Планета Дуг

6. Нападение

Уже полминуты Сэт пытался вызвать на связь подземную экспедицию. Безуспешно. Вдруг, приборы показали движение в 80-и метрах южнее баркаса. Более того – это были лю-ди. Четыре человека вышли из-за нагромождения обломков вулканического столба. Остано-вившись, они манипулировали какой-то штуковиной. «Не может быть, – подумал Сэт, – с мо-мента потери связи прошло всего-то ничего времени. Не могли ребята так быстро добрать-ся… Ба-а, да это не ребята!» – осознал Сэт и в этот момент…                                    Выстрел из импульсного ружья врагов вывел из строя не только приборы Сэта, но и Кута, так как стояли они практически на одной линии, а заряд был довольно мощный. Пока, оглушённые импульсом и хлопками взрывающихся приборов, задыхающиеся от едкого дыма в скафандре, Сэт и Кут пытались справиться с ситуацией, нападающие, в аналогичных нашим, скафандрах, оказались уже совсем рядом. Когда Сэт это обнаружил, сквозь пелену в глазах, не раздумывая, ринулся к двери баркаса. Оружия он не носил, даже не брал в руки. Его оружием была энергия мысли, но, почувствовав мощнейшее энергетическое противодействие, в купе с элементом неожиданности и шоковым импульсом, решил, не теряя драгоценных мгновений, спасти баркас и укрыться либо в нём, либо, хотя бы за ним.                   Чтобы дать отпор, нужно было перевести дух, собрать волю и энергию в «кулак». Под обстрелом делать это, да ещё на открытом, ровном пространстве – малоэффективно. Повернувшись на секунду, чтобы ещё раз оценить ситуацию, тут же получил пулю в грудь и без сознания полетел на землю.                                                                         От сквозного и даже глубокого проникающего ранения его спасла привычка носить помимо основного, свой небольшой ранец не на спине, а на груди, чтобы всё, по всей видимости очень важное для него, всегда было под рукой. Плюс щитки на его скафандре усиленные. Его жизнь, всё-таки, в масштабе экспедиции куда более важна, чем любая из наших. К тому же, при нашей активной деятельности, хоть и на чуть-чуть, но более тяжёлые и громоздкие скафандры создавали ряд трудностей.                                                      Во время этого выстрела Кут бежал к нему, на ходу доставая из кобуры шокеро-стрелятель. В суматохе он даже не успел сообразить, что тот уже абсолютно бесполезен. Несмотря на то, что наш пилот был в три раза ближе врагов к баркасу, выстрел в плечо сбил и его с ног и пре-имущество растаяло. Левша Кут выронил пистолет из раненой руки. Попытался схватить его правой, но тот был отброшен следующим выстрелом.                         Мерзавцы, приближаясь, жестами и криками дали понять, что третий выстрел будет в ногу, если он попытается подняться с колена. Нашему герою это было безразлично: «Пусть хоть изрешетят, – мелькнуло у него в голове, – главное унести из-под обстрела Сэта и закрыться, ведь подумать страшно, что они могут натворить на нашем баркасе». Он рванулся вперёд, но от резкого движения и острой боли от ещё одного попадания, уже из шокера и в ногу, потерял сознание.                                                                        Втащив обездвиженные тела на борт, двое из бандитов спешно удалились туда, откуда пришли. Это были сенсопаты высокого уровня, которые и блокировали своей энергией усилия Сэта. Двое других остались на баркасе. Заведя двигатели, они стартанули по направлению к шхуне.                                                                                    Кута усадили в кресло пилота и надёжно пристегнули. Стерев кровь с плеча, вкололи обездвиживающий препарат, чтобы даже говорить не смог. Смотреть – пожалуйста, но только не болтать лишнего. Это чтобы на секунду появиться на экране у вахтенного или капитана, а потом, якобы, пропадание связи. Главное, если даже не попасть вовнутрь, то максимально приблизиться и уничтожить шхуну. Во всяком случае, если и не уничтожить, то нанести максимальный вред. Что касается нападения на земле, то для того, чтобы на корабле его не увидели, они включали мощный электромагнитный «помехиватель» и в радиусе 200 метров любые сканеры, видо, радио, «слепли» и «глохли», как от непроницаемой «дымовой завесы».

