Алисандра
– Не надо, ветер. Пусть бы была… напоминала о себе, – губы беззвучно прошептали, еле отрываясь друг от друга.
Новая не появилась. Слезы высохли, тоже исчезли, покинули меня.
– Это ведь конец, да?
Я подняла глаза на небо, но сразу же опустила. Звезды больше не привлекали.
– Лавочка, – и моя рука переместилась с колена на деревянную поверхность, – только ты у меня осталась.
Обжигающая жидкость больше не обдирала горло с былой силой. Оставалось лишь першение. Я раз за разом отпивала, но бутылка не пустела.
– Да пошла ты! – закричала я что было сил, с размаху разбив дурацкую бутылку о железный острый край этой же лавочки.
Мне хотелось исчезнуть, пропасть, раствориться. Так же, как ушли эмоции, желания, надежды, мечты, родители…
Я закрыла глаза. Меня словно уносило куда-то, затягивало, как я того хотела.
Но потом я начала падать животом вниз, словно меня отвергли, не захотели принимать в свои владения. Выплюнули, отдали на растерзание тысячам мелких игл, одновременно втыкающимся в тело. Меня вертело, глаза не открывались, голова болела, а из живота просилось наружу все, что я недавно выпила. И множество звуков, разных, от тихого шелеста до гулкого звона колокола, таких бессвязных, пугающих, режущих слух.
– Пожалуйста, хватит!
* * *– Эй, – раздался голос надо мной. – Че на дороге развалился?
Воняет… Не от меня хоть? Как все кружится.
– Поглянь, Морик, это ж бабенка. Ха, – крякнул незнакомец. – Бабенка в мужских лохмотьях.
Кто-то невдалеке громко сплюнул.
Я лежала на животе, не в силах ни открыть глаза, ни почувствовать руки или ноги. Остался лишь слух. Тело словно не подчинялось, было не моим, чужим. Я его потеряла, когда падала вниз.
– Бабы ж у нас не напяливают мужское. Это пацаненок волосы отрастил.
– Не, Морик. – Тут первый наклонился и начал трогать меня в районе груди. – Реально бабенка. Груди смачные. Может, поразвлечемся?
Только теперь я ощутила свое тело. Постепенно, какими-то наплывами чувствовалось, как меня тащат под локти, как появляется резкий холод, а затем неприятное покалывание в спине. Потом… ко мне начали прикасаться какие-то противные руки, больно сжимая грудь. Я резко открыла глаза. От неожиданно увиденной картины все содержимое желудка подступило к горлу.
– Фу, блюет. Я не хочу ее, – сказал голос, что подальше.
– А мне плевать, не целовать же.
Не успела я толком вздохнуть, как кто-то начал трогать мои джинсы. Надо было очнуться, но тело не поддавалось. Глаза открывались, а затем веки снова наливались свинцом. Руки обессилено лежали без какой-либо возможности пошевелиться.
Очнись! Давай, надо прийти в себя.
– А-а-а! – во весь голос завопила я.
Только теперь, мотнув головой, я смогла рассмотреть мужика в обносках, стоявшего передо мной на коленях. Со всей силы я начала брыкаться, не позволяя ему справиться с моими джинсами. Майка уже была разорвана, кофта исчезла вместе с бюстгальтером.
Недолго думая, мужик сильно ударил меня по лицу. Кожу обдало испепеляющим жаром, появился звон в ушах, перед глазами поплыли звездочки. Долю секунды мне понадобилось, чтобы прийти в себя. После я начала с большим усилием колотить по мужику ногами. Мне удалось попасть в пах и грудь, от чего он скрутился пополам.
Бежать!
Я быстро поднялась на ноги и направилась к лесу. Меня резко дернули за косу и снова повалили, прижимая к земле.
– Ах ты, маленькая тварь, а могли бы по-хорошему, – сказал уже второй.
Меня снова ударили по лицу, затем завели руки над головой. Зато ноги остались свободными!
Я закричала, не переставая дергаться, только чтобы задеть его хотя бы коленом, ударить, снова получить возможность бежать. Вовремя заметив занесенную ладонь, я в последний момент увернулась. Я начала выворачиваться с новой силой и кричать еще громче.
– Морик, Сирк, что вы расшумелись? – раздался грубый женский голос.
– Ория, пошла отсюда. Я тут учу шлюху, как надо себя вести с мужиками. – И опять меня ударил по лицу.
