Одноклассник Николай – такой крупный мальчик-молчун. Бредёт следом, портфель не несёт, точно помню. Уговаривает меня обучаться играть в шахматы. А я вся такая воздушная, математику ненавижу, считать неинтересно, да ещё слова непонятные: конь, ферзь, король, королева, пешки. Один конь на коня похож, остальные так, на названия не похожи. Пешек жаль до боли, их всех уводят в плен. Святотатство такое. Воображение рисует, как они там мучаются в плену. В общем, отказываюсь изо всех сил. А он настаивает. И потом так серьёзно берёт и говорит:
– Я тебя люблю.
Тут я уже опешила:
– А причём здесь шахматы?
– А чем заниматься по вечерам после работы?
– Не знаю. У меня мама занята мной и еще сестрой и братьями. Они с папой в шахматы не играют.
Николай задумался и побрёл домой, оборвав дискуссию. Больше мы о любви не говорили. Он принёс в школу шахматы и попытался обучить меня – безрезультатно. Видно, требовалось ответное чувство для обучения. Потом он ушёл из нашей школы: родители квартиру получили, а в шахматы я так и не научилась играть. Только в преферанс, шашки и нарды.
ХЕЛЬГА
Мы выбираем, нас выбирают, как это часто не совпадает.
Часто простое кажется вздорным, чёрное – белым, белое – чёрным…(с)
Сейчас-то я, конечно, понимаю, что любовь – это взрослое чувство, и дело вовсе не в календарных годах. Повзрослела же я, увы, недопустимо поздно, особенно учитывая короткую продолжительность жизни человека.
Однако интерес к людям, к тому, как эмоции влияют на взаимоотношения, к механизму возникновения эмоций и чувств, у меня был всегда, можно сказать, я родилась вместе с этим интересом. В итоге получился эдакий дурной исследователь-экспериментатор.
Интересно было всё то, что яркое, что ещё неразгаданное, не разобранное на винтики, не изученное и не прирученное. Привлекали моё внимание Соловьи-разбойники в красных шароварах, с бесшабашностью и громким посвистом, от которого деревья качаются, ну или те мальчики, в которых чувствовалась глубина и некая тайна. И всё бы ничего, но как только становилось всё понятно, как только я ощущала, что могу легко управлять отношениями, то интерес стремительно уменьшался, пока полностью не сходил на «нет».
Поэтому несовпадения присутствовали в моей жизни долгое время. И не то чтобы меня это тяготило, скорее, совсем не тяготило, ведь впереди всегда были новые горизонты, но только и трепета от услышанного “я тебя люблю” тоже не было.
Я всегда хорошо понимала, как ко мне относится человек, как-то «видела», что ли, поэтому на тот момент, когда мальчик произносил заветные слова, мне они были уже не нужны. Тоже мне Капитан Очевидность!
Божечки! Как же сейчас стыдно, как же сейчас горько. Ну почему? Почему никто вовремя мне не рассказал, не научил бережному отношению к людям?! За всё надо платить, за всё. Даже за ошибки, совершенные по незнанию.
Так что настоящее, значимое признание в любви я услышала, будучи уже большой девочкой, когда мой Серёга, думая, что я крепко сплю, тихонечко мне его нашептал. Вот тогда случился и трепет, и жаркая волна безграничного счастья, и нескончаемое умиротворение. И пусть у нас не всё ровно и гладко в жизни, пусть мы встретились поздновато, но для меня он вот уже многие годы единственный близкий мужчина, дорогой и любимый, хотя он порой и сомневается в этом.
Лучший мой подарочек
18 ноября отмечается день рождения Деда Мороза. Если честно, мне непонятно, почему именно в ноябре, ну да ладно. Я не смогла обойти эту знаменательную дату и задать вопросик.
Помнишь ли ты свой первый подарок от Деда Мороза на Новый год? Что это было? Это было то, что хотелось, или что нашёл Дедушка? В общем, жду твои морозно-тёплые воспоминания!
ДОННА
Внимание! Уведите от экранов детей, а потом возвращайтесь одни.
Меня лишил новогодне-дедморозовского детства мой родной брат. Сколько себя помню, я знала, что подарки под ёлку кладёт не кто иной, как Снегурочка Мама и Дед Мороз Папа. Только родители не знали об этом, а мы с братом упорно продолжали ломать перед ними комедию.
Вообще, я упустила момент, когда он открыл эту “страшную” тайну. Но отчётливо помню, что одно из обязательных занятий последних дней уходящего года – в энный раз залезть на антресоли, выудить заказанный (да-да, мы ещё и лицемерно письма писали Деду Морозу!) подарочек и рассматривать, но так, чтобы не повредить упаковку.
Новогодние воспоминания дошкольного возраста – кадровые. Но и есть вполне себе полнометражная сцена.
