Несовершенный мир

Глава 8

Прошли два дня с тех пор, как сердце этого города остановилось в один миг, когда погиб Джастин. Всё кладбище окутано тягостной тишиной, и в воздухе витает ощущение невысказанной скорби.

Вокруг – множество сотрудников полиции и служащих правоохранительных органов. Они пришли отдать честь своему товарищу: стояли молча, с гордостью и благодарностью за службу. Каждое лицо говорит о боли, о том, что потеря этого человека оставила глубокий след в их сердцах. Взгляд каждого из них полон скорби и уважения к тому, кто отдал свою жизнь ради безопасности других.

У могилы стояли его жена Рита и двое детей. Рита медленно приблизилась к могиле, не в силах поверить, что потеряла своего мужа – того, кто был её другом, защитником и опорой. Она хотела опуститься на колени у его могилы, чтобы прикоснуться к земле, где покоился её любимый человек, сердце сжималось от боли, и слёзы наворачивались на глаза.

В этот момент рядом оказался Тед. Он быстро подошёл и мягко, но решительно взял её за руку. Его голос был тихим, но полным твердости и утешения:

– «Держи себя в руках», – произнёс он. – «Это большая потеря, но мы всегда будем рядом. Мы поддержим тебя в трудную минуту.»

И в этот миг вся боль слилась с благодарностью за то, что рядом есть люди, готовые разделить её горе и поддержать в самой темной минуте жизни.

Каждый, кто пришёл проститься с Джастином, подошёл к его могиле, опустил руку и бросил немного земли в его гроб. В этот момент тишина прервали выстрелы – короткие, словно последний прощальный крик. Они прозвучали из ружей, поднятых в честь погибшего – символ уважения и памяти. Гроб медленно начал опускаться в землю, словно закапываясь под её тяжестью.

Небо было затянуто тучами, серые облака нависали низко, пытаясь прикрыть это место от посторонних глаз. Ветер тихо шевелил ветви деревьев, их голые ветки вытягивались в небо. Вороны кружили над могилой, их черные силуэты мелькали среди облаков и ветра. Их крики эхом разносились по пустынной местности, добавляя сцене ещё больше печальной торжественности. Вся природа казалась замершей в трауре, сама земля оплакивала потерю героя.

Вечером того же дня, когда солнце уже склонилось к горизонту, в доме Джастина собрались его близкие друзья и коллеги. Внутри царила тихая, трогательная атмосфера – свет мягко освещал комнату, а на столе стояли бокалы с напитками и тарелки с закусками.

Сэм первым начал говорить, его голос немного дрожал:

– Помню, как однажды мы работали вместе на опасном участке. Было поздно вечером, когда раздался вызов – кто-то угрожал пожилому мужчине. Он был один дома, а злоумышленник – молодой парень, вооружённый ножом и явно не в себе. Джастин сразу взял инициативу на себя. Он вошёл в дом без страха, зная, что может быть опасно. Когда злоумышленник заметил его, он попытался напасть – но Джастин быстро среагировал. Он сумел обезвредить его и удерживать до прибытия подкрепления. Он спас жизнь человеку – просто потому что не мог оставить его без защиты. Он всегда был таким – готовым рисковать ради других.

Сара вздохнула и улыбнулась сквозь слёзы:

– Он всегда был защитником. Даже когда никто не просил – он сам приходил на помощь. Помню, как однажды он вытаскивал мальчика из воды, которого унесло течением. Он не думал о себе – только о том, чтобы спасти другого.

Тед присоединился:

– Он был не только отличным полицейским, но и хорошим другом. Помню, как он всегда шутил даже в самые тяжелые дни. Его чувство юмора помогало нам всем держаться.

Леонид приблизился к Рите, и с сочувствием в голосе сказал:

– Ты действительно очень сильная женщина. Не каждый смог бы так держаться в этой ситуации.

Рита взглянула на него, её глаза наполнились слезами, но она постаралась скрыть эмоции:

– Я горжусь им. Он был человеком, который любил свою работу всем сердцем. Он всегда старался делать всё на отлично, даже когда было трудно. Его страсть к делу вдохновляла меня и всех вокруг.

