– Единожды услышав – не забыть, – невпопад произнесла Натан. Сказала и вздрогнула от тоскливого предчувствия. Сергей удивился, насупился, но продолжил рассказ.
– Так вот, подружился я там с одним местным. Его английский не лучше моего, объяснялись в основном жестами. Ну, иногда переводчик помогал. В общем, есть там пещера, где по легенде то ли живет божество долины или иногда появляется там. Я не очень понял. Разговор был вечером, у костра – под нашу водочку, – Сергей ухмыльнулся.
Натан внутри все сжалось, как пружина. Слишком знаком был его жест – жест победителя. Ревность кольнула в сердце. Вдруг там замешена женщина? "Ладно, проехали, хватит фантазий", – успокаивала она саму себя.
– Местные не пьют, но любопытство и мое умение уговаривать, – продолжил Ежик.
– Знаю я твои умения, – не выдержала Натан, а про себя подумала, что со временем забываешь причины расставания. Видимо слишком много в ее характере было мужского начала, а любимому нужна была покладистая и смирная женщина. Если бы не знакомство в интернете, то никогда бы им не встретится, настолько разными были их жизненные интересы. Но, тут как с экзотикой, попробовав неизведанное, даже если понимаешь – не твое, потом все время тянет ощутить яркие необычные чувства. И не отпускает это желание долгие годы.
Сергей немного помолчал, не понял: то ли похвалила, то ли пыталась обидеть.
– Так вот, в пещеру приносят дары этому божеству, и иногда находят в ней оставленные кольца. Их называют кольца судьбы. Материал кольца похож на глину, но не крошится и не ломается. Оно полое внутри и с круглой выемкой сверху. Бедуины вставляют в эту полость "глаз Фатимы" и верят, что эти два талисмана защитят от всех бед. Но на самом деле предназначение этих колец совсем другое. Они – парные, если между ними надо вставить какой-то кристалл, тогда это сработает, как машина времени. Или что-то типа этого, – Сергей сделал паузу, отодвинулся, внимательно посмотрел Натан прямо в глаза.
Потеряв опору в виде его плеча, Натан чуть не упала с дивана. Выпрямилась, это помогло ей сосредоточиться.
– И? – недоумевая, Натан рассматривала Сергея при ярком свете электрической лампы. Он не постарел, но как-то поблек, как бывает, когда человека мучает бессонница или навязчивая мысль.
– Ты такой усталый. Случилось что-то? – Натан понимала, что вопрос не к месту, но не смогла удержаться. Ежик отмахнулся от ее вопроса, как от назойливой мухи.
– Ты все такой же, никогда не показываешь свои слабости, – с легкой грустью прошептала Натан. Сергей занервничал. Ему никогда не нравилось, когда она пыталась залезть ему в душу. Так, во всяком случае, он считал. Повисла минута молчания, словно в память о прошлом.
– Короче, – Сергей с трудом подбирал слова, – кольца работают только для двоих – мужчины и женщины, если они хотят вернуться в прошлое. Но это не точно. Никто их потом не видел. Обряд можно совершить только в этом месте. Однажды бедуины зашли в пещеру и увидели тела людей, прошедших процедуру обряда. Они лежали неподвижно, были не мертвы, но и не реагировали ни на что. Когда бедуины вернулись на следующий день, чтобы приготовиться к погребению, пещера оказалась пустой. Ни тел, ни колец. Поэтому, несмотря на то, что можно вернуть молодость, особо желающих нет. Вот такие дела. Ты же увлекаешься историей, и помню, даже книгу писала про путешествия во времени. Вот решил узнать твое мнение.
– Женщина пожила-Я, – Натан пробормотала каламбур, обдумывая рассказ Сергея.
– Машину времени еще не изобрели. Наверное, невозможно переместить во времени тело, только сознание. И то не факт, что точно попадешь, куда надо. Знаешь, идея сюжета книги пришла внезапно, как озарение. Это случилось на Крещение. Я шла в церковь за святой водой. Небо было такое невыносимо прекрасное: ярко-голубое, с белоснежными облаками, сквозь которые прорывались золотые солнечные лучи. Такую красоту изображают на иконах, называя "лучами Бога". В какое-то мгновение мне показалось, что это знак – благословение небес, – загадочная улыбка осветила лицо Натан.
