Мы сейчас едем в участок. Нужно написать заявление. – Шепчет он мне на ухо.

– Заявление? А точно надо? …

– Милая, это необходимо. Иначе, все это, – махает отец рукой вперед, указывая на стройную колонну перед нами, – было зря. К тому же, ты ведь не хочешь, чтобы этот человек мог спокойно приближаться к тебе?

– Не хочу … – Почему-то грусть охватывает меня. Все зашло слишком далеко.

– Нюсь, – переходит отец к козырям, называя меня, как в детстве, и зная про безотказность этой манипуляции, – ты ничего плохо не делаешь. Этого, – указывает он грубо и пренебрежительно на некогда мою любовь, – все равно не посадят. Может оставят на пару суток, но на более серьезное наказание не стоит рассчитывать. Зато в дальнейшем он не сможет подходить к тебе и тем более появляться в этой квартире. А если он все же окажется глупее, чем кажется, то придется понести уже настоящее наказание. Поняла меня?

Я одобрительно киваю, не видя никаких серьезных последствий заявления. Даже наоборот, скорее одни плюсы для меня. Макс побоится возвращаться, зная, что ему может грозить.

Отец сажает меня в свою машину, и мы вместе едем до ближайшего участка. Нас долго не держат, и только я ставлю подпись, тот же час оказываюсь свободна.

– Пообедаем? – Уже в который раз пытается заманить меня отец в свою ловушку. Сначала приглашает на обед, потом расписывает, какое будущее могло бы у меня быть, а затем переходит к более действенным мерам, не пренебрегая даже шантажом.

– Пап, давай не сегодня. Я устала, к тому же меня ждет долгая уборка.

– Я могу вызвать своего человека.

– Спасибо, но я свои вещи я хочу все же вернуть по местам сама.

– Ладно, – тяжело вздыхает отец, удивительно быстро принимая поражение, – тогда в следующий раз с тебя должок.

– Хорошо, – соглашаюсь я вполне искреннее, действительно изрядно подустав от насыщенности этого дня, даже улыбка невольно возникает на моем лице.

– Маме передам от тебя привет.

– Обязательно! Я на днях позвоню ей. Кстати, как она? Как ее здоровье?

– Да … нормально, – отмахивается отец. Меня одолевает чувство, будто что-то не так, и отец просто отмалчивается, но ничего я с этим поделать не могу. Если не говорит, то и не скажет, как бы слезно я ни молила об этом.

Отец подвозит меня до дома, довольный предложением, принятым мной. Целует на прощание в щеку и скрывается в темноте плохо освещенных улиц. Я, поднявшись на этаж, невольно бросаю взгляд на дверной замок. Нужно будет его сменить, вдруг у Макса остались ключи. И запираюсь на все замки и щеколды. Ощущение безопасности мне сейчас нужно как никогда.

Переодеваюсь, бережно раскидывая вещи по своим местам, затягиваю тугой пучок на голове и приступаю к делу. Ночь ждет меня долгой. А время бежит предательски быстро. Слишком скоро небо начинает светлеть, и даже появляются первые лучи уже не греющего солнца. Я только заканчиваю свою работу. Грязные вещи летят в корзину, а душ приносит облегчение. Струи воды расслабляют все мышцы, обнуляя вместе с тем мысли. У меня даже получается окончательно убедить себя в том, что все хорошо, а будет еще лучше. Переодеваюсь в чистую пижаму и наконец ухожу на сон. Так я думаю, пока не захожу в спальню. Макс не успел ничего здесь сделать. В этом я была уверена, но оказывается, он успел снять все постельное белье, перевернув матрас в спешке. Более того, одеяло жалобно выглядывает из продуктового пакета, явно маленького для габаритов всуваемого. Впихнуть невпихуемое – наиболее точное описание.

Пока я устраняю и внезапные последствия помутнения Макса, проходит весь сон. А часы показывают вполне рабочее время. Вот только хоть мне никуда и не нужно, организм противится данному факту, привыкнув к раннему, но невыносимо тяжелому подъему.

Договориться с собой не проблема. Да и время это можно потратить с пользой. Уже пора искать работу, а то за ту же коммуналку нечем будет платить.