В общем, я так загнался, что ни строчки не написал. А теперь на меня напала зевота и глаза слипались.
Уже, наверное, поздно. Я вылез из-за стола и направился вниз, чтобы пожелать родичам спокойной ночи.
К своему удивлению, я обнаружил их в гостиной. На экране разворачивал щупальца осьминог. Когда я вошел, родители обернулись.
Я зевнул.
– В общем, я неплохо поработал для начала, – сообщил я. – Но что-то устал. Вот, зашел пожелать доброй ночи.
Родичи заморгали. Папа аж рот разинул.
– Гейб, с каких пор ты завел привычку ложиться до ужина?
– До ужина? – Я перевел взгляд на часы у стены. На них было 6:10.
Да как так-то?
– У тебя еще есть время закончить доклад, – сказала мама. – Я все равно ничего не буду готовить, пока не досмотрю про осьминогов. Это будет около семи.
Я опять зевнул. Чертовщина какая-то, но у меня голова уже не варила, чтобы об этом думать.
– Раз ты такой сонный, – сказал папа, – ступай наверх и вздремни. Мы разбудим тебя к ужину. Сегодня будет твое любимое блюдо. Моя домашняя пицца с жареными сосисками.
– Отлично, – отозвался я. На экране какой-то дядька что-то скармливал осьминогу.
Я поднялся к себе и рухнул на кровать. Я мигом уснул, крепко, без сновидений. Не знаю, сколько я провалялся в отключке. Когда проснулся, за окном по-прежнему стояли серые сумерки.
Я почувствовал себя бодрячком, так что снова сел за ноут и стал печатать доклад. Работа спорилась, пальцы так и летали по клавиатуре. Наверное, мне так легко это дается потому, что я в принципе люблю писать. У меня никогда нет проблем с докладами и сочинениями.
Я с часок поработал. Правда, все время отвлекался, прислушиваясь, не позовут ли к ужину. Наконец урчание в животе выгнало меня из-за стола. Жрать хотелось зверски.
Я помчался вниз, перепрыгивая через ступеньки. Родичи по-прежнему сидели на диване в гостиной.
– Не пора ли ужинать? – завопил я с порога. – Есть хочу!
– Рано еще, – отозвался папа, не сводя глаз с морского дна на экране. – Пицца поспеет примерно к семи.
– Как к семи?! – Я обернулся к часам в углу. Они показывали 6:10.
Да быть не может.
– По-моему, часы встали, – сообщил я.
– Ничего подобного. – Мама посмотрела на телефон. – С часами все в порядке. Сейчас десять минут седьмого.
– Давай к нам, Гейб? – предложил папа. – Там как раз самое интересное. Осьминоги научились понимать некоторые слова.
– Э-э… нет, спасибо, – проговорил я.
Голова шла кругом. Я притащился наверх, сел на кровать и отправил Карверу эсэмэску: «Который час?»
Через пару минут раздался звонок.
– Ты прикалываешься? – спросил Карвер. – На фиг у меня спрашивать время?
– Просто ответь, – попросил я. – У меня, кажется, телефон…
– Десять минут седьмого, – сказал Карвер. – А ты думал сколько?
– Да у меня тут проблемка, – начал я. – Понимаешь…
– Я не могу разговаривать, – перебил Карвер. – Мы тут ужинаем, и родичи телефон у меня отбирают. Дескать, когда я ем, я глух и нем.
– Ладно, извини, – сказал я. – До встречи на вечеринке.
– Не опаздывай! – напомнил Карвер. На том и отключился.
– Не опаздывать? – повторил я вслух. – Как тут опоздаешь, когда на часах все время десять минут седьмого?
Я достал из кармана умные часы и сел за стол, чтобы рассмотреть их хорошенько. Неужели, разбив часы, я каким-то образом остановил время? Придет же в голову… Разумеется, такое бывает только в кино и сериалах-ужастиках.
Прищурившись, я разглядывал часы в ярком свете настольной лампы. По экрану бежала зазубренная трещина. Как будто зигзаг молнии. Оранжевые цифры на черном фоне замерли на 6:10.
Я встряхнул часы. Поднес к уху и еще немного потряс.
Цифры не изменились. Под треснувшей линзой часы по-прежнему показывали 6:10. Я понажимал на кнопочки сбоку. Потом еще немного потряс.
6:10.
– Это все не взаправду, – проговорил я вслух.
У меня появилась идея. Завалюсь-ка я спать. Хорошо так, часиков на восемь. А когда проснусь, время непременно сдвинется вперед. Придет пора завтракать, и все вернется в норму.
Я сунул разбитые часы обратно в карман. Потом надел пижаму и залез в кровать.
Не знаю, сколько я проспал, но, должно быть, не один час. Мне снилось, что за мной и Карвером по улице гонится гигантский осьминог. Мы от него клюшками отбиваемся, а он, гад, не отстает.
Даже когда я спускался к завтраку, сон не выходил у меня из головы.
Страх буквально пригвоздил меня к порогу гостиной. Мама с папой сидели на диване, глядя, как осьминог кружится под водой.
– Пора завтракать? – проговорил я тоненьким голоском.
Они со смехом повернулись ко мне.
– Шутишь, Гейб? Ты зачем надел пижаму? Еще и ужинать рано. Седьмой час только.
– Совсем голову потерял? – спросил папа.
