– И США, и Китай, и Франция с Великобританией разделяют наше негодование и предлагают посильную помощь, – кратенько осветил этот вопрос Романов. – Послезавтра намечено совещание в Совете безопасности ООН, где мы совместно разработаем программу выхода из ракетного кризиса.
– Перейдём тогда к более приземлённым предметам, – сказала Ангелина, – скажу честно, что в народе ходят самые невероятные слухи о том, что случилось сегодня вечером, в том числе говорят о разрушенной Москве и погибших руководителях страны…
– Можете сами убедиться, – Романов сделал широкий жест в сторону Останкинской башни, – Москва стоит на месте, а её руководители живы и здоровы. Сейчас мы проедем по улицам города и покажем панораму московской жизни, чтобы не быть голословными…
Глава 3
8 июня, Нью-Йорк, штаб-квартира ООН
Романов прилетел в Нью-Йорк рано утром по местному времени (минус восемь часов от московского) в аэропорт имени покойного президента Кеннеди, и его прямо на лётном поле усадили в длинный чёрный кадиллак и доставили в штаб-квартиру ООН, что раскинулась на берегу пролива Ист-Ривер между 42 и 48 западными стрит.
– Как добрались, Григорий Васильевич? – спросил его по дороге советский посол Добрынин.
– Вашими молитвами, Анатолий Федорович, – нестандартно ответил Романов, – вас, наверно, интересует, что там у нас творится, на родине?
– Да, конечно, – немного смешался посол, не привыкший идти к цели напрямик, дипломатическое воспитание, – что там творится?
– Ситуация под контролем, Анатолий Федорович, бомба упала в глухих малонаселённых лесах, поэтому ущерб минимальный. Но тридцатикилометровую зону безопасности всё же придётся сделать.
– Жертв много?
– На удивление нет – умерло всего трое колхозников из села… как его там… из села Кудасай Ярославской области. И под радиоактивные осадки попали еще около десяти тысяч.
– У нас тут в прессе и на телевидении самые чудовищные слухи распространяют, – признался Добрынин, – дескать, братская могила на пять тысяч человек, соседние города полностью эвакуированы, радиация в тысячу рентген и так далее…
– Это нехорошо, – поморщился Романов, – если время останется, устройте мне интервью на каком-нибудь местном канале – надо опровергнуть эти слухи.
– Сделаем, Григорий Васильевич, – ответил Добрынин, – тут у них три главных канала, АВС, NBC и CBS. Самый влиятельный, пожалуй, первый, туда я и закину удочки… могу прямо сейчас, у меня радиотелефон есть.
– Не надо, вдруг заседания затянутся, – остановил его Романов, и тут же перескочил на другую тему, – Дэн прилетел?
– Прибудет в ближайшее время, – посмотрел на часы Добрынин, – из Пекина сюда дальше лететь, чем из Москвы. Тэтчер и Миттеран уже на месте.
– Когда начало Совета безопасности?
– В 11.30, – опять справился с наручными часами Добрынин, – через полтора часа.
– О, Патек Филипп, – заметил марку часов Романов, – неплохо наши дипломаты живут.
– Это подарок, – сразу встал в защитную стойку посол, – всё оформлено и задокументировано. А мы, кажется, приехали, – сообщил он, вглядываясь в окружающие небоскрёбы.
– Красиво, – заметил Романов, выгрузившись из машины, – и речка рядом.
– Это не речка, Григорий Васильевич, – поправил его посол, – это морской пролив между Манхэттеном и соседним островом.
– Ну всё равно красиво… и скульптура эта, кажется, нашего авторства, – он указал на мускулистого мужчину с молотом, замахивающегося на кривой меч.
– Совершенно верно, автор Вучетич, называется «Перекуём мечи на орала», – подтвердил посол.
К ним подошли сразу двое оон-вских секьюрити и проводили внутрь главного здания.
– Совет безопасности, – перевёл Добрынин сбивчивую речь одного из них, – пройдёт в специальном зале заседаний, они предлагают на выбор либо сразу пройти туда, либо подождать в комнате отдыха.
– А пошли сразу, – объявил своё решение Романов, – обживёмся пока на рабочем месте.