Она сделала паузу, вздохнула глубоко и добавила:

– Я потеряла часть своей жизни – ту часть, которая была связана с ним, с его заботой и любовью. Без него моя жизнь уже никогда не будет прежней.

Мэл произнёс:

– Мы все потеряли великого человека… Его доброта, смелость и бескорыстие навсегда останутся в наших сердцах.

В этот момент кто-то поднял бокал:

– За Джастина! За человека, который отдал всё ради нас!

Все последовали за ним, поднимая бокалы и произнося тосты – за память о герое, за его семью и за то, чтобы его жертва не была напрасной.

Разговор продолжался еще долго – о его поступках, о том, каким он был человеком вне службы. В каждом слове звучала благодарность за то, что им посчастливилось знать такого человека и быть частью его жизни. Время словно остановилось в этом доме – здесь собрались люди, чтобы вспомнить героя и сказать ему последнее «спасибо» за всё.

Глава 9

На следующее утро в тесном, холодном помещении следственного изолятора начинался допрос. В комнате было тихо, только глухой стук часов и тихое ожидание. Сэм и Леонид сидели напротив Тома, которому было явно не по себе.

Когда дело дошло до допроса, его взялся вести Леонид – мужчина около сорока лет, с крепким телосложением и суровым выражением лица. Его коротко остриженные темные волосы и проницательные глаза придают вид человека, привыкшего к жесткой работе и решительным действиям. Лицо у него – с четкими чертами, с небольшими морщинами на лбу и вокруг глаз, что говорит о его опыте и постоянной настороженности.

Он – человек дерзкий и агрессивный по натуре, не склонен к мягкости или дипломатии. Его голос низкий, резкий, с характерным оттенком грубости, он любит говорить прямо. В его взгляде читается уверенность и готовность к конфликту – он не боится проявлять силу и не терпит слабости или непоследовательности со стороны других.

Леонид привык брать инициативу в свои руки, он не любит долго размусоливать вопросы и предпочитает действовать быстро. В разговоре он может быть настойчивым, иногда даже грубым, чтобы добиться нужной информации.

– Налейте хоть кофе, – пробормотал Том. – Голова раскалывается.

Леонид взглянул на него холодно, его голос был твердым:

– Может, еще принести стейк из мраморной говядины? Закрой свой рот и открывай его только когда нужно будет отвечать на вопросы.

Том поморщился, но промолчал. В комнате снова воцарилась тишина, только часы продолжали тикать.

– Опиши то утро, когда произошел инцидент – спросил Леонид, его голос был спокойным, но в нем чувствовалась настойчивость. – Откуда вы шли? Кто может подтвердить, что видел вас?

Том поморщился, задумался на мгновение, а затем ответил:

– Мы шли с клуба «Текила». Тусили с танцовщицами из клуба. В основном – просто хорошо проводили время. Ничего особенного: немного выпили, курили кальян.

Леонид внимательно слушал:

–А кто может подтвердить ваше присутствие там?

Том вздохнул и ответил:

– Есть несколько людей, которые могут подтвердить: охранник клуба видел нас входящими и выходящими, а также танцовщицы. Вечер прошел спокойно, без конфликтов или особых происшествий.

Леонид кивнул, делая заметки в блокноте.

– Хорошо. Тогда нам нужно будет связаться с ними и уточнить детали. Как зовут администратора клуба?

Том задумался, затем ответил:

– Билл. Его полное имя – Билл Харрисон. Он всегда на месте, знает всех и всё в клубе. Могу сказать точно – он запомнил наш приход и уход. Если потребуется – я могу дать его контакт.

– Мы без тебя разберемся, как его найти. Не переживай, – ответил Леонид, его голос прозвучал резко и немного дерзко. – Не стоит усложнять. Лучше сосредоточься на своих ответах.

– С тобой был Чарли Карден. Его тоже задержали – сказал Леонид. – Кто был третий?

Том с некоторой неуверенностью:

– Я не знаю его имени. Мы познакомились в клубе. Он просто оказался рядом в тот момент.

– Ты думаешь, я поверю в эту чушь? – резко произнес Леонид. – Ты пытаешься укрыть его и взять всю вину на себя? Поверь мне, я устрою тебе райскую жизнь в тюрьме, если будешь играть в эти игры.

