Жестокие игры

Олег и Алина

– Я не хочу иметь с ним больше дел! – кипятилась Алина, лежа в ванне, наполненной теплой пенной водой. Олег сидел на бортике и гладил сводную сестру по коленке, торчавшей из воды. – У меня там все болит! – захныкала она, скривившись.

– У него что, член с тюнингом? – коротко хрюкнул от смеха Олег. – Ушки, кукуруза или что у него там появилось?

– Пальцы у него, как наждачка!

– Так он тебя даже не трахнул, а слил?! – Олег захохотал, запрокинув голову и широко открыв рот.

– Идиот! – выкрикнула Алина и плеснула в него водой. Потом еще раз. Он прикрыл лицо рукой, но смеяться не переставал, казалось, даже еще больше развеселился. Алина не выдержала и рывком стащила его в ванну прямо в брюках и рубашке. – Тебя бы так! – ударила кулаком по воде, еще больше заливая пол.

– Остынь, сестренка! – смеялся Олег, выбираясь из воды. Стащил с себя прилипшие хлопковые домашние штаны и рубашку, потом боксеры, ничуть не тушуясь под ее взглядом. Вытерся полотенцем и бросил его на скользкий пол, чтобы впитало лужу с радужными пузырями. – Если бы я не хотел трахать девку, я бы просто послал ее, а он вежливый – шпилил тебя пальцами! Джентльмен!

– Я теперь его пальцы в кошмарах буду видеть!

– Ты его не возбуждаешь, крошка. Где твои чары? Мы с тобой о чем договаривались? Он должен в тебя втрескаться, а ты его подсадить на бабки и заставить сыграть. А ты даже сиськами нормально потрясти не сумела!

– Да пошел ты!

Алина встала во весь рост, вода струилась по ее подтянутому телу, она шагнула через бортик на полотенце и тут же оказалась закутана в другое. Олег подхватил ее на руки и вынес в смежное помещение, за которым была сауна. Посадил на массажный стол и размотал махровое полотно.

– Ложись, помогу расслабиться, – улыбнулся беззлобно.

Алина послушно легла, повернувшись на живот. Олег взял тюбик с бесцветным массажным маслом. Выдавил тонкой струйкой на ее плечи, ниткой по позвоночнику и между ягодиц, нарисовал кружочки на двух упругих половинках, наследил до самых пяток по одной ноге и другой и принялся растирать плечи и руки, осторожно разминая мышцы. Алина на самом деле была вся напряжена, а массаж расслаблял так, что забылось даже саднившее ощущение внутри влагалища. Когда сильные руки Олега опустились на ее ягодицы, чуть раздвинула ножки, закрывая глаза. Наслаждалась разминающими движениями сводного брата, все чаще уделявшему внимание внутренней поверхности бедер и местечку между ног, кружочку между ягодиц.

Пальцы уже кружили по клитору и между нежных складочек, возбуждая ее, ласкали вход, но не проникали внутрь. Алина наслаждалась ощущениями, когда Олег взял ее за подбородок и повернул голову. Она открыла глаза – перед ее лицом торчал возбужденный член, чуть загнутый вверх, с каплей смазки и явным намерением занять ее рот. Сводный брат надавил на подбородок, вынуждая приоткрыть губы, и толкнулся между ними своим стояком, завернул руки Алины за спину и перехватил запястья, вынуждая прогнуться. Член скользил по ее языку в глотку, а пальцами свободной руки Олег, нависнув над девушкой, гладил ее клитор. Он двигал бедрами все резче и быстрее, а когда Алина начала давиться от его напора, вскочил на кушетку, прихватил тюбик с маслом, налил его в ладонь и между ее ягодиц, размазал субстанцию по члену и толкнул в попу жесткий стояк.

Алина вскрикнула и получила болючий дисциплинирующий шлепок:

– Лежи спокойно!

– Мне больно! – выдиралась она из хватки Олега.

– Целку ломать всегда больно, а потом сама просить будешь. Лежи спокойно, сказал! – рявкнул он, медленно, упруго, но верно захватывая все большую глубину.

Алина дернулась, но закусила губу.

Олег трахал ее долго, будто нарочно, заставлял кончать от ласки клитора и снова насаживал попой на член, пока не кончил сам, содрогаясь и вжимаясь в нее глубже, как только мог. Когда наконец отпустил, Алина села, чувствуя, как потекла наружу сперма, подняла на сводного взгляд. Он наклонился к ее губам и прошептал в них, глядя в глаза сестре каким-то больным лихорадочным взглядом:

– Классная задница. Надеюсь, теперь проще будет подвернуть ее Виталику, да, родная? – он сдавил ее подбородок и щеки пальцами, в его взгляде словно раскололся лед, обжигая и прокалывая едва ли не насквозь.

