– Но теперь-то у вас есть возможности.
– А смысл? Федор, здесь больше никого нет. За пять лет мы не обнаружили ни одного существа больше кошки. Зачем, спрашивается, тратить средства и время непонятно на что? Это вы – ученый, у вас – научный зуд. А у меня простой коммерческий расчет. Мне нужны крокодильи кожа и мясо. И больше ничего.
– Все равно, не понимаю. Вы же образованный человек! Ведь совершенно очевидно, что если в идеальных для жизни условиях на планете нет крупных животных…
Бережной немного помялся.
– Мы находили останки каких-то зверей.
– И вы молчите?!
– Федор, останки! И ни одного живого.
– Но что же здесь могло произойти?
– Не знаю.
– Чертовщина какая-то!
– Вот и я так подумал. А потом решил, что это даже к лучшему. Никто не будет мешать. А условия для крокодилов здесь действительно идеальные: мелкая живность не переводится, кладки никто не разоряет, на молодняк никто не нападает. Прямо крокодиловый рай!
– Подозрительно… – протянул Остапчук. – Если позволите, я все же попытаюсь провести кое-какие исследования.
– Да ради бога! А сейчас, если желаете, можем пройти к нам в питомник, как раз подошло время кормления.
На песчаном берегу лежали, подставив ласковому солнцу бугристые спины, не меньше сотни здоровенных крокодилов. Остальные неподвижными бревнами торчали из воды. Двое рабочих, Осип и Саид, подогнали к берегу вагонетку-самосвал, которая высыпала в воду сотни мелких тушек.
– Как вы ловите этих «кроликов»? – поинтересовался Остапчук.
– Что-то вроде больших крысоловок, – пояснил Бережной. – Эти зверьки чаще всего перемещаются целыми полчищами. За раз в ловушку попадают до трехсот штук. Кстати, они часто приходят на водопой, а заодно и искупаться. Между прочим, неплохо плавают, забираются метров на сто от берега.
Тем временем озеро забурлило, словно гигантский котел, поставленный на огонь – крокодилы ринулись к месту кормежки. Те, что лежали на берегу, резво сиганули в воду и присоединились к своим собратьям. Прошло не больше десяти минут, и вода успокоилась – сытые рептилии мерно покачивались на волнах, переваривая обед.
– Если не возражаете, я вас оставлю, – сказал Бережной, когда они вернулись на базу. – Ваша комната наверху, Саид вас проводит. Располагайтесь, отдыхайте. Встретимся за ужином.
Оставшись один в гостевом номере, Остапчук принял душ и повалился на кровать. Он и вправду жутко устал, все-таки гиперпрыжок – изнурительная штука. Вроде бы ничего особенного, длится какие-то доли секунды, а такое ощущение, что провел в пути несколько дней.
Он проснулся только под вечер, когда в дверь постучали. Остапчук открыл и увидел Элеонор Крисп.
– Ой, простите! – смутился Остапчук, только сейчас сообразив, что стоит в одних трусах.
– Не стесняйтесь, – ответила Элеонор, входя в комнату. – Как спалось?
– Прекрасно! – пробормотал Остапчук, кутаясь в простыню. – Может, вы все-таки…
– Да вы одевайтесь, не обращайте на меня внимания. Вы что, думаете, я ни разу не видела мужчину в трусах?
Учитывая ее внешность, в это верилось с трудом.
Остапчук судорожно натянул брюки и водолазку. Крисп тем временем с усмешкой следила за ним, откровенно изучая его фигуру.
– Готовы? – непринужденно спросила она. – Прошу за мной. Ужин через пять минут.
За ужином Бережной поделился планами на следующие несколько дней. Назавтра, в частности, была намечена поездка на соседнее озеро, с целью оборудовать пристань и подъездные пути. Хозяин щедро поил гостя самодельной водкой, настоянной на местных травах, и через час Остапчук так захмелел, что едва сидел на стуле.
– Ну, все, – сказал Бережной, хлопнув себя по ляжкам, – пора на боковую. Завтра подъем в шесть часов. Федор, вы найдете свою комнату?
– Я провожу, – поднялась Крисп.
– Отлично! Всем спокойной ночи.
С одной стороны Остапчук был рад, что Крисп вызвалась его проводить: в глазах у него двоилось, и он наверняка бы заблудился. С другой стороны, она слишком уж навязчиво поддерживала его под руку, а когда они вошли в комнату, прикрыла за собой дверь и томно посмотрела на Остапчука.
«Только этого не хватало!» – подумал он и без сил повалился на кровать.
Когда Остапчук открыл глаза, светящиеся пурпурными цифрами настенные часы показывали 5:50. Рядом на подушке кто-то мерно посапывал. Остапчук осторожно протянул руку под одеялом и нащупал обнаженное тело. Женское.
«Какой кошмар! – подумал он. – Неужели я переспал с этим крокодилом?!»
– Дорогой! – сквозь сон прошептала Крисп.
– Что? – вскрикнул Остапчук.
– Федор, что с вами? – Элеонор приподняла голову.
В темноте ее глаза мерцали маленькими бусинками.
– Пора вставать, – твердо заявил Остапчук и откинул одеяло.
– Нет, еще десять минут, – возразила она и, обхватив его шею, сильным движением привлекла к себе.
– Элеонор… – начал было Остапчук, но она его не слушала.
Через десять минут, стоя в душе, он силился понять, как эта некрасивая женщина оказалась в его постели и как он вообще смог с ней… Он, конечно, не женат, и в этом нет ничего криминального. Но раньше он был более разборчив в подобных связях: его последняя девушка, фотомодель, была эталоном красоты. А эта…
За завтраком Крисп выглядела бесстрастно, лишь изредка бросая на него многозначительные взгляды. Бережной и Картер, перебивая друг друга, без умолку рассуждали о прелестях планеты Лидок, и о том, как крокодилам здесь хорошо. Остапчук не слушал их и тупо глядел в тарелку, боясь поднять глаза.
Только когда они вместе с рабочими погрузились в огромный вездеход с прицепом и тронулись в сторону соседнего озера, Остапчук немного пришел в себя и с любопытством уставился в окно. Мимо проплывала бескрайняя саванна, местами разбавленная зелеными перелесками.
– Смотрите! – крикнул Бережной.
Там, куда он показывал, земля на горизонте была серого цвета и шевелилась, будто кожа шагающего слона.
– Что это? – изумился Остапчук.
– «Кролики», – пояснил Бережной. – Их там сотни тысяч.
Наконец они подъехали к озеру. Широкий песчаный берег, кое-где поросший густым кустарником, плавно сбегал к воде. Легкая рябь гуляла по поверхности. Ветра почти не было.
