Цифровой ковчег

Культура – это прослойка-адаптер между сознанием и реальностью, которая превращает реальное в действительное.

Даже не знаю с чего начать. Таня говорит, что нужно начинать сначала, наверно, я так и сделаю. Я верю в то, что мы живем, пока живут воспоминания о нас, равно как и наши идеи. Я верю в то, что каждый из нас является частью вселенной, этого мира. Главной задачей же является научиться безусловно доверять этой самой Вселенной, верить в то, что путь, которым мы идем, принесет благо, даст возможности. Это называется концепцией участия.

Моя дорогая и любимая Вселенная, благодарю тебя за ту жизнь, которую я живу. Я участвую во всех твоих планах на меня.

Самое одинокое лето

Всем невероятным событиям предшествуют моменты переломные, когда ты буквально подобно барону Мюнхаузену за волосы вытаскиваешь себя из болота (да еще иногда и коня своего заодно прешь). Лето 2012 я называю самым одиноким летом своей жизни. Звучит достаточно громко (и даже пафосно), … но как бы то ни было это название прочно закрепилось у меня в памяти за летом 2012 года. Так случилось, что на втором курсе универа меня настиг кризис выбора. Учиться совершенно не хотелось, все казалось жутко неинтересным. Так что на семинарах я откровенно серфила соцсети и спасала меня банальная эрудиция, ну и какой-никакой интеллект. Но с общей частью гражданского права (да, я юрист) это не прокатило. В итоге, летнюю сессию я провалила: гражданка осталась на осень. А было столько планов, столько планов: в июле первый раз поехать в Берлин, а потом на полтора месяца поехать с лучшей подругой вожатыми в лагерь на Черное море… Железной волей моей мамы я поехала только на июльские распродажи в Берлине, а оттуда на весь август в Томск, грызть гражданское право.

Мне тогда было 20 лет, немецкого языка я не знала от слова “совсем”, да и в принципе это был мой первый раз в Европе. Мамин брат, у которого я остановилась, целыми днями работал, так что весь июль я была предоставлена самой себе. В силу возраста и юношеской робости мне даже в восточную часть Берлина было страшновато ходить, так что все три европейские недели я провела по графику: день музеев – день шоппинга. Единственное, после второй недели такого изнурительного расписания я не выдержала, купила билеты на автобус и поехала в Амстердам на пару дней.

По дороге я познакомилась с двумя попутчиками из России. В десятичасовой трип они запаслись изрядным набором крепкого алкоголя… Так что в целом время до столицы Нидерландов пролетело незаметно.

В августе, вернувшись в Томск, я обнаружила, что все мои друзья разъехались по родным городам и курортам. Как любой студенческий город, на лето Томск фактически вымирает. Так что пришлось мне развлекать себя весь месяц общей частью гражданского права днем, а вечерами я не придумала ничего лучше, как заряжать в уши музыку и ходить гулять по темным улицам пустынного города. В один из таких вечерних походов совершенно случайно я столкнулась с компанией не сильно молодых людей. На каком-то интуитивном уровне я поняла, что лучше не быковать, а поговорить вежливо, спокойно и даже доброжелательно.

Персонажи оказались любопытными: пару месяцев назад они втроем вышли из реабилитационного центра, где их научили бороться с наркотической зависимостью. И тут мне стало очень интересно, каким образом с ними работали, какие техники применяли, чтобы тридцатилетние парни с десятилетним стажем употребления тяжелых наркотиков перестали их употреблять. Люди оказались разговорчивые и дружелюбные, а у меня было время, так что мы отправились играть в шахматы и пить чай.

Во время наших разговоров за чаем и игрой в шахматы они рассказали мне в общих чертах механизм психологической работы с наркоманами (а именно так они себя называют). По их словам, человек прибегает к галлюциногенным и психотропным веществам, когда недоволен реальностью вокруг и, соответственно, своим местом в этом мире. Человек бежит от своей темной стороны, не будучи в силах ее принять и жить дальше. В человеке много страхов, основополагающим среди них является страх смерти. Человек не справляется с собственными эмоциями, не способен их определять, переносить и, как следствие, эти эмоции снежным комом, лавиной в какой-то момент настигают, накрывая с головой…

Главные механизмы борьбы с зависимостью – это принятие и осознанность. Принятие себя, своих страхов, своих пороков, слабостей и ошибок, уже совершенных. Четкое ежеминутное осознание эмоций: злость, страх, радость, печаль, ревность, гордыня, зависть, любопытство, наслаждение, лень и т.п. и внутреннее дозволение самому себе испытывать весь спектр эмоций без вины перед кем-либо. Жить в моменте, быть справедливым, в первую очередь, по отношению к самому себе. Так, впервые я осознанно подошла к вопросу: что есть я такое. Что мне подходит, а что нет, что я должна своей семье: должна ли я «им» быть успешной, благополучной, надежной или, может, достаточно просто благодарности за жизнь и воспитание? В 20 лет я осознанно сделала первый шаг на пути к знакомству с самой собой.

