Нейромант (сборник)
– Фрисайд. – Армитидж тронул пульт маленького проектора «Браун»; почти трехметровая голограмма вздрогнула и приобрела резкие очертания. – Здесь находятся казино. – Он ткнул пальцем прямо в какую-то точку объемного изображения. – Здесь расположены отели, здесь – частные владения, а вот здесь – магазины. – Рука двигалась все дальше. – Голубым отмечены озера. – Армитидж подошел к одному из концов модели. – Сигара большая, сужается к концам.
– Это мы и сами видим, – заметила Молли.
– Сужение создает горный эффект – земля уходит вверх, все круче и круче, но подниматься там легко. Чем выше поднимаешься, тем ниже тяготение. Здесь проводят спортивные соревнования. А вон там – велодром. – Он указал точку на модели.
– Что? – поразился Кейс.
– Они гоняют на велосипедах, – ответила Молли. – Низкая гравитация и шины с высоким сцеплением – скорость получается за сто километров в час.
– Этот конец нас не касается, – со своей обычной серьезностью заметил Армитидж.
– Блин, – возмутилась Молли, – а я обожаю велики.
Ривьера хихикнул.
Армитидж перешел к противоположному краю проекции:
– Нас интересует другой конец.
Эта часть веретена казалась совершенно пустой, подробности внутреннего устройства отсутствовали.
– Это и есть вилла «Блуждающий огонек». Крутой подъем, все подходы перекрыты. Единственный вход здесь, точно в центре. Полная невесомость.
– А что внутри, босс? – Ривьера подался вперед и вытянул шею.
Возле пальца Армитиджа замерцали четыре крошечные фигурки. Армитидж отмахнулся от них, как от комаров.
– Питер, – объявил он, – тебе предстоит узнать это первому. Организуй себе приглашение. А когда будешь на вилле – обеспечь проникновение Молли.
Кейс смотрел на ничем не заполненные контуры «Блуждающего огонька» и вспоминал историю, рассказанную Финном: Смит, Джимми, говорящая голова, ниндзя.
– Нельзя ли узнать подробности? – спросил Ривьера. – Видите ли, мне нужно знать, как одеться.
– Запоминайте улицы. – Армитидж вернулся к середине схемы. – Здесь – Дезидерата-стрит. А вот – рю Жюль Верн.
Ривьера закатил глаза.
Армитидж перечислял названия улиц Фрисайда, и вдруг у него на носу, щеках и подбородке вскочила россыпь ярких прыщей. Даже Молли не выдержала и засмеялась.
Армитидж остановился и окинул слушателей холодным бесстрастным взглядом.
– Извините, – пробормотал Ривьера, прыщи мигнули и пропали.
Глубокой ночью Кейс проснулся и обнаружил, что Молли не лежит, а стоит рядом с ним, низко, словно перед прыжком, пригнувшись. Дальше – больше. Молли резко взметнулась и буквально пролетела сквозь стену; Кейс не сразу сообразил, что она попросту пропорола лист желтого пластика.
– Ни с места, приятель.
Кейс перевернулся на живот и просунул голову в прореху:
– Какого…
– Заткнись.
– Ты и есть та самая, – послышался голос, явно принадлежавший кому-то из сионитов. – Тебя зовут Кошачий Глаз или еще Танцующая Бритва. Меня зовут Мэлком, сестренка. Братья хотят побеседовать с тобой и ковбоем.
– Какие еще братья?
– Основатели, сестра. Сионские мудрецы…
– Если открыть люк, свет разбудит босса, – прошептал Кейс.
– Я там все потушил, – настаивал гость. – Давайте. Мы пойдем к Основателям.
– Ты знаешь, приятель, как быстро я могу тебя порезать?
– Сестра, не надо стоять и разговаривать. Пошли.
Из пяти Основателей Сиона в живых оставались только двое, оба – глубокие старики, особенно дряхлые из-за ускоренного старения, неизбежного для тех, кто слишком уж долго прожил вне объятий гравитации. В резком свете отраженного солнца их коричневые ноги с явными признаками кальциевой недостаточности выглядели хрупкими щепочками. Основатели парили внутри сферической камеры, стенки которой были расписаны яркой буйной листвой. В воздухе висел густой смолистый запах.
– А, Танцующая Бритва, – сказал один из старцев, когда Молли вплыла в камеру. – Ты подобна рукоятке хлыста.