Зал заседаний Совета безопасности ООН располагался на втором этаже зданий конференций и представлял из себя обширное помещение, где с одной стороны был амфитеатр для зрителей и сопутствующих лиц, а с другой полукруглый незамкнутый стол, за которым на стене маячила огромная картина.
– Почему стол незамкнутый? – спросил Романов.
– Это как бы символ, – пояснил Добрынин, – подчеркивает возможность расширения в будущем. А если бы круг был, он бы символизировал законченность и завершенность.
– Ясно, – буркнул Романов, – а что за картина висит?
– Норвежского художника, – ответил посол, – как его… Пера Крога, кажется. Подарок ООН от Норвегии.
– Тоже ясно, – вторично буркнул Романов, – постоянных членов Совбеза я знаю, а кто сейчас тут из непостоянных?
– Сейчас, – достал из кармана записную книжку Добрынин, – на сегодняшний день непостоянными членами Совбеза являются Буркина-Фасо, Египет, Мадагаскар, Таиланд, Австралия, Дания, Польша и… и ещё Индия.
– Очень хорошо, – одобрил список Романов, – прямо здесь и разберёмся с этими индусами, что они там себе позволяют…
– Боюсь, что это место будет пустовать, – заметил Добрынин, – по моим сведениям, Индия отозвала всех своих послов и представителей в ООН на родину. Для консультаций.
– Ну и без них разберёмся, – нехотя ответил Романов. – Где наше место?
– Да вот же, – показал рукой посол, – чуть левее середины, там и табличка соответствующая висит, USSR.
– А справа от нас, значит, индусы должны были быть, – указал Романов на соседнюю табличку.
– По первоначальному замыслу да, а как там на самом деле будет, кто его знает…
––
Ровно через час с четвертью председательствовавший на этот раз президент Франции Миттеран постучал молоточком в гонг и сказал в микрофон:
– Господа, мы начинаем чрезвычайное заседание, посвящённое вопросу несанкционированного ядерного удара по Советскому Союзу.
– Вступительное слово имеет генеральный секретарь Хавьер Перес де Куэльяр. Прошу вас, сеньор Перес, – и он перещёлкнул переключатель на микрофон, стоящий перед генсеком.
Перес, не старый ещё дипломат с залысинами и в больших роговых очках, откашлялся и приступил к выполнению своих обязанностей.
– Господа, мы собрались в один из самых тревожных моментов нашей истории – применение атомного оружия против одной из стран, являющейся членом ядерного клуба, это вызов всему мировому правопорядку, за которым стоит только ужас, страх и кошмар. На наши плечи легла нелёгкая ноша урегулирования сегодняшнего кризиса. И мы должны с честью нести возложенные на нас мировым сообществом обязанности и найти выход из создавшейся ситуации.
Далее он ещё минут десять говорил примерно о том же, но другими словами – оон-ские чиновники умеют это делать виртуозно. А ещё далее передал слово советскому представителю, дабы тот осветил вопрос с практической точки зрения.
– Дамы и господа, – поднял перчатку Романов, – как вы все, наверно знаете, 6 июня по советской территории был произведён залп из двух баллистических ракет с ядерными боеголовками. Одна из них была сбита силами ПВО, а вторая упала и взорвалась в двухстах километрах севернее Москвы. Вчера я был на месте трагических событий, это одна из северных областей нашей страны, Ярославская…
– Йа-Росс-Лав, – зашелестело со всех сторон.
– Да, центральный город этого региона, Ярославль, является одним из старейших городов России, да и всего мира – ему больше тысячи лет. Так вот, сейчас я покажу на карте, где это… – и он сделал знак Добрынину, а тот включил слайд-проектор и вывел картинку на гладкую правую стену зала заседаний.
Лазерных указок пока не придумали, так что Романов воспользовался обычной.
– Это примерно здесь, – ткнул он указкой где-то посередине линии, соединяющей Ярославль с Вологдой, – 100 километров от Ярославля и 70 от Вологды. Здесь находится глухой лесной массив с редкими вкраплениями небольших деревень. Бомба разорвалась недалеко от одной такой деревни с названием Кукобой.
– Кукк’о Бой, – зашелестело вокруг.
– Покажите следующий слайд, – попросил он Добрынина, а потом продолжил, – это фотографии с места взрыва. Не из эпицентра, а примерно в двух-трех километрах от него.