На этот раз увернуться не получилось. Щека болела нещадно, жгла, добавляя мне новых сил для борьбы. И я не останавливалась.
Не дамся!
– Мне нужна помощь, идем. Приехал он.
Я резко почувствовала свободу и сразу же пустилась наутек. Но за мной больше не гнались. Те двое ушли, оставили, забыли.
Дыхание долго не восстанавливалось. Округу наполняла жуткая вонь, поэтому приходилось зажимать нос. На мне были только джинсы, верхняя часть осталась где-то возле домов. В таком виде не хотелось гулять по лесу, поэтому я, крадучись, вернулась обратно. Благо все, кроме бюстгальтера, удалось найти. Кофта была вымазана, но пригодна для ношения.
Выпрямившись и из-за этого ощутив легкое головокружение, я осмотрелась по сторонам.
– Что за…
У меня пересохло во рту.
– Что?..
Я попыталась понять, где нахожусь. Остатки алкоголя вмиг выветрились, былая пелена исчезла, туман в голове полностью растворился.
Как я сюда попала? Я в городе была. Неужели можно из-за выпивки не заметить, как добрался до глухой деревни?
В карманах ничего не обнаружилось. Не было ни денег, ни ключей, ни телефона. Все пропало.
Надо возвращаться. Срочно!
Я быстро отряхнулась и вышла в начало поселения. Единственная улица встретила меня своей пустотой. В каждой стороне просматривались длинные освещаемые луной полоски дороги, сливающиеся вдалеке с темнотой. Нигде не замечались огни города, небо не меняло свой окрас, как это бывает возле густонаселенных пунктов.
В тусклом ночном освещении с трудом просматривались домики этой деревни. Они оказались слишком старые, низкие, деревянные. Смотрели своими потухшими черными глазами, навевая уныние и грусть. Ни электричества, ни фонарей, словно местные жители и не знали о подобных изобретениях человечества.
Будто в древность попала.
Я подошла к ближайшему дому и постучала в надежде, что мне улыбнется удача. Дверь открыла полная женщина в серой рубахе и длинной юбке. Она держала в руках свечу, пляшущий огонек которой освещал только половину лица.
– Что надо?
– Здравствуйте, не могли бы вы помочь? Я из города и случайно здесь оказалась. Не знаю даже, как называется это… поселение, – быстро протараторила я.
– Ты в Элькельке. Город там, – махнула она рукой влево и захлопнула перед моим носом дверь.
Я постояла на одном месте, удивленно хлопая глазами, а затем собралась попросить помощи в другом доме. Но стоило мне сделать в том направлении шаг, как невдалеке послышались голоса тех мужчин. Я подпрыгнула на месте и побежала со всех ног в сторону города, через некоторое время замедлившись и перейдя на шаг.
Дорога оказалась неровной, ухабистой. За всю ночь мне не повстречалось ни одной деревни, не появилось звука проезжающей машины. Мир словно вымер.
Только теперь, в пути, ко мне вернулись эмоции в полной мере. Пропал тот шок. Я осознала произошедшее. Перед глазами стояла картина, где папа лежит на полу, а мама – на кровати. Слезы текли, не переставая, лились градом. Появилась ужасная боль. Теперь можно было не сдерживаться, рыдать в голос и порой кричать, пока меня никто не слышит.
Я осталась одна…
Мне надо вернуться, спросить совета у соседей, вызвать кого-нибудь. Надо сделать все, как следует. А сначала – дойти до дома.
Под утро ноги начали заплетаться, глаза слипались, а силы полностью иссякли. Я жутко хотела спать. Еще долго я не останавливалась, заставляя себя идти дальше. Но с каждым новым шагом потребность в отдыхе становилась нестерпимой.
Я осмотрелась, зашла в лес, где нашла огромное дерево. Ствол его был разделен внизу на несколько частей, словно толстые нити впивались в землю, образуя укромное место. В округе обнаружились растения с необычными листьями. Они по размеру оказались больше меня, буро-зеленые, с темными прожилками. Я нарвала их, расстелила под тем деревом и легла, быстро провалившись в цепкие лапы сна.