Он с силой ударил кулаком по столу, и эта грозная энергия мгновенно наполнила комнату. Том вздрогнул, его лицо побледнело, глаза расширились от страха.

– Успокойся, – тихо сказал Сэм, пытаясь унять накал страстей. – Не стоит так реагировать.

Но Леонид не слушал. Его взгляд был полон решимости и угрозы, он явно не собирался уступать. В этом моменте ощущалась вся его суровость и безжалостность – человек, для которого закон и порядок были превыше всего, и который не боялся показать свою силу.

– Я еще раз спрашиваю: как зовут того парня? – спросил Леонид, его голос стал холодным и угрожающим. – Если я не услышу правильного ответа, ты пожалеешь. Он приблизился к Тому, его глаза сверкали решимостью и гневом, а в голосе звучала опасность. – Не играй со мной. Лучше скажи честно, кто он и как его зовут.

Том, очень напуганный и дрожащим голосом, ответил:

– Его зовут Смит. Я не знаю его фамилию, но точно могу сказать – его зовут Смит. Он был с нами тем утром.

– Хорошо, продолжай в том же духе – произнес Леонид, его голос был настойчив. – Что произошло в парке? Расскажи всё подробно.

Том вздохнул, его руки дрожали:

– После клуба мы решили пройти через парк. Вдруг нас обогнала женщина – она оказалась впереди, а мы немного подшутили над ней. Просто пошутили, ничего плохого.

Леонид внимательно слушал, затем спросил:

– Кто нанес ей удар?

Том замялся, его лицо побледнело еще сильнее. Он хотел что-то сказать, но вдруг в комнату вошел адвокат Майкл. Спокойным и уверенным движением он подошел к следователю и произнёс:

– Что вы себе позволяете? Ведете допрос без моего присутствия. Я намерен подать на вас в суд за нарушение прав моего клиента.

Затем, обращаясь к Тому, он добавил твердым и спокойным голосом:

– Не отвечай им, пока я тебе не скажу. Я буду защищать твои права и не позволю им нарушать закон.

Эти слова прозвучали как вызов, и в комнате повисла напряженная тишина, словно все понимали – сейчас начинается новая стадия этой сложной игры.

Допрос продолжался в напряженной тишине. Леонид, не обращая внимания на протесты адвоката Майкла, задавал вопросы жестко и прямо, словно требуя правды с каждым своим словом. Его голос звучал холодно и бескомпромиссно. А взгляд – острым ножом, прорезающим тьму невысказанных ответов.

Если Майкл считал эти вопросы неудобными или неправомерными, он просто говорил: «Оставьте их без ответа», и допрос продолжался дальше. Время шло, и ни один из участников не смог пролить свет на истинную картину событий.

Майкл, взглянув на следователей, настойчиво произнес:

– Оставьте меня наедине с клиентом.

Когда дверь за ними закрылась, Майкл повернулся к Тому и с искренней убежденностью сказал:

– Прими вину на себя. Скажи, что это ты нанес роковой удар. Я сделаю всё возможное, чтобы тебе сократили срок – честное признание и искреннее раскаяние могут многое изменить в глазах присяжных. Мы постараемся представить это как самооборону, чтобы снизить обвинение.

Он положил руку на плечо Тома и добавил:

– Отец Чарли обещал, что ты до конца своей жизни ни в чем не будешь нуждаться. Мы сделаем всё возможное, чтобы защитить тебя и обеспечить будущее.

Следователи вновь вошли в кабинет, их лица были сосредоточены и серьезны. В тишине, наполненной ожиданием, Том, с опущенной головой и в полном признании, начал говорить:

– Я сознаюсь. Это я ударил девушку, повлекший за собой тяжелые последствия. Я хочу объяснить, что это произошло случайно. Я не хотел причинить ей вред – всё случилось в момент самозащиты.

Его слова звучали искренне и с глубоким раскаянием, словно он осознавал всю тяжесть содеянного и искренне жалеет о случившемся.