Год где-то 1995 или 1996, но скорее 1996, потому что печку сломали, а газ нам не дали. Холодно. Грелись обогревателем. Встретили Новый год, легли спать. И только я стала проваливаться в дрёму, меня начинает теребить брат, мол, побежали! Подарки уже подвезли! А я не хочу вылезать в холод. Плачу. Тем более знаю, что меня ждёт под ёлкой. А сейчас вот не помню. Перед глазами только два тетрадных листочка в клеточку, на которых маминым почерком написано “Светланке” и “Антону”.
Отчётливо помню два подарка.
Первый – большая кукла с седыми (пепельными же!) волосами. Для меня это был настолько дорогой подарок, что я почти не играла в неё. Кукла до сих пор “жива”, лишь полысела. В неё играют мои дочки.
Второй подарок – это клипсы и цепочка. Он запомнился тем, что, когда я писала письмо Деду Морозу, не могла определиться, писать “ы” или “е” после “ц”. Не помню кто, но мне помогли решить эту задачку, хе-хе. А! Почему мне врезалось это в память! Тогда я написала коротенькое сухое письмецо с просьбой, а брат – длинное, со всеми “уважаемый” и тэ дэ и тэ пэ.
Когда мы родителям сознались? То ли в старших классах, то ли уже в универе. Хохотали долго. Да и сейчас нет-нет, да и вспомним о былом.
AILI KRAFT
В Деда Мороза я верила долго, хоть подсознание и подсказывало, что подарки каждый год заботливо ставят под ёлку мама с бабушкой. Как-то раз я даже “поймала” бабушку: нашла подарок, спросила, на что она ответила, что это просто коробка, а внутри неё нитки-иголки. Через несколько дней эта самая коробка появилась под ёлкой, доверху набитая сладостями. О том, что она та самая, я узнала по маленькой полоске сбоку, оставленной чьей-то синей ручкой (угу, Шерлок во мне живёт с детства).
Ну, да ладно. Маленькое расследование не отняло у меня веру в Дедушку. И хоть я знала, откуда берутся подарки, все равно старалась настроить себя в новогоднюю ночь на чудо. И однажды оно случилось (наверное).
Дело было в 1999 году. Мы с мамой тогда полгода жили у моей двоюродной бабушки. Она сломала ногу, и мама ухаживала за ней. Мне тогда было семь, я ходила во второй класс. Часть времени, проведённая там, выпала на зиму, и Новый год мы встречали вчетвером в уютной квартирке: мама, я и двоюродные бабушка с дедушкой. Все шло по стандарту: праздничный стол, праздничные передачи по телику, салюты, мишура. Бабушка с дедушкой уснули рано, а мы с мамой еще смотрели телевизор. Надо сказать, что он стоял там же, где их кровать (это уточнение понадобится дальше).
В то время почти у всех моих одноклассниц был блестящий клей. На эту штуку шёл просто эпический спрос, и в магазинах её постоянно не было. Я мечтала о таком клее и умоляла маму купить. Так вот… На часах где-то около полуночи, старшие спят, мама сидит в кресле-качалке и смотрит что-то типа “Голубого огонька”, а я потихоньку начинаю клевать носом у нее на коленях. И вдруг – смотрю: из нашей комнаты выскользнула какая-то тень, прошла пару шагов и исчезла в коридоре. У меня глаза по пять копеек, соскакиваю с маминых коленей, лечу в комнату, а там на столе под маленькой ёлочкой стоит подарок со сладостями и рядом поблескивает заветный клей…
Я до сих пор не знаю, что тогда видела (и не воображение ли это решило пошутить?). Как вы понимаете, все были в одной комнате, и никто из домочадцев не мог там ходить. Животных в квартире не было, да и великовата была тень для кошки-собачки. Маме я об этом рассказала, но она, судя по всему, не поверила, хоть и говорила, что подарок от Дедушки. Ну, будем считать, что от него.
СОВИДА
Увы, я не помню свой первый новогодний подарок. Ёлку помню, как игрушки на неё вешали и гирлянды из цветной бумаги клеили – помню. Советские сосульки и шишки из стекла помню. Короче, всё помню, кроме подарков. Деда Мороза игрушечного тоже помню, с мешком, в котором мне чудились разные волшебства. Песенку из “Ну, погоди!”, кстати, тоже помню и очень люблю.
Ну вот так. Другие подарки, кстати, тоже помню, даже всякие мелкие презенты “от зайчика”, которые мне родители приносили, когда я ещё в детский сад ходила. Кроликов даже помню (ездила на кроличью ферму, тоже в сопливом возрасте), кормила их сеном, а они смешно так жевали… А новогоднее – как отрезало. Но не зря же Совы говорят, что отрезать можно всё! Видимо, это тот случай.
Помню более поздние новогодние подарки: бусы, игрушечного дракончика (на год Дракона, мой, кстати, год). Но это уже в средней школе было.
СОВЯНА
Положа руку на сердце – не помню. Ни первый, ни многие последующие. Скорее всего, в те далёкие советские времена подарок на Новый год был сугубо сладким: россыпь хороших конфет и мандарины. И вообще тогда было не принято загадывать, писать письма Деду Морозу и вот это всё. Суровый советский Дед действовал строго в рамках общепринятого грузинского меню и приносил “жричодали”. Ну и мы были приучены радоваться и ценить то, что получили. Нашёл под ёлкой заветный кулёк – значит, молодец, ещё один год прожит не зря.