В такие минуты, когда Олег смотрел вот так, Алина боялась его – уже знала, каким сводный братец может быть садистом. Его интерес к некоторым вещам порой доводил ее до паники от ужаса, а цинизм его сродни хладнокровному убийству – плевать кого.

– Урод… – прошептала Алина, но в голосе ее скользнули плаксивые нотки.

– Я тоже тебя люблю, сестричка, – Олег ухмыльнулся холодно и зловеще. – Не устаю благодарить мамочку за такой сладкий подарочек. – Он пошло лизнул губы Алины мокрым языком. – Но если ты не сделаешь, что я сказал – лишу тебя сладкого… – Олег просунул ладонь под обивку массажной кушетки и достал пакетик с дозой белого порошка. Алина хотела схватить его, но Олег зажал пакетик в кулаке. – Повторим еще пару заходов, пока не вернется твой папаша с моей мамашей.

– Только попробуй! – тихо и совсем неубедительно пискнула Алина.

Но Олег лишь удовлетворенно чуть кивнул своим мыслям, глядя с презрительной ухмылкой, как жадно сводная сестра вдыхает кокаин. Сейчас она сама запрыгнет на его член своей аппетитной задницей, ведь под дозой ощущения от секса просто улетные. Правда, очень недолгие – пару лет, а потом полный штиль. Но ему-то это не грозит, он ведь не идиот, чтобы подсаживаться на всякую дрянь.

Его кайф куда интереснее. Он играет совсем в другие игры…

Глава 4. Пришла пора играть по-взрослому

Сегодня Маринку в универе не встретил ни разу. На мое сообщение она не ответила, что ничуть не удивило. Удивило бы, вступи она в диалог. Я удовлетворенно хмыкнул и забыл о ней.

Вернее, думал, что забыл.

– Бро, чего ты по стенам взглядом шаришь? – пихнул в бок друг Пашка после второй ленты. – Ищешь кого?

– Новости вчера смотрел?

В глазах друга разлилась боль, кулаки сжались. Я его понимал. Танюшка – его младшая сестренка – меньше года назад погибла вот так же. Отправилась на вечеринку в «Синий филин» и не вернулась. А утром пришли полицейские и сообщили, что ее нашли за остановкой в районе Киевского вокзала с оторванной головой. Я был у него в тот момент и до сих пор помнил тот кошмар, который происходил потом. Мать разбил инсульт, после которого она не выжила, и похороны Тани легли на плечи Пашки. Я сдал квартиру на полгода с оплатой вперед, чтобы были деньги на ритуальные услуги, а сам перебрался к нему. Наверное, никто не видел столько мужских слез, сколько видел я. Парень едва не сломался и из-за всего этого взял академ. Только после зимней сессии вернулся в универ, и то лишь потому, что сюда пришёл я.

– Пять раз. С одного канала на другой переключишь – снова обезглавленный труп, пикеты у следственного комитета и разведенные руки полицейских, – как-то остервенело ответил друг. – И не захочешь смотреть – не получится.

– Девчонка вчерашняя – не здешняя, – я крутанул головой, имея в виду МГУ. – А первая жертва тоже здесь училась… – «как и Таня» проглотил, хотя и без того при ее имени вставал ком в горле.

– И что ты по стенам ищешь?

– Да ничего не ищу, мысли в кучу собираю.

– Снова гонял?

– Гонял.

Сначала по городу на машине, как припадочный, потом, когда напряжение и злость на Маринку и себя не пропала, гонял в кулаке яйца, пока не кончил. Правда, не особо помогло – у меня и сейчас стоял от одного только воспоминания, как целовал ее вчера. Я снова прошарил взглядом вокруг, не поворачивая головы. Но даже тень девчонки не мелькнула ни разу.

Блядь. Сам же потребовал, чтобы не путалась под ногами. Так потребовал, что самому тошно. Дико захотелось закурить.

– Может, у меня задержишься? – спросил Пашка

– Нет. Такое чувство, что я в эпицентре. Держись от меня пока подальше, – хлопнул его по плечу. – И вообще – держись.

Хотел бы я ему передать часть своей выдержки, но ему с этим теперь жить.

