SQUAD. Час Пса
Кирилл Борисович Привалов
Роман о людях и собаках. Сам его жанр предполагает необычайную специфику: детективно-эзотерический трактат иронического свойства. Мораль проста: собаки – автор книги неисправимый собачник – гораздо лучше нас, людей. Журналист-следак, масонство, таинственна брюнетка – царица Ночи, всегда сопровождаемая черной собакой, – и пытающийся разгадать семейную тайну Гошки Распорова изощренный злодей, достойный лавров легендарного доктора Мабузе… Умберто Эко и Дэн Браун тихо отдыхают в стороне, ведь автор, удостоенный Союзом журналистов РФ звания Легенды российской журналистики, – непревзойденный рассказчик. Тем более когда он повествует о своих любимых "братьях наших меньших". Книга – лишь начало увлекательной серии романов о людях и собаках. Настольная книга истинных собачников, ведь один из персонажей это непосредственно ликантроп, человек-собака по имени Андриан.
Кирилл Привалов
SQUAD. Час Пса
Разумом собаки держится мир.
Авеста
Достаточно знать, что судьбу изменить можно,
стоит лишь захотеть.
Джеймс Хэдли Чейз
Никому не даруется Посвящение -
каждый обретает его сам.
Из Ритуала 13 градуса
Древнего Принятого Шотландского Устава
Посвящается Флейте, Мурзилке, Артоше, Леське, Долльке,
Китьке, Флике, Мишке и, конечно, несравненной Масимос,
а заодно – всем-всем четырехлапым и хвостатым
«братьям нашим меньшим»
Гошкин дом
«Хорошему человеку бывает стыдно даже перед собакой»
А.П.Чехов
«Страшное захоронение обнаружено в Завейске, в Северо-Западном федеральном округе, при строительстве многоэтажного здания в черте города. Когда стали вскрывать грунт для укладки фундамента, рабочие наткнулись на многочисленные останки животных. Эксперты по костям и черепам без труда определили забитых собак. Сотни тушек! Начато следствие по делу о кладбище собак. Вероятнее всего, злоумышленники массово охотились на бродячих псов с целью снятия с них шкурок, которые в дальнейшем шли на меховую переработку. Следственное управление СК РФ по Северо-Западному федеральному округу проводит проверку по факту случившегося, сообщили в пресс-службе ведомства. Редакция «Криминального патруля», как всегда, будет держать вас в курсе расследования…»
Гошка добрил «жилетом» правую щеку и перешёл к левой. Из некогда дефицитного, почти музейного (кто-то сегодня звучно скажет: «винтажного») вэфовского приёмника, стоящего на полке в ванной комнате, плотным потоком, как фарш из мясорубки, лезли новости. Какая дурацкая привычка: непременно слушать ленту новостей, когда бреешься! Но разве хозяева мы нашим привычкам?.. После порции рекламы – неестественно сладкий голос зазывал взять заманчивый кредит «всего-навсего под 18 процентов в год!» в банке с красиво звучащим псевдоевропейским названием – вновь пошла водопадом свежая информация.
Дежурная хроника, неизбывная часть жизни в обществе, почему-то называемом «демократическим». «Ложь успевает пройти полмира, пока правда надевает штаны», – утверждал Уинстон Черчилль. Нобелевский лауреат по литературе был прав лишь наполовину: постправде, которой нас пичкают сегодня, одеваться вообще не нужно – голые факты нам давно заменили комментариями.
«…В Завейске, в пригородной зоне, найден труп мужчины, умершего – по предварительной оценке криминалистов – от полученных им многочисленных укусов. Тело жертвы предельно обезображено. Характерная деталь: у погибшего, видимо, ставшего добычей стаи диких собак, перекушено горло. Данный случай, увы, не единичен. Напомним, что подобным образом за последние месяцы в том же самом Завейске и другие люди – всего около десяти человек – были убиты таким же образом. Стаи бездомных собак замечены в разных районах города и терроризируют жителей. Полицией возбуждено уголовное дело по фактам преступления…»
Гошка, конечно, не обратил бы на эту макабрическую всячину никакого внимания, если бы не одно весомое «но». В сообщениях назывался как место преступлений город Завейск. Можно было бы этого факта не замечать. Но Гошке вечером предстояло ехать, согласно купленному им железнодорожному билету, в этот самый «преступно-собачий» Завейск. И отвертеться от этого вояжа невозможно. Дело было семейное. Как говорят на Кавказе: вопрос крови.
Кроме того, в Гошке едва заметно для него самого заиграло профессиональное ретивое: чем не заход для многообещающей сюжетной интриги – чуть ли не нравы диких джунглей в центре не самого малого промышленного города? По давней репортёрской памяти Георгию вдруг захотелось разобраться в деталях обвала смертей в Завейске. Почему бы не тряхнуть стариной, в конце концов? Тема-то ведь классная! В двадцать первом веке звери терроризируют людей, подумать только… В конце концов, не в саванне же живём.