– Это у нас такое предание, сестра, – пояснил другой, – религиозное предание.[13] Мы рады, что ты последовала за Мэлкомом.
– Почему вы не говорите на здешнем жаргоне? – спросила Молли.
– Я приехал из Лос-Анджелеса, – ответил старик. Его тускло-седые косички казались перепутанными ветками какого-то странного дерева. – Много лет тому назад я покинул Вавилон и поднялся сюда по гравитационному колодцу. Чтобы показать Народу путь к дому. А теперь мой брат считает, что ты и есть Танцующая Бритва.
Молли вытянула правую руку, и в дымном воздухе блеснули лезвия.
Второй Основатель откинул назад голову и засмеялся:
– Скоро грядут Дни Последние. Голоса. Голоса, вопиющие в пустыне, предрекающие падение Вавилона…
– Голоса. – Основатель из Лос-Анджелеса посмотрел на Кейса. – Мы сканируем множество частот. Мы все время слушаем. И вот из вавилонского этого столпотворения доносится голос, который обращается к ним. Он сыграл нам потрясный даб.
– Называется Уинтер Мьют, – подсказал второй старик, разделив одно имя на два.[14]
По рукам Кейса побежали мурашки.
– К нам воззвал Мьют, – продолжил первый Основатель. – Мьют сказал, что мы должны вам помочь.
– Когда это было? – спросил Кейс.
– За тридцать часов до вашего прибытия в Сион.
– Вы слышали этот голос раньше?
– Нет, – ответил старик из Лос-Анджелеса, – и мы не уверены в его истинности. В Дни Последние следует ожидать ложных пророков…
– Послушайте, – взметнулся Кейс, – к вам обращался ИскИн, понимаете? Искусственный интеллект. А эта музыка – он просто перекачал мелодии из ваших же банков, а потом намешал из них окрошку в вашем вкусе и…
– Вавилон, – перебил его Основатель, – порождает сонмища дьяволов, мы это знаем. Имя им – легион.
– Так как ты назвал меня, старик? – переспросила Молли.
– Танцующая Бритва. Ты обрушишь кару на Вавилон, сестра, и поразишь его черное от греха сердце…
– А что сказал голос? – поинтересовался Кейс.
– Что мы должны вам помочь, – сказал другой старец, – и что вы послужите орудием Дней Последних. – На сморщенном, как печеное яблоко, лице появилась озабоченность. – Мы должны послать с вами Мэлкома на его буксировщике «Гарви»,[15] в вавилонскую гавань Фрисайд. Мы так и сделаем.
– Мэлком – крутой парень, – добавил второй старик, – и праведный пилот.
– Но мы решили послать заодно Аэрола на «Вавилонском рокере», чтобы присмотрел за «Гарви».
В размалеванной всеми цветами радуги сфере повисло напряженное молчание.
– Вот как? – удивился Кейс. – Так вы что, тоже работаете на Армитиджа?
– Нет, мы только сдаем вам помещение, – сказал лос-анджелесский Основатель. – Мы не подчиняемся законам Вавилона. Наш закон – Слово Джа. Хотя на этот раз мы могли неверно его понять.
– Семь раз отмерь, один отрежь, – негромко добавил второй.
– Ладно, Кейс, пошли, – сказала Молли, – пока босс нас не хватился.
– Мэлком вас проводит. Джа вас любит, сестра.
9
Буксировщик «Маркус Гарви», стальной барабан девяти метров длиной и двух метров в диаметре, содрогнулся – Мэлком врубил маршевый двигатель. Затянутый в эластичную противоперегрузочную подвеску, Кейс разглядывал сквозь скополаминовый туман мускулистую спину сионита. Он принял эту отраву, чтобы хоть немного приглушить СКА, но ни один из стимуляторов, заложенных в таблетку производителем для компенсации скополамина, не действовал на его тюнингованный организм.
– За сколько мы доберемся до Фрисайда? – поинтересовалась Молли, висевшая в такой же сетке рядом с пилотским модулем.
– Теперь недолго, это точно.
– Слушайте, парни, а часы для вас существуют?
– Время, сестра, наступает вовремя, ты меня понимаешь? Дреды, – Мэлком тряхнул своими косичками, – у руля, и мы, сестра, приедем во Фрисайд, когда мы приедем…
– Кейс, – сказала Молли, – у тебя вышло что-нибудь насчет контакта с нашим приятелем из Берна? Ты же все это время сидел с декой и шевелил губами.