– Ты меня всегда поражаешь, – Сергей не скрывал своего удивления, – столько в тебе всего, просто взрывчатая смесь. Вера и страсть. Как все это может совмещаться? Ты всегда такая разная, и совсем не изменилась. Время обошло тебя стороной.
"Видел бы ты меня пару месяцев назад. Старушка в ожидании неизбежного конца. Все благодаря Тедди. Сознание своей нужности отодвигает время, а любовь – возвращает молодость. Если не тела, то чувств точно", – вздохнула Натан.
Взгляд Сергея упал в ее декольте. Он обнял желанную женщину, нежно касаясь губами шеи, затаил дыхание, опускаясь ниже. Что-то сверкнуло, и поглотило их. Время отступило под натиском страсти, ждущей своего часа.
Соединенные объятиями они шептали друг другу нежные слова. Будто и не было пролетевших лет, а расстались только вчера – молодые и красивые. Жизнь милосердна к влюбленным. Соединяя, отрезает от реальности, и старость не смеет приблизиться, обжигаясь о жар сердец. Засыпая, Сергей нежно прижал Натан к себе, словно она могла исчезнуть. Счастливая она утонула в неге, всем телом чувствуя любимого.
Утром Натан проснулась от знакомого, но давно забытого звука. Сергей храпел, как медведь в берлоге. "Любовь – когда не бесит храп любимого", – Натан прикоснулась к его плечу губами, чувствуя тепло и запах его кожи. Задохнулась от желания. Сергей пробормотал что-то сквозь сон, протянул к ней руки. Жгучее тепло изнутри наполнило Натан. Захваченная страстью любимого, она плела колдовской танец любви. Взрыв чувств разрушил и возродил заново. Обнаженные, как в первый день сотворения мира, лежали рядом, переплетая пальцы рук, дыша друг другом. Все невысказанные слова бабочками летали между ними.
Натан с трудом оторвалась от любимого, улыбаясь, пошла на кухню, готовить завтрак. Счастье переполняло ее. Если бы сейчас она взлетела, паря над миром, то совсем бы не удивилась.
На кухне Натан увидела Тедди. Опираясь о подоконник, он смотрел в окно. Услышав ее шаги, повернулся к ней.
– Теперь я не нужен тебе? – встревожился биоробот.
– С чего ты взял? – Ошеломленная Натан словно заново увидела Тедди. Он очень изменился в последнее время.
– У тебя есть он, – вздохнул биоробот.
В юности Натан увлекалась психологией, теософией. Она знала, что для изменения окружающего мира необходима вера и сосредоточенность. "Может, это мои мысли и устремления изменили Тедди? Нужно ли это биороботу? Ведь самые несчастные дети – те, которые воплощают несбывшиеся мечты своих родителей", – Натан испугалась, что меняя Тедди, пытается сделать из него опору своей жизни. Имеет ли она на это право?
– Знаешь, я люблю тебя, как друга. Появление в моей жизни Сергея не повлияет на наши с тобой отношения. Я люблю дочку и внучку, это же не мешает мне любить тебя, – Натан улыбалась, успокаивая Тедди, – Хотела бы чаще видеться с близкими, но, вырастая дети, улетают в свою взрослую жизнь. Глупо удерживать их около себя.
За долгую жизнь Натан убедилась: получая дар от Вселенной – не забывай благодарить и трудится. Улучшая материальное положение обманом, люди бездумно расходуют энергию рода. Дети страдают за грехи родителей – вот истина, которую забывают люди. Натан боялась, что за ее чрезмерные желания будут расплачиваться близкие. В молитве она просила терпения для себя, душевных сил и здоровья родным.
Может, такой симбиоз идей в ее голове, показался другим безумием. Но она была дитя своего времени и своих родителей. Натан чтила память предков, соблюдая традиции христианства. Она с уважением относилась и к другим религиям, потому что верила: Бог – один, только люди дают ему разные имена.
