Моя оборона! Лихие 90-е. Том 3

Глава 3

Я взял у Степаныча трубку, ответил.

– Да. Летов слушает.

– Витя! – Раздался на том конце веселый голос. – Привет! Беспокоит Денис Сидоренко. Узнал?

Степаныч все это время смотрел на меня удивленными глазами. Любопытно ему было так, что он только что в рот мне не заглядывал. Даже беззвучно спросил:

– Кто?

– Как же мне не узнать начальника разрешительной системы города Армавира? – Сказал я с улыбкой.

Степаныч от этого только задумчивее посмотрел на меня и, сложив руки на груди, прислонился к дверному косяку кухни.

Вышла и Марина. С удивлением направила она взгляд своих по-детски больших глаз на меня. Казалось, она чего-то ждала, явно подумав, что разговор касается дедушки. Догадавшись о ее мыслях, я покачал ей головой, нет мол. Тем не менее она не ушла. А обхватив локотки, осталась стоять в проходе.

– Твои документы готовы. Есть там какие-то проволочки с регистрацией предприятия, поэтому забрать их сможешь послезавтра. Я передам бумаги в совет депутатов. Получите их втроем, как и сдавали.

– Спасибо, Денис Евгеньевич.

– Это тебе спасибо, Витя. Ты ж меня от смерти, считай спас, – начал Сидоренко, посерьезневшим голосом. – Следак мне один знакомый рассказал, что Михалыч в СИЗО раскололся. Выдал все свои планы. Они хотели меня тоже укокошить в день свадьбы. Если б не ты, лежать мне сейчас в сырой земле.

– Хорошо, что все хорошо закончилось, – ответил я.

– Ты, теперь, Витя, можешь ко мне обращаться по любому вопросу из моей области. Лицензии сотрудникам надо будет, или еще что – ни в чем я тебе не откажу. Спасибо еще раз.

– Ну раз так, то будем с вами работать и дальше, – покивал я.

– Да! И еще кое-что! Я там тебе приготовил небольшой презент лично от меня. Времена щас непростые, да и ты в непростом замесе оказался, – начальник разрешительной системы совсем посмурнел на том конце провода. – А сложные времена требуют особого подхода.

– О. Спасибо, – задумчиво ответил я. – А что за презент?

– А вот посмотришь. Только его забрать нужно будет отдельно. Сможешь? Не затруднит тебя?

– Где забрать? – Спросил я.

– Записывай адрес. Мимо не пройдешь, если че. Не ошибешься.

По словам Сидоренко, забрать документы нам лучше было послезавтра. Лицензии подготовили, а вот документы по предприятию, хоть и зарегистрировали, но все еще не вернули в совет. Нужно было сообщить Фиме и Жене, и тогда уже всем вместе забрать эти бумажки.

Тут встал новый вопрос о том, что нужно было искать помещение для Обороны. И это было как раз кстати, потому, что я хотел наведаться в Гестию и спросить, чего они молчат и не звонят.

Потому на следующее утро, оставив Степаныча в няньках у Марины, я засобирался в центр.

– Возьми меня с собой, можно? – Просилась Марина, которой явно было не очень комфортно оставаться в чужой квартире, где она еще и суток не провела.

– Нельзя. Я же сказал, что тебя, возможно, ищут. Надо залечь. В ближайшие три-четыре дня тебе не стоит даже из квартиры выходить.

– Но… Но что я буду тут делать? – Возразила Марина. – Можно, я хотя бы посижу в машине а? Только посижу и все!

– Нет. Нельзя. Да и я собрался идти пешком. На пятерке я не поеду, а на пассат у меня нет даже доверенности. Первый же гаишник будет наш. На лишние проблемы сейчас лучше не нарываться. Так что ты остаешься дома.

– Ну Витя!

– Ты обещала, – напомнил я.

Марина застыла, широко распахнув глаза. Потом все же опустила взгляд.

– Ниче, Марин, – запыхтел Степаныч. – Че-нибудь придумаем. Ты книжки читаешь?

– Читаю, – немного обиженно ответила она.