После завершения показаний Тома, следователи продолжили допрос с Чарли Карденом. Чарли тщательно подготовился вместе с адвокатом Майклом. Они репетировали возможные вопросы и ответы, прорабатывали каждую деталь, чтобы быть готовыми к любым уточнениям следователей. Майкл наставлял его говорить спокойно и уверенно, избегая лишних эмоций и субъективных оценок.

Когда допрос начался, Чарли отвечал четко и без эмоций. Его голос был ровным, лишенным всяких оттенков чувств. Он давал точные ответы на все вопросы, подтверждая свои слова кратко и ясно. Его лицо оставалось спокойным и бесстрастным, глаза не выражали ни страха, ни сожаления – только полное выполнение поставленных задач.

Он четко и ясно произнес, что именно произошло в тот момент: Том нанес удар девушке, что привело к тяжелым последствиям. В его словах не было ни тени сомнения – только точное воспроизведение фактов, как будто он читал сухой отчет.

Допрос завершился, следователи сидели в кабинете, погрузившись в обсуждение произошедшего. В тишине, когда Сэм и Леонид обменялись взглядами, пытаясь понять всю глубину ситуации.

– Значит, – начал Сэм, – Том признался. Он сам нанес удар девушке. Остальные – соучастники. Теперь это уже очевидно.

– Но знаешь, – продолжил он задумчиво, – меня смутило то, что мы оставили его наедине с адвокатом. И, как мне показалось, только после этого он решился, признаться. Раньше я даже не подозревал его – все указывало на Чарли. Или это всего лишь мои предположения, основанные на интуиции.

– Здесь стоит призадуматься, – вмешался Леонид, – и пусть эта догадка имеет право на существование.

Леонид кивнул, глаза горели решимостью:

– А что насчет третьего? – спросил он. – Мы знаем его имя.

– Да, – ответил Сэм, – его зовут Смит. Мы точно знаем, что он был с ними в тот день.

Леонид задумался на мгновение, и произнес:

–Хорошо. Теперь у нас есть имя. Надо найти его как можно скорее.

В кабинет постучали, дверь распахнулась, и на пороге появился сотрудник органов. Он шагнул внутрь, и серьезно произнес:

– Там молодой парень. Он пришел с повинной. Говорит, что в парке нанесли урон девушке. Его зовут Смит.

Сэм и Леонид переглянулись – их взгляды наполнились удивлением и легким недоумением. В их глазах мелькнуло понимание: наконец-то нашли третьего подозреваемого. Леонид, чуть приподняв брови, произнес с легкой усмешкой:

– Вот и нашелся наш Смити.

Глава 10

Время будто замедлялось, и я сидел у её постели, надеясь, что каждое мгновение приближает её пробуждение.

– Артур, вам нужно продолжать жить. Постарайтесь вернуться на работу, отвлечься немного – сказал врач. – Его голос дрожал, но в нём звучала искренняя забота. – Вы можете приходить к ней раз в день. Не стоит постоянно пребывать в подавленном состоянии. Это может длиться недели и даже месяцы. Мы не знаем, когда она откроет глаза и выйдет из этого сна.

– Значит, я должен ждать? – произнес я.

– Да, – ответил врач. – Главное – не терять веру. И пусть время кажется бесконечным, надежда всё равно живёт внутри нас.

Я вошёл в свою палату, и сразу почувствовал присутствие Тони – он уже там, ждал меня. В руке он держал трость.

– Вот, держи – произнес он, протягивая её мне. – Пора возвращаться домой.

Я сделал первый шаг, и боль в ребрах вновь напомнила о себе – остро и пронзительно.

Каждое движение давалось с трудом, но я старался держать себя в руках.

– Мне ещё трудно ходить, – признался я, осторожно делая шаг. – Больно довольно сильно.

Тони взглянул на меня с улыбкой и кивнул, словно разделяя мою боль и понимание.

– Понимаю. Но ты должен собраться с силами. Надо возвращаться к жизни, к тому свету за окном.

Я взял трость в руку и оперся на неё. Постепенно боль утихла, уступая место ощущению облегчения.

– Кстати Артур, ты слышал? В прессу просочилась информация – этих ублюдков поймали. Один из них, оказывается, сын мэра.

