– Слышала, – кивнула собеседница. – Это тот, которым завершается сбор урожая?
– Конечно же, он. Немыслимо! С учётом того, что проходят они в твоём родном поселении ульваров.
Микаэлла лишь растерянно пожала плечами. Не до экзаменов ей по знанию родного края. Возмущаясь вполголоса, бабка поплелась дальше.
– Тут – таверна, самое приличное место из всех забегаловок, – указала завсегдатая городка на двухэтажное бревенчатое строение. – Если кого-то ищешь, лучше идти сюда. В остальные таверны не суйся, неправильно поймут. Напротив, чуть поодаль – кузня, там заведует Скьельд. Их семейное кузнечное дело живёт с основания поселения, он – уважаемый здесь человек.
В ответ на её реплику из распахнутого окна кузни высунулся широкоплечий бородатый бьярнвар вполне приличного вида.
– Привет, Дэгрун! – бросил он женщине. – Какими судьбами ты сегодня тут?
– Знакомлю внучку с местностью, – отозвалась она.
– У тебя же нет детей!
– Это Вигдис из ульваров, моей двоюродной сестрицы.
– Как звать-то, красавица? – добродушно ухмыльнулся старший мужчина, и девушка тоже не сдержала улыбки.
– Миа, – отозвалась она.
– Миа – повторил он. – Добро пожаловать к нам, Миа. Чувствуй себя как дома.
– Скьельд, попроси своих парней принести мне в избу койку для внучки, – прервала его любезности Дэгрун. – Девице где-то нужно спать сегодня.
– Будет сделано, – отозвался бородач и скрылся в недрах кузни, оставив после себя чёрное пусто окно.
Вот и одним вопросом меньше. Микаэлле, конечно, не пришлась по душе тёмная конура целительницы, но всё лучше, чем на дереве в лесу.
А тем временем они двинулись дальше. Судя по всему, круг деревенских дорог должен был замкнуться возле дома травницы. По крайней мере, Микаэлле сквозь густые ветви кустарников стал виден знакомый просвет над её избой. Но женщины не успели вернуться в неё.
– Пойдём, Дэгрун, Хакон хочет видеть тебя, – догнал их со спины молодой крепкий мужчина, мельком оценивший Микаэллу с головы до ног. – Стефан убит…
– О, Боги, не может быть! – ахнула старуха, и неподдельное удивление мелькнуло в её глазах – прекрасная игра. – Что же теперь будет?
Но крепыш не стал ей отвечать, а лишь двинулся довольно шустро в обратном направлении. Вздохнув, старуха поплелась назад.
– Тебе тоже будет полезно, – сообщила она растерянной девушке. – Правителя необходимо знать в лицо, это безопаснее, чем не знать.
От круглой площади с обрядным костровищем они отклонились в сторону по узкой тропе, сокрытой от невнимательного взгляда резким поворотом за кусты. Не знаешь – ввек не найдёшь.
– Ничего не бойся, – бубнила Дэгрун девушке по дороге. – Говорить буду я. Хакон сильный и гневливый, но быстро остывает. Ты – из селения ульваров, твоя бабка отправила тебя ко мне в гости. Ничего не знаешь, замка – в жизни не видела.
Спутница кивнула, благодарная акушерке за легенду.
Огромный двухэтажный дом появился из кустов внезапно, словно вырос из ниоткуда. Микаэлла успела только ахнуть и на секунду задрать голову к богато убранному коньку здания, когда их провожатый пресёк всё любопытство:
– Поторопитесь, Хакон не любит ждать.
Посетительниц загнали внутрь и плотно прикрыли дверь за их спинами. Они оказались в обширной квадратной комнате с высоким потолком, уставленной вкруг стен скамьями. Большие сводчатые окна пропускали мало дневного света и много лесного сумрака и закрывались на кованые решётки, совсем как в замке. Возле дальней стены стояло огромное деревянное кресло, обитое медвежьей шкурой, объявляя комнату этаким тронным залом.
В кресле сидел человек, едва ли не вдвое превосходящий по габаритам отца Микаэллы. Верзила носил узкую тёмную косу, начинающуюся у самого лба, с обеих сторон от которой зияли загорелые гладковыбритые череп и виски. Тяжелые брови, крупный нос и густая тёмная борода правителя придавали ему веса, а чёрные зрачки сверлили новенькую подозрительным взглядом.
– Кто она? – вопросил он громоподобно, и старуха раболепно сжалась от его голоса.