Сколько журналистских расследований на его счету! Он всегда считал, что любая мало-мальски интересная тема существует только для того, чтобы он, Гошка Распоров, взялся за ее раскрутку. Встречаются же иногда люди, жадные до работы! Особенно, когда дома тебя никто уже не ждёт, а работа сопряжена с командировками и к тому же захватывающая, нестандартная. Распоров принадлежал именно к этой не столь уж и редкой в наше сумасшедшее время дикого посткапитализма человечьей породе. Свободный – с недавних пор – от супружеских обязательств, охочий до новых встреч и впечатлений, финансово независимый… Марш в поход, труба зовёт! Тем более что с годами он научился доверять своей интуиции. Что она, скажите на милость, если не наше второе «я»? Надо лишь уметь найти и включить в себе, как повернуть тумблер генератора, это альтер эго.
В приёмнике зазвучал аккордеон с узнаваемой мгновенно бархатной французской мелодией, и приятный мужской голос с едва заметным «авторским» пришепётыванием принялся повествовать о странном феномене:
«С двенадцати лет Альбер Дадас из Бордо убегал из дома. В конце девятнадцатого столетия он шёл куда его глаза глядят до тех пор, пока не лишался сил и не терял сознания. Обнаруживал себя потом в незнакомых местах и спрашивал у прохожих, где он и как туда попал. Дадас – совершенно без документов – обошёл так не только всю Францию, но и соседние страны. Дошагал однажды аж до России, где его задержала полиция за оборванный вид и неспособность объяснить по-русски, кто он и откуда. Когда же власти обнаружили, что у него, иностранца в Российской империи, нет паспорта, Альбера Дадаса посадили за решётку как подозрительного «нигилиста». История умалчивает о том, как он тогда спасся.
И во Франции, когда Дадаса призвали в армию, он ушёл прямиком из призывного пункта, за что после поимки был сослан на исправительные работы на каторгу в Африку, откуда – в конце концов – тоже убежал. Ушёл этот странный человек и из мэрии, за несколько минут до заключения им акта бракосочетания с любимой женщиной… Альбер объяснял всем своё более чем странное поведение тем, что он болен и не способен совладать с охватившем его недугом, но никто из окружавших не верил ему. До тех пор, пока странным пациентом не заинтересовался известный врач-психотерапевт и гипнотизёр Филипп Тисье.
Эскулап подверг Дадаса сеансу гипноза, и больной во сне признался, что в детстве упал с дерева и сильно ударился головой. После чего и стал страдать …одержимостью путешествий! Мэтр Тиссье назвал происходящее с Дадасом «синдромом странника» и посвятил этой болезни, расценённой им как инфекционная – вслед за «французиком из Бордо» начали уходить в неизвестных им направлениях и другие люди в разных странах, – свою докторскую диссертацию, которую успешно защитил в 1887 году. На основании исследований Тисье профессор Питр, руководивший госпиталем, в котором лечился Дадас, вынес вердикт: «Альбер Дадас, конечно, серьёзно болен, страдает очень редкой болезнью, диагноз которой почти определён… Причины её кроются в тягостной обстановке, в которой жил пациент, и в окружавшей его душной атмосфере».
Распоров решил не ждать, пока радиожурналист, закопавшийся в сомнительных архивах, дойдёт до критической точки и расскажет, как печально завершил жизнь в обители скорби чудной бегун Дадас, и выключил приёмник. Георгию вдруг стало не по себе: слишком явно происходившее с далёким свихнувшимся французом-супермарафонцем напоминало ему то, что недавно свалилось на него.
Итак, бежать или не бежать? Вот в чём вопрос. К тому же Распоров нутром чувствовал, что в Завейске его ждёт нечто из ряда вон выходящее. А «чуйке» своей он привык доверять.
Значит, бежать. Безусловно, бежать!..
Весёлой раскраски уютный поезд с именем мирового литературного классика, некогда регулярно курсировавший в экс-нейтральную Финляндию, а теперь следующий по укороченному, исключительно отечественному, маршруту, вёз Георгия Распорова в завейские дали.