– Я вообще не включал телевизор, после того как попал сюда, – признался я. – Не знаю, какой сегодня день и число. Всё вокруг кажется каким-то размытым… словно время остановилось.

Мы медленно спустились на лифте, и Тони повёл меня к машине. Он помог мне сесть, поддерживая за плечи, чтобы я не потерял равновесия. Когда я устроился внутри, он аккуратно закрыл дверь и сел за руль.

Машина тронулась с места, и мы направились в сторону дома. В тишине слышался лишь гул мотора и редкие звуки улицы.

– Пока поживёшь у нас, – тихо сказал Тони, глядя в зеркало заднего вида. – Не хочу, чтобы ты оставался один. Нужно восстановиться, а рядом – кто-то, кто поддержит.

Я немного поморщился от боли:

– Не беспокойся, – ответил я. – Я в порядке. Просто… хочется вернуться домой.

Я открыл окно в машине, чтобы почувствовать свежий воздух, который нежно обдувал лицо, наполняя легкие прохладой. Машина плавно скользила по извилистой дороге, окружённой домами и улицами, где солнечные лучи играли на крышах и тротуарах. Вдали возвышалась старинная церковь – её купола сияли на солнце, напоминание о вечных ценностях и надежде.

Я повернулся к Тони и произнес:

– Остановись, пожалуйста. Я хочу помолиться.

Он кивнул, аккуратно притормозил у обочины. В тишине я вышел из машины, опираясь на трость, и медленно подошёл к святому месту.

Я вошёл внутрь церкви, ощущая тёплый запах свечного дыма. На алтаре зажёг свечу, её мягкое пламя колыхалось в воздухе, словно отражение моей внутренней тревоги. В тишине я начал говорить, обращаясь к Богу:

– Господи, – прошептал я, – почему ты хочешь забрать её у меня? Ведь у нас жила любовь – чистая и искренняя. Я нашёл с ней настоящее счастье, и ничто не могло разрушить это чувство. Она – моя надежда, мой свет в темноте.

Я сделал паузу, вслушиваясь в эхо своих слов.

– Если ты действительно существуешь, если ты слышишь меня сейчас, верни её мне. Позволь ей проснуться, дай ей шанс увидеть этот мир вновь. Я прошу тебя не ради себя – ради нашей любви. Пусть она откроет глаза и узнает, что её ждут. Пусть она услышит мою молитву и почувствует мою веру.

Внезапно слёзы хлынули из глубины души, и покатились по щекам. Они были полны боли и отчаяния, и каждое их капание отзывалось эхом в моём сердце. В этот момент всё вокруг замерло – даже свеча, которую я держал в руке, погасла под напором моих слёз. Внутри всё сжалось от чувства утраты и безысходности, а свет свечи угас вместе с ней.

Я вернулся в машину, и мы тронулись с места, направляясь в сторону нашего дома.

Тони взглянул на меня, его глаза были полны заботы и тревоги. Он тихо произнёс:

–Я приеду завтра. Если будет плохо или грустно – звони. Я приеду сразу же, хорошо?

– Хорошо, – ответил я. – Спасибо Тони. Это многое значит для меня.

Я не хотел никого видеть, не хотел слышать чужие голоса. Мне нужно было лишь одно – остаться наедине со своим горем, погрузиться в тишину, где ничто не мешало моему внутреннему страданию. Но даже это желание было омрачено болью – возвращаться домой, в пустой дом, где её улыбка больше не светилась, где её силуэт исчез из моих глаз.

Дом казался мёртвым без её присутствия – стены, наполненные воспоминаниями, теперь казались холодными и безжизненными. Там не было её смеха, тепла, той искры радости, которая раньше наполняла каждую комнату. Всё вокруг напоминало о том, что счастье ушло вместе с ней, оставив лишь тень и пустоту.

Я шагал по порогу, чувствуя тяжесть внутри – будто весь дом сжался от грусти и утраты. В этом месте больше не было её света, и сердце мое сжималось от боли.

Я тихо вошёл в её комнату, и мгновенно меня пронзила острая, невыносимая боль – словно нож прорезал сердце. Я не мог сдержать дрожь, и тут же опустился на колени, чувствуя, как тяжесть разрывает внутри. Вся комната наполнилась её присутствием – каждая вещь, каждая полка хранила её память.