– Любовь – многогранна, милосердна. Любовь – свет души. Ты же видел радугу? Солнечный свет, преображаясь в каплях воды, создает чудесное явление. Он преломляется и отражается, и мы видим несколько цветов. Я думаю, любовь к Богу, близким, детям, мужчине – те грани, что соединяясь, становятся силой и опорой, которая помогает стать счастливым. Мы иногда ошибаемся, принимая за любовь – гордыню, желание обладать, страсть. Иногда я думаю, что животные более гуманны, чем люди, – Натан удивлялась своим словам, словно снизошло на нее вдохновение свыше. Но хранительница очага победила в ней философа.
– Ладно, давай готовить завтрак, – с энтузиазмом произнесла Натан. Ей хотелось просто радоваться хорошему настроению. Было ли это эгоистично? Да, но это грань ее характера. Быть совершенным – слишком сложно для обычного человека.
– Девочка Дина, которой я читал книжки, когда она гостила у дедушки с бабушкой, назвала меня Тедди. Хотя, какой я Тедди? – биоробот развел лапами, – мне бы больше подошло бы имя Миша. Когда Дина перестала приезжать к старикам, я пошел искать ее и потерялся. Я обычный домашний биоробот, с ограниченными функциями и без навигатора.
– А сейчас? – предчувствия не обманули Натан. Биоробот совершенствовался не только духовно, но и физически, поэтому так изменился: стал больше, выше. Тедди часто обедал и ужинал с ней, ведя бесконечные беседы, но ест ли пищу по-настоящему или имитирует процесс, об этом Натан никогда не задумывалась. Она относилась к Тедди, скорее всего, как к ребенку, забывая, что дети бывают настойчивы. Им надо знать все!
– Совершенству нет предела, – ответил Тедди, изобразив полуулыбку.
– Вот и чувство юмора прорезалось, – Натан обрадовалась такому простому объяснению перемен в биороботе. И с радостью избавилась от мыслей, что это ее сознание, ее проекции на прошлые воспоминания так изменили медвежонка. Даже ребенок имеет право на самостоятельность, а тем более Тедди. Хотя в последнее время произошло столько всего необычного…
Завтракали они вдвоем, биоробот, сославшись на какие-то дела, удалился. "Что происходит?" – не переставала удивляться поведению Тедди Натан.
– Так, вот, – с серьезным видом заговорщика Сергей продолжил свой вчерашний рассказ, – в последний день экспедиции мы ездили на рынок в соседний городок. Хотели купить подарки, что-нибудь необычное, с местным колоритом. В одной лавке старик араб показал мне парные кольца, имитацию тех, что находят в пещере божества пустыни. Они были рассыпаны в большой шкатулке, но рядом отдельно в маленькой – лежала еще одна пара колец. Когда я взял их, из глубины помещения выскочил молодой араб, и, сверкая глазами и хватаясь за пояс, где носят кинжал, начал что-то яростно доказывал старику. В ответ старик сказал только два слова, одно – повернувшись к молодому – что- то на арабском языке, другое мне – с трудом, выговаривая отдельные звуки – chance(шанс). Молодой – сразу притих, только на его скулах угрожающе ходили желваки.
– Хранители древностей? – Натан вспомнила поверье о том, что кольцо сохраняет память своего владельца даже после смерти. Однажды она купила в антикварном магазине старинный перстень. Ею завладело искушение приобрести недорого изящное ювелирное украшение, но она так и ни разу его не надела. Иногда доставала из шкатулки, любовалась не мерцание камней, но, прикасаясь к перстню, чувствовала необъяснимую тоску и тревогу.
– Не знаю. Самое удивительное, денег за кольца старик не взял. Когда я уходил, он приговаривал: "рок". Вообще-то, в этих лавках торгуют только новоделом, подделками под настоящие артефакты. Но эти кольца, – какие-то особенные. На ощупь – теплые, иногда издают тот же звук, что и поющие пески в пустыне, – Сергей задумался.
– И-и-и?– не выдержала длинной паузы Натан. Ее встревожило то, что обычно любимый был молчалив. Она уже догадалась, зачем Сергей завел этот разговор, но ей хотелось, чтобы он искренне все объяснил. Хотела ли она изменить прошлое? Дочь уже давно самостоятельна, и вряд ли будет сильно переживать, если она исчезнет. Тедди? Он тоже готов к своему пути. Натан не хотела стать для него вечным якорем с неуверенностью в своих решениях. Была у нее еще одна причина, вернуться в прошлое. Она смогла бы подготовиться к одному тревожному дню.
