Когда 9 ноября 1918 года в Германии была провозглашена республика, и кайзер Вильгельм II бежал в Голландию, гетман Скоропадский, мгновенно оценив ситуацию, 14 ноября назначил новый кабинет министров, уже без украинских националистов. Он провозгласил Акт федерации, по которому обязался объединить Украину с будущей небольшевистской Россией. Принимая такое решение, Скоропадский рассчитывал на поддержку со стороны главнокомандующего Добровольческой армией генерала Деникина и стоявшей за его спиной Антанты. В своих мемуарах Скоропадский так описывал свое видение будущего Украины после того, как падет режим большевиков:
«Я остался глубоко убежденным, что Великая Россия восстановится на федеративных началах, где все народности войдут в состав великого государства, как равное к равному, где измученная Украина может лишь свободно расцвести, где жизнь не будет пронизана насилием и справа и слева, как до сих пор, что только тогда наступит покой, только тогда мы дойдем до периода нового, совместного, народного творчества, и нам не страшны будут ни Центральные государства, ни Антанты того времени».
В ответ на действия Скоропадского националисты организовали альтернативный временный орган УНР – Директорию. Ее председателем был избран В. Винниченко, а Головным атаманом – С. Петлюра. Директория призвала народ к восстанию против гетмана и двинула в Киев свои отряды. Гетманская армия – сечевые стрельцы и Серожупанная дивизия – тут же перешла на сторону Петлюры, а немногочисленные русские дружины, состоявшие из офицеров и юнкеров, умирать за гетмана не стали и разошлись по домам.
В пьесе Булгакова «Дни Турбиных» и его романе «Белая гвардия» эти события хорошо описаны. Правда, у почитателей Скоропадского к Булгакову имеются серьезные претензии в части точности и объективности их отображения (Смирнов, 2008).
Гетман Скоропадский, как оказалось, вовсе не переодевался в мундир немецкого офицера и не претворялся раненым, убегая в Берлин под натиском петлюровцев, как утверждал не только Булгаков, но и другие авторы (Широкорад, 2007). Он ушел, подписав следующее последнее обращение к народу Украины:
«Я, гетман всей Украины, в течение семи с половиной месяцев прилагал все свои силы, чтобы вывести край из того тяжелого положения, в котором он пребывает. Бог не дал мне силы справиться с этим заданием, и ныне я, в соответствии со сложившимися обстоятельствами, руководствуясь исключительно благом Украины, отказываюсь от власти».
Этот текст не случайно напоминал текст Манифеста отречения Николая II. Ведь Скоропадский, убежденный монархист, явно мечтал о создании новой царской династии на Руси. Поэтому он своим Универсалом от 1 августа 1918 года утвердил наследство высшей государственной власти по родству! И не случайно генерал Деникин «справа» обзывал Скоропадского «вторым Мазепой», Троцкий «слева» – «украинским Бонапартом». Примечательно, что Скоропадский задолго до Хрущева выразил жизненно важную для Украины претензию на Крым. «Украина не может существовать, не владея Крымом, – это будет некое туловище без ног», – так он написал в своих мемуарах.
К слову, сравнение с гетманом Иваном Мазепой, перешедшим на сторону шведов, для П. Скоропадского не могло быть обидным. Оно, как ни парадоксально, льстило ему, поскольку в родительском доме висел портрет Мазепы, которого здесь почитали. Когда в 1908—1909 г. г. по повелению Николая Второго праздновалось 200-летие Полтавской победы, то царь, учитывая верность гетмана Ивана Скоропадского, предка Павла Скоропадского, Петру Первому, предложил ему стать новым гетманом Украины, разумеется, в составе Российской империи. Но стать гетманом тогда П. Скоропадский не согласился. В ответ на свое искреннее удивление царь получил явно парадоксальное, но честное, признание: «В моем доме больше почитают гетмана Мазепу».
В своих мемуарах П. Скоропадский с благодарностью вспоминает Мазепу, который много полезного сделал для просвещения и развития культуры на Украине. В своих мемуарах так Скоропадский описывает свое выступление по случаю открытия украинского университета:
«…Я указал, что старая высшая власть на Украине всегда заботилась о просвещении народа, и в числе гетманов указал, между прочим, Мазепу. Все у нас знают его любовь к просвещению, искусству и религии. Я это сказал без всякой политической тенденции, но нужно было бы потом слышать, как зашипели со всех сторон в некоторых кругах, для того, чтобы понять, какой дух непримиримости живет в отношении ко всякому неказенному проявлению мысли. Я терпеть не могу украинского шовинизма, но должен сказать, что этот шовинизм искусственно поддерживается многими дикими выходками с противной стороны».