7. Атака на шхуну

На борту шхуны наблюдалось лёгкое затишье. Вахтенный Рой отдыхал. Капитан обе-дал в кают компании. Трудяги трудились. Исследователи исследовали. Вахтенная А́га и штурман Пит в рубке наблюдали за всем и контролировали. Каково же было их удивление, когда приборы сообщили о приближении возвращающегося баркаса. А́га срочно вернула и ускоренно стала просматривать записи по баркасу за последние 20 минут. В то время она координировала установщиков линзы. Пит наблюдал за тем, как Кор, Зов и Фая топили воду и снимали блок памяти с оставленного, в первый визит, на леднике, гео-метеостационара.            Периодическое «барахление» связи в районе посадки баркаса связывали с гео-магнитными всплесками. Особой тревоги это не вызывало и поэтому, иногда, смотрящие отвлекались от соответствующего монитора. Сейчас это, конечно же, можно назвать преступной халатностью, но ведь и враги, тонко просчитав психологию, действовали профессионально. Включая и выключая, периодически, «помехиватель», по воздействию не отличимый от природных аномалий, они усыпили бдительность «смотрящих».                        Так, так, – повторяла А́га, просматривая запись, – вроде всё нормально. Вот ребята появились. Странно, они ведь должны быть глубоко внизу. Где остальные? Почему их только двое? И кто это? – не узнаю. Ага, вот и остальные показались. Всё равно не узнаю. И где, собственно, эта связь? Что происходит? Капитан! Срочно!!! – позвала, не на шутку встревоженная, А́га.                                                                                     Через секунду он был уже рядом. Объяснять всё – не было времени.                         – Капитан, что-то происходит, пока не могу сказать, что именно. Баркас без доклада на подходе. Кто на борту – неизвестно. На экране, на пару секунд, появлялся только Кут. Связи нет. Вот, посмотри, – А́га включила на записи то место, где Кут, раненый, осел на колено. Сэт, из-за дыма, не просматривался. Выстрелов не было видно и, уж тем более, разумеется, не было слышно без связи.                                                                               – Увеличь этот стоп-кадр, перед самым прерыванием связи который, – попросил Ной, и тут они опешили. – Оружие? Зачем ему оружие? Да у него ещё и кровь, что ли, на плече? Так, срочно остановить баркас! Ах да, связи нет. Предупредительным! Где они? На рейде? Не подпускать. Включай их блокиратор. Не действует? Не…                                           Капитан не успел договорить. На баркасе замолотили пушки, стартанули ракеты. С планеты так же помогала, замаскированная в скалах, пушка. За несколько секунд расстреляв весь боезапас, баркас, резко развернувшись, рванул вниз. Этих нескольких секунд хватило, чтобы уничтожить: сначала, обе пушки правого борта, затем порасшибать врата бокса для ступы и одну из них, внутри находящуюся, причалы для ялика и баркаса. На жилые отсеки зарядов не хватило. Причал для баржи находился с другой стороны. Но самое страшное – это антенны. И ближней, и, главное, дальней связи – в пух и прах. У «нехорошего на куличках» и без связи с Землёй – это удручало, мягко говоря.                                                Хил, находящийся недалеко от одной из антенн, чудом увернулся от выстрела и взрыва на ней. Его ступу волной отбросило вверх. Быстро выровняв траекторию своего маленького ремонтного аппаратика, он за доли секунды принял решение – атаковать. Хоть ступа и была полностью безоружна, его это не остановило. Тараном сбить баркас с боевой позиции, отвлечь, выиграть секунды – единственное, что пришло в голову в этой критической ситуации. К сожалению, а может наоборот к счастью, пока он разворачивался, заходя сбоку от линии огня, целясь в орудия, бандиты на баркасе уже закончили своё коварное дело и начали быстро удаляться. Теперь гнаться за ними не было смысла. Ступа не рассчитана на полёты в атмосфере.                                                                               Не смотря на колоссальные разрушения и продолжающееся сотрясание корабля, капитан не растерялся: манёвр на разворот и, из пушек левого борта, по наземному орудию. Одновременно пальнули по двигателям ретирующегося баркаса.                                     – Не уничтожать, а только сбить, – пояснил он штурману. – На борту Кут и, по-моему, Сэт. Из-за прикрытого шлема не видно было – жив ли он. Остаётся только уповать на это.

