Тайна озера Дустан

Послышался  резкий хлопок, будто кого-то стукнули со всей дури.

Женский голос стих.

Лайза испугалась, но понимала, что Оливия в беде и ей нужно помочь.

Она прокралась мимо соседних гаражей и стала выглядывать, в надежде увидеть хоть что-то.

На земле лежала Оливия, совсем без сил и плакала. На ней была разорвана одежда.

А вокруг Мартин, Кристофер и Джоурел. Она сначала не поняла, что происходит. Мальчики в голос смеялись и курили .

– Одевайся! Че разлеглась? Квест заканчивается! Нужно собираться! – прошипел Кристофер.

Остальные просто пожали плечами, ухмыляясь.

Тут Лайза поняла, что произошло и ей стало так мерзко и так больно от того, что она не могла ей ничем помочь. Нужно было думать, что делать дальше и как забрать Оливию.

Только она хотела выйти из-за гаражей, послышался странный треск, на полигоне стало туманно, тяжелый дым клубами валил по земле.

– Запоздали они как-то со спецэффектами!– пробурчал Кристофер.

– Вставай, давай! Видишь, все закончилось! -, Джоурел пнул Оливию ногой.

Мальчики стали оглядываться по сторонам.

Они были готовы к страшным штукам, в этом и была цель квеста, только вот сейчас им было не смешно. Поднялся гул.

Оливия подскочила и увидела НЕЧТО.

Было не понятно женщина это или мужчина.

Длинные седые волосы. Худощавые руки, торчащие из-под черного рваного балахона. Оливия стала кричать, и крик ее подхватило нечто. Оглушительным визгом оно нагнетало невероятный ужас.

Нечто приближалось к мальчикам, но те стояли, как вкопанные, ведь это была игра, а играть им как-то расхотелось.

Сначала ОНО приблизилось к Кристоферу и, обернувшись к Оливии, указало на него пальцем.

Оливия, сквозь слезы, утвердительно покачала головой.

И тут острие ножа коснулось шеи Кристофера, кровь полилась, он упал.

Ужас охватил всех и обездвижил на несколько минут. Мальчики побежали.

Они бежали и звали на помощь.

В это время Оно этим же ножом выцарапало на руке Оливии *перевернутный треугольник и Крест сверху*(что означает великое деяние).

Оливия просто сидела и не могла пошевелиться. Кровь Кристофера растекалась по асфальту и коснулась ее ладоней, теплой струей, согревая замерзшие руки.

Лайза подбежала к ней.

-Пойдем, нам надо бежать!

– Оно может вернуться и за нами! Я знаю, где искать ключ!

– Оливия! Оливияяяя!!! Ответь!!!

И тут Лайза очень испугалась, она не понимала, почему Оливия расплылась в странной улыбке. Она стала трясти ее, надо было срочно выбираться!

Они добежали до того гаража, где пряталась Лайза. Перерыли все ящики и шкафы, но ключа нигде не было. Тут Лайза нащупала свечу и старый влажный спичечный коробок. Шансов, что спичка вспыхнет, было мало, но попробовать стоило! Не с первой попытки, но ей это удалось. Свечой она осветила ветхий гараж, при свете все казалось еще более устрашающим. Куклы выглядели очень жутко. Но тут на одной из кукол она увидела тот же знак, что выцарапало нечто на руке Оливии.

Лайза поняла, что искать стоит где-то рядом. Под этой куклой она нашла ключ.

– Я нашла, нашла его! Оливия, нам надо идти.

Они торопились и бросили свечу на пол. Старые газеты вспыхнули, словно спичка. Пламя пожара захватывало все помещение.

– Нельзя терять ни секунды!

Они бежали, не оглядываясь, сквозь гущу дыма. На фоне крики Джоурела и Мартина доводили до дрожжи.

Наконец девочки выбрались. Они позвонили в полицию, но было уже совсем поздно. Мартин и Джоурел уже были мертвы.

Звон сирен заполнил целый квартал, а мигалки осветили всю улицу. Девочек стали допрашивать полиция и психологи, естественно, им никто не поверил.

– Какое нечто?

– Это вполне реальное убийство!