– С приятелем, – кивнул Кейс, – ну да, с приятелем. Нет. Не удалось. Но когда мы уезжали из Стамбула, со мной случилась странная история.
Кейс рассказал ей о таксофонах в «Хилтоне».
– Господи, – мучительно скривилась Молли. – Это ж какой был шанс. Почему ты повесил трубку?
– Да это мог быть кто угодно, – соврал Кейс. – Электронный голос… Я и не знал… – Он пожал плечами.
– А может, просто струсил?
Кейс снова пожал плечами.
– Свяжись с ним сейчас.
– Что?
– Сейчас. Ну хотя бы поговори об этом с Флэтлайном.
– У меня котелок не варит, – отнекивался Кейс, но все же полез за дерматродами; дека и «Хосака» стояли позади модуля пилота, рядом с монитором высокого разрешения фирмы «Крэй».
Кейс отрегулировал хайратник с контактами. «Маркус Гарви» был состряпан на основе огромного допотопного русского воздухоочистителя – прямоугольной хреновины, разукрашенной растафарианской символикой, Львами Сиона и Лайнерами Черной Звезды:[16] красные, зеленые и желтые картинки поверх каких-то старых надписей кириллицей. Кто-то покрыл все навигационное оборудование Мэлкома слоем ядовито-розовой краски, забрызгав при этом приборы и экраны так, что пришлось отскребать их бритвой. С прокладок носового шлюза свисала бахрома из не совсем еще затвердевших полос и капель прозрачной герметизирующей замазки, лохмы эти колыхались, напоминая плохую имитацию водорослей. Кейс посмотрел из-за плеча Мэлкома на центральный экран с маршрутной схемой; путь, проделанный «Маркусом», изображался цепочкой красных точек, а Фрисайд – зеленым кругом, разделенным на сегменты. Загорелась новая красная точка.
Он щелкнул тумблером деки:
– Дикси?
– Да.
– Ты пробовал когда-нибудь взломать ИскИн?
– Конечно. И выпал в осадок. В первый раз. Я развлекался, залез очень высоко, в коммерческий сектор Рио. Большой бизнес, транснациональные корпорации, правительство Бразилии – всё в огнях, что твоя рождественская елка. Просто резвился, и ничего больше. А затем я начал ковырять этот куб – тремя, наверное, уровнями выше. Врубился и сделал заход.
– На что он был похож?
– Просто белый куб.
– А как ты понял, что это ИскИн?
– Как понял? Господи! Да там был самый плотный лед, какой я только видел. Так что же это еще могло быть? У тамошних военных ничего и похожего не было. На всякий случай я вышел из киберпространства и приказал компьютеру проверить, что это за куб.
– Ну и как?
– Он оказался в Тьюринг-реестре. ИскИн. А владельцы железа – машины, которая стоит в Рио, – какие-то лягушатники.
Кейс задумчиво пожевал нижнюю губу и устремил взгляд в раскинувшуюся за террасами Ядерной комиссии Восточного побережья нейроэлектронную бесконечность матрицы.
– Тессье-Эшпул – так, что ли?
– Да, Тессье.
– И ты опять туда полез?
– Ну да. Я совсем спсихел. Дай-ка, думаю, взломаю я этот лед. Углубился в первый слой и – пишите письма. Мой ученик унюхал горелую кожу и сдернул с меня дерматроды. Гадская штука, этот лед.
– И энцефалограф выдал прямую линию.
– Ну да, об этом же песни слагают.
Кейс вышел из киберпространства.
– Вот же мать твою, – ошарашенно пробормотал он. – Каким, ты думаешь, образом Флэтлайн впал в мозговой коллапс? Сделал заход на ИскИн. Веселенькая история.
– Ну и что? – пожала плечами Молли. – Справитесь как-нибудь, вы ведь крутые ребята.
– Дикси, – сказал Кейс, – я хочу взглянуть на бернский ИскИн. Можешь придумать причину, почему мне не стоит этого делать?
– Если ты не отягощен низменным страхом смерти – нет, не могу.
Кейс набрал код швейцарского банковского сектора и ощутил волну радостного возбуждения, когда киберпространство задрожало, размылось и потекло. Вместо Ядерной комиссии Восточного побережья появилась холодная геометрическая структура коммерческих банков Цюриха. Теперь он набрал код Берна.