Каких-то особых мечт или желаний я тоже не припомню. Нас хоть и не баловали, не заваливали игрушками, как нынешних детей, но кукол у меня было много. И всякой посудки для них – тоже. Поэтому чего ещё можно было желать, я даже не знаю. В Деда Мороза мы верили долго и искренне, пока однажды случайно не нашли припрятанные подарки. Это мне было лет одиннадцать или двенадцать, и вот этот подарок я как раз помню. Тогда шли “лихие девяностые”, когда со многими вещами были проблемы. Моим подарком стала простенькая пластмассовая коробка-шкатулка, белая, с незамысловатым узором из цветочков. Там можно было хранить всякие детские мелочи: фантики, вкладыши от жвачек, крышку от бутылки, разноцветные пёрышки, объёмную штучку из оргстекла с узором внутри… Да много всего. Подарком я была очень довольна.
Шкатулка существует до сих пор. Сейчас там тоже лежат разные мелочи: из разряда “всякий хлам”, который вряд ли когда-то пригодится, но который мил и дорог сердцу, и выкинуть его никогда не поднимется рука.
AlbireoMKG
Все вот эти нарицательные шутки про перестать верить в Деда Мороза, как этап взросления, мне кажутся для альтернативно одаренных. Дед Мороз существует, он не один, этот языческий волхв, я вот только не могу точно вспомнить, метафизическая советская мамка мне это рассказывала или физические взрослые. Но помню, когда у меня было установленное понимание, кто такой Дед Мороз. Я как-то сказал, что всё-таки жалко, что он не приходит сам, на что батя ответил, что всяким зверяткам в лесах нужнее.
В общем, я в детстве знал, Дед Мороз настоящий, просто он не приходит к обычным городским детям, он приходит к говорящим зверькам в лесу, к нечисти, потому что он же сам нечисть, ну, может, приходит в какие-нибудь глухие деревни, если есть такие в СССР, куда не могут прийти обычные советские Деды Морозы. Я знал, что Дедом Морозом и Снегурочкой переодеваются люди, что они играют в него, мне как-то, по-моему, сразу-сразу это сказали. Но это никак не влияло на ощущение чуда. Ну да, мы как бы ему помогаем, раньше, в языческое время, людей было меньше, и Дед Мороз приходил, к тем, кто заслужил, а теперь мы играем просто в сказку, у нас все заслужили, поэтому советские Деды Морозы приходят ко всем советским детям. А он занимается своими сказочными делами. Так что я никогда не переставал в него “верить”, я знал, что он есть, как все языческие духи. То, что они перестали взаимодействовать с людьми, вообще никак не говорит об их отсутствии.
То, что родители складывают подарки под ёлку, я тоже знал, иногда искал спрятанные подарки и находил, иногда нет. Ну, это если мамка подстрекала, мол, м-м-м, там такой подарок, такой подарок, ты знаешь, а я нет. Не знаю, зачем ей это было нужно. Я к сюрпризам совершенно равнодушен, ну, если это токсичная попытка мне радость сюрприза сбить, то мимо. Для меня радостный сюрприз только один существует, когда человек вдруг – р-р-раз! – и не ведёт себя как чудло.
Подарки я ужасно любил (и сейчас люблю, конечно, но у меня так сложилась жизнь, что мне некому их дарить, совсем), ну а как не любить, ты же не самостоятельный, у тебя приход только от подарков. Причём, я учитывал подарки только от лёли (тёти), отца и матери, бабушки и тёти дарили деньги, от друзей-приятелей подарки были только на день рождения, но там я учитывал только подарки своей первой любовницы. Потому что она для меня была член семьи, к большому неудовольствию моей мамки, а я вообще не понимал, что тут крыситься, ну понятно же, что я вырасту и буду жить с кем-то, не с родителями. Что тут, я все равно чужой, считай, человек, с другой семьей. У матери отец есть, всё понятно, у меня вот любовница. Лучшие, самые дорогие и самые нужные подарки я получал на дни рождения. У нас был такой договор с мамкой: если мне было что-то очень надо, и оно было какое-то несообразно дорогое по деньгам и не необходимое, то мне это покупали либо на день рождения, либо сейчас, но в счёт дня рождения. Поэтому это были договорные и нужные подарки, с любовницей тоже, я просил у неё какую-нибудь книжку, которая у неё была, а у меня не было, ей книжки были не нужны, она не любила читать, поэтому она говорила матери, что ей денег мне на подарок не надо, мы уже договорились.
Но у нас все равно был ритуал: подарки под ёлку складывались тридцать первого числа, тайком, после самой встречи Нового года, например, перед тем, как идти гулять, а потом мне говорили, что их принёс Дед Мороз, но приносил он их от мамы, папы и лёли.
