Скорость звука

Глава 6

Два дня прошли как в тумане. «Четырнадцать!» – так и светилось перед глазами электронное табло его фола. Но Лина выглядела старше, естественней. И в глазах гулял явно не тот ветер, что у девчонок её возраста.

Несмотря на отсутствие опыта, малышка умудрилась зацепиться так крепко, что уже совсем скоро Том приполз к ней на брюхе. С виноватым взглядом и покаянной головой. Жаль, девчонка оказалась из тех, что не прощают проколов. И потому пришлось стелиться, накруживать, подбирать варианты. Она чмырила Тома как мальчишку, а он, стиснув зубы, терпел. И всё приглядывался, всё сравнивал… ну а вдруг просто развод?.. И на день рождения явился, только чтобы убедиться. Оказалось, не соврала.

Том даже порог квартиры не переступил – достаточным было отметить воздушные шары в виде двузначного числа, от которого всё внутри скручивалось тугим канатом. А ему двадцать! За плечами три курса универа, приводы в полицию и увлечение, которое не отпустит никогда. Мотоциклы – считай, что приговор. Вся судьба крупными буквами отпечатана на лбу.

Примерно ту же оценку дала ему и мать Лины. Невысокую, ага! Дочь эта красивая стерва позвала с явной неохотой, а на букет ромашек в его руке покосилась с диким предубеждением. Она не понимала, что ромашки – это не от нищебродства. Ромашки – это как символ простоты и изящества. Цветы обладали какой-то особенной, утончённой красотой. Не менее сакральный смысл таил и подарок – флакончик духов известного бренда.

– Бабл-Гам? – удивлённо потянула Лина, прямо в проходе сорвав ленточку с подарочной упаковки. – Это что ещё за номер?

Том бестолково пожал плечами и подпёр спиной дверь.

– Самое яркое впечатление из детства…

– Так себе прошло твоё детство, – насмешливо защебетала Лина, как вдруг вскинула взгляд и хитро прищурилась. – А я? Я ярче? – спросила она с придыханием, и вышло только дебильно кивнуть. Так заморачивать… одним словом, одним взглядом – умела лишь она.

– С днём рождения… – прохрипел Том и кисло улыбнулся.

Лина рассмеялась. Ей нравилось это, как она считала, смущение. В этой очаровательной головке не было даже мысли, сколько на самом деле девчонок «расколол» сам Том. Скольких использовал, скольких попробовал…

– Ну ладно. Идём, я познакомлю тебя с друзьями, – «сжалилась» она и гостеприимно взмахнула рукой. Когда Том шагнул в противоположную сторону, недовольно нахмурилась.

– Я зашёл только поздравить, – бросил он и, уходя, легко щёлкнул малышку по носу.

Это было воспринято Линой, как вызов. Обиду она затаила нешуточную. В смертельном противостоянии прокатился целый месяц. За это время она умудрилась дважды демонстративно принизить его авторитет, пробила отвёрткой колесо мотоцикла, а затем раскурочила бак. Да ещё перед самой гонкой! Тогда он так и не смог выйти на старт, за что тут же попал на кругленькую сумму и в чёрный список. Были заезды, в которых такая подстава жёстко пресекалась. Том умудрился прос*ать «Вызов». Гонка один на один не состоялась.

Была бы Лина пацаном – расплатилась зубами. Собственно, желание прописать предупредительную оплеуху ещё неделю подбрасывало на месте. Ремонту бак не подлежал – под замену. А в бюджете и без того дыра – ипотека на его новенькую двушку сжирала всё подчистую. Просить Том очень не хотел, но вариантов не оставалось. К отцу он пришёл с протянутой рукой и заправленным за пояс самолюбием.

С тех пор как отец ушёл из семьи, общаться с ним Том отказывался. Авторитет, как и его бак… отремонтировать невозможно. Папаша был той ещё мстительной тварью, и бабла не отсыпал. Позже стало понятно, что поступил разумно и правильно, но в тот момент уровень ненависти зашкаливал. Вылизанному ублюдку хотелось снести челюсть, и это как минимум.

Отец не дал денег, но он дал… лопату. Ту самую, которой потом можно загребать прибыль. Спец по вопросам трейдинга, отец ненавязчиво указал на нужные статьи, учебники и негласные правила успеха. И там, в этой бочке со змеями, как и в мотогонках, халтура не приветствовалась. Поверхностно пройтись не вариант. Только зарывшись по самую макушку, можно было нащупать тонкую пульсацию успеха.