8. Первая кровь

Как ни старались улизнуть безнаказанно два бандита в баркасе – не вышло. Прямое попадание по двигателям в 20-и километрах от поверхности планеты сделало судно практически не управляемым и оно стало стремительно падать в сторону ледника. Выпущенный парашют не замедлил скорости падения, так как выскочил в неподходящий момент и сразу же запутался.                                                                   На леднике в это время работал Кор с помощниками. Топили лёд. К ним то и стремились захватчики, чтобы воспользовавшись неразберихой, если и не взять на абордаж, то обязательно, хотя бы вывести из строя баржу. Не получится ни то, ни другое, тогда попросту уничтожить, пусть даже тараном. К счастью, плохо управляемый баркас пролетел мимо и рухнул в 200-х метрах от северного края берега ледяного моря.                              После попадания в баркас и появления в небе трёх парашютов, ребята на леднике получили приказ от капитана, через рацию в ступе Хила: быть крайне бдительными и не рисковать понапрасну, пытаясь захватить или уничтожить врагов. Главное – это Сэт и Кут. Найти, отбить, спасти. Самое важное сейчас для нас – это их жизни.                                    Первыми, вскоре после взрыва двигателей, из баркаса, надев наши парашюты, выпрыгнули вредители. Выяснять, живы пленники, или нет, времени не было, поэтому их оставили. Спускаться с ними в тандемах не решились, высота быстро сокращалась.                   Чтобы подстраховаться и уничтожить все следы своего преступления, перед самым прыжком, они оставили внутри взведённую импульсную гранату. Благо, ворвавшийся сильный и холодный поток воздуха в открытую дверь, вернул в чувство раненного Сэта. Оценив обстановку, цепляясь за всё, что можно, он подполз к лежащему на полу, обездвиженному Куту. После того, как тот появился, на секунду в эфире, его отстегнули и попросту швырнули на палубу. Подтащив Кута к дверям, Сэт достал из ячейки парашют, лихорадочно быстро надел его и, обняв по́д руки пилота, перевалился через порог.                   Купол раскрылся на критически малой высоте. Да что там критически – в 20-и метрах от поверхности. Смертельное расстояние. Удар оземь получился страшный. Произошло это вблизи рухнувшего баркаса. Что удивительно, их тела не только не «поломались», не «рас-плющились», так Сэт даже не потерял сознание. Более того, удар о землю хоть и вышиб сноп искр из глаз, но свежий, ледяной воздух в лицо через приоткрытое забрало шлема, быстро погасил те искры. Вкупе с собранной в пучок, сконцентрированной силой воли и энергии, взбодрили его.                                                                                     Подняв голову, рядом с собой он увидел незнакомый прибор. Перед самым эвакуацион-ным прыжком эта штука прилетела ему в бок. Врывающийся бешеный поток воздуха срывал и вертел в салоне, выбрасывал в открытую дверь, разные предметы, но Сэт, почему-то, схватил и забрал с собой именно эту вещь. Как оказалось – вражеское импульсное ружьё. Всё-таки подсознание, да ещё и тренированное, в критическую минуту – великая штука.             Перевернув Кута на́ спину, Сэт огляделся. В ста метрах на западе лежал, в клубах пыли, развалившийся баркас. Не взорвался он потому, что просто нечему было грохотать: боезапас весь расстрелян, а топливо не взрывоопасное. Взорвалась только граната. С востока к ним приближались два бандита. С юга, от ледника, бежали Кор и Зов. Фая спешила в обратную сторону, к барже.                                                                                    Безоружный герой, прикинув расстояние и шансы, понял – враги достигнут их раньше друзей. Укрывшись за скомканным куполом, как за валуном, он поднял ружьё. За несколько секунд нужно было разобраться с правилами управления, инструкцией применения незнакомого прибора. Какое-никакое, а оружие. Выбирать не приходится.                               – Ага, вот. Кажется так. Ставлю на максимум. Подпущу поближе, прицелюсь и нажму вот сюда, – рассуждал вслух Сэт, как бы обращаясь к Куту. – Надеюсь, я делаю всё правильно. Не повредить бы нашим. Не стоит так же забывать, что стреляют враги уж больно метко. Всё, пора. Главное попасть, сразить с первого раза, второго шанса не будет. Если они увидят ружьё, то моментально отключат все свои приборы.                                                С этими словами Сэт осторожно высунулся из-за купола, прицелился и нажал на спуск. В следующую секунду преступники споткнулись и на всей скорости полетели на́земь. Судорожно срывая с себя шлемы, точнее, открывая забрала, они, всё же, поднялись на́ ноги. Посмотрев на свои пистолеты с электронной начинкой, даже не стали за ними наклоняться – те уже бесполезны. Но, судя по всему, они были готовы к чему-нибудь в этом роде, так как в их руках появилось старое – недоброе, автоматическое оружие.                                     Проявленное ими упорство в достижении своих целей было достойно лучшего применения. Не смотря на секунды замешательства, которые лишили их преимущества, они, всё-таки, рванули вперёд, стреляя на ходу в ребят. Кор и Зов залегли и открыли ответный огонь. Врагов это не остановило. Они безрассудно продолжали прорываться к Сэту и Куту. Захватив их, можно было надеяться на спасение. Прыти им придавало и знание того, что оружие наше скорее останавливающего, шокового действия, нежели поражающего, убивающего. Наши гуманистические устройства скафандр не пробивают. Сшибают мощным ударом, но не пробивают. У «отрицателей» же – наоборот, всё по принципу: пробить, размозжить, изувечить, уничтожить. Поднаторели они где-то в стрельбе, в жажде насилия. Но и наши ребята не лыком шиты: одному, метким попаданием, руку сломали, другому, скользящим ударом шлем разбили.                                                                        Со шхуны не стреляли – слишком риск велик зацепить своих. Баржа закрыта холмом. До Сэта 80 метров. Он, от безысходности, из-за купола, продолжает стрелять по приближающимся из ружья. Практического толку в этом уже нет, но хоть моральное удовлетворение получить, и то лучше, чем совсем бездействовать.                                    Впрочем, эта виртуальная стрельба помогала ему настроиться на энергетический удар по противнику. Однако, они были кое-чему обучены в таких делах и к тому же знали, с кем имеют дело. Ранения Сэта и их блоки не позволили сделать энергетические удары достаточно сильными.                                                                                           К счастью, из-за холма показалась, наконец, тяжёлая, нагруженная баржа и дала залп по бегущим врагам. Точнее, в десяти метрах перед ними и через громкую связь Фая призывала сложить оружие. Не тут-то было. Резко повернув направо, они бросились к находящемуся в 20-и метрах оврагу и скрылись, прыгнув вниз.                                                       Кор и Зов побежали к Сэту с Кутом, а Фая направила судно к оврагу. Зависнув над ним, поразилась – никого. Куда они так быстро испарились? Посмотрев на сканеры, поняла – те уже в пещере. Быстро же они вгрызлись в землю. По-видимому, просто муравы открыли проход, чтобы посмотреть, что там громыхает наверху. Понимая, что с имеющимся оружием их уже вряд ли удастся достать, Фая всё равно дала пару выстрелов по склону оврага. Подождала пару секунд – ничего. Дальше задерживаться было нельзя.                               Посадив баржу недалеко от парашюта с раненными, она встала на страже у дверей. Кор взвалил на́ спину Кута, а Зов поддерживал обессиленного Сэта, положив его правую руку себе на плечи. До спасительного порога было совсем недалеко. Только в паре метров от него Зов на секунду остановился, чтобы поудобнее подхватить Сэта.                                    Откуда прозвучал выстрел, Фая не заметила. Зов, сначала почувствовал резкий толчок, покачнувший Сэта, а затем услышал хлопок выстрела. Когда он и Кор оглянулись, никого уже не было видно. В это время коварный стрелок, сделавший этот роковой выстрел, уверенный в своём попадании, уже удирал вглубь пещеры вместе со своим, не менее коварным, подраненным, соучастником.                                                                   