Он оказался жутким. Я проснулась вся в испарине. Но в то же время он даже отдаленно не был похож на прежние кошмары. В нем я постоянно бежала по кладбищу и падала на руки. Подо мной оказывались скопления костей. Из груди вырывался крик, наполненный страхом и отвращением. Я поднималась и опять начинала бежать. А меня словно подгоняли. Не люди – звери. То каркали вороны, то выли волки, иногда из темноты выплывало что-то неразличимое, но до жути страшное. И это не прекращалось, повторялось раз за разом, пока я не открыла глаза.
Мне долго не удавалось восстановить дыхание. Я сперва подумала, что толком не поспала, ведь на улице еще властвовала глубокая ночь. Но потом сообразила – засыпала ведь на рассвете. Значит, не еще, а уже ночь.
Я вылезла из импровизированного укрытия и чуть не завыла в голос. Мне хотелось есть, пить, быстрее вернуться домой. Но больше всего угнетало, что я не знала, в какую сторону идти. У меня вообще плохо с ориентацией на местности.
Выбрав примерное направление, я отправилась в путь под звуки громкого урчания в животе. Вокруг не обнаружилось ни ягод, ни фруктов, способных хоть немного утолить мой голод.
Я шла вперед, планировала дальнейшую жизнь, частенько вытирая непрекращающиеся слезы. Раз за разом вспоминались родители, любимые, без которых и жить не хочется.
С заполнившими голову мыслями я не заметила, как вышла на небольшую поляну. Не туда, куда направлялась, не на дорогу. Почти развернувшись, я зацепилась взглядом за одинокий домик, мирно обитающий среди деревьев.
В окнах не подрагивал свет, дверь была заперта. Я решила ненадолго потревожить жильцов, спросить направление. Но что-то в нем было неприятное, мрачное, отталкивающее.
Это всего лишь дом!
После двойного стука в дверь послышался шорох с той стороны.
– Да, деточка? – Передо мной появилась старушка.
Сказать, что она выглядела жутко – ничего не сказать. Бледная иссохшая кожа сморщилась и свисала волнами. Ее словно натянули на кости, притом явно ошиблись с размером, выбрав больше, чем требовалось. Пепельно-черные волосы, не седые, сливались с темнотой в доме. Если бы не луна, то можно было бы подумать, что их вообще нет. Впалые глаза неотрывно смотрели в мои. А улыбка оказалась неприятной, зазывающей, хитрой.
Может, убежать?.. Но это ведь всего лишь старая бабка. Что она может сделать?
– Я заблудилась, не могли бы вы помочь? – спросила я с натянутой улыбкой, как можно незаметнее сглатывая подступивший ком.
Лучше бы и эта дверь захлопнулась перед моим носом.
– Заходи, дорогая, заходи. – От ее голоса мурашки побежали по позвоночнику.
Надо бежать!
Но я ведь смелая. Сильная. А это обычная бабка. Да и мне нужна помощь.
Я выдохнула и зашла внутрь.
Глава 3
На столе тускло горела свеча. Маленький огонек не подрагивал, не издавал звуков, застыл в одном положении, замерз желтоватой каплей. Свет от нее падал на деревянные стены из массивных бревен, на заваленный книгами и разными мелкими предметами стол, на небольшую кровать и на печь. В темных углах с трудом различались множество полок, подвешенных трав, наполнивших помещение смесью разнообразных запахов. От земляного пола тянуло холодом и сыростью.
Я встала как вкопанная, осматривая единственную комнату в этом доме.
– Проходи, не задерживайся в дверях. Кушать хочешь? – спросила старушка сиплым голосом.
– Да, очень. – И мой живот жалобно заурчал в подтверждение сказанного.
Пожилая женщина указала на скамейку, расчистила стол и после начала копошиться возле печи. Она не перенесла туда свечу, не зажгла новую, делала что-то в полном мраке.
– А я, представляете, хотела выйти на дорогу, но не туда свернула, – решила я хотя бы разговором развеять полнейшую тишину.
В ответ ничего не последовало.
Мои ноги начали мерзнуть, отчего приходилось держать их на весу и периодически тереть друг о друга. Я не могла никак понять, почему пол не застелен досками. Ведь тогда было бы намного теплее. Да и сама обстановка навевала мысль, что старушка вообще не дружит ни с каким видом удобств.
– Шла в город, а оказалась возле вашего дома, – продолжила я разбавлять своим голосом угнетающую тишину этого помещения. – О, спасибо.
Передо мной старуха поставила миску с кашей, которая на вкус оказалась отвратительной. Я чуть было не выплюнула все обратно, но это выглядело бы некультурно по отношению к приютившей меня старушке.
