Искусство нарушать правила
Серафина наградила ее сочувственной улыбкой:
– Желаю удачи!
– И тебе того же. – Джесс пожала руку девушке и вышла из туалета. Гнев бурлил в ее груди, как вулканическая лава.
Ксандер запирал дверь мастерской, когда из туалета напротив вышла та самая темноволосая журналистка. Увидев его, она резко остановилась. Ее щеки раскраснелись, огромные синие глаза пылали яростью и презрением. Она сделала движение, собираясь уходить, но, видимо, передумала.
– Кем вы себя вообразили? – сквозь зубы процедила она.
– В чем дело? – удивился он.
– Как вы смеете так обращаться с людьми! С той девушкой вы обошлись ужасно!
– С какой девушкой? – Ксандер озадаченно нахмурился.
Журналистка сердито взмахнула рукой:
– С Серафиной!
Он удивленно посмотрел на настырную девицу: кто она такая, чтобы учить его, как себя вести?
– Если Серафина и дальше хочет работать натурщицей, ей придется привыкать…
Синие глаза смотрели на него с возмущением и презрением:
– Не у всех кожа толстая, как у носорога! Разве вы сами не помните себя молодым, когда начинали свой путь и ждали от будущего только хорошего, только радости? Когда жили надеждами? – Она выжидательно смотрела на него, как будто была уверена, что он тут же признает себя виновным.
Ксандер медленно закипал. Еще не хватало, чтобы какая-то журналистка читала ему нотации! – Не помню, чтобы в молодости я ждал от жизни только хорошего… Зато насчет другого вы правы – я жил не с одной Надеждой. – Пошловато скаламбурив, он неожиданно расплылся в улыбке и шагнул к журналистке, а та нахмурилась и неуверенно попятилась.
– Вы всегда такой самоуверенный?
– Да. – Он снова самодовольно улыбнулся. Неожиданно ему захотелось подразнить ее, чтобы еще раз увидеть огонь в ее огромных синих глазах.
Тряхнув головой, она посмотрела через его плечо на закрытую дверь мастерской.
– Ничего удивительного, что все считают вас самонадеянным плейбоем. Я видела, как вы обращаетесь с людьми… что ж, свою репутацию вы вполне заслужили!
Ксандер возмутился: ну это уже переходит все границы! Девчонка не смеет его судить, она понятия не имеет, как он живет. А если бы знала, не спешила бы с выводами! Стремление взлететь все выше, творить все лучше постепенно лишало его уверенности в себе, он устал и, кажется, разучился расслабляться… Впрочем, объясняться он не собирался.
Она подняла голову, и он заглянул в ее глаза, поразившись их глубине. Ее дерзость, несмотря ни на что, нравилась ему. Этакая бунтарка или просто нахальная девчонка? Ее лицо нельзя было назвать красивым по классическим канонам: нос великоват, глаза слишком широко поставлены. И все же от ее лица невозможно было оторваться. Ксандер не сомневался, что и за ее скованностью тоже кроется нечто большее, чем она готова показать. Костюм не подчеркивал, а, наоборот, скрывал изгибы и выпуклости ее пышной фигуры. Так могла бы одеться женщина, разменявшая шестой десяток… И стрижка, длинный боб, подчеркивала удлиненность лица. Она была застегнута на все пуговицы, словно решила жестко подавлять свою молодость и жизненную силу.
При мысли о том, как приятно будет проникнуть за ее хорошо охраняемый фасад, в нем мгновенно пробудились несвоевременные желания. Ксандер понимал, что сейчас ему не стоит отвлекаться на женщин. Наоборот, он должен отгораживаться от соблазнов, во всяком случае, пока не создаст нечто стоящее к новой выставке.
Но, глядя на ее прекрасно очерченные, соблазнительные губы, он вдруг захотел почувствовать, каковы они на вкус, и досадливо поморщился. Сейчас ему в самом деле не до глупых романов.
В голове молнией пронеслась мысль о том, как здорово было бы зарисовать незнакомку. Он мысленно представлял себе эскизы в красках и карандаше. Что, если он попросит ее позировать? Его так давно никто и ничто не привлекало, что сейчас внутри все закипело. Захотелось тут же начать делать наброски.
Видя, что художник не отвечает, девушка досадливо вздохнула:
– Все ясно, оставляю в покое и вас, и ваше непомерное самолюбие. Вам, вероятно, пора возвращаться к работе!
Круто развернувшись, она зашагала прочь; плечи поникли, руки болтались вдоль тела.