Каждая вещь – её платье, шарф или книга – казалась мне живой, словно шептали мне о том, кто она была. Я чувствовал их тепло и мягкость под пальцами, словно она сама оставила частичку себя здесь.

Я медленно подошёл к её полкам, словно боясь нарушить тишину этого священного места. Открывая ящики и полки, я ощущал её запах – тонкий, нежный аромат её одежды. Он проникал в воздух, наполняя пространство воспоминаниями и тоской.

Внезапно, в голову ворвались воспоминания о наших бурных ночах – мгновениях страсти и нежности, когда время замирало, а наши сердца бились в унисон. Внутри всё сжалось от ярости чувств, и я достал все её нижнее белье. Они были словно осколки прошедших дней, напоминания о том, что было и что уже никогда не вернётся.

В конце ящика лежал её дневник – дневник Элли. Обложка чуть поцарапана временем, но внутри скрывалось всё её сердце: мысли, мечты, страхи и надежды. Я осторожно взял его в руки, ощущая тяжесть этого маленького сокровища. Внутри я знал – здесь запечатлены её самые сокровенные чувства, слова, которые она писала для себя.

Глава 11

Я опустился на пол, облокотился спиной о кровать и медленно открыл её дневник. В тот момент заново открывал для себя её – каждую строчку, каждое слово, каждую мысль. Чувство было необычайное: будто я вновь узнавал её, словно она раскрывалась передо мной с новой стороны, страницы этого дневника становились окном в её душу, которую я так давно пытался понять.

«Я – Элли. Не совсем знаю, как правильно начинать вести дневник и что именно стоит в нем писать. Поэтому я решила просто запечатлевать в нем самые яркие и важные моменты моей жизни. Пусть это будет моим личным пространством для сохранения воспоминаний, радостей и переживаний. Надеюсь, что со временем я научусь лучше выражать свои мысли и чувства, а пока – буду просто записывать всё самое ценное для меня.

Мне двенадцать, и в этот момент моя жизнь словно изменилась. Внезапно, без предупреждения, начались месячные – это было что-то новое, что-то непонятное и немного тревожное. Чувство смешанных эмоций – стеснение, удивление и даже небольшая тревога – охватила меня. Несмотря на всё это, я понимаю, что это часть взросления, и со временем я научусь справляться с этим этапом.

Неделю назад мне поставили брекеты. Обещали, что через два года моя улыбка станет белоснежной и красивой. С одной стороны, в моем сердце зарождается трепетное предвкушение – я мечтаю о красивой улыбке, о ровных и сияющих зубах, которые вскоре станут частью меня. С другой – ощущаю легкое неудобство и терпение, ведь мне придется смириться с металлическими конструкциями во рту, которые будут напоминать о себе каждый день.»

Я перелистнул страницы дальше и увидел новые записи – маленькие окна в её внутренний мир. В этот момент я задумался: о чем она могла думать, когда писала эти строки? Я ведь не знал её маленькой девочкой. На моих губах появилась легкая улыбка – словно я пытался представить её в те годы, когда она была совсем юной.

«У меня начинает расти грудь, и она постепенно приобретает изящную форму. Кажется, это происходит естественно и красиво, сама природа решила подарить мне что-то особенное. Наверное, мне повезло – мальчикам нравятся девушки с красивой грудью, и я начинаю замечать, как меняется мое тело, как оно становится более женственным и привлекательным.

У меня появляется ощущение нового, странного и немного удивительного – половое влечение. Это словно тихий шепот внутри, который раньше я не замечала, а теперь он становится всё громче. Мой организм реагирует по-особенному, словно подчиняясь каким-то новым законам, о которых я раньше и не подозревала. Мне нравятся мальчики – их улыбки, взгляды, то как они смеются и общаются со мной. Внутри всё просыпается – и я не совсем понимаю, что со мной происходит, но мне это нравится.»

В этом небольшом отрывке я почувствовал её настроение, её мечты и тревоги – всё то, что делало её такой живой и настоящей. Перелистывая дальше, я словно шагал по следам её жизни, узнавая всё больше о той девочке, которая когда-то писала эти слова.