Одно из упражнений, про которое мне рассказали наркоманы, было «пятьдесят страхов». Нужно было выписать пятьдесят страхов и проанализировать их, разобрать до состояний мельчайших атомов. Я попробовала, но все страхи: социальные, физиологические, психологические так или иначе сводились к одному – страху смерти. Честно говоря, мне это упражнение показалось банальным, скучным и даже деструктивным: зачем акцентировать свое внимание на страхах, т.е. на том, что мешает жить. И я подумала, а что, если сфокусировать внимание на стимулах к жизни. Тогда стимулами к жизни мне показались дела и задачи. Я придумала список дел, которые нужно совершить до конца жизни. Только главная фишка в том, что позиций в этом списке всегда должно быть пятьдесят. Как только выполняется один из пунктов, обязательно нужно приписать новый. Могу сказать, что сейчас этот список потерян. Однако в течение, наверное, лет трех-четырех после его составления я вела его, и во многом записанные в нем пункты в нем подвигали меня на то, чтобы попробовать что-то новое, дерзать и действовать.

А с теми ребятами я больше не встречалась.

Сын маминой подруги

Ну что ж, 2014 год начался мощно, с большой буквы М.

Я уже полгода как занималась тайским боксом. Туда, кстати, я попала, как обычно, абсолютно случайно. В том списке жизненных дел и задач, про который я рассказала в истории с наркоманами, у меня образовался пункт «позаниматься каким-нибудь видом боевых искусств». И тут, проходя мимо доски объявлений в университете, я увидела объявление о приглашении на секцию тайского бокса. Причем приглашались, как юноши, так и девушки от нуля до девяноста лет. Почему бы и нет, подумала я и пришла на первое занятие. Это были три часа сплошных кардио, упражнений на ловкость, силу и выносливость в компании из десятка здоровых, мощных, мускулистых красавцев. То ли от тайской разогревающей мази, то ли от выбросов тестостерона вокруг меня, а может и от пота, ручьями лившегося в течение всей тренировки, – но в итоге шла я с занятия, преисполненная таким чувством счастья и благодарности миру и людям вокруг, что описать сложно. Естественно, ни рук, ни ног на следующий день я поднять не могла. Ковыляла, подобно русалочке, когда каждый шаг – боль.

Одновременно с этим стала ходить в тренажерный зал. Так случилось, что у мамы на работе выдавалась существенная скидка на абонементы в спортивный комплекс «Гармония», и я решила воспользоваться этой возможностью. Тем более, что тренажерка там замечательная: немного народу, высоченные стеклянные потолки и панорамный вид со всех кардиотренажеров на сосновый бор. Ходила я туда практически каждый день или максимум через день (когда совсем не получалось). Иногда, чтобы успеть сделать все дела, запланированные на день, вставала в 5:40 утра, чтобы в 6:30 сесть на троллейбус и к 7:15 быть в зале. Учитывая, что это был Томск – город, где тридцать минут в дороге – это уже долго и далеко, каждый раз в этом утреннем троллейбусе я ехала, преисполненная чувством гордости за свою героическую выдержку.

После зала я мчалась на учебу. В то время у меня их было две одновременно: юрфак, а еще факультет иностранных языков. Все было интересно, и очень нужно было закончить. Спасало то, что пары не пересекались. Не пересекались настолько, что 4 дня в неделю первую половину дня я могла посвящать работе в качестве помощника юриста в одной небольшой юридической фирме.

Однако через какое-то время жизни в таком режиме, я стала замечать свободные окна в своем расписании… А значит надо срочно их занять. На юрфаке мы с ребятами стали готовиться к студенческой игре-викторине по криминалистике, а еще вдохновились и стали снимать учебный фильм на международный конкурс фильмов по криминалистике. В действительности получилось очень круто, да и процесс подготовки-съемки остался ярким воспоминанием университетских лет.

Кроме того, мы с подругой увлеклись дебатами и даже поехали на турнир в Омск. А еще совершенно случайно [мое любимое словосочетание] я наткнулась на объявление о кастинге на конкурс «Краса сибирских Афин», пришла, походила, поговорила. Меня взяли. Начались репетиции, участие в разных мероприятиях проекта: тематические фотосессии, мастер-классы и пр. Еще один пунктик из списка исполнился сам собой.