– Можно вас нарисовать?! – крикнул он, осознав, что она уходит.
Она остановилась у верхней ступеньки лестницы и круто повернулась к нему. Ее смущенное лицо показалось ему таким комичным, что Ксандер громко расхохотался.
– Что вы сказали? – с трудом произнесла она и смущенно кашлянула.
Он подошел к ней:
– Мне нужна натурщица для портрета; по-моему, из вас выйдет отличная натурщица.
– Хотите, чтобы я… позировала вам?
– Ну да, а почему нет?
– Во-первых, потому, что я занимаюсь серьезной журналистикой и работаю в солидном журнале, а во-вторых, я видела, как вы обращаетесь с натурщицами, и должна сказать, что мне это не нравится!
К ее изумлению, он провел рукой по лицу, а затем фыркнул как ни в чем не бывало:
– Ладно, серьезная журналистка, ваша взяла! В свою защиту могу сказать, что Сера хотела не только позировать, а я в виде исключения повел себя как художник, которому работа важнее, чем романы, и отказал ей. – Он оперся рукой о стену совсем рядом с ней, почти касаясь ее плеч. – Вот почему она так разозлилась на меня.
От его близости ей стало жарко; она машинально отступила на шаг. Он нарочно ее дразнит?
– Ладно, шутки в сторону. Прошу прощения за то, что нагрубил вам. – Ксандер по-мальчишески склонил голову к плечу. – Предлагаю объявить перемирие и начать все сначала.
Он посмотрел на нее в упор, запоминая ее лицо на тот случай, если она откажется позировать и он ее больше не увидит. При этой мысли ему стало не по себе – странно, если учесть, что они видятся в первый раз в жизни. Что в ней такого? Почему его так влечет к ней?
– Ладно, идет. Мир! – согласилась она, разглаживая перед своей безупречной блузки.
– Как вам такое предложение? – вдруг выпалил он как бы по наитию. – Приезжайте ко мне в Италию на несколько дней! Вы мне позируете, а я даю эксклюзивное интервью для вашего журнала.
От такого неожиданного предложения она опешила.
– Хотите, чтобы я приехала к вам в Италию для того, чтобы взять у вас интервью? Почему нельзя поговорить здесь, сейчас?
– Потому что через пару часов мне нужно ехать в аэропорт, а я хочу уделить вам все свое внимание. Итак, решайте! Италия – или ничего! – Ему пришлось приказать себе отвести взгляд от ее пышного бюста; его не скрывал даже бесформенный жакет слишком большого для нее размера. Пусть не думает, что речь идет не только о позировании. Сейчас ему такие осложнения ни к чему, ведь он наконец почувствовал если не вдохновение, которое так давно не посещало его, то, во всяком случае, интерес.
Она еще долго молча смотрела на него, явно пытаясь переварить услышанное.
– В чем дело, Недотрога? Может быть, мое предложение слишком смелое для вас? В таком случае я, пожалуй, предложу интервью кому-нибудь из ваших конкурентов. Представляю, как подскочит тираж журнала после интервью со мной!
Она побледнела. Интересно, подумал Ксандер, хватит ли ей храбрости ответить на его вызов. Судя по ее реакции, ей необходимо получить его интервью. Он очень надеялся на то, что его слова раззадорят ее. А главное, ему все больше хотелось, чтобы она приехала к нему.
Она то сжимала, то разжимала кулаки, но, заметив, что он смотрит на нее, поспешно скрестила руки на груди.
– Ладно! Я поеду в Италию и буду позировать для портрета, а вы дадите мне подробное, всеобъемлющее интервью. Учтите, шуточками не отделаетесь!
Ксандер изобразил удивление. На что она надеется? Ни за что на свете он не раскроет своих тайн. Может быть, в виде исключения позволит ей одним глазком заглянуть в его личную жизнь. Может быть, это поможет покончить с периодом застоя.
– Договорились. – Он зашел в мастерскую за листом бумаги и написал адрес. Несколько недель он поживет на вилле друга, на берегу озера Гарда. Он надеялся в тишине и покое подготовиться к выставке. Полная смена обстановки – именно то, что ему сейчас требовалось, чтобы в голове прояснилось. Здесь, в Лондоне, стало душно. Ему нужны простор, солнечный свет и свежий воздух.
Выйдя на площадку, он протянул журналистке листок с адресом. Она протянула руку, и он заметил, что пальцы у нее дрожат. Ксандер удивился. Отчего она так нервничает? В своем нелепо строгом костюме, с манерами классной дамы она кажется такой сухой и сдержанной!