–И это сделал ЧЕЛОВЕК, если его можно так назвать! Кто это сделал? – один за другим твердили полицейские.

Шум стих. Волна ужаса охватила всех. Вынесли тела мальчиков, окровавленные простыни свисали с их тел, вселяя боль и страх.

Лайза смотрела на Оливию и пыталась увидеть в ней хоть грамм сожаления, но в глазах отчетливо виднелось только стеклянное безразличие.

– Может это просто шок? С ней ведь такое произошло!

– Оливия, тебя надо показать врачу! Ты видела свою руку?

Кровь не прекращала литься. И лишь крест с перевернутым треугольником, высеченный на руке, обрамлялся запеченной кровью.

Воспоминания давили в груди.

Лайза пыталась успокоиться, прошло уже 17 лет.

– Пора бы попытаться не переживать это так, будто это произошло вчера. -, Лайза пыталась себя успокоить.

– Но девочка, эта девочка! Ведь у нее на запястье был такой же знак. Значит в тот день кто-то снова погиб! Ну почему же все молчат?! Почему не было никаких новостей?-, Лайза обреченно опустила жалюзи в своем кабинете.

Отработав день на автомате, Элис все думала о том, насколько беспочвенно подозревала Кайли.

– Видимо детки просто заигрались, ну с кем не бывает?! Я же была там, они просто развлекались и ничего больше! – внутренний голос Элис будто пытался оправдать ее бездействие, ведь помимо отдыхающей молодежи она увидела там НЕЧТО, чего не могла объяснить. Некая темная фигура, таящаяся за гущей массивных деревьев.

За размышлениями о девочке прошел весь день. Вечер опять вступает в свои права, а это значит, что пора собираться домой. Перед выходом с работы ждал уже до боли знакомый алгоритм: проверка записи пациентов – работа с выписанными лекарствами – сохранение приемов в базе – закрытие смены.

Как только свет на мониторе погас, Элис поспешно вышла из кабинета и помчалась домой.

Дома ждал привычный ритуал: кружка чая с вкусным десертом и сериал, именно так в последнее время Элис заглушала мысли и погружалась в небытие. Это спасало от ненужных размышлений и способствовало перегрузке. Периодически листая ленту в Instagram, она ждала сообщения от него. Но, это было весьма предсказуемо, его работа – вечный аврал!

Утро было каким-то слишком ранним. Иногда, кажется, что солнце само не очень-то и высыпается, а выкатывается по ошибке, не давая поспать другим. Не сложно догадаться, что Элис проснулась не в духе.

Держа зубную щетку в одной руке, она стремительно полировала зубы, попутно листая «ленту». Пролистав пару публикаций, она наткнулась на одну, где говорилось о подростках, которых нашли на берегу озера.

Мальчиков доставили в больницу. Один: с рваной раной голени, а на руке был выцарапан все тот же символ. Второй мальчик был мертв.

Элис была ошарашена такими новостями с утра. Она быстро собралась и рванула на работу так быстро, как позволили утренние пробки.

На работе было слишком много людей. Репортеры пронюхали о случившемся и обивали пороги больницы с самого утра. Вокруг много родственников мальчиков, все в слезах. Оказывается мальчики пропали в тот день, когда Кайли доставили в больницу.

– Как вы думаете, убийство мальчика как-то связано с Кайли Уокер? -, журналисты, словно вороны «каркали наперебой».

Одним словом – царил хаос и это самое мягкое, как можно было описать это утро.

Единственный, кто стоял безучастно и отрешенно – главврач. Лайза не проронила ни слова. Она молча наблюдала из-за стекла, отделяющего ее кабинет от коридора больницы.

Элис перехватила ее взгляд, и это был взгляд полный страха и отчаяния. Весь день она не выходила из своего кабинета.

Вечером Элис все же рискнула зайти в кабинет и поговорить.

Лайза предстала перед ней в новом свете, она казалась напуганной и беззащитной, что очень разнилось с ее обычным амплуа.

Этот вечер оказался вечером откровений.

– Ты знаешь, это так страшно! С нами было то же, что и с этими детьми. Давно, очень давно мои друзья оказались мертвы от рук какого-то существа. Но страшно другое, эти символы, выжившая девочка, все! Все словно под копирку!