Кое-как разгрести долги вышло месяца через четыре… То самое время, когда Том слабо различал, где ночь, а где день. Это были непростые, какие-то сумасшедшие дни. И сессию он закрыл только ближе к осени, и байк отстоял почти весь сезон. Считай, лето впустую! Само собой, ни о какой приличной экипировке, как было запланировала ещё с января, речи больше не шло. Ну и двушка продолжала простаивать без ремонта, хотя это уже мелочи… Том мог отлежаться и на голом бетоне. Мог бы… да вот только редко выползал из родного двора. И если был час-другой, чтобы закрыть глаза и выдохнуть, то кантовался на минус первом в гараже. Там ещё при отце была оборудована жилая комната – старший брат постарался. Туалет, кухня, вентиляция… Сашок, собственно, и вовлёк Тома во всю эту мототему. Но брат как-то быстро соскочил, а его засосало с головой – не выбраться. Теперь в кайф было, только когда рука выжимает газ.

Был ещё повод, чтобы задержаться на старом месте. Жутко вредный, но до невозможного крутой повод! Лина не отпускала… И мысли о ней выедали нутро. Девчонка капризничала и категорически не шла на контакт. Казалось бы, хер с ней, но… Забить этот самый хер не получалось. День, два, три – стиснув зубы, а потом всё равно тащился, чтобы встретить или проводить до балетки, в которой она гнулась, как болотная трава! Ни о каких пересечениях, разумеется, не было и речи. Просто так спокойнее. Довёл до дома – кури, ломай голову дальше, как разрулить проблемы. И точно знаешь, что ни одна мразь её не обидит. А она такая, что только и напрашивается.

А однажды Томы вышел из гаража в ларёк за углом. Подумал: пока он пешеход, можно вспомнить вкус пива. Недели не прошло после той выходки с баком. Страсти ещё кипели, эмоции шли в накал. Немного глушила злость отцовская тема с трейдингом – надо было впахивать, чтобы войти в ритм. И всё равно нет-нет, да и гуляли мысли, что встретит Линку – башку оторвёт. Но она, *ука, конечно же, всё переиграла по-своему!

Сначала он услышал жалобные всхлипы. Понятное дело, что его это не касается, в идеале лучше пройти мимо. Но это было понятно ровно до того момента, как затуманенный ставками и индексами мозг не щёлкнул: это дом Лины. И хотя мелкая уже в восемь была дома… с чего бы ей шляться по улицам… Том всё равно завернул, чтобы заглянуть за пышные кусты сирени. Заглянул и обомлел: его малышка сидела на тонком заборчике и глушила ладошкой протяжный вой. Все претензии забылись тут же!

Пока успокоил, пока сквозь невнятное мычание разобрался, что она там несёт, да пока вытер своими сбитыми лапищами зарёванное лицо… В общем, суть проблемы сводилась к его же косякам! Ещё сразу, на эмоциях, Том за шквар вытолкал её брата из гаража. Климов тогда пытался как-то оправдаться, да кто же его станет слушать?.. С глаз долой, чтобы не напоминал и не раздражал! А, оказывается, Борис в ответ штурмовал сестру. Несколько дней просто выносил мозг, а сегодня, пользуясь отсутствием родителей, выставил за дверь. Чтобы поумнела – не иначе.

С одной стороны, Том разделял интересы Климова. Воспитывать засранку надо. С другой… с другой стороны была зарёванная мордашка с дрожащими губами. Понятно, что в тот момент плевать он хотел на рациональное мышление.

Борис открыл дверь сразу, сестру принял с чуть очумевшим видом, а на фразу Тома: «Чтобы такого больше не было», отреагировал несколько рассеянно. И только новость о том, что завтра дверь в гараж будет для него открыта, привела парня в чувства. Он отчаянно закивал и даже перестал бросать на сестру подозрительные взгляды.

Восьми не было, когда Клим дежурил у гаража. Том устало потянулся – он-то ещё не ложился и надеялся отоспаться как раз с утреца. В ту ночь срослось провести вполне удачные торги, и пока фарт не отвернулся, он готов был закрыть вопрос с косяком по гонкам.