– Может быть, познакомимся поближе? – предложил он и весело улыбнулся, заметив, как она порозовела. – Ксандер Хитон. – Он протянул руку, и она вложила в нее свою маленькую холодную ладошку. Правда, рукопожатие у нее оказалось крепким, и он снова удивился. Обычно женщины пожимают руку вяло, и ему кажется, будто он настоящий зверь.
– Джессика Лафайетт. Друзья называют меня Джесс, – ответила новая знакомая, натянуто улыбнувшись.
– А мне как вас называть? – спросил он. – Кажется, мы с вами еще не стали друзьями.
– Можно Джесс, – ответила она. – Но учтите, я лишу вас такой привилегии, если вы будете нарочно злить меня! – Она улыбнулась уже более раскованно, и в ее глазах мелькнули игривые огоньки.
Он облегченно рассмеялся и взял ее руку в свои ладони.
– Джесс, какие у вас холодные руки!
– Руки холодные – сердце горячее, – ответила она, решительно высвобождаясь.
В самом деле, любопытно будет познакомиться с ней поближе… Сама мысль о более близком знакомстве внезапно взволновала Ксандера. Может быть, Джесс – именно то дуновение свежего воздуха, которого он так ждал.
Наконец-то все возвращается на круги своя!
Глава 2
Сутки спустя Джесс сидела за рулем арендованной машины и ехала на виллу. Мимо пролетали живописные пейзажи.
Сначала Памела и слышать не хотела о предложении Ксандера: он даст Джесс эксклюзивное интервью только после того, как она приедет к нему в Италию. В конце концов она согласилась отпустить Джесс, если та сама оплатит билет на самолет и проживание. Кроме того, Памела велела ей объездить окрестные городки и написать материал для раздела путешествий: лучшие места Северной Италии, где можно провести выходные.
У журнала нет средств на то, чтобы посылать сотрудников за границу только для того, чтобы те «фланировали по берегам итальянских озер», так выразилась Памела.
Джесс быстро собралась в дорогу и заказала билет на самый дешевый рейс. Кроме того, она забронировала номер в довольно сомнительном двухзвездочном отеле. Только с таким условием она могла пожить на берегу озера Гарда, не платить же астрономическую сумму, равную месячной плате за ее лондонскую квартиру, только потому, что хочется пожить в дорогом отеле.
Вспоминая вызывающий взгляд Ксандера, когда он просил ее поехать к нему в Италию, Джесс почувствовала, как у нее внутри все сладко заныло. Перед тем как ответить ему, она вспомнила слова Памелы – чтобы лучше писать, ей нужно набраться жизненного опыта. А ведь ей очень важно, чтобы ее оставили в редакции! Правда, ей совсем не хотелось позировать для портрета… Более того, неприятно думать, что ее будет пристально рассматривать со всех сторон мужчина, в присутствии которого она так теряется. Неожиданно для себя она согласилась. Лишь бы он дал ей то, что ей нужно. Его интервью поможет ей остаться в журнале. К тому же шанс подойти так близко к большому художнику предоставляется один раз в жизни, и она ни за что его не упустит.
Прежде чем Джесс ушла собираться, Памела отвела ее в сторону и напомнила, какая у Ксандера дурная репутация и о том, что он не любит давать интервью. Джесс по возможности должна оставаться объективной. Разумеется, Памела не сказала: «Не позволяй ему обвести себя вокруг пальца и уложить к себе в постель», но последнее явно подразумевалось.
Джесс улыбнулась про себя; как будто такое возможно! Интрижки – не ее конек. И уж явно не с такими мужчинами, как Ксандер. На это ей хватит здравого смысла.
Увидев впереди виллу, на которой остановился Ксандер, Джесс глубоко вздохнула, стараясь унять непонятное волнение. Она залюбовалась безупречным ухоженным парком и внушительным зданием XVII века. На фоне живописного озера вилла выглядела поистине по-королевски. Джесс в жизни не видела такой красоты. Не верилось, что она проведет здесь пару дней с Ксандером Хитоном, неприлично талантливым художником, бабником и одним из главных претендентов на звание красивейшего мужчины столетия.
Оглядев свой опрятный, но скромный брючный костюм, Джесс снова подумала, что рядом с Ксандером ей будет не по себе. И тем не менее надо настроиться на лучшее. Главное – не терять самообладания и не позволять ему запугивать себя… Да ладно, кого она хочет обмануть? С самого начала ясно, что ее ждет поражение. Главное, чтобы он понял это не сразу.