Лайза рассказала Элис о том, что с ними случилось, и о том насколько все повторяло события той ночи, 17 лет назад.

–Элис, я никому об этом не рассказывала. До сих пор не понимаю, как так вышло, что я открылась тебе. Ты ведь, не станешь отрицать, что недолюбливала меня? -, улыбнулась Лайза.

– Ну, что тебе сказать, врать не буду. Ты мне не нравилась. Но сегодня я узнала тебя другой, не бесчувственной стервой. Прости!

– Да, что уж там?! Можешь не извиняться! Я рада, что хоть кому-то смогла доверить эту боль. Родителей нет уже много лет. Да и в нашей семье не принято было разговаривать на тему той ночи. Было некое «ТАБУ». Сейчас я думаю, что они хотели оградить меня от воспоминаний. А раньше мне казалось, что они избегают меня. Вот теперь, приятно познакомиться! Я Лайза Брукс: романтичная, немного депрессивная и слегка трусливая. Вот такая я настоящая!

– Приятно познакомиться, Лайза Брукс. Я Элис Дейли : немного вредная, малость язва, но очень добрая.– рассмеявшись, Элис пожала руку Лайзе.

Шум на улице стих.

В квартире стало темно, и лишь огоньки уличных украшений напоминали о наступающем празднике.

Ощущение пустоты, хрупкости и грусти заполняли комнату, словно тяжёлый дым, волочась по полу густой молочной рекой. И эта самая река сдавливает и приковывает к полу своими «невесомыми» оковами . Она закрыла глаза .

Минута…две…три… Дым рассеялся и вот вроде уже светает. Комната начала наполняться светом, узкой полосочкой солнечных лучиков. Из-за грузных штор свет просачивался в глухую комнату.

Решив, что пора уже приходить в себя, она решительно поднялась с кровати. На носочках , словно в танце «долетела» до ванной.

– Пора !!!, – вскрикнула она.

Восторженно добежав до кладовки, она достала пыльную коробку с рождественскими игрушками. В углу темным пятном стояла забытая на год елка. В спешке она доставала игрушки, а в памяти петляли картинки из ее детства.

Ночь обещала быть волшебной. За окном белые мушки слетались в сплошное белое полотно, кружась и жужжа, нашептывали особенную мелодию. Стол был накрыт множеством аппетитных блюд.

Мама Элис пришла раньше. Элегантная женщина лет 60-ти, благородная седина волос была убрана в роскошный пучок. Элис носилась по дому в поисках приличного платья.

– Мам, ты не видела мое черное платье?

– Ты про то, что под стулом в спальне?– рассмеялась Мэри.

– Ах да, я его там специально оставила! -, рассмеялась Элис.

– Ты со своей работой скоро сойдешь с ума! Пора разгружать свой плотный график и вообще, я внуков жду! -, улыбнулась Мэри.

Все было готово к празднику, не хватало только его.

Звонок в дверь разбудил засыпающую на кресле Элис.

В дверях стоял он с потрясающим букетом ромашек.

– Зимой? Ты где их нашел? -, Элис обняла Джейсона изо всех сил.

– Я очень рад тебя видеть! С этим кошмарным графиком времени совершенно не хватает. Я много думал и решил! Обещаю, что я буду рядом, начиная с сегодняшнего дня!

– Закрой глаза, прошептал он на ухо! И спешно достал маленькую коробочку и протянул ее Элис.

– Что это? Это мне? Мам, это ведь… -, слезы полились сами собой.

Сквозь слезы и смех она утверждающе кивала головой, не могла поверить, что это происходит с ней!

– Неужели и в правду мы будем жить вместе? И я не буду терять тебя из виду почти на неделю?! Мы муж и жена. Звучит смешно! А ты как думаешь? -, Элис кружилась по квартире, рассматривая кольцо на пальце, словно маленький ребенок, радующийся новой игрушке.

– Заявление я подал, свадьба через неделю. Надеюсь, что ты не против и не занята в следующие выходные? Мама, а вы как к этому отнесетесь. Мэри, вы же не против, что я буду звать вас мамой?, – Рассмеялся Джейсон.