– Я по поводу Лины, – буркнул парень, и Том напрягся, уже не удивляясь тому, как тело и мозг переходят в состояние готовности, когда дело касается девчонки.

– Я же сказал: проехали, – недружелюбно отозвался он, будучи в состоянии хоть сейчас втолковать пацану, насколько тот был неправ.

Клим взбрыкнул и набычился в ответ.

– Да ты не понял. Ничего, из того, что Лина наговорила… ничего не было. Никто её не выгонял!

– То есть?

– Да я сам о*уел! – вспыхнул эмоциями Клим и пнул ботинком какой-то камень. – Думал, она давно спит. А тут звонок в дверь и здрасьте, пожалуйста: сестру не обижай! Да я максимум пару раз пнул её на словах. Потому что дура! – развёл руками Борис и заскрипел зубами.

– Выходит, она всё придумала? – будто ударенный веслом, Том, пытаясь очухаться, покачал головой. – Зачем?

– А я знаю, что у неё там в черепушке?! Ты только ушёл, я весь в непонятках, спрашиваю: «Что это было?», а она как ни в чём не бывало улыбается. Будто и не рыдала только что, понимаешь… Говорит: «Я проблемы твои решила, не благодари». Ну, прикинь?! В общем, не хочу, чтобы ты думал, будто я там творю какую-то хрень!

– А где сейчас сестра? – скривившись как от головной боли, процедил Том.

– Ну… дома… – передёрнул плечами Клим, присмотревшись к Тому внимательнее. – Воспитывать пойдёшь? – уточнил он на всякий случай.

Том, множественно и весьма неопределённо кивнув, только зло рассмеялся.

– Я тогда здесь потусую. Чтобы не мешать, – отмахнулся Борис и в принципе понимал, почему не получил никакого ответа.

Градус возбуждения повышался с каждым шагом. Казалось, увидит её – свернёт в бараний рог! И больше никаких отговорок! Тухлая мысль «не пороть горячку» светанула всего раз, и тут же была жёстко задвинута. Наклонять и иметь – мужская работа. Наивная Лина, возомнив себя великим махинатором, влезла на запретную территорию. И то, что вылетало из прекрасного рта, разумнее было бы попридержать! Желание шлёпнуть ей по губам приняло вполне чёткие очертания. Оправдания типа: «ну я же девочка» сегодня сработать не должно.

Климовы жили на втором этаже. На него Том поднялся одним махом и позвонил в дверь. Лина открыла и невинно моргнула. До того, *ука, невинно, что гнев внутри него воспламенился! Можно было приступать к воспитанию, но всего одна ошибка решила исход встречи. Смотреть куда-то, кроме её лучистых глаз, было фатально, а он посмотрел! «Да ну на х*й!» – взвыл внутренний голос: то ли трусы, то ли шорты, скромно выглядывали из-под светлой футболки. Из-под неё же просвечивали и крупные горошины сосков – прохлада подъезда отыграла свою роль на ура. «Ну пи**ец! Разобрался, мать твою!» – в сердцах сплюнул Том, чувствуя, как тема «надавать по губам» остро восстаёт, заглушая любые другие желания. И ещё острее один важный момент: чем именно следует надавать и насколько глубоко?!

Глава 7

На то, чтобы кобелиные инстинкты отпустили, понадобилось время. Его Том потратил, чтобы вдоволь насмотреться. Хотелось верить, что грязные мысли не нашли своего отражения на очумевшем лице. Сказать к слову, когда в башке прояснилось, злости как таковой уже не осталось. А самое страшное, что в глазах Лины… красивых глазах, что уж тут таить… Но в её глазах не было ни грамма понимания. Когда отец ещё жил в семье, Том усвоил одно правило: если уж и наказывать, то сначала следует объяснить, за что. Вот он сейчас и скривился, пережёвывая свою претензию в кашу. Ну так… чтобы малыша не поперхнулась мерзкими комочками его недовольства.

Лина стояла по стойке смирно и понемногу расправляла свои и без того ровные плечи. Ох, как ей нравилось владеть ситуацией. Тому тоже нравилось, как при этом натягивается футболка на её груди. Порочное удовольствие тешило самолюбие и обостряло инстинкты, но молчание не могло длиться вечно. Старательно сдвинув взгляд куда-то поверх тёмной макушки, Том обвёл языком пересохшие от напряга губы и криво улыбнулся.