Я вышел из здания универа, зашел за угол и достал пачку сигарет – тошно было от всего, а еще душило нехорошее предчувствие. Я смотрел в сторону Московского Делового Центра, руки в карманах, сигаретка приклеена к губе, пыхал, как паровоз, и перекатывался с носков на пятки – тело никак не желало оставаться в состоянии покоя. Хотелось забить на три следующие пары и рвануть к Маринкиному дому – может, заболела после мороженого? Почему не видел ее сегодня?

Придумал себе причину снова оказаться с ней рядом.

Вдруг прохладные ладошки накрыли мои глаза. Я успел увидеть наращённые ногти.

– Привет, Алин, – едва вымолвил, резко развернулся и заключил девушку в объятия, схватив за талию.

Выгнулась – такая выдающаяся грудь не оставляла ей шансов прижаться ко мне всем телом. Верхову если и обнимать, то только сзади. Вот очевидный минус таких больших сисек.

– Вит, мы сегодня собираемся в «Синем филине», присоединишься?

– А то, – ответил равнодушно, а внутри екнуло.

В этот клуб, принадлежащий сынку криминального авторитета Дену из компании Алинки и ее сводного братца Олега, просто так не попадешь. А мне только что дали проходной билет. Вот оно – верное предчувствие.

Я смотрел на девушку, заключенную в кольцо моих рук. Носик аккуратный, кожа ровная, без изъяна, словно искусственно созданная, подбородок слегка вздернутый, чуть великоватый рот, но именно он придавал ей изюминку, высокий открытый лоб – волосы королева собрала в высокий хвост, – красивая линия скул, подчеркивающая большие темные глаза девушки с южной кровью. Изломанная линия бровей сейчас еще больше заострилась – Алина вздернула ухоженные, словно по лекалу выщипанные, полоски и спросила с улыбкой:

– Нравлюсь?

– Очень! – ответил проникновенно и увлек красавицу в глубокий поцелуй.

Спустил ладони с ее талии на попу и прижал к себе, давая почувствовать стояк, к которому она снова не имела ни малейшего отношения. Я вообще не запоминал ощущений от близости Алины. А вот каждое прикосновение к Маринке отпечатывалось на моем теле клеймом. Стоило вспомнить эпизод встречи – кожа начинала гореть в том месте, где девчонка прикасалась ко мне, и все эти ощущения стекались сгустками в яйца. Я просто сдохну от спермотоксикоза, если не трахну первокурсницу! Алинка может отсасывать мне сколько угодно – это все фантомное, очень кратковременное и слабое облегчение. Просто откачка лишнего из яиц, чтобы они тут же наполнились новой порцией от воспоминаний о мелкой пигалице.

Я отпустил Алинку и снова уставился в ее лицо ищущим взглядом. Имеет ли она отношение ко всему этому кошмару? Не очень на нее похоже. Не такая уж она и стерва, напускное это у нее. Но Олег по-настоящему опасен, и они одна семья. Я никому не доверял в универе, кроме Пашки и… Маринки.

От внутреннего напряжения меня уже потряхивало. Единственное, пару дней как перестали сниться кошмары, где я стоял и смотрел в мертвое лицо Танюшки, поддерживая друга за плечи, а сам внутри сдыхал от боли и желания выть и дергать волосы от безысходности и бессилия что-то изменить. Теперь каждую минуту беспокойного короткого сна занимала первокурсница с глазами-омутами, опушёнными длиннющими ресницами.

Алина хихикнула глупо под натиском моего пытливого взгляда и дотронулась до припухших и покрасневших губ кончиками пальцев:

– Люблю пожестче, – улыбнулась она лукаво.

Ах… да? Было мало?

Я провел костяшками пальцев по ее скуле, пальцами по виску, нежно взял в ладонь хвост у основания, пропустил через свой кулак и, резко вцепившись в собранные волосы, дернул девушку к себе, останавливая ее лицо напротив моего всего в сантиметре:

– Тогда готовься кричать и умолять меня, чтобы вытащил из тебя член, крошка. Задолблю тебя так, что заплачешь и будешь просить, чтобы поскорее кончил.

Если кто меня слышал и понял, объясните мне, что я сейчас сказал… и как я это сделаю?

– Сегодня в клубе у тебя будет такая возможность, – ничуть не испугалась Алина. Я отпустил ее, она распустила и снова собрала растрепанный мною хвост – получилось идеально, у нее каждая волосинка вышколена. – Думаю, тебе понравится секс с белой феей2.