На экране были видны сгоревшие и поваленные деревья, а на одном кадре и разрушенный деревенский дом-пятистенок.
– А это сам Ярославль, – снимок был с высоты птичьего полёта – выделялся на нём Спасо-Преображенский монастырь и Митрополичьи палаты, в углу значилась дата 7 июня, – как вы сами видите, никаких разрушений здесь не наблюдается. В результате принятых советским правительством мер эвакуированы двенадцать населённых пунктов, попавших в тридцатикилометровую зону отчуждения. Уровень радиации на границе этой зоны колеблется от одного до пятнадцати миллирентген в час. Это конечно существенно больше естественного фона, который измеряется в микрорентгенах, но ни о каких тысячах рентген, о которых пишет западная пресса, нет даже и речи.
– Теперь переходим к ответным мерам советской стороны, – сказал Романов, дав знак Добрынину приостановить показ. – Связаться с официальными индийскими властями нам за эти двое суток так и не удалось – в этом направлении мы рассчитываем на помощь мирового сообщества. Поэтому советским правительством совместно с министерством обороны было принято решение нанести ракетный удар по полигону, с которого стартовали эти две ракеты. С целью предотвратить дальнейшие несанкционированные удары.
– Пуск ракет, – продолжил Романов, – осуществлялся как с территории Советского Союза, так и из акватории Индийского океана, где несут службу наши корабли и подводные лодки ВМФ. Сейчас мы покажем спутниковые фотографии индийского полигона до и после нашего удара.
Добрынин перещёлкнул проектор на следующий слайд.
– Как видно, все стартовые позиции индийских ракет уничтожены…
Романов взял небольшую паузу налил себе минеральной воды в стакан и выпил, гулко глотая. В его выступление позволил себе вклиниться Рональд Рейган, сидевший через два стула справа от него.
– Мистер Романов, – сказал он в микрофон, – правительство и народ Соединённых Штатов выражает советскому народу искренние соболезнования в связи с этими трагическими событиями. Мы готовы оказать всемерное содействие по всем направлениям, способствующим урегулированию этого кризиса.
– Спасибо, мистер Рейган, – откликнулся Романов, – как представляется советской стороне, самыми важными направлениями урегулирования сейчас является расследование случившегося – как вообще такое могло произойти… а для этого необходимо для начала хотя бы получить точную информацию о том, что происходит в Индии. И оказать помощь законному правительству Индии, если оно в ней нуждается. Далее необходимо выявить зачинщиков нанесения ракетного удара, арестовать их и организовать международный трибунал. А всю группировку, которая ответственна за случившиеся, мы считаем необходимым объявить вне закона международным сообществом. И наконец, последнее… ни для кого не секрет, что ядреное оружие имеется далеко не только у членом признанного ядерного клуба, у СССР, США, Китая, Великобритании и Франции. То, что такие боеголовки есть у Израиля, ЮАР и Тайваня, а теперь выясняется, что и у Индии и скорее всего у Пакистана, это так называемый секрет Полишинеля. Советское руководство считает, что необходимо в кратчайшие сроки урегулировать эту проблему – надо либо принимать эти страны в ядерный клуб со всеми вытекающими последствиями, либо ликвидировать их ядерное вооружение под международным контролем.
Глава 4
Ни к чему конкретному, как впрочем и всегда, Совет безопасности ООН так и не пришёл, всё утонуло в обильной и бестолковой говорильне. Хотя финальную резолюцию, расплывчатую и ни к чему не обязывающую, приняли абсолютным большинством голосов, воздержался только один Китай. С китайским руководителем Дэн Сяопином у Романова и состоялся небольшой разговор на полях, как это принято говорить, саммита.
– Дэн, можно так к вам обращаться? – начал диалог Романов.
– Да, конечно, – тут же откликнулся китайский лидер на хорошем русском языке, – а я буду звать вас Григорий.
– Принимается, – ответил Романов и тут же продолжил, – советской стороне было бы чрезвычайно важно узнать о возможных связях вашей страны с предполагаемыми индийскими террористами. Ведь они считают себя маоистами, не так ли?
– Считают, – не стал спорить Дэн, – но к настоящей китайской идеологии они не имеют ни малейшего отношения. Вспомните свою историю 20 и 30 годов – троцкисты же тоже вышли из вашей компартии, однако никто не считал их проводниками государственной идеологии России.