– Ну вот. Хорошо. У меня тут библиотека большая. Советская еще. Классика там, да и фантастика имеется. Приключения разные. Еще отец ее собирать начал, а я вот, доканчиваю. Я там даже любовные романы видал. Читаешь, любовные романы?

– Да не очень.

– Ну тогда выберешь себе что-нибудь оттуда. Что понравится. Ну и почитаешь, пока Витя не вернется. Если, конечно, тебе хочется. Вить, – Степаныч посмотрел уже на меня. – Ты только не задерживайся. У меня вечером дела. За город уезжаю с мужиками. Там одному местному помощь нужна. У него хозяйство свое, куры, ути, трактор. В общем фермерство небольшое. На него бандюки наседают. Обещали сегодня к нему заявиться. Надо помочь, выждать, когда приедут. Так что я, мож, на всю ночь.

– Понял, буду к этому времени. Главное, вернись утром, чтоб за Обороной съездили.

– Да я видать и не лягу сегодня, – сказал он.

– И еще, – надев ботинки, обернулся я к старику.

– А?

– Береги себя, Степаныч.

Утро было прохладным и серым. Хотя подходило уже десять часов, скромный армавирский поток машин не стихал. Народ торопился на работу, по делам. Жил, в общем, жизнь. Я бы даже сказал, торопился жить, учитывая, как гоняли некоторые отчаянные водители, не видя правил дорожного движения.

До центра я, привычным делом, добрался на автобусе. Выйдя на Розы Люксембург, пошел вдоль протянувшихся единым массивом домов, еще старинной, дореволюционной постройки.

Тут, не доходя центрального парка, я завернул направо, пошел к офису Гестии. Достигнув его, я нахмурился.

Окно, смотрящее с фасада здания, было вынесено. Оно просто отсутствовало, оставив только голый оконный проем. Черная копоть вымазала старинную кладку дома. Кажется, это было то самое окно, что выходило наружу из кабинета риелторов.

Торопливо пройдя дальше, я не нашел на тяжелой двери, знакомую табличку с названием организации.

На миг мне показалось, что дверь заперта. Когда я дернул большую деревянную в железных петлях ручку, дверь поддалась. Я вошел внутрь, и мне в нос тут же ударил резкий неприятный запах гари, царивший тут.

На первый взгляд все было нормально. Все, кроме запаха. Тем не менее дверь в левое крыло, где сидела Гестия, вынесли: сняли с петель, и прорубленная, видимо, топорами, она стояла теперь справа у стены.

Дальше, за ней, начиналось уже неладное. Весь коридор был черным от копоти. Я медленно прошел дальше. Мусор, кусочки штукатурки, деревянные щепки – все это неприятно захрустело под ногами.

Стало ясно – тут случился пожар. Дверь в Гестию и вовсе была сожрана пламенем до углей. Приемная внутри почернела, а стена, разделявшая кабинет с приемной, лишилась штукатурки, оголив кирпичную кладку. Деревянный, выкрашенный красным пол сняли, обнажив глубокое устланное притоптанной глиной подполье.

– Сука, – протянул я. – Видать, не согласился все-таки.

Риелтор так и не принял предложение братков, как я ему советовал. Ну а те, оказавшись совершенно отмороженными, подпалили его кабинет. Хорошо хоть все здание осталось в целости. Пожарная служба сработала на совесть.

Тогда я подумал о том, а осталась ли жива та несчастная семья? Если да, где они сейчас?

Некоторое время я постоял в прихожем коридоре, у лестницы. Прислушался. Стало ясно, что это крыло пустовало, и после пожара, тут мало кто остался. Тогда я вышел и решил пройти дальше, поспрашивать у кого-нибудь, о том, что же тут случилось. Наверняка народ, оставшийся в соседнем, пристроенном к этому доме, знает, что-нибудь о пожаре.

Первым делом на глаза мне попалась небольшая конторка. На вывеске над точно такой же, как у Гестии дверью, большими буквами было написано: Ремонт обуви. Ключи.