В таком достаточно плотном графике жизни возник в моем расписании Сын Маминой Подруги. Борис оказался старше меня на 8 лет. Высокий, ухоженный, обаятельный, умный. Как он мне потом признался, больше всего его во мне впечатлило обилие и многообразие деятельности, которую я умудряюсь совмещать…

Честно говоря, я даже не знаю, с какого бока подойти к этому рассказу. Ведь лучше всего воспринимается читателем что-то такое легкое, самоироничное, даже язвительное. А здесь мне достаточно сложно острить, хочется быть искренней и честной, прежде всего с самой собой. И прошло уже больше пяти лет, а я все никак не могу договориться с самой собой, что это было, какое место я себе отведу в этом сюжете.

Но, думается, я немного подразобралась. Во-первых, мы познакомились не сами, наши мамы поспособствовали. Борис родился и вырос в Томске. Закончил физический факультет, защитил диссертацию по теоретической физике и волею судьбы и своего научного руководителя был приглашен в Испанию писать докторскую диссертацию, а по совместительству работать в научно-исследовательской лаборатории. В прошлом он играл в футбол и профессионально пел (у него действительно очень красивый голос). В ту весну он приехал в Томск сразу по нескольким причинам: разобраться со своими дипломниками в ТГУ (где он оставался преподавателем), отпраздновать свое тридцатилетие в кругу близких друзей и оформить развод с женой, с которой фактически они не жили вместе уже года два. И тут я, двадцать два года, студентка, конченый оптимист-активист. На тот момент он показался мне ну просто мистером-перфект. Качественный досуг, катание на лошадях, интересные беседы… В какой-то момент мы полвечера провели за планированием моего европейского маршрута на лето (это было очень увлекательно для нас обоих).

Случалось, я ощущала его некоторую снисходительность к моему возрасту (что меня очень раздражало, поскольку мне нравится общаться с равными и на равных), но это удивительным образом сочеталось с нескрываемым воодушевлением от моей эрудиции, оптимистичности и эмоциональности. Через месяц после знакомства он уехал к себе в Испанию. Обменявшись подарками по случаю прошедших у нас обоих дней рождений, мы договорились встретиться сначала в Берлине (куда мы с моей лучшей подругой собрались на две недели беспробудного шопинга, а он в это же время на конференцию), а после Германии – в Испании (куда я приеду к нему в гости).

Так все и случилось. В Берлине он смог уделить нам с Лизой аж целый день и вечер. Мы втроем сходили в оперу на «Огненный ангел» Сергея Прокофьева, а потом еще весь вечер гуляли по июльским улицам Берлина. У Лизы с Борисом нашлось не много общих тем, да и в целом они не очень прониклись друг другом.

По истечении двух недель в Берлине я проводила Лизу в Томск, а сама на следующий день прилетела в Мадрид, где мы встречались с Борисом. <Мне всегда нравилось, когда меня встречают в аэропорту. Ни один другой вид транспорта не предполагает столько романтики от встречи, на мой взгляд. Когда пройдя все контрольные точки, ты, наконец, преодолеваешь последний барьер и стеклянные двери раздвигаются перед тобой, открывая группу встречающих. У кого-то из них таблички с именами, кто-то держит в руках цветы, другие просто терпеливо стоят и ждут. И ты сам невольно выискиваешь в толпе те самые, родные глаза, сутулость или же широкие плечи, характерное шмыганье носом> Борису было неудобно ехать встречать меня в аэропорт. Он предложил мне доехать до автовокзала, куда он должен был приехать на три часа позже прибытия моего самолета.

И вот, приземлившись в Мадриде, я каким-то чудом нашла дорогу в центр города, а там еще и автовокзал, где я отыскала платформу, к которой приезжал автобус Бориса. Мы встретились, он был покорен моей красотой, загаром и каблуками. Было принято стратегическое решение на два дня и одну ночь остановиться в столице Испании, посмотреть музеи (мне этого дико хотелось), погулять по городу, а затем уже ехать на север к Пиренеям и Бискайскому заливу (где собственно и жил Борис). На второй день отпуска мы лежали на лавочке в парке, и между делом Борис высказал, как ему не понравился мой наряд, в котором я гуляла с ним вчера и в ультимативной форме было определено, что эту одежду я больше не надену. На тот момент я абсолютно не знала, как реагировать на подобные уведомления, поэтому не нашла ничего лучше, как расстроиться, поплакать, получить квази-извинения и жить дальше.

Север Испании оказался просто поразительным. Приятный климат (тепло, но не жарко, как в Мадриде), горы, с моря веет освежающий бриз, монументальная имперская архитектура, общая расслабленность и радость жизни местных жителей. До сих пор это остается лучшим местом на земле для меня. По утрам мы ходили в кофейню за шоколадными наполетанами и эспрессо, затем всю первую половину дня Борис работал, а после обеда мы ходили на море, гуляли по горам и старинным улочкам, объедались национальной кухней и пили красное сухое. Все казалось таким правильным, таким настоящим, что когда настало время уезжать, я искренне недоумевала, почему я должна покидать этот город и этого мужчину…

Он должен был приехать в Томск под Новый год. И я стала ждать. Учиться, работать, заниматься своими делами, регулярно созваниваться в скайпе, отказывать в новых знакомствах и ждать. Это был мой пятый курс в университете, когда за две недели до своего приезда в Томск, Борис при обычном звонке сказал мне, что не любит меня и принял решение, что мы расстаемся. Я поплакала пять часов и стала жить дальше с новым раскладом.