– Ты зачем это сделала? – простецки выдал он, и Лина растерялась. Вероятно, она ждала совсем других слов.

– Не трогала я твой драндулет! – гневно выплюнула девчонка и скрестила руки под грудью.

Тут даже сытый бы облизнулся, ну а Том, понятное дело, едва не проглотил язык. Тёмные вишни сосков готовились проткнуть светлый хлопок. Чтобы избежать провокации, пришлось шагнуть вперёд и слегка надавить на тонкие плечи, расцепить переплетённые ладони.

– Сбавь обороты, крошка, – крайне вежливо посоветовал Том. А ведь касание отдалось пульсацией как раз там, где меньше всего ожидалось – в сердце.

– Колесо проколола, да! – торопливо моргнула Лина, явно подбирая слова, чтобы они не походили на признание ошибок. – С остальным ты не по адресу.

Том терпеливо вздохнул и приткнул плечо к дверному косяку.

– Ну, допустим, и этого немало. Проблема-то в чём?

– А нечего тарахтеть под моими окнами, понял?! Таскаешься тут со всякими… – вспыхнула она, осознавая, что претензия ушла не туда.

– Всего раз парканулся.

– Ну, так я всего раз и проколола! – съязвила она.

– Лин… – Том располагающе улыбнулся. – Ты лучше про «всяких» мне расскажи подробнее…

Краска залила очаровательное личико и это, как отдельная статья удовольствия, вызвало неуместное умиление. Даже нехотя Лина умудрилась вертеть им. «Ну и пусть…» – подумалось вдруг и стало легче дышать. Малышка тем временем обиженно нахмурилась.

– Но ведь тебе Я нравлюсь! – возмутилась она. Очень по делу. Даже в отказ не пойдёшь.

Том, чтобы не рассмеяться этой непосредственности, чувствительно прикусил губу.

– Так, и?.. Какие видишь варианты?

– Ещё не хватало, чтобы я напрашивалась! – ахнула Лина и на короткое мгновение онемела от возмущения. – У тебя, вообще, глаза есть?!

– Хочешь сказать, что колесо пало жертвой твоей ревности? – уже не таясь, хохотнул он. Лина подхватилась, чтобы опротестовать необоснованное заявление.

– Я хочу сказать, что ты вконец обнаглел! Извиняйся и можешь быть свободен!

– За что извиняться? Это ты наврала! Что вчера был за номер? Считаешь, нормально себя повела?

– Ну не оправдываться же мне! Я байк не портила, а ты спустил на Борьку всех собак! Всего один маленький спектакль, и справедливость восторжествовала!

– Ты ещё скажи, что победителей не судят…

– Да! – чувствуя, что аргументы подходят к концу, вскрикнула Лина. – Именно так! – нахохлилась она, идеально отыгрывая роль жертвы. – И вообще, ты не имеешь права меня в чём-то обвинять!

– Да разве же я посмею… – Том игриво покачал головой. Лина в ответ сверкала глазищами и готовилась вот-вот обиженно отвесить нижнюю губу. Казалось, она и сама искренне верила в собственную правоту.

Следуя на поводу у этого чувства, она даже попыталась вытолкать Тома на лестничную клетку дальше и хлопнуть перед ним дверью. Запала бы малышке хватило, жаль, подкачала физуха. Энергичная возня вызвала неправильный, но вполне ожидаемый результат: нахлынуло возбуждение. Касания её тёплых ладошек, ненавязчивый запах шампуня в растрепавшихся волосах, да и без игры гормонов наверняка не обошлось. Виды, опять же… И некстати вспыхнувшее в памяти вынужденное воздержание не прибавило твёрдости.

Ловко и умело подхватив девчонку под задницу, Том разрешил спор по-своему. Лестничной клетке он предпочёл уют квартиры и распял её тут же, у стены. Нежности в подобной обстановке не поймать – нужно действовать жёстко. Навалиться всем весом, зафиксировать ладонью затылок, поймать и втянуть в себя капризные губы – схема, проверенная веками!

Губы Лины были мягкими и сочными, как спелая малина. Запретное удовольствие парализовало мозг, выдавая телу карт-бланш. Кончики пальцев приятно покалывало от предвкушения жадных прикосновений, а сердце бомбило в груди, явно торопясь на выход.