– Это моя двоюродная внучка из «волчьей деревни», – отчиталась Дэгрун. – Там началась неразбериха, и сестра отправила её пожить ко мне, пока всё не утихнет.
– Это может не утихнуть и с двадцать лет, она, что, всё это время будет жить у тебя? – возмутился бородач.
– Она умелая и храбрая, лишние руки нам не будут лишними. Испытайте её на «Кругах»! Сестрица говорила, в ней живет воинственный дух.
Микаэлла представления не имела, о чём говорит её спутница, и как девушку можно испытать на «Кругах мужества», она лишь в оцепенении разглядывала деревянный пол.
– Сама займёшься ею, – кивнул Хакон и потерял интерес к незнакомке. – Что дальше? Нашли лазутчика?
– Нет, – мотнула головой бабка.
Правитель нахмурился. Он поднялся с кресла и подошёл к окнам, приглаживая в раздумьях бороду. Микаэлла заметила, что одежды правителя отличались от её штанов и рубахи лишь размером. Теперь она поняла, что имела в виду старуха, говоря о полезности знакомства. Девушка ни за что бы не отличила в Хаконе высокопоставленного человека, вояка как вояка. А между тем недооценивать его было нельзя.
– Стефана предупредили, что мы придём на разговор, – прогудел он, не оборачиваясь на визитёрш. – И предупредили недобро, нас прижали охраной, заставили сдать оружие. Когда колльбьёрны ворвались в зал, мы не смогли даже отбиться толком, многие остались там навсегда. Я до сих пор не знаю, где и каким сном спят мои воины, твои сыны, Дэгрун!
Отчаяние и ответственность за подопечных сквозили в его голосе, отчего Микаэлла невольно прониклась жалостью и уважением к этому человеку.
– Мы найдем, Хакон, обещаю, – произнесла травница больше для поддержки.
– Как?! – вспыхнул правитель, повысив голос. – Ты и так много чего наобещала мне в обмен на наш план! Стефан мёртв, умер на руках у моих людей. Что дальше?
Он отошёл от окна и с болью в глазах уставился на пожилую женщину в своей обители, игнорируя молодую, словно той и не было. Дэгрун же даже не моргнула от его эмоций, железная бабка.
– Дальше должно успокоиться пространство, – проговорила она важно, словно она была правительницей, а не он. – «Волки» выставили защиты вокруг замка и своего поселения. Поговаривают, отряд ормарров движется в их сторону. Хэлвегарду грозит гражданская война.
Микаэлла только изумлялась стойкости женщины. Её игра была гибкой, уважительной, напористой, отступающей, беспрекословной, заискивающей, но тут же отрубающей посильнее боевого топорика, проникновенной, внедряющейся в собеседника, но тут же дающей нагоняй. Девушка во все глаза смотрела на хитрую старуху, крутящую вокруг пальца видавшего виды бойца.
– Ормаррам-то что понадобилось возле замка? – всплеснул руками Хакон, проседая в капризного ребёнка под воздействием этой ведьмы. – Охраняли они въезд в долину, вот и продолжали бы топтаться у подножия гор! Их ещё не хватало.
– Хакон, кто-то убил королевскую семью! – отрезвила его бабка чистым звенящим голосом. – Осознай эту информацию и пойми, что ничего уже не будет как прежде. Много лет минует, прежде чем мы поймём, как жить дальше.
Старуха сверкнула сталью в своих голубых глазах, и гигантский бородач совсем сник. Огромную силу имела она, как бы не старался предводитель бьярнваров храбриться и делать вид, что никого не страшится. Похоже, Микаэлла попала к нужной женщине.
Когда они вернулись в избу, сумерки уже опустились на поселение. Возле дома Дэгрун, обнесённого тёмным лесом, это ощущалось особенно, и Микаэлла, не желая вглядываться, что за тень мелькнула между стволов деревьев, скользнула на крыльцо. Хозяйка же дома уставилась вдаль своими выцветшими глазами и, распрямив спину, подняла ладонь к лесу, будто останавливая кого-то. Вдали хрустнула ветка, и лес затих.
Дверь оказалась открыта, а в помещении случилась перестановка, пока травницы не было. Теперь вдоль стены стояли две койки, а тумба с сундуком покоились ближе к печи.
– Ты не запираешь дверь? – удивилась девушка.
– Незачем. Ни один вменяемый человек не пойдёт против моего запрета.
– Почему?