– А можно соли?
– Нет, деточка. Закончилась.
Она расслабленно уселась напротив и посмотрела на меня, словно подгоняя, заставляя продолжить есть эту безвкусную, противную кашу.
– Ладно, – вздохнула я и начала поглощать угощение ложка за ложкой, толком не пережевывая, сразу глотая, просто чтобы насытить изголодавшийся желудок.
– Как зовут тебя, девочка?
– Алиса, – подняла я на нее голову.
– Зачем же врать? – только через пару минут сказала старушка.
Она в это время смотрела не на меня, а куда-то возле. Я повернулась, но ничего там не обнаружила. Правда, не это насторожило, а зеленоватый блеск в ее глазах, от которого холодок пробежался по телу.
– Я… не вру, – опустила я ложку, так и не поднесенную ко рту.
– Не знаешь собственного имени, Алисандра? – сощурилась старуха.
– Как? – переспросила я.
Пожилая женщина нахмурилась.
– Неважно. Кушай, деточка. Набирайся сил.
А мне больше и не хотелось. В миске оставалось еще немного, но впихнуть это в себя оказалось слишком сложно.
– Все? – осведомилась старушка.
– Да, спасибо вам, – подавляя желание поморщиться, проговорила я. – Пару дней даже крошки во рту не было. Вы прямо стали моей спасительницей.
Хозяйка дома усмехнулась. Она забрала посуду и снова вернулась к печи, где долго что-то делала.
– А вас? Как вас зовут?
– Миссуния, – повернула она на секунду голову.
Ну и имечко.
– Без отчества? Не могу ведь обращаться к вам просто по имени, – подалась я вперед и облокотилась на стол.
– Для тебя просто Миссуния.
– Хм, – поджала я губы. – Не могли бы вы еще показать дорогу в город? А то я что-то заблудилась.
– Никуда ты не пойдешь, – обернулась старушка.
Надеюсь, она так сказала из гостеприимства. Накормила, на ночь глядя не хочет отпускать.
– Держи добавку. – Перед носом появилась новая порция еды.
– Я уже наелась, спасибо. – Мне не хотелось больше давиться этой кашей. – Не надо так тратиться на меня.
– Это добро некуда девать. Сама такое не ем, тебя хотя бы угощу.
Странная она какая-то.
– Ну… – решила я перевести разговор в другое русло, только чтобы не пришлось снова есть кашу. – А завтра дорогу покажете?
– Нет, – тихо сказала она.
На лице старушки появилась недобрая улыбка. Я пыталась не обращать внимания, просто опустила голову и провела пальцем по столу. Но пугающее предчувствие без остановки нарастало – неспроста она себя так ведет.
– И когда сможете показать? – снова посмотрела я на старушку, вчитывавшуюся в появившуюся перед ней книгу.
– Через два дня, если захочешь, – просипела она, не поднимая головы.
Почему именно два?.. Неважно, все равно для меня слишком долго. Домой надо. Не буду я столько ждать, чтобы увидеть ее вытянутый в какую-либо сторону палец.
– Знаете, не останусь у вас на ночь. Пойду все-таки, – встала я с лавочки и направилась к двери.
А той и нет. Пропала дверь. Голая стена. Цельная, словно там никогда не было проема.
Я отошла на пару шагов назад и пробежала взглядом по всем стенам, полу, потолку, но не обнаружила ни одного возможного выхода. Замуровали. Живьем, вместе с этой старушкой, которая только один раз посмотрела на меня, а потом снова погрузилась в чтение.
Пришлось протереть глаза, помассировать виски. Не помогло.
Сошла с ума? Или у меня после пережитого настолько поехала крыша, что появились галлюцинации?
Я принялась прощупывать стену, каждый сантиметр. Меня начало колотить. Сложно понимать, что с твоим мозгом творится неладное, что глаза не видят очевидной вещи, что память стала подводить на пустом месте. Я ведь уверена – тут был выход. Был!
От этого занятия меня оторвал тихий грудной смех сзади.
– Вы дверь видите? – указала я пальцем на место пропажи.
– Деточка, – вздохнула старушка, – я же говорила, что ты никуда не пойдешь.
Она положила что-то в свою сумку, обошла меня, застывшую с открытым ртом, и пропала. Старушка исчезла именно там, где должна быть дверь. Она всосалась в твердую вертикальную поверхность. Скрылась за ней.