– Я от нее чихаю, – ухмыльнулся, – но ты, крошка, и без волшебства замучаешься кричать, когда я возьмусь за тебя крепко, – снова сжал попку Алинки пальцами и нахально подмигнул.

Достал пачку и зажигалку, подкурил, и Алинка вытащила сигарету у меня изо рта. Зажала губами, затянулась так, что впали щеки, и выпустила дым пульсирующими колечками. Тонкий намек на… раз, два, три… четыре оргазма. Понял. Принял. Записал.

Забрал сигарету, затянулся и пронзил почти растворившиеся в воздухе колечки толстой струей дыма, тоже пульсирующей. Ухмыльнулся, выбросил сигарету, обнял Алинку за плечи и повел в универ.

Большая перемена закончилась, пришла пора играть по-взрослому.

***

Оказывается, не нужно прилагать никаких усилий, чтобы сталкиваться с Виталей в универе на каждом углу и в каждом коридоре. А вот избегать встреч с ним – тот еще квест. Я чуть не выскочила ему навстречу на втором этаже – занятия наших групп три раза в неделю проходили в аудиториях, двери которых расположены рядом. Раньше меня это радовало, потому что можно было спокойно наблюдать за объектом своей тайной страсти, но сейчас это стало неудобством. Особенно теперь бесило, что препод не закрывал дверь во время занятий, а я сидела внизу у кафедры, и меня было отлично видно, стоило только бросить взгляд внутрь кабинета. Теперь придется поискать место подальше. Но за год все привыкли рассаживаться по негласно сложившимся правилам, нарушить их значило бы вызвать любопытство. Очень не хотелось вопросов. Можно было бы пересесть поближе к Антону, но мы еще не договорились о свидании, потому что он почему-то в универ не пришел.

Антон мне не слишком нравился как человек – любитель пустить пыль в глаза и жить не по средствам, всегда старался попасть в компанию тех, кто поуспешнее и побогаче, быть им полезным и заслужить дружбу. Только что сумки в зубах не носил и хвостом не вилял. Я видела его пару раз в компании мажоров – неприятное было зрелище: на него смотрели снисходительно, как на пыль под ногами, а он будто не видел этого.

Вспомнила об этом и расхотела идти с ним в кино. Его неискренность настораживала. Виталька – гад, конечно, но я не ощущала от него опасности, он искренен в поступках и словах. Одно его «хочу тебя трахнуть» чего стоит. Вряд ли бы Антон признался в этом, скорее опоил бы и воспользовался беспомощным состоянием.

Мда, я совсем умом тронулась, раз решила сменить вектор приложения своей надуманной влюбленности. Как хорошо, что Тошка не пришел в универ и я не успела натворить дел.

Гром совсем другой. Дело даже не в том, что я знала его семью, просто он сам по себе человек правильный, с принципами, настоящий, я бы сказала. Не понимала – что он нашел в этой фальшивой Верховой?

Прошмыгнула скоренько по коридору и чуть на входе не врезалась в них – они шли в обнимку. Он меня не увидел – как раз выискивал кого-то взглядом и разговаривал по телефону. Я выскочила за дверь, как хлыстом подстегнутая.

После перекуса в «Шоколаднице» уже не хотелось возвращаться на занятия, и я бы сбежала с них сегодня, но после следующей ленты мне нужно было подойти к секретарю ректора, чтобы она ввела меня в курс дела. Так что пришлось после обеда вернуться в корпус.

– …Марина, от тебя требуется ведение делопроизводства на кафедре: помощь в составлении отчетности и других документов, работа с расписанием и информирование преподавателей о его изменениях, ну и техническая помощь в подготовке и проведении занятий, – инструктировала меня секретарь. – Работа ответственная, зарплата для студентки хорошая.

Зарплата действительно неплохая – целых тридцать тысяч! Хотя в сауне у меня выходило больше, но тут оказалось, что я, по сути, одной ногой войду в преподавательский состав, окунусь во внутреннюю кухню. Правда, о поиске еще одной работы можно забыть – все эти дела мне нужно было делать после лент, четкого таймлайна не было, но и с занятий пообещали снимать нечасто.

Мне завели трудовую, выдали договор, показали рабочее место и дали распечатки со списком профессоров кафедры, планы занятий на месяц, список необходимых приобретений…

– А деньги на это? – растерялась я.

Не из своего же кармана я должна обеспечивать преподавателей папками, скоросшивателями и запчастями для каких-то аппаратов?