П. Скоропадский был незаурядным дипломатом и политиком. При нем суверенную Украину официально признали 30 государств мира, в 23 страны были направлены его дипломаты, а в Киеве располагались посольства 10 стран. Он сумел «дружить» с Деникиным и с Лениным одновременно, хотя большевиков ненавидел всеми фибрами души и планировал после создания своей армии двинуть ее на север для освобождения России от большевиков. Свой тяжелый выбор – согласие стать гетманом – П. Скоропадский, уже находясь в эмиграции, объяснил так:
«Тогда я думал, что человек, который ради своего собственного спокойствия упускающий возможность спасти страну, – трусливый и безвольный».
П. Скоропадский не видел сложностей в замене немецких союзников Антантой, если бы это диктовалось интересами Украины. Его рассуждения на эту тему дают ключ к пониманию политики украинских лидеров и в наше время:
«Если бы кто-нибудь задался целью вникнуть в мою политику на Украине, он мог бы видеть, что я честно относился и к немцам, и к союзникам. Когда мы были отрезаны от союзников, я работал с немцами, стараясь извлечь, сколько возможно более для нас пользы, и дать минимум, но относясь честно к принятым обязательствам. Когда у немцев вспыхнула революция, я им сказал откровенно, что сделаю все от меня зависящее для того, чтобы войти в соглашение с Антантой, и так же честно относился бы к своим обязанностям по отношению к Антанте, и так же старался бы получить от них максимум при договорах, давая им минимум. Если у человека всегда на первом плане его родина, другого способа действий быть не может».
Сочетание германофильства и ненависти к большевизму в условиях Второй мировой войны привели П. Скоропадского в стан врагов своей родины. Он как бы и не замечал немецкую жестокость на Украине. Своим сторонникам он советовал проявлять осмотрительность, сотрудничать с немцами против большевиков и выжидать мира, ясно какого. Поднимая логику на дыбы, бывший украинский гетман, ставший к тому времени другом Германа Геринга, 30 августа 1942 года настаивал на том, что «немцы должны быть убеждены, что украинцы – честный народ».
С Симоном Петлюрой, организовавшим его свержение, Скоропадский практически не сотрудничал. В трехчасовой беседе с делегацией, которую возглавил Петлюра, гетман отверг почти все пожелания, высказанные ему. Их было несколько, в том числе – назначение нового состава министров исключительно из украинцев. Дело в том, что гетман украинским шовинизмом никогда не отличался. В своих подчиненных он ценил исключительно деловые качества, поэтому министром промышленности поставил еврея Гутника, которого он характеризовал как «человека очень умного». К сожалению, ожидания гетмана найти в этом министре «широко коммерческого человека с инициативой» не оправдались, и министра пришлось заменить, но отнюдь не по национальному признаку. К слову, в кабинете министров Директории у Петлюры был министр по еврейским делам Ревуцкий, но его участие в работе правительства было лишено какого-либо смысла. Еврейские погромы этот министр приостановить не смог бы при всем желании.
Когда воинство Директории вступило в Киев, начались массовые грабежи и убийства.
На территории Западной Украины, входившей в то время в Австро-Венгерскую империю, потрясения начались еще до революции в Германии. 1 ноября 1918 года украинские части австрийского гарнизона, нейтрализовав военнослужащих других национальностей, заняли Львов, до 60% которого составляли поляки и 30% – евреи. В конфликте состояли украинские националисты и поляки, а евреи в нем участия принимать не стали, но тут же создали свои военные формирования. Австрийский гарнизон покинул город без боя, и в начале ноября здесь была провозглашена Западно-Украинская Народная Республика (ЗУНР). Руководить этой республикой без проведения каких-либо выборов стал «генеральный секретариат» во главе с Кость-Левицким. Польское население Львова тут же восстало и вместе с подкреплением с севера выбило части ЗУНР из Львова.
Примечательно, что руководители ЗУНР пытались заручиться поддержкой местной еврейской общины. Они даже предлагали создать ЖНР «Жидiвську Народну Республику». А в составе созданной в ЗУНР Украинской Галицкой Армии (УГА) был сформирован батальон из галицких евреев «Жидiвський пробойний курiнь» (здесь слово «жид» галицийскими евреями воспринималось без обид, поскольку в польском языке для евреев другого слова не существует). Существенно, что в то время когда на территориях, контролируемых Директорией, бушевали антисемитские погромы, в ЗУНР ничего подобного не наблюдалось. Однако всего 20 лет спустя в Западной Украине, которую украинские националисты из ОУН начали строить по образцу нацистской Германии, евреи стали второстепенным врагом, вслед за «москалями».