Я с приумноженным рвением начала дотрагиваться до каждой частички этой стены. Снизу, сверху, по центру, в одном и во втором углу, от начала и до конца. Мне надо было обнаружить хотя бы засечку, неровность, углубление, гвоздик, ручку, дырочку. Но ничего не получалось.
Паника так и подкатывала. Она пыталась взять верх надо мной, укорениться, заставляла делать необдуманные поступки. Один из таких – бить кулаками в стену, чувствовать боль в руках. Я кричала, звала на помощь, толкала, врезалась с разгона.
– Она там была, – надрывным голосом выдавила я, падая на лавочку. – Я ведь не сумасшедшая. Не могу ею быть.
Но тогда как объяснить все это?
Я провела рукой по лицу и снова подняла взгляд на стену. На ней находилась только моя тень. Если бы старушка не всосалась туда, то сейчас можно было бы плюнуть на память и выдвинуть вердикт – ошиблась, показалось, напутала. Но она пропала именно в том месте, где сейчас расположился мой черный застывший силуэт.
– Все нормально, – оперлась я руками о скамейку и сделала протяжный выдох. – Сейчас разберемся.
Глаза так и косились на стену, но я старалась больше не обращать на нее внимания. Раз не достигла нужного результата, пришло время искать другой вариант.
На этот раз исследованию подверглись все остальные стены. Я проверяла полки, отодвигала травы, толкала каждое вертикально расположенное бревно. Даже печь подверглась тщательному осмотру. С помощью длинной палки непонятного предназначения я простучала потолок, прислушиваясь к изменениям в звуках. И пол не остался без внимания. Я ползала на коленях, проверяла стыки, пыталась рыть яму. Но все тщетно.
Темница без окон и дверей начала пугать еще сильнее. Только благодаря тишине, отсутствию шорохов и завываний удавалось сдерживать подкрадывающуюся истерику.
Шесть цельных поверхностей. Я не могла сойти с ума, ведь попала как-то внутрь. Значит, что-то с моими глазами. Или мозгом.
– Каша! – вскрикнула я, поворачиваясь к столу и задевая книгу.
Стоило проверить миску, до сих пор стоявшую в самом центре, давно позабытую мной. Но взгляд зацепился за выделенное жирным шрифтом название.
– Зелье для перехода мага Смерти на второй уровень, – медленно прочитала я и посмотрела на неподвижный огонек, пытаясь понять одно нехитрое предложение.
Что?..
А потом я залилась звонким смехом, не сдерживаясь, разбавляя тишину. Всего на пару минут, пока этот же смех не застрял в горле тугим комом.
Может, бабка одна из этих сдвинутых? Гадает на картах, следит за фазами луны, предсказывает будущее.
– Деточка, дай посмотреть на твою линию жизни, – передразнила я голос цыганки, однажды прицепившейся ко мне.
Помнится, долго пришлось отнекиваться. С детства родители мне говорили, что не стоит к подобным людям даже близко подходить. И вот тебе – застряла в доме одной из таких.
Я вздохнула, покачала головой и села на лавку.
– И что тут у нас? – Я перевернула книгу, чтобы посмотреть название. – Магия Смерти.
Это она на общении с духами специализируется? Не удивлюсь, если где-то здесь найдется магический шар, в который эти шарлатаны обычно смотрят.
Надо было вернуться к поискам, проверить потолок, тщательно осмотреть еще один угол. Хотя вряд ли там что-то найдется.
Я снова посмотрела на обложку. Она была из кожи, на уголках украшена витиеватым орнаментом. В центре, под названием, создатели изобразили черепок, очертания которого поблескивали салатовым цветом. Я приподняла книгу, и появились забавные переливы на свету.
Потом я вернулась на изначально открытую страницу, оценила ветхость бумаги, тщательно прощупала ее. Пролистав вперед, а затем назад, я нашла начало раздела и принялась читать вслух. От этого было не так страшно, словно, кроме меня, здесь есть еще кто-то, тоже замурованный в этой темноте.
– Начало магии Смерти пошло с прорицания будущего. – Тут я посмеялась про себя. – Основана была на вызове духов из мира умерших, получении от них информации о будущем и изгнании обратно в их мир. После обнаружения возможности изгонять не только вызванных духов, но и духов, проникших в мир живых иными способами, а также подчинять их себе, заставлять выполнять различные поручения, маги Смерти (нередко именуемые некромантами) расширили свои возможности в использовании данной энергии.