– То есть вы хотите сказать, что это такие китайские троцкисты?
– Да, именно это я и хочу сказать, – задумчиво ответил Дэн. – Если вспомнить историю, то всё началось в 1967 году, когда левое крыло Индийской компартии подняло восстание в Западной Бенгалии и создало там так называемую освобождённую зону, где и начало проводить в жизнь свои принципы. Не скрою, на тот момент, да и в последующее десятилетие, китайское руководство оказывало некоторое содействие наксалитам, однако оно полностью прекратилось после смерти Мао и разоблачения банды четырёх – вы наверно в курсе событий нашей истории в конце 70-х годов.
– Понятно, – буркнул Романов, – тогда подскажите, какие подходы к этому движению лучше всего применить… у вас же наверняка остались архивы и люди, работавшие с ними, наверняка живы – хотя бы сведения по руководителям у вас должны быть.
– Конечно, – тут же согласился Дэн, – мы предоставим советской стороне все необходимые сведения. Более того, мы готовы задействовать сохранившуюся в Индии китайскую агентуру.
– Я не сомневался, что она у вас есть, – дипломатично отвечал Романов.
– Кое-что мы даже предварительно отобрали и передаём советской стороне в знак доброй воли, – и Дэн взял у помощника толстый конверт и вручил его Романову. – Теперь относительно индийских властей, у нас имеется некоторая информация о том, что сейчас там происходит…
––
А сразу следом за этим попросил аудиенции американский президент.
– Мы совсем недавно встречались с вами, мистер Романов, – так начал он беседу, – меньше трёх месяцев прошло.
– Да, я прекрасно помню, о чем мы беседовали в Кремле, – ответил Романов и добавил из вежливости, – та встреча была очень конструктивной. Но сейчас у нас немного другие проблемы.
– Вы правы, – вздохнул Рейган, – проблем с той поры только прибавилось. Честно скажу вам, как руководитель ядерной державы, что если бы по нам был нанесён аналогичный удар, вряд ли мы ограничились бы неядерным ответом.
– Индия большая густонаселённая страна, – ответил Романов, – она совсем не похожа на лесные массивы севера России. Жертв среди ни в чём невиноватого населения было бы на порядки больше. Однако, давайте перейдём к делу.
– Окей, – тут же согласился Рейган, – к делу, так к делу. Вот здесь (и он выложил на стол кожаную папку с логотипом Белого дома) собраны все материалы относительно так называемых наксалитов, которые имеются у наших разведывательных органов. Передаём их вам в знак доброй воли.
– Благодарю, мистер президент, – Романов вскользь просмотрел содержимое папки и отодвинул её в сторону Добрынина. – У нас будет ещё одна просьба к Соединённым Штатам, если позволите.
– Слушаю со всем вниманием, – откликнулся Рейган.
– Вполне возможно, что потребуется войсковая операция на территории Индии – вы можете оказать нам какое-то содействие в этом?
– Этот вопрос потребует согласования, – озабоченно отвечал Рейган, – но я думаю, американская сторона сможет пойти навстречу советской.
– И, наконец, последний вопрос, – перевернул страничку в своих записях Романов, – можем ли мы рассчитывать на содействие Штатов в вопросе неограниченного по времени перемирия в Афганистане? Начиная с сегодняшнего дня…
– Да, мистер Романов, – улыбнулся Рейган, – в этом вопросе вы встретите от нас неограниченную поддержку. Насчёт Стингеров, – добавил он уже от себя, – можете не беспокоиться, этот вопрос закрыт.
Ну а под вечер, как и было предварительно намечено, состоялось интервью Романова каналу АВС. Программа называлась ABC World News Tonight, а вел её аксакал американской журналистики Питер Дженнигс, не старый ещё мужчина с залысинами в превосходно сидящем костюме чуть ли не от самого Армани.
– Добрый вечер, Америка, – сказал он, улыбаясь, в камеру, – с вами Эй-Би-Си Тунайт и я, её бессменный ведущий Питер Дженнигс. Вы наверно не поверите, но сегодня у нас в гостях настоящий коммунист из России Григорий Романов.
Камера переехала на соседнее место за столом, крупно взяла голову Григория Васильевича, а за кадром раздался записанный заранее коллективный выдох типа «Вау» и горячие аплодисменты.
– Мистер Романов прибыл в Соединенные Штаты для участия в сессии ООН, посвященной сами понимаете, какому событию. Первый вопрос поэтому – как вам Америка?
Романов поправил закреплённый на пиджаке микрофон и начал отвечать:
– Я пробыл на территории вашей страны совсем немного – из аэропорта сразу проехал в здание ООН, а оттуда на телевидение, но то, что я увидел, мне понравилось. Небоскрёбы, широкие чистые улицы, улыбающиеся люди… вот только с дорожными пробками неплохо бы что-то сделать…
– Да, вы совершенно правы, мистер Романов, – повесил на лицо сияющую улыбку Дженнингс, – в часы пик у нас гораздо проще добраться куда-либо на подземке. Но работы в этом направлении ведутся, – и он немедленно свернул эту тему, – расскажите о том, что такого произошло в России, потребовавшего урегулирования на уровне Организации объединенных наций.
Романов вздохнул и кратенько повторил синопсис случившегося третий раз за день.
– Это взрыв рядом с… – Питер заглянул в свою методичку, – с Йа-росс-лафф, он действительно был ядерным?
– Да, – не стал растекаться мыслями Романов, – с мощностью около 25 килотонн, чуть больше, чем в Хиросиме.
Вспоминать о Хиросиме явно не входило в планы АВС, поэтому Питер опять перепрыгнул:
– Что вы планируете сделать в качестве ответного удара?
– Мы его уже сделали, мистер Дженнигс, – улыбнулся Романов, – вчера вечером по индийскому полигону, с которого взлетели эти ракеты, был нанесён ответный удар с самолётов и подводных лодок Советской армии. Если вас интересуют наши дальнейшие действия, – сработал он на опережение, – то в ближайшее время начнётся войсковая наземная операция, которая должна помочь законным индийским властям восстановить порядок в стране.
– А… – открыл рот Питер, но не успел ничего сказать, Романов опять оказался быстрее:
– А американское правительство обещало нам полную поддержку в этом вопросе.
– Найс, – задумался ведущий, обкатывая в голове дальнейшее течение интервью, и решил, что пора переходить к менее опасным вопросам, – мистер Романов, вы один из лидеров великой державы, с которой у Штатов, скажем так, не очень дружественные отношения. Вы недавно пришли во власть, и в Америке про вас почти ничего не знают – расскажите хотя бы в двух словах, что вы за личность? Биография, семья, увлечения, нашим телезрителям это было бы очень любопытно.
– Охотно всё расскажу, – ещё раз улыбнулся Романов, – тем более, что такие темы поднимают рейтинги, верно? – Дженнингс понимающе улыбнулся в ответ, тогда Григорий продолжил, – я родом из простой крестьянской семьи Новгородской области, в войну служил в войсках связи, после ранения был комиссован, учился сначала в судостроительном техникуме, потом в кораблестроительном институте…
– Значит, по основной профессии вы кораблестроитель? – перебил его ведущий.
– Получается, что так, – вздохнул Романов, – но если углубляться в эту тему, то кораблей я построил немного, если точно, то участвовал в сборке двух траулеров на заводе «Адмиралтейские верфи».
– А потом?
– А потом пошёл по партийной линии – сначала парторг завода, с 57 года секретарь Кировского райкома, а с 70-го первый секретарь Ленинградского обкома.
– Секретарь обкома, – пояснил для своих зрителей Питер, – это всё равно, что губернатор у нас.
– Да, сходство есть, – согласился Романов. – А в 83 году меня кооптировали в состав Политбюро…
– Политбюро, – опять счёл нужным пояснить ведущий, – это высший орган управления в России, почти как администрация президента у нас. Ваша биография достаточно ясна – теперь расскажите про остальные подробности вашей жизни.
– Тут всё просто, – откликнулся Романов, – жена Анна, мы с ней вместе почти сорок лет, две дочери, Валентина и Наталья. А про увлечения… в молодости занимался авиамоделизмом, а сейчас, если честно, времени нет на увлечения, работа и работа.
– Очень интересно, – задумался Дженнигс над следующим вопросом, – давайте тогда поговорим вот на какую тему – ваш предшественник, Никита Хрущев, обещал закопать всех американцев – вы разделяете эту его точку зрения?
– Ни в коем случае, – резко возразил Романов, – волюнтаристский стиль работы Хрущева целиком и полностью осуждён нашей партией. Никаких закапываний, сплошное мирное сосуществование.
– У нас в Америке заметили изменения, произошедшие в России за последнее время, – нашёл Питер нужный тезис в методичке, – разрешение частного сектора в экономике, некоторую либерализацию культурной жизни, возвращение из тюрем правозащитников. Скажите, это временная мера или долгосрочная тенденция?
– Долгосрочная, – тут же вылетело из Романова, – мистер Дженнигс, как говорит одна восточная пословица, лучше худой мир, чем добрая ссора – зачем нам ругаться и ссориться, если есть возможность договориться о каких-то правилах взаимного существования и затем следовать этим правилам?
– Хорошо, – пробормотал Питер, не зная, что тут можно отвечать, а что нет, – вы любите спорт? – нашёл он нейтральную заключительную тему.
– Конечно, – ответил Романов, – я и сам в молодости занимался волейболом, например. Спорт это молодость мира, как же его не любить.
– Я знаю, что американский футбол и бейсбол не слишком популярны за океаном, но хоккей, это то, что нас объединяет, – продолжил Дженнингс. – Как бы посмотрели в России на предложение устроить ещё одну суперсерию – на этот раз не с Канадой, а с США?
– Очень интересное предложение, – задумался Романов, – я думаю, мы рассмотрим его в положительном аспекте… а вы это от своего имени предлагаете или были какие-то согласования с руководством хоккейной лиги? – поинтересовался он.
Глава 5
Прошла неделя и на календаре 15 июня 1985 года
До войсковой операции в Индии дело так и не дошло, законно избранный премьер-министр Раджив Ганди, сын Индиры Ганди и внук Махатмы Ганди, неожиданно всплыл на Цейлоне или, как его сейчас называют, на Шри-Ланке. Оттуда он сделал ряд грозных заявлений, после чего армия Индии, насчитывающая полтора миллиона штыков без малого, практически единодушно взяла под козырёк и окружила мятежный штат плотным кольцом.
Ганди попутно сделал не один десяток заявлений, оправдываясь перед СССР и всем остальным мировым сообществом, что случившееся, дескать, не вина, а беда. А СССР вместе с остальным мировым сообществом сделало вид, что поверило. Военные советники, естественно, в страну прибыли, больше всего русских, но и американцев с китайцами тоже немало. Кое-какую технику тоже добавили к и так немалым индийским арсеналам, так что в течение недели с наксалитами было практически покончено. Почему практически, а не целиком? Слишком долго они действовали на территории страны, слишком большая была у них поддержка населения, поэтому какая-то часть ускользнула от наказания и укрылась в джунглях на границе с Бирмой-Мьянмой.
Ядерную программу Индии фактически закрыли, оставшиеся готовые боевые блоки конфисковали и вывезли в СССР, а ракетную программу поставили под жёсткий международный контроль, оставив только возможность делать мирные запуски спутников. А вот с оставшимися де-факто ядерными странами вышла некоторая заминка – и Пакистан, и ЮАР, и особенно Израиль с пеной у рта утверждали, что они чисты и невинны, а поэтому предъявлять комиссиям МАГАТЭ им совсем нечего. Короче, эта проблема перешла в категорию долгоиграющих.
Зону отчуждения вокруг взрыва бомбы в ярославских лесах огородили двойным забором, с населением, граничащим с ней, регулярно проводилась профилактическая работа. Уровень радиации там постепенно снижался и снижался…
Ганди прилетал в Москву, здесь у него были напряженные переговоры с Романовым, в результате которых СССР получил дополнительные контракты на постройку двух металлургических предприятий и существенную скидку на традиционные индийские товары – чай, кофе, ткани, а также продукция электронной промышленности, которая начала развиваться там семимильными темпами.
А почему в переговорах не участвовал Гришин, спросите вы? И вообще, куда он пропал на эту неделю? Тут всё очень просто – Виктор Васильевич тяжело заболел, Чазов диагностировал у него инфаркт миокарда, осложненный синдромом Дресслера. Поэтому Гришин передал бразды правления вместе с ядерным чемоданчиком Романову, а сам отправился на неопределённое время набираться здоровья в санаторий в Пицунде.