– Двигай вверх, – подсказал конструкт. – Это будет очень высоко.
Они поднялись по светящейся решетке голубых мерцающих уровней.
«Вот он», – подумал Кейс.
Уинтермьют оказался обычным белым кубом, за видимой простотой явно угадывалась крайняя сложность.
– И посмотреть-то вроде бы не на что, правда? – заметил Флэтлайн. – Но ты его только тронь.
– Я сделаю небольшой заход.
– Да кто ж тебя держит?
Кейс придвинулся к кубу на расстояние четырех периодов решетки. На вздымавшейся перед ним чистой белой грани замелькали тени, как будто тысячи танцоров закружились за огромным замерзшим окном.
– Чует, что мы здесь, – заметил Флэтлайн.
Кейс снова нажал клавишу, и они прыгнули на один период вперед.
На лицевой грани куба появился серый пунктирный круг.
– Дикси…
– Быстро назад.
Серый круг плавно вспух, превратился в сферу, которая оторвалась от куба.
Край деки больно впился в ладонь Кейса, когда тот изо всех сил ударил по клавише «ПОЛНЫЙ НАЗАД». Матрица замелькала, отсчитывая уровни в обратном направлении, они нырнули в сумеречную штольню швейцарских банков. Кейс посмотрел наверх. Сфера потемнела и нагоняла его. Падала.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Примечания
1
Перевод М. Пчелинцева
2
В начале 1980-х – устоявшееся на Западе название для зала игровых автоматов. Впоследствии этот термин стал обозначать один из видов компьютерных игр.
3
«Три белизны» (яп.) – состояние глаз, при котором над нижним веком постоянно видна полоска роговицы. Согласно восточному поверью, таким образом закаченные глаза пророчат скорую смерть.
4
Intrusion Countermeasures Electronics, сокращенно «ICE», что по-английски означает «лед».
5
По имени американского архитектора и дизайнера Бакминстера Фуллера (1895–1983), пропагандировавшего строительство так называемых геодезических куполов – сетчатой оболочки из прямых стержней, обладающей минимальной массой при большом внутреннем объеме, причем чем больше купол, тем выше его несущая способность, поскольку нагрузка распределяется на большее количество элементов конструкции.
6
Игра слов. «Flatline» дословно – «плоская линия». На жаргоне американских медиков этот же термин означает клиническую смерть.
7
Жаргон хакеров. Английское слово «skip» означает «пропустить, стереть».
8
СА – сокращение от французского словосочетания «Сосьете Аноним». Означает то же самое, что и английское слово «Лимитед», то есть «Общество с ограниченной ответственностью».
9
Аллюзия на основной принцип построения машинного интерфейса: «What you see is what you get» (обычно не переводится). В свою очередь, эта фраза восходит к Льюису Кэрроллу. В «Алисе в Стране чудес» Шляпник рассуждает о нетождественности фраз: «Я вижу то, что ем» и «Я ем то, что вижу».
10
В 1772 г. французский математик Жозеф Луи Лагранж открыл, что в системе двух массивных тел (в данном случае Земля—Луна) существует пять так называемых точек либрации, или точек Лагранжа, в которых третье тело с пренебрежимо малой массой может оставаться неподвижным относительно этих двух тел. Все пять точек лежат в плоскости орбит массивных тел, причем первые три (коллинеарные) – на линии, соединяющей эти тела, а четвертая и пятая (треугольные, или троянские) – в вершинах равносторонних треугольников, опирающихся на центры двух массивных тел.
11
Кото – японский струнный инструмент.
12
Цитата из книги Уильяма Берроуза «Джанки. Исповедь неисправимого наркомана», опубликованной в 1953 г. под псевдонимом Уильям Ли.
13
Танцующая Бритва (Steppin’ Razor) – аллюзия на песню «Steppin’ Razor», написанную «отцом регги» Джо Хиггсом в 1967 г. и через десять лет перепетую другим ямайским музыкантом, Питером Тошем (альбом «Equal Rights», 1977).
14
Winter (англ.) – зима. Mute (англ.) – немой.
15
От имени растафарианского пророка Маркуса Гарви (1887–1940).
16
По названию Black Star Line – судоходной компании, учрежденной Маркусом Гарви для возвращения чернокожих американцев в Африку и действовавшей в 1919–1922 гг. Ей посвящен регги-хит Фреда Локса «Black Star Liners» (1976).
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
Полная версия книги