22 января 1919 г. Директория и ЗУНР, руководители которых не испытывали никаких симпатий друг к другу, подписали, тем не менее, «Акт злуки» (объединения). Сейчас в Киеве это событие считается днем основания «незалежной» Украины.
Герои и антигерои украинского возрождения
В украинской нации столько хамско-сволочного элемента, нестойкости и склонности к предательству, что иногда аж страшно становится, и не знаешь, как бороться с этой гангреной, которая внутри, в самом лоне ее, словно шашель, и точит, и разрушает ее.
Симон Петлюра
Украине есть, кем гордиться. Украинцы по числу Героев Советского Союза занимают второе место после русских (русских – 7998, украинцев – 2021, белорусов – 299, татар – 161, евреев – 107).
Из пятнадцати фронтов, которые действовали во время Великой Отечественной войны, более половины была возглавлена маршалами и генералами, украинцами по происхождению. Среди них: командующие фронтами Й. Р. Апанасенко, М. П. Кирпонос, С.К.Тимошенко, АЛ. Еременко, И. Д. Черняховский, Р.Я.Малиновский, Ф.Я.Костенко, Я. Т. Черевиченко. Около 2,5 млн. украинских воинов награждены орденами и медалями, звания Героя Советского Союза был трижды удостоен И. М. Кожедуб. Со ста пятнадцати дважды Героев Советского Союза – тридцать два являются украинцами или уроженцами Украины. Из четырех Героев Советского Союза и, одновременно, полных кавалеров ордена Славы, два – украинцы. Это – И. Г. Драченко и П. Х. Дубинда. Около 4-х тысяч бойцов – представителей 43-х национальностей – удостоенные звания Героя Советского Союза за мужество и отвагу в боях на территории Украины. Украинские воины были освободителями народов Европы, они штурмовали Берлин, а командир 756-го стрелкового полка Ф.М.Зинченко, Герой Советского Союза, был первым комендантом рейхстага.
Но ратные подвиги подлинных героев Украины сейчас не в почете, особенно в Западной Украине, где бандеровцы осмеливаются срывать награды и георгиевские ленточки с груди истинных ветеранов Великой Отечественной войны. Однако настоящих героев у националистов очень мало, поэтому и нужны им фальсификации и ложные «герои».
В почете сейчас на Украине целая когорта гетманов, которых именуют «талантливыми политиками» и «полководцами», потому как они отличались «горячим патриотизмом, широким пониманием задач и перспектив борьбы за объединение всех земель Украины в границах соборной и независимой державы». Так современные украинские историки пишут о тех, по вине которых малороссийская территория за несколько десятилетий 17 века превратилась в то, что было названо горьким словом Руина. Архимандрит из монастыря, что под Батуриным, современник тех событий, так нелицеприятно описал «деяния и злодеяния гетманов и прочих вождей народа малороссийского» (в этом списке Хмельницкий Юрий – это сын Богдана Хмельницкого):
«Выговский Иван – клятвонарушение, братоубийство, привод татар на уничтожение народа малороссийского, продажа Руси католикам и ляхам, сребролюбец великий.
Хмельницкий Юрий – клятвопреступник трижды, христопродавец веры и народа ляхам и бусурманам; привод татар.
Дорошенко Петр – клятвопреступник многажды и переметчик; слуга бусурман – врагов Христовых, славолюбец и сребролюбец великий; привод татар и турок.
Брюховецкий Иван – мздоимец, лихоимец, клятвопреступник, виновник братоубийства и мук народных от татар претерпленных, слуга бусурманский.
Тетеря Павел – сребролюбец, клятвопреступник и холоп добровольный ляшский. Подстрекатель Ю. Хмельницкого на измену.
Многогрешный Дамиан – раб лукавый, двоедушный, к предательству склонный, благовременно разоблаченный и кару возмездия понесший».
О справедливости приведенных аттестаций свидетельствуют многие источники информации, замалчиваемые по понятным причинам современными украинскими историографами.
Симон Петлюра, горькие признания которого своим самым преданным друзьям приведены в виде эпиграфа к данному подразделу, не дотянул до звания Героя Украины. Он, однако, был первым, кто решил использовать лозунг национальной независимости Украины. Но ему, в отличие от «легендарных» гетманов прошлых веков, земляки не простили того, что в конце своей политической карьеры ради поддержки своей эфемерной власти он стал щедро раздавать полякам обширные куски Украины. Петлюра очень быстро понял, что без «союзников» независимой Украине не бывать. К слову, об Украине того времени командующий немецким восточным фронтом Гофман в своих мемуарах написал: «Украина – это дело моих рук, а вовсе не плод сознательной деятельности русского народа».