– Что ты, милый?! Я рада, что за моей девочкой будет присматривать кто-то, кроме меня. Видишь ли, мне кажется, что она рано или поздно покалечится. – рассмеялась Мэри.

Элис плюхнулась на диван.

– Неплохо вы спелись! Так скоро? Столько всего нужно сделать!

– Я все беру на себя! Или ты отказываешь мне? – ухмыльнулся Джейсон.

Вот он день Х.

День обещал быть особенным, не смотря на то, что не задался с самого утра! Сначала Элис не могла найти свои туфли.

– Ну, вот куда я могла их положить? Еще вчера они лежали в этой чертовой коробке! – грозно размахивая руками, бегала по квартире Элис.

Все бы ничего, но следующей жертвой незадавшегося дня было платье, которое Элис едва не сожгла. Разрыдавшись, она обессилено рухнула на диван, ей казалось, что все сегодня против нее. Глянув на часы, она понимала, что жутко опаздывает, но «волшебный» образ необходимо было завершить.

Она схватила плойку, разложила кисти и косметику. В девчачьих делах ей не было равных, не смотря на то, что она практически не красилась в рабочие будни, руки помнили ее давнее увлечение. Пару взмахов кистью и трех ночей без сна как не бывало.

Платье цвета «шампань» струилось по хрупкой фигуре. Темные кудри водопадом спускались на плечи, а тонкую шею обрамлял жемчужный чокер.

Он был в черном классическом смокинге, который максимально точно отражал его стальной характер.

Под венец Элис вел дядя, брат мамы, не смотря на то, что они не виделись лет 20.

Единственное, о чем она думала в этот момент:

– Как было бы здорово, если бы сейчас был жив папа. Ведь он так и не увидел меня в свадебном платье, не смог повести меня под венец, не смог разделить с нами этот счастливый день.

Слезы предательски подступили, она наклонила голову, чтобы их никто не заметил.

Джейсон пристально смотрел на нее. И в правду, сложно было оторвать глаза от невероятной красоты.

– Сегодня она была особенная: чуткая, нежная, другая. Бойкий пыл сменился кротостью и женственностью.

– Она моя, – мысли перемешивались в голове у Джейсона.

Но вот, она у алтаря. Священник зачитывает клятвы, а Джейсон лишь шепчет: «Я никогда, слышишь, никогда не позволю тебе больше плакать!»

–Разве что от счастья, – шептала она.

–Только от счастья! – подтвердил Джейсон.

Свадебный танец – особенная часть этого вечера. Есть в нем что-то сакральное и необыкновенное. Они уже кружатся под «Once upon a December – Liz Callaway» . Это была песня ее детства, песня из любимого мультфильма «Anastasia». И вот уже она, а не героиня мультфильма кружится в заветном вальсе со своим принцем. Казалось, что весь мир замер в ожидании.

День пролетел незаметно и плавно переместился в их спальню. Это была первая ночь, когда на утро им не пришлось прощаться надолго.

Рождество прошло так же мимолетно, как и зима в целом.

Город постепенно оживал, а солнечные лучи начинали нежно пригревать.

Элис любила весну, в ней самой в эту пору что-то словно расцветало.

Одежда становилась легче, мысли светлее, желания сильнее и понятнее, хотелось менять все и меняться самой. Джейсон же поддерживал ее любые начинания и осуществлял ее мечты, словно добрый волшебник по мановению волшебной палочки.

А город, город учился жить заново после того, что произошло. Полиция была в тупике. Следов преступника не обнаружено. Подростки ничего не могут объяснить, а свидетелей нет. На протяжении нескольких месяцев с ними работали психологи, но все попытки восстановить хронологию событий были тщетны.

Дело вел следователь Мэтьюссон, высокий слегка лысоватый мужчина, с серыми, словно сталь глазами. «За глаза» его называли Терминатором, так как добиться от него положительных эмоций было нереально. Это было первым делом, где он спустя три месяца не нащупал правильного направления, не нашел ни малейшей зацепки.

Кайли, после случившегося была, какой-то странной, казалось, прошло уже столько времени, а никто так и не понял, что с ней произошло. Она и не пыталась это объяснить.