Закончилось всё так же быстро. Стоило только взять паузу и отдышаться, как Лина, будто опомнившись, забилась в его руках. Отступить удалось не сразу, и несколько горячих пощёчин достигли цели.

– Ты… ты что?! Ты сдурел?! – взвизгнула она, и глаза стали похожи на блюдца.

Подобных эмоций малышка прежде явно не испытывала и теперь не знала, как себя вести, чтобы остаться хотя бы при своих. Впопыхах она принялась поправлять взлохмаченные волосы и нервно обтягивать вздёрнутый край футболки. Не понимала, что приводить себя сейчас в порядок – только портить. Том наблюдал за этим снисходительно и в лёгком кумаре – возбуждение и не думало спадать, только набирало обороты. И взбить сейчас эти волосы снова, виделось особым соблазном.

Наконец, посчитав приготовления к разносу достаточными, Лина спешно сглотнула и решительно шагнула вперёд.

– Это что, вообще, было?! – попыталась грозно вопрошать она, но голос предательски дрогнул.

Том проглотил эту её эмоцию и только что не облизнулся – так вкусно ему было.

– Извинения, – надменно бросил он и растянул губы в сытой, довольной улыбке. – Я могу рассчитывать на то, что они приняты? – издевательски потянул, нарываясь на грубость.

Такой оборот речи пришёлся мелкой по вкусу, и она вздёрнула подбородок. Быть главной, казнить или миловать – удовольствие, доступное лишь избранным.

– Вот ещё! – буркнула Лина и отвернулась. – Ты только нарвался на очередную порцию!

Том довольно хохотнул, располагающе раскинул руки в стороны, а затем с хитрой улыбкой почесал самый кончик носа.

– Ну раз пошла такая пьянка… сегодня раздаю бесплатно! – многозначительно подмигнул он, и мелкая густо покраснела.

– Знаешь, что?.. – подхватилась она, но некрасивое окончание фразы пришлось оставить при себе. – Обойдусь я без твоих извинений, – буркнула Лина и вскинула руку, выпроваживая гостя.

– Что, и покататься уже не хочешь? – удивлённо выдал Том, поигрывая бровями.

Лина так настойчиво тянула ладошку к проходу, что двигаться не хотелось совершенно. Только смотреть, как ветер гоняет складку её футболки, дразня фантазию.

– Ты сначала рот продезинфицируй после этих своих… а потом заикайся про «покататься»! – заявила она и демонстративно обтёрла губы.

Мужские брови в знаке недовольства сошлись у переносицы.

– Лина, а ведь ты грубишь, – предупредил Том, толком не понимая, как приятное возбуждение так быстро переросло в раздражение. Вызывающе качнувшись на пятках, он спрятал ладони в карманы джинсов и взглянул на девчонку исподлобья. – Взаимное притяжение, как я понял, временно откладывается?

– Какое ещё притяжение? – охнула она. – Кто тебя звал вообще?

– Мне подождать, пока ты остынешь, или уже можно идти?

– Свободен! – на повышенных выдала маленькая сучка и мстительно прищурилась. – И свои тухлые подкаты оставь для кого другого.

Дверь за собой Том закрыл сам. Так, на всякий. Чтобы избежать соблазнов. Эмоции подбрасывали, а гормоны забурлили в крови. Не хватало ещё сорваться из-за какой-то там…

На пятом этаже хлопнула дверь одной из квартир, воздух подъезда наполнился ароматом ядрёных духов, по лестнице застучали каблучки. Том облокотился на перила и старательно вытянул голову. Каблучки стучали всё ближе, и вот он заметил, как подпрыгивают при походке белокурые локоны.

– Алён, ты? – сверкая шикарной улыбкой, Том отпустил на волю пьянящее предвкушение.

– Том? – смутилась красотка – прежде они не пересекались, но опаляющие взгляды время от времени девчонка отпускала в его сторону. – Заблудился? – облизнулась она и замедлила ход.

– Типа «да», – проговорил Том на выдохе и окинул девчонку откровенным взглядом. – Я зайду? – вполне однозначно уточнил он и неторопливо направился по лестнице вверх.

Оказавшись на одном пролёте, Том бросил ещё взгляд. Жадный и не имеющий вариаций. Девчонка всё поняла, и сейчас явно пыталась отдышаться. Ну так… чтобы не принимать предложение с ходу, а поломаться, соблюдая минимальные правила приличия.