Она затормозила у широкого каменного крыльца, вылезла из машины и сладко потянулась. Спина затекла после долгого сидения – сначала в самолете, потом в машине, во время поездки по Италии.
Оглядывая величественное здание, она еще больше оробела и приказала себе: «Джесс, возьми себя в руки! Тебе нечего стыдиться».
Дверь виллы открылась; на порог вышла симпатичная женщина среднего возраста в красивом форменном платье. Она проворно сбежала с крыльца; длинные черные волосы доходили ей до середины спины.
– Мисс Лафайетт? – Она приветливо протянула руку.
Джесс пожала ее.
– Называйте меня Джесс. – Она дружески улыбнулась в ответ.
– А я Роза, здешняя экономка. Если вам что-нибудь понадобится во время вашего пребывания, скажите мне.
Джесс смущенно посмотрела на экономку:
– Но ведь я не буду здесь жить. Я забронировала номер в отеле неподалеку. Кажется, он называется «Ройял».
Роза нахмурилась – как показалось Джесс – неодобрительно.
– Ох, наверное, я что-то неправильно поняла. Что ж, надеюсь, вам отведут хороший номер.
От ее интонации у Джесс сжалось сердце. Неужели у отеля «Ройял» дурная слава? А, ладно, все равно! Ведь она проведет там всего два дня, а раз так, какое это имеет значение? К тому же «Ройял» – единственный отель, который ей по карману. Она напомнила себе, что приехала не отдыхать, а выполнять задание. Первое из многих, как хочется надеяться – после того, как она представит Памеле свой остроумный, но глубокий взгляд на Ксандера.
Неожиданно в голову пришла еще одна мысль. Уж не решил ли Ксандер, что она приехала сюда не только по делу? Или Роза просто так предположила из-за его прошлых подвигов?
И снова при мысли о том, что она будет тесно общаться с Ксандером, ей стало жарко. Она приказала себе взять себя в руки и дрожащими пальцами смахнула с рукава воображаемую пылинку. Надо поскорее снять жакет, иначе она совсем расплавится на солнце. С другой стороны, нельзя терять хладнокровия и профессионализма. Пусть не забывает, что она трудится в солидном журнале и с ней шутки плохи!
Ксандеру не удастся очаровать ее и заставить плясать под свою дудку!
«Спокойствие, Джесс. Ты хладнокровна и собранна».
– Ксандер здесь? – спросила она, решив как можно скорее приступить к интервью.
Памела дала ей всего неделю на написание статьи для новой рубрики «Великие художники XXI века». Интервью с Ксандером станет первым, поэтому ей просто необходимо, чтобы все получилось. Если результаты ее трудов не порадуют Памелу, она уже намекнула, что передаст черновики кому-нибудь другому и статью напишет, например, Мэгги. Ну уж нет! Этого Джесс не собиралась допускать ни в коем случае. У нее последняя попытка доказать Памеле, что она в «Стиле» на своем месте. Значит, она должна расположить Ксандера к себе, внушить ему доверие. Тогда он раскроется и разговорится.
Роза кивнула:
– Он сейчас на пляже – при вилле есть отдельный пляж. Идите по тропинке к озеру. – Она показала куда.
Поблагодарив ее, Джесс зашагала к пляжу, поправив на ходу блузку и приглаживая волосы влажной рукой.
Пройдя через благоухавшую оливковую рощу, она вышла в песчаную бухточку, откуда открывался великолепный вид на противоположный берег озера.
Она не сразу заметила Ксандера и, лишь вглядевшись, различила движение в чистой, прозрачной воде.
Когда он встал, Джесс замерла. Капельки воды сверкали на его волосах, лице, груди. Ксандер шагал к ней, а она смотрела на него как завороженная. Еще издали художник лукаво улыбнулся ей и приветственно помахал рукой:
– Джесс, рад тебя видеть!
Она словно приросла к месту; сердце колотилось где-то в горле, когда он подошел.
Его золотистая кожа сияла в лучах яркого солнца. Художник отбросил мокрые волосы, открывая лицо, и от движения его рук ожили мышцы груди, девушка невольно залюбовалась мощным телом мужчины. И все внутри у Джесс сжалось от радостного предвкушения. Зарываясь босыми ступнями в теплый песок, она внушала себе, как вредно поддаваться разыгравшемуся воображению.