Все началось с бессонной ночи. Предчувствие грядущего горя острым коготком царапало душу, не давая расслабиться и погрузиться в сон. Потом Натан узнала, что многие женщины не смогли сомкнуть глаз в ту ночь, мучимые непонятной тревогой. Будто слышали, как стонет земля от взрывов в далекой стороне. Натан впала в забытье на пару часов. Разве могла она представить, что за этой бессонной ночью, наполненной раздумьями и тревогой, сжимавшей сердце, наступит утро, которое перевернёт весь её мир.
Измучившись постоянным проваливанием в кошмар, Натан встала в непривычно раннее время. Налила кофе, приготовила бутерброды и зачем-то включила телевизор. Услышав новости, замерла в отчаянии, не веря услышанному. Горечь кофе, смешавшись с соленостью слёз, залила реальность коричневым цветом. Наступила другая эра.
– Я подумал: может нам попробовать вернуться в прошлое? – Сергей заглянул в глаза Натан. – Столько лет потрачено на метания и поиски. Глупо было тогда расставаться. Помнишь, как мы ездили на источник в скит?
"Еще бы я не помнила", – все воспоминания Натан о времени вместе с Сергеем, освещались ореолом счастья. Тогда, накануне, он сломал руку и, взяв отпуск на работе, примчался к ней из Москвы.
Стояла поздняя осень. Золото листвы осыпалось на землю от малейшего дуновения ветерка. Начинающийся морозец истончал воздух, окрашивая сосны и травы нежной белизной патины изморози. Природа замерла в ожидании зимы, очаровывала смирением с приближающимся умиранием, звала в свои объятия на прощание. Неожиданно они решили поехать на Святой источник в Тихонову пустынь, недалеко от города.
Солнце встретило их в скиту, разогнав тучи, сопровождающие всю дорогу. Петух, из соседних домов – черный с красным отливом, сбитый с толку солнечным днем, устроил брачные игры с белоснежными курицами. Натан пошутила, что этот активный боец, кого-то ей напоминает, и лукаво посмотрела на спутника. Потом вместе смеялись, пьянея от воздуха соснового бора: сладкого с едва уловимой горчинкой от янтарной смолы, выступающей на стволах сосен. Когда влюбленные вошли в старинную часовню, старушки – прихожанки , обсуждая всех, кто попадает в поле зрения, восторженно зашептали им вслед: "Красивая пара! Такие счастливые!"
– Помню. Безумец, ты плавал в купели со сломанной рукой. А я растирала тебя полотенцем, чтобы не замерз. Я помню все, – Натан улыбнулась, чтобы не разрыдаться.
В тот день они в первый раз поссорились. Позвонил друг, и Сергей сказал, что уезжает. Появились какие-то срочные дела, хотя раньше он обещал остаться на неделю. Сергей никогда не впускал ее в свой мужской мир, и Натан раздражало его поведение. Она не привыкла жить так. Два брака за плечами и привычка совместных решений, это не тот багаж, от которого можно отказаться.
Сергей привык жить по-другому, совсем по-другому. "Ветер! Налетит, сожмет в объятиях нежности и страсти, и унесётся, оставляя сладкую истому, светлую грусть и надежду на новую встречу", – печалилась Натан. Но может этим и покорил ее? Ей так хотелось удержать ветер. Зачем? Он всегда возвращался.
– Ты хочешь этого?! Вернуться в прошлое? – Натан выдержала небольшую паузу. Ей хотелось, чтобы Сергей проявил инициативу, взял на себя ответственность за поступок. Она устала от необходимости иметь "стальные яйца". Рядом с любимым появилось желание стать слабой и мягкой.
– Ты мужчина, тебе решать, – Натан с трудом выдавила из себя фразу, которую долгие годы хранила в закоулках памяти. Она так много времени потратила на поиск знаков начала новой жизни, что теперь решила создавать их сама.