Я подняла глаза, проверяя, что нахожусь одна.
Некромант…
От одного слова стало не по себе. Все-таки, в моем понимании, некромант – это жуткое полумертвое создание, совсем не гадалка со стеклянным шаром. В подобные сказки с магией я никогда не верила, но все равно по позвоночнику побежали холодные мурашки.
– Развитие магии Смерти на этом не закончилось. Дальше появились заклинания, подавляющие жизненную силу живых существ, – проклятия. Притом, увеличивая свои умения, маг может достичь уровня способностей, позволяющего воздействовать на неживую органику и подверженные старению неорганические вещества. Хм. – Я снова оторвалась от чтения.
Сложно представить, что это такое и как оно может работать. Мне раньше ничего подобного не попадалось на глаза ни в фильмах, ни в играх.
– Магия некромантов связана со смертью, но не всегда несет за собой смерть. Правда? – удивилась я. – Работают маги только с мертвыми, негативными энергиями. Использование магии Смерти включает в себя следующие возможности: убийства, забвение, познание, проклятие, благословение. – На этом слове я остановилась, перечитывая его еще пару раз. – Причинение вреда живому и мертвому. Некроманты используют Смерть как источник. Единственное, не могут давать жизнь. Лишь отнимать смерть.
Это как?
Но сколько бы я ни пыталась понять последнее предложение – не получилось соорудить в воображении отнимание смерти. Ведь если забрать жизнь, человек умирает. А если еще и смерть, то что будет дальше?
– Силы некромант может черпать почти отовсюду: каждую секунду кто-то умирает, впадает в панику, переживает, страдает, просыпается в холодном поту от кошмаров, ненавидит и так далее. Именно эта энергия, которая вырывается в мир в подобных случаях, подходит некроманту. Это энергия ужаса и порока, необратимая и страшная. Больше никто не использует ее.
Я покачала головой, поражаясь способностям людей выдумывать всякую чушь. Ноги окончательно замерзли, поэтому мне пришлось встать и походить из одного угла дома в другой. Появилась мысль прилечь вздремнуть, но, постояв над кроватью старушки, я ее отмела. Сколько я ни приближалась к полкам, печи, травам, скопищу посуды, каждый раз оборачивалась к книге. Вроде написаны ужасающие вещи, от которых должно появиться желание закрыть и забыть, но почему-то оказалось довольно интересно. Информация не ограничивалась обычным поднятием зомби, на что, как я полагала, только и способны некроманты. Это была настоящая история, необычная, заставляющая задуматься, удивиться и нередко улыбнуться.
– Ай, – махнула я рукой и вернулась к книге.
Перевернув пару страниц, задерживаясь ненадолго на каждой, я увидела заглавие: «Переход мага Смерти на второй уровень». Именно здесь изначально была открыта книга, из-за чего мой интерес к этой информации возрос.
– Переходы на каждый последующий уровень мага Смерти считаются самыми сложными из всех известных. Чтобы стать истинным некромантом, требуется пройти ритуал «Грань смерти». Не каждый сможет его пережить, поэтому сперва стоит основательно подготовиться. Для него потребуется смерть мага, не случайная, а спланированная и осознанная. Существуют всего три уровня.
Дальше я быстро провела пальцем по большому списку необходимого для каждого из уровней. Там было слишком много неизвестных слов, в которые не имело смысла вчитываться. И только когда я заметила знакомое название зелья, остановилась, пару раз постучав по этой строчке пальцем.
– …Пьет маг, полностью подготовленный к ритуалу. С помощью зелья он проваливается в кому и переступает «Грань смерти».
Из длинного описания и уточнения для разных уровней стало понятно, что суть примерно одинакова. Необходимо пройтись по какому-то пути, добраться до ворот и проснуться. Для второго – потребуется человеческая жертва, и уже там, за Гранью, топать придется аж до моста через мертвую реку. Ну и на последний – увидеть богиню, именуемую Иккуриа, но не попасться той на глаза, иначе не получится вернуться обратно. В описании говорилось, что она не любит некромантов. И еще для третьего жертв требовалось побольше, да и способы их убийств разные. В подробности вчитываться не хотелось – уж слишком неприятно узнавать, как правильно вонзать кинжал в сердце или грудь, какой гадостью поить и много всего прочего.