– Ну че он там, долго еще?

– Не знаю. Пойди да спроси.

– Так надо побырому. Эти ж в парке сидят. Ключи телке надо подбросить назад, пока она не доперла.

Совершенно не стесняясь, у дверей мастерской курили два парня лет по восемнадцать-девятнадцать. Оба одетые в спортивное, внешне друг от друга, они отличались, пожалуй, только шапками. Тот, что ближе ко мне, носил черный петушок, развернув его рожками к ушам. Другой же и вовсе смешно надел черную простую шапку колпаком, освободив оттопыренные уши.

Ушастый вздохнул. Глянул куда-то в парк, сплюнул себе под кеды.

– А Марганец – молодец. Свистнул ключ, что девка даже и не поняла, – не стесняясь посторонних ушей, сказал он.

– Главное быстро вернуть, – хмуро напомнил второй.

Все это время я шел к ним, чуть-чуть замедлив шаг. Когда приблизился на несколько метров, парни обратили на меня внимание. Оба уперли тяжелые взгляды, подходящие больше зверью, чем людям, в меня.

– Проходим, парниша, не задерживаемся, – сказал вдруг пацанчик, в петушке, когда увидел, что я направляюсь к Ключам.

Второй же, заулыбался, сунув кулаки в карманы штанов с лампасами, смешно натянул штанины изнутри, демонстрируя волосатые лодыжки.

– Занято там, – хохотнул он.

Кажется, эти были настолько оборзевшие, что ничего не боялись. Петушок даже встал у меня на пути, преградив дорогу.

– Че непонятного? Гуляй!

Петушок был высоким, выше меня, но худощавым. И напрочь лишенным чувства самосохранения. Обычно так случается с молодыми пацанами, когда у них за спиной большая сила, ОПГ, скажем. Ну или им кажется, что эта сила большая.

– С дороги, – холодным тоном сказал я. – Мне надо внутрь.

– Я тебе ж сказал, пацанчик. Занято! – подключился второй, которого я назвал про себя Шапкой.

– Пацанчика у себя в штанах увидишь, – ответил я.

– Опачки! Смелый нашелся, – разулыбался Петушок и соскочил вниз с невысокой ступеньки, поднимающей вход над тротуаром.

Он набычился, подступил близко. Второй приблизился, но держался за его спиной. Я недолго думал, и когда Петушок стал напирать, а его лицо оказалось достаточно близко, резко ударил его лбом в нос. Щелкнуло. Петушок сел на задницу. Щелкнуло снова, когда он приземлился копчиком прямо на ступеньку.

– М-м-м-м… – Сидя, он выгнул спину от боли, зажал руками обильно кровоточивший нос.

– Ты че, о#уел? – Вдруг попер на меня второй.

Он тут же достал из кармана и щелкнул дешевой, но жуткой на вид выкидухой. Нож заблестел в его руках.

Я отступил на шаг, расстегнул куртку, откинул полу, демонстрирую рукоять пистолета, сидящего во внутреннем кармане.

– Тихо-тихо! – Тут же поднял руки Шапка. – Кажется, непотяночки получились…

– Нож на землю, – приказал я.

Шапка бросил выкидуху и кинулся бежать. Недолго думая, за ним по-стариковски поковылял и Петушок.

– А Русый? – Крикнул он на ходу.

– Да в жопу Русого! – Отозвался Шапка.

Проводив их тяжелым взглядом, я вошел в мастерскую. Тут же, на пороге, встретился лицом к лицу с пацаном, которого ждали те двое. Как они и сказали, этот оказался русым. Он испугался и округлил глаза от неожиданности. Я тут же схватил его за грудки, припер к стенке. Удивленный ключник, сидевший у станка, на своем рабочем месте, даже привстал.

Русый полез в карман, видать, за ножом, но я быстро показал ему пистолет.

– Из карманов все долой, – сказал я.

Тот застыл, словно окоченевшая мышь перед котом. Медленно достал и бросил на землю складкой ножик.

– Я сказал все. Ключи тоже.