Гнев переполнил ребят. Они быстро внесли раненых внутрь, взлетели и истратили солидную часть боезапаса в районе возможного подземного отступления неизвестных. Перепахав взрывами всё вокруг и, хоть таким способом, в какой-то мере излив своё недовольство, Фая на предельной скорости повела баржу на шхуну. Там уже готовилась к операции хилер-врачевательница Нага. Вселяло надежду только одно – умение волшебницы Наги буквально творить чудеса.                                                                        Пока баржа была в пути, Хил, в своей ступе, выполнял роль радиопередатчика. Через него Гим, временный «вспомогатель» врачевательницы Наги, следил за происходящим на барже и помогал готовить Сета к операции. Нужно было либо снять скафандр, либо как-то разрезать. Пуля пробила не только ранец, но и его. Лекарша готовилась к срочной операции.      Выносить Сэта не стали, дорога была каждая секунда, да и любая тряска могла стать роковой. После стыковки, Нага с Гимом поднялись на борт баржи и приступили к операции. Длилась она недолго. Всё, что можно было сделать – было сделано, но, к сожалению, Сэт впал в кому. Всему экипажу оставалось уповать только на его внутренние силы и Бога.                  С Кутом дело обстояло более обнадёживающе. Он даже пришёл в сознание, на какое-то время. Закончив с Сэтом, Нага сразу же занялась и им, но уже в операционной.                        Непросто пришлось и Хилу. Его ступа не была рассчитана на стыковку, шлюзование. Для этих двух миниатюрных посудинок, размером 2x2 м, с манипуляторами, был устроен собственный бокс, теперь разрушенный. Пришлось выходить через открытый космос. Как-то умудрившись закрепить её у левого борта, на шхуну он вошёл через аварийный выход. Подстраховывали его, подошедшие на ялике, Кай со своими ребятами.

9. Встреча засыпанных

Пока продолжались раскопки, мы анализировали ситуацию, пытались найти логиче-ское, правдоподобное объяснение происходящему. Практически все умозаключения своди-лись к одному – это людских рук дело.                                                            – Сдаётся мне, – предположил Вик, – аппаратуру вырубила граната импульсная. Слышал про такие я. У мирских есть они. Правда, мне казалось, что «вылетает» вся электроника, не только включенная.                                                                               – Если всё-таки предположить, что это мирских рук дело, – взял слово Стив, – то всё сразу же встаёт на свои места. Нас сюда пропустили, до этого зала, уверены были, что мы сюда зайдём, оставили гранату и ждали момента. Убеждён, если поискать, мы её найдём, вернее, нашли бы, до обсыпа, если знали б, что искать, кого и чего опасаться.                        – А дальше? Вы обратили внимание, как всё было рассчитано дальше? – подошла с лопатой Ная. – Явное намерение нас угробить, ну, или заблокировать, по крайней мере. Сначала граната. Не успели толком в себя прийти – взрыв. Кстати, явно вакуумная бомба и явно земного происхождения. Сдаётся мне, повторного взрыва не будет.                               – Это почему же? – откатывая большой камень, поинтересовался Стив.                        – А что нас теперь опасаться? Мы глубоко и, судя по всему, надолго. Средств оповещения нет. Несколько дней мы точно не опасны, а за это время они наверняка надеются совершить какое-то своё чёрное дело.                                                                  – Верно, – присоединился и я к разговору, – они за нами следили, прослушивали, а свои сигналы глушили. Мурав, наверняка, запугали, затерроризировали, вот те и не шли на контакт снами. Знать бы, где их база.                                                                        Как это ни поразительно, но ответ сам появился на пороге. С противоположной стороны залы имелся ещё один проход, также засыпанный. Сначала Ная, а затем и все мы остановили рытьё и оглянулись. В дальнем конце чувствовалось какое-то движение. Мы напряжённо стали прислушиваться и приглядываться в полумраке. Так и есть, кто-то копает проход. Когда он расширился побольше, мы увидели мелькающие там «клешни».                                    – Ба! Да это никак муравы! – воскликнул Вик и достал из-за спины дешифр. Его он, как и Ная, до сих пор не извлекал из защитного отделения ранца, тем более теперь, боясь потерять в случае второго взрыва или какой другой провокации.                                    – Копай! Копаю! Копай! Копаю!.. – только и доносилось из включенного прибора. Видимо друг друга подгоняли. Делали они это так потешно, что мы не удержались и расхохотались в полголоса.                                                                              – Так, ребята, – прервал я веселье, – давайте продолжать копать, чтобы они видели, что мы в равных условиях. Потом повернёмся и вежливо поздороваемся. Ная, а ты наблюдай, делая вид, что копаешь.                                                                              Не прошло и минуты, как Ная вполголоса позвала нас:                                    – Ребята, вы только гляньте – это поразительно. Если бы не видела своими глазами, не поверила. Копать так быстро и эффективно – да они не превзойдённые чемпионы в этом деле. Они, впереди галактики всей. Здравствуйте, уважаемые.                                           Только после приветствия мы поняли, к чему дифирамбы – всё это время дешифр был включён. Муравы уже входили в зал и строились, а точнее, толпились у дальней стены. Всего пятеро, остальные выглядывали из проёма.                                                       – Здравия желаем, – поздоровались мы по очереди с лёгким поклоном.                        – Привет вам, привет, – затараторили нам в ответ. Выражалось это рокочущим шипени-ем и киванием передней части туловища с тремя глазами и антеннами с набалдашниками, меж ними.                                                                                           Ростом они в среднем два метра. Туловище, 120 см в диаметре и 2 м в длину, округлое, но слегка приплюснутое с трёх сторон, больше сверху. Из конусообразно к низу приплюснутых боков растут ноги, парно: спереди, сзади и посередине. На концах туловище сужается и становится, как бы, округлыми головами. Шей у них не было, как не было и зада. Там, где должен быть хвост, или, попросту, окончание туловища, было ещё одно начало. Ещё три глаза, антенны сложенные, отверстие для дыхания, в виде короткого, от 20-и см, но растягивающегося хобота и ещё одно для питания и издавания звуков. А что, удобно. В узких проходах стопроцентный обзор и разворачиваться не надо.                                           На самом деле действующей является одна из двух морд. У другой функционируют только глаза. Оно и правильно – попробуйте поговорить двумя ртами, поконтролировать два хобота.                                                                                          Местные древние генные Творцы здесь «развернулись», пофантазировали ещё пуще, чем у нас. Надо же, такое придумать – «обоюдомордие». Жизнь, однако всё расставила, подшлифовала издержки. Слишком уж, видимо, подобный стиль оказался неудобным – много внимания и энергии отнимал у «испытуемых», вот и стали они из века в век игнорировать свои «лицевые дубликаты». Кроме глаз, разумеется. Они, до 5 см в диаметре, с массивными веками, у молодых особей тёмно-синего цвета. С возрастом светлеют, голубеют, а потом даже приобретают различные оттенки: бирюзовый, изумрудный и т. п. В основном, только по этим признакам мы и определяем примерный их возраст. По раскраске тел этого не понять – настольно они все разные, со всевозможными оттенками у всех видов, подвидов, и даже у разных категорий социальных и профессиональных групп. Коваторы, например, как правило, серые. Несуны, или, как мы их ещё называем «самосвалы» – коричневые, и т. д.                        Говорили, спрашивали они все одновременно и, не столько нас, сколько друг друга: «Кто они, почему, зачем, вдруг они не другие, а одни из тех же, плохих, может убежать, зачем мы здесь?» и т. д. и т. п.                                                                        