За Кайли и Джейкобом вели слежку и это была далеко не только полиция. Родители погибшего мальчика Колена не смогли смириться с потерей сына, понимая, что полиция бездействует, хотели начать независимое расследование, но даже самые лучшие детективы не рисковали брать это дело.

Ребята практически не общались и даже не разговаривали, лишь изредка смотрели друг на друга абсолютно пустыми глазами, казалось, что они просто сошли с ума. Родители старались помочь им с адаптацией и надеялись, что им вдвоем станет проще вернуться к обычной жизни.

Ребекка и Стивен, так звали родителей погибшего мальчика, пришли к веранде, где сидели подростки и стали выпытывать у них о случившемся.

– Пожалуйста, Элис! Джейкоб! Посмотрите на меня! Скажите, что с ним случилось? За что? Вы же были там! -, Ребекка встала на колени и стала навзрыд плакать.

– Дорогая, вставай! Ты же видишь! Они не люди! Им плевать! Может, это вообще они сделали? – Стивен пытался поднять жену.

Так и не услышав ответа, Ребекка стала кричать, ей хотелось , чтобы хоть кто-то ответил за смерть их сына, чтобы хоть кто-то был наказан. Но увидев на лице Кайли улыбку, она жутко рассердилась. Ей казалось, что девочка все знает и просто издевается над ними. Обреченная, она бросилась к Кайли, схватила ее за плечи и стала трясти.

–Скажи, ты же знаешь, что с ним случилось!!! Я тебя умоляю! Скажи! – на истошные Крики Ребекки сбежались все соседи. Они тут же вызвали полицию и неотложку. Ее забрали в больницу, уверяя собравшихся, что она сходит с ума.

Но по-настоящему сводила с ума окружающих – улыбка Кайли. Выражение ее лица было леденяще-жутким, от чего становилось не по себе. Со стороны казалось, что она довольна тем, что происходит.

Когда в больницу привезли Ребекку, Элис и Лайза тоже были там. Они стали ближе общаться после откровений Лайзы.

Сама история ушла, будто на задний план в свете последних событий. Но все это было до приезда Ребекки.

– Она, она совсем не сожалеет! Она смеется, смеется мне в лицо. Вы понимаете это? Ей плевать, совершенно плевать на смерть моего сына!

– Мэм, вам нужно отдохнуть! Пожалуйста, успокойтесь, – поглаживая ее по голове, Лайза старалась поддержать ее, как могла.

Пелена молчания повисла в коридоре. Санитары ввели ей дозу успокоительного.

А Лайза снова погрузилась в пучину воспоминаний. Она понимала, о чем так истошно кричала Ребекка будто и не она кричала, а ее душа вырывалась от непонимания!

Элис заметила переживания Лайзы и предложила встретиться вечером за чашкой чая.

Встреча намечалась дома у Лайзы. Впервые за столько лет Элис была дома у своего руководителя.

– Странные ощущения! – , подметила про себя Элис.

Квартира была в сдержанных тонах, что ж еще было ожидать от нее, если хозяйка максимально зажата. Все в серо-бежевых оттенках, даже мебель. В гостиной ничего лишнего: огромный серый диван, подставка под телевизор и камин.

– Ни одного яркого пятнышка, буркнула про себя Элис.

– Как так вообще можно жить?!

На камине стояло много фотографий в таких же серых рамках. Это были детские снимки, снимки родителей и снимок одного молодого парня.

– Ох, кто же это у нас тут такой симптичный?! Да, не слишком тактично было бы с моей стороны спрашивать о том, кто это на снимках. Меня только в гости пригласили, а я уже…– успокаивала себя Элис.

– Эй, Элис. Чай на столе. Мой руки и проходи на кухню.

Она вздрогнула от неожиданности и, наконец, отлипла от фотографий.

В ванной все было так же серо за исключением одной рыжей зубной щетки.

– Так-так, тут их две, одну-то я и не заметила, уж слишком он слилась с интерьером. А эта «рыжая бестия» чья? Ладно, пора выходить, иначе меня в гости больше не позовут. – Элис вытерла руки и направилась в сторону кухни.