Теперь в его глазах отразилось настоящее изумление. Парень достал вторую руку, и пара ключей звякнула о деревянный пол.

– Где хозяйка ключа? – Спросил я.

– Что? Какая хозяйка? Это мои ключи!

– Не бреши. Я слышал, о чем говорили твои дружки. На улицу можешь не пялить, они свалили, как только получили от меня по щам.

– Д-да… я не вру! Мои ключи!

Я глянул вниз, на ключи. На оригинале красовался смешной брелок-мишка. Прозрачным мишутка, наполненный чем-то вязким, хранил в себе красное сердечко.

– Во оно как, – ухмыльнулся я. – Бабские фенечки носишь? И как тебя твои же не за чмырили за такое?

Он не ответил, удивленно лупая глазами.

– Слушай, лошок, – я заглянул ему в зенки самым жутким взглядом, который только смог изобразить.

– Я щас тебя заведу за дом, во дворик, и там шлепну. Хочешь?

– Да я ниче не сделал, дядь, – пробормотал он дрожащими губами.

– Чьи ключи? – Повторил я, достав пистолет.

Когда я взвел курок, парень испуганно уставился на пистолет Макарова. Гопник сглотнул, поджал побелевшие губы.

– Девки одной. Она щас в парке, у фонтана сидит, с нашим одним, с Марганцом… А… То есть с Мишей. Мишей Семерикиным.

– Он стащил у нее ключи?

– Да!

– Зачем?

Парень зажмурился, отвернулся, прижавшись затылком к стене.

– Дядь, не убивай, а? – Пробормотал он.

– Зачем? – С нажимом сказал я.

– Она из богатенькой семьи! Буржуи какие-то. Марганец с ней замутил и ключи выкрал. А мы хотели сделать себе копию и вернуть их, пока она не хватилась. И когда дома никого не будет, обнести хату!

Эти слова он быстро протараторил, глотая некоторые буквы.

– Зря вы на них полезли. Они под нами. Повезло тебе, что я тебя нашел, а не братаны мои. А то хлопнули бы вас всех и даже не поморщились. Но если узнаю, что кто-то из ваших к девчонке лезет, постреляю как перепелок, понял?

Гопник торопливо покивал, и я отпустил его. Тот тут же пустился наутек.

– Комбинаторы сраные, – проворчал я ему вслед и спрятал пистолет.

Опустившись, подобрал оба ключа и его ножик.

– У меня уже есть крыша, – проговорил испуганный ключник.

– Успокойтесь, я не бандит, – сказал я приблизившись.

Потом осмотрел ключи. Взял новый, со свежими, только что сделанными пропилами в болванке.

– А по вам и не скажешь, – не поверил мастер.

– Понимаю. Но я ничего вам не сделаю. Вот.

Я положил ключ на стол ключнику. Второй сунул себе в карман.

– Уничтожьте копию, – сказал я.

Мастер, глядя на меня испуганными глазами, взял ключ и сломал его в тисках.

– Да успокойтесь вы. Я ничего плохого вам не сделаю, говорю же. Спросить только хочу.

Подостывший ключник скромно сел на свое место.

– Они хоть вам заплатили?

– Не-а, – буркнул он. – Наехали втроем и все. Куда тут было деваться?

Я покивал.

– Скажите, а не знаете, тут была контора риелторов. Что с ней стало?

– Знаю, а чего ж не знать? – Внимательно глядя на меня, сказал мастер. – Сгорела несколько дней тому. Слава богу, пожар быстро потушили. Поговаривают, к риелторам тем пришли серьезные ребята, сказали, будут крышевать. Ну а риелторы отказались. Вот тебе и результат.

– М-да, – кивнул я. – А не знаете, живы они сами? Что с риелторами?

– Да жить-то живы. Ночью пожар случился, и у них там было пусто. Я слышал, бросили им в окно бутылку с бензином, вот все и вспыхнуло, – ответил уже расслабившийся ключник.

– А сами риелторы куда делись, не знаете?

– Да не. Не, не знаю, – пожал он плечами. – Но я б на их месте с ихним риелторством этим завязал бы и никуда больше не лез от греха подальше.