Все, казалось бы, происходило вполне нормально (какое бесцветное, рыбье слово, так агрессивно вошедшее в наш лексикон, но в нём – привычность текущих дней и наша неспособность воспринимать перемены в них). Однако Гошу не покидало ощущение некой неловкости, какого-то неудобства, что ли… Нет, это было не волнение – такую едва ощутимую внутреннюю дрожь он когда-то испытывал по молодости лет перед каждой очередной командировкой, предчувствуя новые приключения. В последнее время он, журналюга до мозга костей, остро ощущал, что застоялся. Промозг, затюрился, застыл, замариновался в текучке буден: редакция с её бесполезными, формальными, совещаниями, занудные столичные пресс-конференции исключительно для галочки, казённые интервью со скучными – на одно лицо – лощёными политиками и самодовольными олигархами, редакционные статьи на неосязаемые, трусливо обтекаемые темы…
А ведь как здорово бывало раньше, в молодые годы! Рванул в одну командировку, а там, уже на месте событий, накопал для редакции сразу несколько тем на другую! И в Москву возвращаться не надо. Новые люди, свежие лица в огромной, неделимой стране! То ты на Дальнем Востоке, то в горах у братьев-вайнахов, а потом еще и на Алтай махнёшь, оттуда – в соседний Казахстан… Горячая информация сама собой вырастает в репортаж, а тот возьмёт и подвигнет тебя позднее на целый очерк. Насыщенный, полносюжетный, прочувствованный, с живыми, незабываемыми людьми… Не то что нынешние так называемые «мультимедийные лонгриды», пёстрые, тяжёлые, анемичные, дроблёные… Прав был незабываемый литературный провокатор Борис Виан: «Как часто ты гложешь меня, госпожа Ностальгия!».
И вот всё легло для Гошки на картах бытия так, что предвидеть завтрашний день уже категорически невозможно. Опасливого человека непредсказуемость надвигающихся событий пугает, а смелого – возбуждает. Гоша имел все основания относить себя ко второй категории. Он устал послушно и угодливо плыть по течению, тем более что его уже нет и в помине, как он догадался не столь давно… А Завейск – так ему почему-то твёрдо казалось – обещал в самом скором времени прервать цепь банальностей в однообразном и заунывном существовании последних лет. Оставалось лишь убедиться в справедливости проклюнувшихся предчувствий.
Кто куда, а Распоров – в Завейск.
* * *
Его глубоко утопленные в густые, длинные волосы глаза были грустными как осенний сад. И всё понимающими. Он долго и пристально смотрел на Гошу, прежде чем заговорить.
– Отвернись, пожалуйста! Не смотри, не надо.
– Почему? – спросил Гошка.
– Начнешь меня разглядывать, и не будешь расти, поздно научишься говорить. Если сейчас же не отведешь от меня взгляда, не познаешь любовь, не обретешь друзей и рано встретишь старость. А значит – слишком быстро уйдешь туда, откуда не возвращаются.
– Но я давно уже взрослый, безвозвратно взрослый. Хочу верить, не совсем ещё старый и немощный. Да, я одинок, но уже не страдаю от этого. Привык. Ну и что из того, если бываю счастлив только во снах, хроника которых меня пока что увлекает?.. Я самодостаточен и стал себе главным другом. Даже заслужил право изредка ошибаться. Всё, что у меня есть, умещается в один чемодан. Но я его стараюсь не открывать. Это чемодан воспоминаний… Сегодня мне нечего никому доказывать. Я не нуждаюсь ни в похвале, ни в больших деньгах – только во внимании и в уважении, если нет ласки и любви.
– Ты заблуждаешься, брат мой… Человеку всегда хочется казаться значительнее, заметнее на фоне других. Он рождается беспомощным, бессловесным младенцем, таким же слабым и беспомощным этот ветхий Адам уходит на Восток вечный. «Немовля», – знаешь, есть такое старое славянское слово. Истинная сила – увы! – не в словах, не в обещаниях. Это дар, ссужаемый свыше на весьма короткий срок. Настоящей же силой обладают только звери – могучие псы, яростные волки! Правда, жизнь этих героев безжалостно быстротечна. Их счастье, что они этого обычно не знают.
– Видимо, ты прав… Тот, кто не выделяется в хоре, никогда не станет солистом.
– Сильные умирают дважды. В первой жизни они по-настоящему живут, во второй – по-настоящему стареют. Зато успевают между этими двумя жизнями сполна познать наслаждение от ощущения собственной мощи. Нет ничего сладостнее!.. Хочешь приблизить это опьяняющее состояние, стань одним из нас. Не думай, не сомневайся, не опасайся, не борись с самим собой! Просто стань зверем! Не рассуждающим, порывистым, взрывным – истинно свободным!.. Желаешь ли этого ты?
– Хочу! – С нетерпением выдохнул Гошка.
– Тогда посмотри еще раз на себя и забудь, что ты только что видел. Заблуждаются те несчастные, которые думают, будто сны не возвращаются, не повторяются. Враньё! Они ярче самой жизни, они – сама жизнь. Особенно – если это чужие сны, чудом доставшиеся тебе.