С Алёнкой дезинфицировать ничего не пришлось – она оказалась с пониманием. Быстрые ласки для разогрева, грубые пошлости для страсти. Уже через двадцать минут она обтянула нетерпеливо закинутую на спину юбочку и подвела губки ярким карандашом. Через тридцать они вместе спустились и вышли из подъезда.

Алёнка уехала на такси, а Том зачем-то задержался. А, ну точно! Для того чтобы поймать переполненный ненавистью взгляд.

– Я помню! – заверил, заметив Лину в балконном окне. – Дезинфицирую всё, что испачкал, и к тебе, – дерзко подмигнул он и вызывающе громко рассмеялся, когда мелкая, злобно хлопнув створкой, скрылась в квартире.

***

Из воспоминаний выдернул свет фар, что полоснул по лицу и исчез. Том раздражённо поморщился – видеть никого не хотелось, а сейчас, как назло, к нему приближался Варвар. Прихрамывая и чуть подволакивая правую ногу, он жутко скалился и почёсывал бритый затылок – последний фортель в стиле современного городского парня. Окинув Тома одним коротким взглядом, друг злорадно кивнул.

– Ты её уже видел… – понимающе усмехнулся Варвар и натянуто вздохнул. – И хлыща, что за ней увивается…

Том только сильнее стиснул зубы и лениво постукивал костяшками по обшарпанному фасаду здания.

– И что думаешь делать?

– Заберу, – коротко обозначил Том понятную позицию. Варвар, прикидывая проценты успеха, цыкнул сколотым зубом.

– Папаша-то её тебе не обрадуется… Напомни, чем закончилась ваша последняя встреча?

– Да пошёл он на хер! – зло оскалился Том и, несильно задев Варвара плечом, направился к своему мотоциклу.

– А если она сама не захочет? – заинтересованно загоготал друг. Том, всего на секунду замешкавшись со шлемом, уверенно поддакнул собственным мыслям:

– Украду!

Глава 8

«Ну и нахер он вспомнил про этого мудака?!» – раздражаясь, подумал Том и прибавил скорости. На самом деле хотелось брезгливо сплюнуть в сторону, но шлем, мать его!.. не позволял полноценно выразить жгучие эмоции. Отца Лины Том видел всего раз, но запомнил о-очень хорошо! Он чем-то напоминал его собственного папашу, вот только рангом выше, зубастее и вконец зажравшегося.

«Из-за этого… Линочка совсем отбилась от рук» – с отвращением поморщившись, визжала её мать. А мудак с галстуком молча задействовал полицию и сунул им в зубы пачку бабла. Дальше в дело ввязались хрен пойми откуда свалившиеся адвокаты, и обороты пошли нешуточные. Как-то сам собой у него нарисовался условный срок. Условный – потому что и Том не сирота. Ему вменяли едва ли не похищение несовершеннолетней, связь с криминальным миром и нанесение телесных повреждений средней степени тяжести! За уши притянули всё, что могли, да вот незадача: главный свидетель и, по совместительству, пострадавшая, не дала показания! Ну и отец не захотел портить свою репутацию – подтянул связи, отмазал бестолкового сына.

Только прощаясь с… «пострадавшей» в аэропорту, Том понял, что обо всей этой теме Лина ни сном ни духом. При встрече до этого мелкая требовала от него громких признаний. «Останусь, только если ты попросишь» – сверкала она глазищами. Заразу хотелось послать далеко и надолго, а, главное, с чувством. Как сдержался – оставалось только удивиться. Вот и после Лина беззаботно скалилась и всё ещё ждала громких признаний. Тому весело не было – только горько. И когда на кону стаяла его судьба, мелкая зараза всё ещё надеялась потешить самолюбие. Вдруг показалось, что на этом их история закончилась. Наверно, между ними было слишком остро. Так остро, что выжигало распоротое нутро. А, нет… Том мог говорить только за себя. Что за бардак творился в голове Лины, представлялось смутно. «Папина дочка позабавилась достаточно» – уговаривал он себя, в который раз перебирая датчики инжекторной системы. А хули перебирать датчики, если после той аварии раму повело?.. Но он продолжал сбивать спесь, пока не выгорел дотла. Потом был суд и условный срок, но о том, чтобы выдохнуть, речи не шло. Злость сменялась досадой, досада тоской и снова в лидеры выбивалась злость!