– Ладно, – направился я к выходу, – спасибо вам за информацию.

– Да че уж. Вам спасибо, что прогнали этих мелких г#%донов.

После ключника я отправился к парку. Нашел сладкую парочку довольно быстро. Девочка лет пятнадцати, интеллигентного вида, одетая в пальтишко и красненький беретик, сидела на лавочке и ела мороженое, смеялась. Рядом с ней что-то весело рассказывал пацанчик в модной цветастой олимпийке и кепке-сеточке. М-да, жених, видать, приоделся на свидание.

Я решительно пошел к ним. Парень тут же изменился в лице, увидев, как я приближаюсь. Помрачнела и девчонка.

– Ну привет, Марганец.

– Ты кто, мужик? – Грозно спросил он.

Я молча достал ключ из кармана, показал девочке. Теперь на ее беленьком личике отразился страх. Девчушка стала хлопать себя по карманам, залезла в них, а потом изумленно посмотрела на меня.

– Нету? – Спросил я. – А это он спер. Спер и отдал свом дружкам, которых я только что разогнал неподалеку, у конторы ключника.

– Миша… Что это значит?.. – Глянула на него девушка

Пацан, не будь дурак, тут же дал стрекача, но не успел убежать. Я схватил его за шиворот, потом за грудки. Развернул к себе.

– Они под нашей крышей, – сказал я злобно. – Тронете – найдем, и всех на собственных штанах повесим, понял?

Парень торопливо закивал, а потом я отпихнул его, и тот тут же умчался, сверкая подошвами.

– На вот, возьми, – отдал я девочке ключик с прозрачным брелком-мишкой.

– Миша… – сказала она, глядя вслед пацанчику.

– Так иногда бывает, когда гуляешь с хулиганами, – сказал я.

– Зачем это он? Что он хотел?..

– Обчистить вашу квартиру хотел. Вместе со своими дружками.

– Не может быть… – Сжимая ключи, словно они были золотые, сказала девочка, – я просто не верю… Ну как так?.. Они ж были хорошие…

Я вздохнул.

– Иди лучше домой. И не гуляй больше с ним. Расскажи все отцу.

– А… А вы кто?

– Да так, мимо проходил. В общем, не переживай. Вряд ли эта шпана снова к тебе сунется. Я их хорошенько припугнул. Ну ладно, пока, девочка.

Оставив, девчонку на лавочке в небольшом шоке, я осмотрелся, а потом решил спросить у первого прохожего, не знает ли он, поблизости каких-нибудь риелторов. Он не знал. Не знал и следующий.

– Простите, – услышал я за спиной голос той самой девочки.

– Ну чего ты? – Обернулся я.

Глава 4

– Вы правда не врете? – Спросила она. – Миша меня обокрал? Может… Может, вы ошиблись? Может, вы что-то не так поняли?

– Как тебя зовут? – Спросил я, глядя на нее сверху вниз.

Она явно смутилась, отвела взгляд, судорожно размышляя, а стоит ли говорить свое имя незнакомцу. Но потом все же решилась и пискнула:

– Таня.

Девочка мялась передо мной, постоянно прятала глаза и боялась смотреть на меня прямым взглядом. В руках она теребила ручку футляра со скрипкой. Музыкантской оказалась, а я сначала даже и не заметил этого.

– А меня зовут Витя. Очень приятно, – улыбнулся я и протянул ей руку.

Таня, будто бы сначала напугалась, но все же мягко, по-женски пожала ее, вложив тоненькую ручку сверху.

– Нет, Таня, я не ошибся, – сказал я. – Проходил мимо мастерской по изготовлению ключей и наткнулся на его друзей. Один был в шапке-петушке, а другой в простой черной. Третий Русый такой, с веснушками.

– Это правда они, – испугалась девушка. – Ну разве так можно?.. Миша… он же был такой хороший, в моей школе учился, в старших классах, пока не ушел на завод работать. Его в школе все уважали.