Петлюра, заработавший в вершине своей геростратовой славы прозвище «погромщик», 16-летним юношей в период его учебы в Полтавской духовной семинарии получил обидное прозвище «жидивський батько». А поводом для этого послужило следующее.
Словесность в семинарии преподавал отец Сергий, большой любитель Николая Васильевича Гоголя, особенно его книги «Тарас Бульба», на которую неизменно ссылался и с упоением цитировал следующие любимые им строки:
«Рубануть саблей по тонкой жидовской шее, вспороть беременное брюхо его поганой Хайке, поднять на пики верещащих по-поросячьи детей, да и забрать всё, что поднакопил проклятый жид».
Из такого напутствия великого русского классика отец Сергий делал бесспорный вывод о том, что еврейские погромы осуждать нет смысла, да и прав на это никто не имеет. Эту мысль отец Сергий подкреплял следующим монологом (Сушко, 2012):
«– Кого топит в водах Днепра Тарас? Жидов! Кому отрезает обвисшие груди? Жидовским жинкам! И ни у одного из патриотов язык не повернется хоть одно плохое слово сказать о Бульбе, ибо предки наши лучше нас понимали, что все зло мировое происходит только от евреев. Они дают деньги в рост, развращают наших детей, не признают Христа как спасителя».
После очередной подобной антисемитской тирады молодой Петлюра задал попу каверзный вопрос:
«Но если евреи такие плохие и хитрые, то почему же они живут хуже нас?»
В ответ на это отец Сергий выволок дерзкого семинариста за шиворот из класса, а его одноклассники, потешаясь над ним, нарекли его упомянутой кличкой.
Этот случай, в частности, позволил впоследствии защитникам Петлюры утверждать о его невиновности в еврейских погромах, поскольку-де он не был антисемитом. «Не был, но затем им стал», – утверждали другие, ссылаясь на упрямые факты. Последней свидетельницей на парижском суде над убийцей Петлюры Шоломом Шварцбардом была женщина, которая, заливаясь слезами, сказала о Петлюре: «Вы спрашиваете меня, что сделал этот человек? Вот!..», – и она разорвала на себе блузку, а французские судьи увидели, что обе ее груди были отрезаны. Возможно, у ее мучителей были такие же учителя, как отец Сергий у Симона Петлюры в те его юные годы, когда он слыл юдофилом.
Убийца Петлюры коллегией присяжных парижского суда был оправдан. Однако обвинительный акт констатировал, что Петлюра боролся с погромами и не являлся ни виновником, ни организатором многочисленных погромов времен гражданской войны. Приказы Петлюры, направленные против погромов, были подтверждены документально.
Примечательно, что к обличению Петлюры приложили руку сторонники Деникина, российские монархисты, гетманцы, коммунисты, а также «леваки» из еврейских партий. Между тем, в «скорбном списке погромов», составленном в Советской России в 20-х годах, петлюровцы отнюдь не лидировали: белогвардейцы совершили 226 погромов, польская армия – 29, различные повстанческие атаманы – 834 (!), петлюровцы – 139. Среди погромщиков отметились также красноармейцы Буденного и бойцы украинских советских дивизий – не менее 40 погромов. Приведем некоторые факты, ставящие под сомнение ту легкость, с которой мало знакомые с историей люди безоговорочно решают «загадку Петлюры». Одной из причин неведения рядовых обывателей в этом вопросе был запрет советским историкам «заниматься Петлюрой».
В конце 1917 года Петлюра предлагал создавать вооруженные отряды «еврейской самообороны», открыл евреям доступ в офицерские школы Украинской Народной Республики (УНР). Евреям УНР была предоставлена «национально-персональная автономия», за которую они боролись в предыдущие десятилетия. В правительстве УНР было несколько министров-евреев.
Блестящий публицист Владимир (Зеэв) Жаботинский, считавший себя другом Петлюры, писал:
«Является безусловным фактом то, что ни Петлюра, ни Винниченко, ни кто-нибудь из ведущих деятелей украинского правительства не был погромщиком. Я вырос рядом с ними, я вместе с ними боролся против антисемитизма. Никто и никогда не сможет убедить ни одного из сионистов Южной России, что подобные люди были антисемитами».
В подтверждение утверждения Жаботинского можно привести, например, обращение Петлюры к армии УНР от 27 августа 1919 года, в котором говорилось следующее:
