Ошибка белой королевы, или Кто обидел попаданку

7.3 У ведьмы любая книга – гадальная

При всей бредовости звучания ведьмовство всё объясняло. По-своему, конечно, в рамках иной логики, допускающей включение сверхъестественного в обыденность. Но… Даше, за свои неполные тридцать лет несколько раз пришлось столкнуться с явлениями необъяснимыми. Нет, суеверие было ей чуждо, и даже в детстве она посмеивалась над «страшными историями» с Пиковой Дамой, с живыми мертвецами на кладбищах и домовыми, имеющими привычку громко топать по ночам и иногда слегка душить хозяев; а, повзрослев, отмахивалась от рассказов о всяческих порчах и сглазах. И сердобольных соседок, нашёптывающих, что, дескать, батюшку надо звать, дом освятить, чтобы Ксюшенька поправилась, заодно к известной бабке её свозить – вежливо, но твёрдо окорачивала. Вы уж определитесь сперва, граждане, к бабке или в церковь обращаться, а потом уже советуйте, а то несерьёзно. Получается, что и там, и там подсуетиться не мешает на всякий случай… Нет, извините.

Отношения с Богом у Даши сложились интересные, не совсем канонические. Использовать высшие силы потребительски, вспоминая лишь для выпрашивания помощи, она считала нечестным. И старалась жить по пословице: Бог-то Бог, да и сам не будь плох.

Она хорошо помнила, как в детстве чуть не утонула. Забрела, не знаючи, на глубину – пацанка ещё, не учла, что ребята, перебрасывающие в реке друг другу мяч – дылды, баскетболисты, а она-то мелочь, им в пупок дышит, и смело ринулась за отлетевшим в её сторону мячом. И даже не испугалась, повиснув в воде на цыпочках. Вода захлестнула подбородок, Даша болталась в ней, как поплавок: и не отступить, опоры под ногами почти нет, и не оттолкнуться от дна – на полную ступню не опустишься… и вот-вот захлебнёшься. Много позже она поняла, что была на волосок от смерти. Причём в двух шагах от ничего не подозревавших людей. Ближайшему дылде достаточно было шагнуть к ней и вытянуть на мелководье, но он-то об этом не догадывался – и весело заржал, пустившись в погоню за мечом, нагнав волну, с головой захлестнувшую девчонку-невеличку.

В тот же момент её что-то с силой толкнуло в грудь, выбив остатки воздуха и снося назад, опрокидывая на спину… потом вдруг упёрлось в эту спину и подбросило. С такой силой, что выкинуло на поверхность. Она забила по воде руками, судорожно откашливаясь – успела-таки хлебнуть! – но ноги уже чувствовали твёрдое песчаное дно, и… уровень воды едва доставал до верхней части купальника-нулёвки.

А загорающие на берегу мужики вдруг забегали, заорали, размахивая руками: «Смотри, сомище!» «Да двое, зуб даю!» «Пошли, пошли, ведь уходят, суки, красиво-то как уходят!»

Никто и не знал, что огромные речные старожилы, про которых на Красивой Мече рыбаки сложили множество баек, только что спасли девчонку, тощую, дрожащую от запоздалого страха, ковыляющую на берег на ослабевших ногах. Только Даша знала. Это была её персональная Тайна. Личное Чудо.

С тех пор, приходя купаться, она перед тем, как зайти в воду, угощала реку хлебной горбушкой или яблоком, или ещё каким подношением, и мысленно благодарила за добро.

И в лесу, если доводилось бывать, непременно оставляла на пеньке дар. Лешему ли, неведомым ли зверушкам… или просто Судьбе – после того, как однажды её, заблудившуюся, вывел из чащобы к людям старый волк. Она-то, городская дурочка, приняла его за собаку и рванулась вслед, решив отчего-то, что псина далеко от жилья не убегает. Ей даже в голову не пришло, что гонится она за волком. Потом уже местный охотник по следам опознал и разоблачил «собачку».

Тоже Чудо? Несомненно.

Теперь она была уверена: голос бабы Любы, её советы и поддержка во время похорон не привиделись. Каким-то непостижимым образом мужнина тётка была всё это время рядом. И одновременно не была. Как такое может быть, Даша не знала. Но могла сказать, что никогда до этого не страдала ни видениями, ни голосами в голове, даже при сильных моральных потрясениях. Так что…

Вспомнился и странный звонок, о котором поведала Ксю. Ни на что не соглашаться, ни с кем ни о чём не договариваться – это к чему? Определённо, баба Люба знала больше, чем говорила.

И сейчас вдруг до Даши дошло: а ведь Костикова тётка, ко всему прочему, сразу поняла, что за загадочная болезнь приключилась с Ксюшей. Врачи, даже самые опытные, затрудняясь с диагнозом, действовали наугад, подбирая лечение методом проб и ошибок; а первые же травяные компрессы сельской знахарки, сопровождающиеся наложением рук и каким-то простеньким заговором, заставили кровоточащие язвы затянуться. Сразу. Тогда Дарье некогда было об этом подумать, она тихо ликовала, боясь спугнуть перемены к лучшему. А вот сейчас… всплыло в памяти всё.

«Баба Люба!» – хотела позвать она. И невольно прикусила язык.

Та лежала, закутавшись, как в одеяло, в свой непонятный сон, не просто помолодевшая, а какая-то обновлённая. И обращаться к ней теперь по-свойски, как раньше, казалось кощунством. Да и вообще… Даша вдруг заколебалась. Вдруг она своим вмешательством прервёт некий таинственный процесс и что-то нарушит? И родственница недополучит, допустим, ещё лет десяти возвращаемой молодости, или не долечится? Наверняка изменения затронули не только внешность: внутри тоже что-то перестраивается… Вот не зря кошки неусыпно стоят на страже, особенно бдит зверюга Таис.

Таис! А ведь кошка с ней говорила, это точно! И даже намекнула, чтобы Дарья не ожидала многого от своего прорыва. Так? Даже кошки в этом доме осведомлены больше, чем она. И что теперь?

Последние слова она почти выкрикнула, но тотчас перешла на шёпот-скороговорку:

– И что теперь? Я же рехнусь от этих новых глюков. Или это не глюки? Больна Ксюша или нет? Что мне делать, ба… Любовь Пална, а? Я ничего не понимаю!

Теперь даже мысль о том, чтобы разбудить бывшую стару… немолодую женщину, пугала. Как бы не во вред пошло, причём всем! Но что же делать, однако?

По лицу спящей пробежала тень. Не в переносном смысле, а в буквальном: тень от чего-то, сорвавшегося с потолка и метнувшегося к старинному шкафу. Вздрогнув, Даша во все глаза уставилась на летучую мышь. Та была огромна, лохмата и сердита. И с пастью, полной мелких острых зубов, хорошо видных, когда зверюга эту пасть раззявила и что-то гневно пропищала.

Это типа «вали отсюда»?

На всякий случай Даша отступила.

Вцепившись в ручку дверцы, мышь умудрилась оттянуть на себя створку и нырнула в образовавшуюся щель. Закопошилась в недрах шкафа, что-то роняя… Даша смотрела, затаи дыхание, и чуть не взвизгнула, когда, стукнув изнутри в дверцу, наружу выпала книга.

Выпрыгнув вслед, мышь потопталась на трофее. Сурово взглянула на незваную гостью – и взмыла к потолку, повиснув вниз головой на одной из балок. Там, кстати, завернувшись в крылья, как в плащи, мирно спало целое семейство нетопырей.

Это что, какая-то подсказка? Знак? Квестовый предмет?

Спросить было не у кого. Обновлённая Любовь Пална не просыпалась. Мыши упорно молчали. Огоньки по периметру комнаты-лаборатории перемигивались, то ли сочувствующе, то ли злорадно. Вздохнув, Даша шагнула вперёд и подняла с пола… томик Бродского.

Широко открыв от удивления глаза, распахнула книгу на закладке. Строка, написанная тонко-стержневой шариковой ручкой в промежутке между строфами, да ещё каким-то интересным готическим почерком, да ещё выделенную светящимся маркером, не увидеть было невозможно.

«Дашка, жди меня здесь. Никуда не выходи. НИКУДА!!!»

Глава 8. Наставница и ученица

Тройя, столица Альвиона

Букингем-Хаус

Королева

– Развлекаешься?

Алиса так и шарахнулась от любимейшего зеркала. Ещё бы! Кого угодно напугает злобный шип, а ещё больше – перекрывшая её отражение мрачная физиономия старой ведьмы. Пусть даже это и хорошо знакомый призрак, и в какой-то мере даже родной и полезный, но всё же… зачем так пугать? Да и досадно: в кои-то веки выпадет свободная минутка, надумаешь полюбоваться собой, и новым украшением, и новым утренним капотом в белой пене кружев, а тут… А всё же как ей подходят и наряд, и аметисты! И эта белая с золотом спальня во дворце, и сам дворец, полный восхищённых поклонников, которых она умело держит на поводке. Так приятно всё это повторять в сотый раз, крутясь перед старинным ростовым зеркалом, что само по себе – произведение искусства громадной ценности. И вдруг – такая проза! Опять какие-то дела!

– Ну, Долорес! – капризно протянула красавица. – Я хочу полюбоваться подарком Эдварда, а тут ты!..

«…всё мне заслоняешь…»

– Страшилище? – желчно усмехнулась старуха. – А ведь я таковая по твоей милости, между прочим.

Алиса поджала губки.

– Долорес, не начинай! Ну да, не надо было спешить тогда с этим докторишкой; но я же всё поняла и исправляюсь. К тому же, вовсе ты не страш… не так ужасна, как себе надумала, а выглядишь всего лишь как очень-очень пожилая леди. Но ведь это ненадолго, да? Мне самой не терпится привести тебя в порядок, я же не эгоистка какая-нибудь, не только о себе думаю! Просто ты явилась так неожиданно, совсем не в урочный час. Вот я и растерялась.

– Час неурочный, но ты так удачно спровадила своих глупых куриц по поручениям, что грех не воспользоваться случаем, – проворчала, смягчившись, «очень пожилая леди». – Времени у нас мало, я стараюсь использовать каждую свободную минуту. Да и обстоятельства складываются в нашу пользу: Ковен разогнан, и пока не утвердили новый состав, его ищейки бездействуют. Но со дня на день назначат нового Верховного, а он за такую милость из трёх шкур вывернется. Новая метла по-новому метёт, и, как правило, начинает жёстко. Начнём сверлить проход в Межмирье под его носом – попадём под горячую руку. Надо успеть с нашим делом сегодня, иначе завтра нас засекут и выследят. Ты-то неприкосновенна, да на тебя и не подумают, а от если найдут меня…

– И что тогда? – рассеянно спросила королева. Похоже, объяснения наставницы ей были не интересны. Чуть сдвинувшись от центра зеркала, она отыскала-таки на периферии собственное отражение и теперь любовалась аметистовым колье, так нежно подчёркивающим белизну её кожи. Правда, с простым утренним туалетом оно не слишком хорошо сочеталось, как чересчур парадное. Но безумно красиво. Эти крохотные бриллианты, словно капли росы, унизывающие лилово-сиреневые лепестки, эта прихотливая вязь золотых завитушек-вьюнков…

– Тогда меня развоплотят, – отрезала ведьма. – Окончательно.

– Разво…

Алиса судорожно сглотнула, как-то сразу растеряв беспечность.

– Я не думала… Что, всё так сурово? Но ты ничего об этом не говорила… в прошлый раз! Долорес, неужели это так для тебя опасно?

– Говорила, и много чего. Только ты профукала половину, – буркнула старуха. – Впрочем, как всегда. – И неожиданно рявкнула: – А ну-ка, прекращай вертеться! Стоять смирно и слушать, когда старшие говорят!

Увидь кто сейчас Белую Королеву – глазам бы своим не поверил. Смирная, как воспитанница пансиона перед строгой директрисой, она вытянулась в струнку, опустив глаза и олицетворяя собой послушание.

– Да, маэстра!

Колючий взгляд из зазеркалья смягчился.

– Лицедейка… Слишком уж ты разомлела, почив на лаврах. Нельзя ослаблять бдительность, нинья, сколько тебе напоминать? А ты добилась исполнения своих примитивных желаний и успокоилась, позабыв, что любой королевский двор – скопище интриганов! Немудрено, что какой-то третьесортный шантажист вышиб тебя из колеи.

«…Он бы не смог, если бы ты ещё и за ним присмотрела! Раз уж так любишь всё контролировать…»

Несмотря на язвительность мысленной реплики, Алиса состроила нарочито простодушную гримасу:

– Долорес, да ведь всё обошлось! Я… мы ведь всё-таки добились, чего хотели! Я – королева, у меня власть, драгоценности, фрейлины, наряды – что ещё надо? Вот рожу Эдварду сына – меня вообще на руках носить будут. Ты же сама твердила, что статус королевы-матери надёжнее и более уважаем, чем статус бездетной королевы. Что, и порадоваться теперь нельзя?

Старая ведьма покачала головой.

– Вроде бы и выросла давно, а по уму дитя дитём… Эдварду сына она родит! А ты подумала, прежде чем разбудить беременность – причём опять со мной не посоветовавшись – что у ребёнка будет иная магия? Твой муж – потомственный огневик; что он скажет, когда в наследнике проявится магия воздуха?

Королева беспечно отмахнулась.

– Я не настолько глупа, как ты думаешь. Да я все европейские Древа изучила! У Алисы половина родни – воздушники, и если мой сын родится таким же, все решат, что он пошёл в двоюродную бабку или прадедов по материнской линии, всего лишь!

– Хм…

Тонкие пальцы, обтянутые пергаментной кожей, выбили дробь на резной позолоченной раме – на зазеркальной её стороне, разумеется.

– Что ж, в какой-то мере здраво. Ты не безнадёжна. Надеюсь. Однако вернёмся к нашей теме. Сам предстоящий ритуал тебе знаком, в прошлый раз ты неплохо справилась, несмотря на некоторые огрехи. Сегодня же… кое-что должно быть скорректировано. Мне придётся поддерживать портал, а заодно отвести часть сил на наше прикрытие…

– Ты же говорила – ищейки пока не рыщут?

– Что с того? Если Червоточину почует сильный маг, да ещё любознательный… Не хочу рисковать. Так вот, помимо маскировки придётся потратиться на выманивание донора. В последние дни эта туземка стала временами ускользать от наблюдения. Возможно, она случайно переместилась к одному из Мест Силы, которое экранирует. Придётся как-то вытащить её на незащищённое место.

Алиса захлопала в ладоши:

– Устроим ловушку?

– Возможно. Или подберём манок. А уж дальше – твой выход, нинья. Накопитель при тебе?

Вместо ответа королева вытянула из-под низкого выреза сорочки, прячущейся под капотом, хрустальную каплю-подвеску на длинной цепочке.

– Прекрасно. Не забудь активировать, иначе все отобранные годы уйдут тебе одной. Э-э, не сверкай так глазами, нинья, не жадничай: с этой простушки мы гарантированно выкачаем не меньше полусотни лет. Куда тебе столько? Проглотишь всё – от тебя даже эмбриона не останется!

– Че… че-го? Э-бри…

– Фу ты… зародыша, если по-простому. Десятка лет тебе за глаза хватит; ну, пусть не десятка – дюжины. Омолодишься до восемнадцати цветущих лет, остальное мне. Справедливо?

Королева потупилась.

«…Я бы и для себя поберегла. Что им сделается, в накопителе-то?»

Потом вскинула глаза.

–Да, Долорес. Если уж я сама чуть от страха не умерла, увидев первую морщинку, то каково же тебе в нынешнем облике? Это будет справедливо. Но ты прибережёшь мне немного? Хоть годика три, а?

– Моя нинья…

Голос старухи дрогнул.

– Конечно. Я не оставлю свою девочку без запаса красоты и юности. Но и ты не подведи! Формулировку договора повторила? Убрала из текста свидетельство Старых Богов? Записала? Покажи, я должна проверить!

Метнувшись к туалетному столику, Алиса выхватила из шкатулки лист бумаги, сложенный вчетверо, и развернула перед зеркалом. Ведьма внимательно прочитала написанные неровным ученическим почерком строки и с нескрываемым облегчением вздохнула.

– Ну, в кои-то веки всё правильно. Можешь ведь, если захочешь!

С треском развернула и сложила веер из чёрных страусиных перьев. Подхватив выпавшее из-за энергичных манипуляций перо, уколола кончиком палец. Со значением кивнула королеве.

Та, сперва не поняв, что от неё требуется, вдруг что-то вспомнила, закивала и приложила листок к зеркальной поверхности.

Удар изнутри, с той стороны, словно дротиком – и вот на пробитой насквозь бумаге расплывается кровавое пятно. Растёт, затапливая собой написанное… а потом сжимается, тает. Вслед за ним исчезает и крохотная дырочка от пера.

– Так оно вернее запомнится, – с чувством глубокого удовлетворения пояснила ведьма. – И не напутаешь, и не собьёшься. В тамошнем мире магии кот наплакал, а вот Слово имеет такую же силу, как и здесь, потому и Договор нужен, состряпанный по всем канонам. Зато там много неинициированных магов, а у них запас жизненных сил куда больше, чем у простых людей. Нам с тобой надолго хватит… если всё получится.

– Обязательно получится, Долорес! – с жаром заверила молодая королева. – Я не подведу!

И украдкой скосила глаза, вновь любуясь аметистовыми цветами. Вот бы к ним подобрать ещё и диадему, и брошь… и серьги… Как называется такой комплект драгоценностей? Ах, да, парюра. Она хочет аметистовую парюру, во что бы то ни стало, а не только простенькое колье. Вот только выучит Договор – и отправит записочку Эдварду с просьбой. Он не откажет. Не любит её, да; но будущей матери наследника не откажет. Идеальный муж.

8.2 А фрейлина-то засланная!

Кабинет рядом с Малым Королевским.

Колин Кингзман

Разговор, что состоялся спустя три часа, но уже в другом месте – в скромном кабинете, примыкающем к королевскому – имел непосредственное отношение к оным событиям.

– Ты уверена, что она выразилась именно так? «У Алисы половина родни – воздушники»? Не ослышалась?

– Слово в слово, сэр.

– Именно «…у Алисы»?

– Да.

– Дорогая, не торопись. Возможно, тебе показалось нечто похожее. Или ты недослышала. Или… память человека несовершенна, она в состоянии сохранить картину важного момента в целом, но без специальной тренировки…

– Дядя! – вскипела гостья. – Мне давно не десять лет, когда я разыгрывала вас и придумывала сказочные истории! Я, представьте, понимаю, что словами, особенно такими, что кидают тень на королевскую особу, не бросаются! И да, как и вы, я не доверяю памяти. Поэтому… вот! Вы же не дослушали, как именно я всё узнала. А я не настолько глупа, чтобы элементарно греть уши за запертой дверью, рискуя попасться.

Девичья рука щёлкнула застёжкой ридикюля и извлекла из его пышных складок клубочек розовых шёлковых ниток для вышивания, не округлый, а продолговатый, в форме еловой шишечки. Гостья сжала пружинящую под пальцами поверхность, ловко поддела ноготками одной ею видимую выпуклость и извлекла на свет нечто вроде каучукового стерженька с насечками. Клубок обмяк, потеряв сердцевину: новомодную заговорённую шпульку, не позволяющую скользкому шёлку разматываться и смешиваться с собратьями из рукодельной шкатулки. Весьма полезное изобретение для леди (или их горничных и компаньонок), уставших разбирать по цветам вечно спутывающиеся нитки!

– Вы же сами меня снабдили!

Шпулька легко распалась на две половинки, оказавшись внутри полой. Вытряхнув содержимое на ладонь, девушка, торжествуя, взглянула на того, кого называла дядей.

– Вот! Эти клубки такие непослушные! Один совершенно случайно, – она выделила голосом последнее слово, – закатился под мою скамеечку рядом с кроватью Её величества, и я смогла его отыскать лишь после того, как по поручению леди Цецилии обсудила с шеф-поваром и с мэтром Адерли завтрашний десерт к утреннему чаю. Её величество по утрам сейчас испытывает приступы тошноты, но не желает отказывать себе в сладком, а потому то и дело согласовывает меню с господином лейб-медиком. Вернее сказать, спроваживает нас, фрейлин, на эти глупые переговоры. Вот я и решила: пока меня нет – оставить вместо себя активированный артефакт, потому что… показалось подозрительным, что нас одну за другой отсылают по пустяшным делам. Только, дядя, на многое не рассчитывайте: вы же сами меня инст-рук-ти-ро-ва-ли, что эта штучка – опытный образец, маломощная, и если в помещении есть защита от прослушивания – больше двух-трёх минут не проработает… Она даже раньше отключилась.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

1

Хьюмидор – особый ящичек, шкатулка для хранения сигар, с поддержанием нужного уровня влажности воздуха.