– Или боялись, – пожал я плечами. – Но факт остается фактом. Ключи у тебя он вытащил так, что ты даже не заметила.

– Я не верю, что он мог так поступить, – стояла она на своем.

– Сколько времени ты с ним гуляешь?

– Уже достаточно. Две недели.

Я сдержанно рассмеялся.

– Эх, Таня, Таня. Втиралась эта шпана к тебе в доверие. Потому что у тебя есть что взять. И не ты ему была нужна, а денежки твоих родителей. Понимаю, что сейчас ты в шоке, но посмотри на это с холодной головой. Все встанет на свои места.

Девочка не ответила, сморщила в нерешительности пухленькие губки.

– Если вам нужны риелторы, то вам повезло. Мои мама с папой как раз этим занимаются. У нас недавно сгорела контора недалеко отсюда, а теперь они переехали под Урицкий мост. Сняли там вагончик.

– Гестия, что ли? – Удивился я, впрочем, как всегда, не выдав своего удивления.

– Ну да, – она удивилась не меньше тому, что я знаю это название. – Это я придумала имя для их фирмы. Оно означает…

– Богиню домашнего очага, – кивнул я. – Я знаю. Очень оригинальный подход.

Теперь девочка мне даже легонько улыбнулась, но тут же подавила улыбку.

– Я знаю твоих отца и маму. Они вместе работают, так?

– Так, – удивилась она снова.

– Я их клиент, квартиру искал на съем. И, выходит, мы выручили друг друга из непростой ситуации. Я от тебя гопников отвел, а ты помогла мне найти моих риелторов, – я улыбнулся. – Считай квиты. Так что, спасибо тебе, Таня.

– Это… Это вам спасибо, – ответила явно потеплевшая ко мне девочка.

– Урицкий мост, говоришь?

– Ага. Мимо не пройдете. Вагончик синий такой, стоит по Мира, у дороги, лицом на тротуар.

– Спасибо, – еще раз поблагодарил я. – Ладно, Таня. Приятно было с тобой познакомиться. Лучше тебе идти на уроки.

С этими словами я было пошел к площади, но девочка меня остановила.

– Виктор… простите, не знаю, как вас по отчеству!

– Можно просто Витя, – обернулся я. – Что ты еще хотела?

– Только, пожалуйста, не рассказывайте папе, что я прогуливала школу. Он меня за это очень поругает.

Когда мы распрощались с Таней, я пошел через парк, на площадь. Широкая, устланная красной брусчаткой, она расположилась в самом центре города. С одной стороны от нее протянулся городской парк с фонтанами, мемориалам павшим воином и вечным огнем, а с другой, огражденная неухоженными елями, бежала улица Мира. Мира разделялась надвое: одна ее часть, переходя в Кирова уходила в туннель под железнодорожный мост, а сама Мира шла дальше, вдоль высокого здания гостиницы Армавир.

У основания площади, на высоком пьедестале стоял Ленин. На удивление, будто новый, отреставрированный, он казался одним из немногих памятников, за которыми тщательно следили власти города. Наверное, нашелся в совете депутатов кто-то влиятельный, кто хотя бы уважал советское прошлое страны.

Ленин обернулся лицом к площади и своей могучей бронзовой рукой указывал на улицу Кирова, которая пересекала Розочку и бежала к Кубани.

Местные шутили, что Ленин указывает то ли на тюрьму, то ли на магазин “Золотой Петушок”, разместившийся на углу Ленина и Кирова. Шутники намекали так на позднесоветский дефицит. Я же придерживался другого мнения. По-моему, указывал он, как и всегда в прежние времена, в светлое будущее. К сожалению, люди сами отказались от этого светлого будущего. Пусть и не те же самые, кто так несправедливо шутил о Ленине сейчас.

Перейдя площадь, я направился дальше по Мира, минуя центральный рынок. Там пересек дорогу, прошел автостанцию и направился к Урицкому мосту, вдоль выросших как грибы после дождя, многочисленных магазинов, лавок и ларьков, что сопровождали меня на протяжении всего моего похода по местному широкому тротуару.