– Привет, – сказал Ксандер; от его широкой улыбки в девушке разгорелось пламя непреодолимого желания. На его невероятно длинных ресницах, обрамлявших аквамариновые глаза, сверкали капли воды.
Джесс велела себе дышать глубже и успокоиться. Рядом с ним она становится сама не своя. Надо расслабиться, пока волнение не лишило ее остатков разума! Она напомнила себе, что приехала сюда по делу и именно этим она сейчас и займется, что бы там ни было.
– П-привет. Здесь очень красиво, – с трудом выговорила она, ругая себя: наверняка он заметил, как у нее дрожит голос. Ей стоило огромных трудов смотреть ему в лицо и не восхищаться его великолепной фигурой.
– Вилла принадлежит моему другу, он приезжает сюда отдыхать. Отличное место, правда?
– Д-да… Отличное, – сказала она, досадуя, что ей никак не удается произнести что-нибудь небанальное. Не слишком удачное начало для человека, который собирается зарабатывать на жизнь пером!
– Я как раз хотел туда вернуться – пора пить чай со всякими вкусностями. Роза печет замечательные кексы. Присоединяйтесь! – Он не просил, а приказывал, и Джесс невольно ощетинилась, услышав в его голосе покровительственные нотки.
– Я не хочу есть, поздно обедала.
– Ну, а я проголодался… – В его улыбке крылось столько многозначительных намеков, что у нее внутри все сжалось.
Подул легкий ветерок; непослушные волосы упали ей на лицо. Но девушка не успела поправить прическу, он шагнул к ней, провел длинными пальцами по ее щеке и заправил ей за ухо выбившуюся прядь. От такого интимного жеста она лишилась дара речи и молча уставилась на его крупный, прекрасно очерченный рот. Его губы слегка разомкнулись, обнажив безупречно белые зубы. Она ощутила жар, идущий от его почти полностью обнаженного тела. Джесс заставила себя сделать несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться, но стало только хуже: она уловила его мускусный мужской запах, и у нее закружилась голова. Каждая клеточка ее тела наэлектризовалась в предвкушении того, что произойдет, наклонись он чуть ближе к ней. Горячая волна желания накрыла ее тело. Неужели он тоже?..
«Поцелуй меня».
Джесс и сама не поняла, вслух она произнесла последние слова или мысленно. Вскинув голову, она заглянула ему в глаза, от всей души надеясь, что слышала лишь свой внутренний голос. Ксандер неотрывно смотрел на нее; она снова поразилась необычному аквамариновому цвету его глаз. В них было что-то неземное. Что сейчас происходит? Сладкий ужас охватил ее; она поняла, что краснеет. Нет, ей не устоять! Хотя сейчас середина дня и они стоят на берегу озера… Неизвестно, что случится, если он и дальше будет вот так смотреть на нее!
Должно быть, Ксандер почувствовал ее состояние, потому что отступил на шаг, отчего ей сразу стало легче дышать.
– Джесс, что с вами? – насмешливо осведомился он.
– Ничего… все нормально, – с трудом проговорила она, заставляя себя улыбнуться. – Перегрелась на солнце. – Она помахала рукой перед лицом, неубедительно демонстрируя, как ей жарко. – Сейчас поеду регистрироваться в отель, заехала сообщить вам, что я прилетела. Кроме того, набросаю план интервью, хочу приступить к нему как можно скорее. – Она говорила отрывисто и деловито, изо всех сил стараясь произвести впечатление хладнокровной и уверенной в себе акулы пера.
– Какая вы ответственная! Ну а я, признаться, сейчас не в том настроении, чтобы выбалтывать самые свои заветные и темные тайны. – Он снова шагнул к ней и посмотрел на нее в упор; в его глазах появился опасный блеск. – Сначала мне хотелось бы познакомиться с вами поближе.
– Спать с вами я не собираюсь, – выпалила Джесс, не подумав: страх возобладал над здравым смыслом.
Ксандер громко, от души расхохотался. Джесс, раскрасневшись от смущения, застыла на месте. Что она за идиотка! Конечно, он вовсе не имеет в виду, что хочет переспать с ней. Она явно не в его вкусе – достаточно вспомнить репортажи о его похождениях. Судя по снимкам, которые она видела в прессе – и в его мастерской, – он предпочитает длинноногих блондинок. Что ж, это ее вполне устраивает. Отлично! Ничего не может быть лучше. – Не волнуйтесь, я решил сделать небольшой перерыв и не соблазнять невинных молодых журналисток, так что со мной вашей добродетельности ничто не грозит. – Он насмешливо изогнул губы. – Ваше тело меня, правда, интересует, но только как художника.
Джесс скрестила руки на груди:
– Вы не имеете права обвинять меня в излишней осторожности и делать такие провокационные заявления! Сами знаете, какая у вас репутация… Вас считают… – она замялась, подыскивая нужное слово, – необузданным.
Ксандер насмешливо улыбнулся:
– Обещаю, что с вами буду вести себя прилично! Честное слово! А если забудусь… разрешаю призвать меня к порядку.
От его слов ей стало не по себе. Перед глазами всплывали невероятные картины. Нет, ей в самом деле пора выбираться отсюда, прежде чем она окончательно не растает.
– Приходите вечером ужинать. Жду вас в восемь! – продолжал он, взял с большого камня полотенце и завернулся в него. – Заодно мы с вами и познакомимся получше. – Прежде чем уйти, он наградил ее неотразимой улыбкой; в лучах солнца на его спине поблескивали капли воды.
Джесс в панике соображала: надо бежать отсюда, пока не поздно, бежать без оглядки домой, спрятаться от странных и волнующих чувств, которые ее охватывают, когда он рядом! Но домой сейчас нельзя. Она ведь, кажется, хочет и дальше работать в «Стиле», чего бы ей это ни стоило. Значит, придется набраться храбрости и не обращать внимания на его двусмысленные шутки и намеки. Похоже, он нарочно дразнит ее. Он опытный игрок, но она не позволит ему играть с ней.
Отель не шел ни в какое сравнение с виллой, на которой обитал Ксандер. Джесс еще не видела такой обшарпанной и запущенной дыры. Когда она остановила машину на крошечной, замусоренной парковке, ей показалось, что она увидела крысу. Ее передернуло. Не слишком она любила грызунов. И пауков. А если быть до конца откровенной, то и вообще насекомых. Судя по всему, в здании шел нескончаемый ремонт – вдоль облупившихся стен тянулись стальные леса, кругом валялся мусор. Рабочих нигде не было видно. Похоже, никто ничего тут не делал. Джесс понадеялась, что рано утром ее не разбудит грохот отбойных молотков.
За стойкой ее встретила угрюмая девица с длинными сальными волосами, в грязной блузке. Она вручила ей ключ и жестом указала, что нужно пройти в дверь на первом этаже; судя по всему, рядом находилась кухня. Да уж, не «Ритц», это точно!
Номер был ничуть не лучше холла и коридора, но в нем хотя бы имелась нормальных размеров кровать и была даже ванная – хотя для того, чтобы закрыть в ней дверь, приходилось поворачиваться боком. Что ж, кроме постели и ванной, ей больше ничего и не надо. Ведь она пробудет здесь всего пару ночей. Едва ли понадобится больше времени, чтобы взять интервью у Ксандера Хитона!
Сбросив туфли, Джесс села на кровать, стараясь не обращать внимания на раздражающий скрип пружин, и достала из кармана смартфон. Пошарила в Интернете, просмотрела последние новости о Ксандере, но не нашла в них почти ничего для себя полезного. В основном репортеры писали о женщинах, с которыми встречался Ксандер, и вечеринках, на которых он закатывал скандалы. Из всего этого можно было сделать вывод, что весь последний год он только тем и занимался, что устраивал пьяные дебоши. Наконец Джесс обнаружила статьи, посвященные его выставкам. Причем последнюю сочли настоящим провалом, на что и намекала Пэм. Интересно будет узнать, что он сам думает на сей счет. Ведь он такой самолюбивый! Судя по отзывам, которые время от времени появлялись в прессе, Ксандер не жаловал критиков. Более того, он почти враждебно относился к представителям прессы, однако после провала, вместо того чтобы с головой окунуться в работу и заткнуть рты недоброжелателям, он продолжал неумеренно развлекаться. Ну а что касается творчества… Похоже, после неудачной выставки он не создал ничего достойного внимания.
Любопытно!
Сосредоточившись на работе, Джесс сразу успокоилась, устроилась поудобнее, но вскоре глаза у нее начали слипаться. Может, ей немного вздремнуть перед тем, как ехать на ужин к Ксандеру? Она должна хорошо выглядеть, когда появится у него. Девушка подозревала, что он нарочно старается вывести ее из равновесия, чтобы не отвечать на неудобные вопросы. Но если этот несносный ловелас думает, что обвести ее вокруг пальца так легко, то он жестоко ошибается!