Всё, пора заканчивать эту какофонию вопросов. Я сделал пару шагов вперёд и поднял левую руку. Правая, поймал себя на мысли, была возле оружия. Только у меня имелся, для непредвиденных ситуаций, маленький, огнестрельный пистолет. Его я переложил из потайного кармана в кобуру из-под шокера, отданного Нае. У той кобуры, приоткрытой, сейчас и находилась моя рука. Что поделаешь, инстинкт самосохранения, видимо, не позволил пока расслабиться и полностью довериться.                                                – Прошу внимания, – начал я, отделяя каждое слово и помогая жестами. Вряд ли это давало какой-то значимый эффект, но, всё же, кто его знает. – Предлагаю поступить так – говорить будет кто-то один из вас или по очереди. Кто начнёт? Кто главный?                        – Я понимаю, что существо говорит, и я, и я, кажется, и он нас понимает, а что если, а может, а давайте… – понесло опять балаболов.                                                      Бесполезно. Вернувшись к ребятам, вполголоса предположил:                              – То ли мы преувеличили их разумность, то ли они ещё под впечатлением и не могут успокоиться. Ничего, главное дешифр действует. Справимся, приспособимся как-нибудь.      – Не сдавайся, Гор. Попробуй ещё, терпеливо, спокойно, – подбодрила Ная. – А хочешь, я попытаюсь?                                                                                    – Да лучше не надо, – не согласился Стив. – Он уж начал, пусть и продолжает. Чего их спонталыку сбивать в такую ответственную минуту налаживания первого контакта.            – Он прав, – согласился я и, подождав ещё 10 секунд, опять шагнул вперёд.                   – Друзья мои, сразу хочу сказать, мы – положительные персонажи… – «Тьфу ты, что я говорю? Похоже, мне самому нужно успокоиться». – То есть мы – хорошие, не враги, словом, не те, кто взрывает. Возможно, мы на них похожи, внешне. На самом деле, они бандиты, негодяи, очень негодяи…                                                                         – Командир – «очень негодяи»? – услышал я сзади хи-хи Вика. – Может лучше Ная парламентёром, всё-таки, выступит? Сдаётся мне, ты всё же не можешь до конца искоренить стереотип – раз животное, значит, – он выключил, на секунду дешифр, – тупое, или, скажем корректнее, не соответствующего нам уровня развития.                                                – Да нет, да ты что такое говоришь? – начал было я оправдываться, но остановился – а ведь по большому счёту он прав, хоть и преувеличил, а точнее, очень неприятным образом принизил моё уважительное отношение к животному миру. Сумбур в моей речи явно присутствовал. – А впрочем, Ная, принимай эстафету.                                                Итак. «С горем пополам» удалось выяснить, что уже примерно с месяц здесь орудуюттакие же как мы, то бишь люди. Захватив ясли, под угрозой расправы над молодняком, за- ставляли старших работать: рыть, таскать. Взрывали, перепахивали, добывали что-то. Их «большой дом», корабль, значит, находится под знакомым нам обрывом с лианами, только южнее, в долине. В стене углубили, расширили огромный грот и завели туда, замаскировав, звездолёт, точнее, межпланетник. Ещё один, маленький, вельбот, наверное, на плато, на вершине горы засыпан землёй.                                                Всё сходилось. Подозрения оправдались – мирские. Только они, обуреваемые жадностью, алчностью, жаждой наживы способны на подобную жестокость и по отношению к «другим», и в отношении ближнего.                                                            Версия одна – добыли и воспользовались отчётами о нашей прошлой экспедиции. Схемами залежей полезных, а точнее бесценных ископаемых. Как раз именно в этих местах были обнаружены большие залежи мингерита. Рений, платина, то же золото с ним «рядом не лежали». А стрикцион, ленведелиум. Да что там говорить, уникальные недра.             Принцип космонации – исследования, а если уж берёшь, давай взамен, либо, хотя бы, бери без ущерба и в разумных пределах. Принцип мирских – «к чертям принципы», хапай, пока хваталка захватывает. Поэтому-то мы, «приближённые» к высшим знаниям и энергиям,