– Я все заказала, ты просто заберешь и раздашь, – улыбнулась секретарь ректора Оксана, обаятельная блондинка. Да не бойся ты! – засмеялась она, видя, как все больше вытягивалось у меня лицо, пока я смотрела список заданий от профессоров. – Это кажется, что много и сложно. На самом деле нет, я же совмещала. – Она подвинула ко мне открытую плитку швейцарского шоколада. – Угощайся. Между прочим, я вчера ее заработала, когда один весьма симпатичный студент выяснял, на каком курсе ты учишься.

– А… да? – Я не нашлась с ответом. – А кто?

Я знала, но так хотелось услышать, что он правда искал меня… чтобы потребовать: «Ты ничего не хочешь мне сказать?» и раздолбать пластиковую стеновую панель, да-да.

– А ты разве не вышла к нему? – лукаво улыбнулась Оксана. – А хочешь горячего чаю? А пока пьем – разгребем с тобой половину работы, – предложила она.

Разве я могла отказаться?

Мы просидели три часа. Секретарь словно имела внутренний таймер и умела читать мысли. Я просто диву давалась, когда она ухоженным ногтем показывала мне на что-то и тут же ни с того ни с сего вставала, готовила кофе и относила его ректору, хотя он не просил, или напоминала ему о встрече, или кому-то, едва вошедшему в приемную, протягивала готовые документы, или отвечала на ещё не заданный вопрос. Оксана – живой пульс университета, развязка, направляющая потоки, центральный механизм. Настоящий делопроизводитель, а не какая-то секретарша. Я даже как-то иначе взглянула на эту профессию.

Домой я уносила ноги после восьми вечера, сжимая в кармане флешку со сводными таблицами за прошлые периоды, списками, расписаниями, датами и видами отчетности… Так много нужно было привести в порядок, сделать сверки… Я уже не чувствовала себя беспомощной и даже по дороге, пока ехала в свой Реутов, выстроила для себя примерную схему работы, чтобы все успевать.

Я шла через парк с улыбкой, когда от скамейки отделилась тень и заступила мне дорогу. Сердце екнуло и упало.

– Ты бесстрашная, безмозглая, бессмертная или такая крутая, что голой жопой ежиков давишь? – я узнала голос Витали еще до того, как смогла увидеть его лицо.

Он был зол. От него головокружительно пахло парфюмом и сигаретным дымом. Никогда не любила этот запах, а ему он шел, ненавязчиво дополнял древесный аромат одеколона, манил и вел к нему – как дым костра в дождливом лесу, на запах которого влечет, потому что рядом с ним тепло, надежно, уютно… хотелось прижаться и подставить губы поцелуям…

– Отвали! – Я пихнула парня в грудь ладонью со всей дури, но он словно ждал удара и лишь чуть качнулся и перехватил мое запястье. Рванул за собой, шагнув на газон в сторону густой заросли, в такое время темневшей невразумительным пятном. – Да отпусти ты меня, придурок! – заорала я, пытаясь лупить его сумкой.

Но Виталя затащил меня за кусты и процедил:

– Знакомься, Марина, это Батон, – он пнул кого-то.

И я, затихнув, опустила изумленный взгляд на землю.

У корней волчьего ягодника сидели те три парня, с которыми я уже имела несчастье столкнуться… когда описалась. Вспомнила об этом и покраснела до самых кончиков пальцев ног – бесила эта реакция моего организма, хорошо, что в темноте никто не видел, как я горела.

Трое подонков сидели с заведенными за спину руками и связанными скотчем ногами. Виталя пнул в ступню следующего:

– Это Крош, а это, – кивнул на последнего, – Дятел. Все трое живут в этом микрорайоне и так соскучились, что караулили тебя. Запоминай, а лучше записывай: Батон работает пекарем в булочной, – он кивнул куда-то в сторону от моего дома, и я вспомнила, что там и правда есть пекарня со своим магазинчиком. Бабушка часто в ней покупает булочки и питы для домашних донеров. – Крош – хакер, причем на зоне ему уже ставят прогулы, – продолжал знакомство мой снова спаситель. – Ну а Дятел у нас «муж на час», мастер на все руки, да такой крутой, что собственноручно собирает разные незаконные штуки. Его люксовый номер в Бутырке по соседству с Крошем ждет. Да, ребят? – процедил зло. – Нормальные, Марин, между прочим, парни, только они очень хотят тебя трахнуть. Так хотят, что поспорили, кто первый. Как тебе это? Может, сама выберешь, кто начнет? А?