Я верю, что каждый человек, который приходит в нашу жизнь, приходит для чего-то, с каким-то уроком от мира. Помимо множества небольших уроков и задач, усвоенных от этого человека, больше всего я благодарна Борису за опыт, который очень сильно изменил мой образ мыслей. До встречи с ним я была разочарована в академической среде. Наблюдая лишь пример мамы и ее кафедры, я воспринимала российскую академическую среду как нищую и абсолютно бесперспективную. Пример ученого Бориса показал, что можно заниматься наукой и путешествовать, нормально зарабатывать – одним словом, сохранять человеческое достоинство. За это ему и миру моя большая благодарность.

В поисках красоты

По возвращении из Испании у меня оставалось всего два дня в Берлине для того, чтобы закрыть все свои кармические долги и со спокойной совестью вернуться в Томск. Так что я, не теряя времени, отправилась в «Карштадт» искать подарки родственникам. Народу было не много, летние распродажи подходили к концу. Мое внимание привлек стенд с дамскими шляпками: выглядели они очень интересно, и цена в пять евро радовала. Попутно наметанный глаз присмотрел шляпку и для себя любимой. За этим нехитрым занятием (промеривание шляпок для себя и бабушки) меня застал высокий блондин с искрящимися зелено-голубыми глазами.

Как оказалось, человека зовут Нильс, и я была приглашена на чашечку кофе. Однако на тот момент все мои мысли и фантазии были посвящены Борису, да еще и уезжала я на следующий день. Так что просто и прямо я отказала приветливому Нильсу, пояснив причину и предложив остаться друзьями на фейсбук. Мой новый друг согласился на такой вариант, отметив, как меня красит моя верность.

В детстве мы с подругами обожали играть в Симс. Часами можно было кастомизировать дом и самих персонажей, бесконечно перебирая наряды, цвет волос, продумывать его или ее личность. Тогда, будучи прыщавым подростком с сальными волосами, очень хотелось красоты, безграничных возможностей и множества вариантов развития событий. Кто-то использовал в игре чит-код, накручивая несметные богатства на лицевом счете и пользуясь всеми благами игры. Другим интересен был сам процесс постепенного развития и роста, максимально приближая игровую реальность с действительностью, терпеливо они выращивали свой мир.

И вот нам 20 лет. Мы только учимся расправлять свои крылья. Однако все это время поисков и испытаний не покидает мысль, будто кто-то заставил играть в игру, а правил толком не объяснил. Ты пыжишься, где-то пробиваешься, где-то ползком, но двигаешься вперед. Нужно овладеть правилами, которым никто не учил, во что бы то ни стало.

Во всем этом движении преследуется цель проявить себя. Явить себя миру во всей красоте и уникальности. Шляпки для этого вполне годный инструмент. Форма и размер полей, глубина и материал, сезон и случай – вариаций этого головного убора бесконечное множество. Разными шляпами каждый раз я могу создавать совершенно нового персонажа, пробовать совершенно разные модели поведения в этой незнакомой игре.

Шло время, с Борисом мы расстались через несколько месяцев по скайпу. И вот настало самое подходящее время оживить «дружбу» с Нильсом в фейсбук. Мужчина откликнулся со всем радушием, поддержал в нелегкую минуту и стал активно приглашать увидеться в Берлине.

Так случилось, что это был мой пятый курс, и в качестве подарка на окончание университета моя щедрая мама выделила определенную сумму для путешествий «напоследок». Все необходимые расчеты были произведены, и в марте, после сдачи госэкзаменов и в преддверии двухмесячного марафона по созданию диплома, на десять дней я поехала в Берлин – просто пожить.

Милый Нильс встретил с распростертыми объятиями (хоть мы и увиделись от силы три раза). Видит Бог, мы с ним хорошо смотрелись вместе. Мужчина надарил подарков, сводил по барам… и отпустил в Томск.

Около полугода мы с ним поддерживали контакт. Но в какой-то момент я поняла, что он видит во мне ту, кем я совсем не являюсь. Если быть точной, он мечтал о роскошной доминантной женщине в латексе и стрип-туфлях. Однако я поняла, что такой образ совсем не я, даже разовые акции в таком уборе мне не подходят. Моя задача узнать и определить собственные правила, а не вписываться в очередной бетонный коридор, пускай и со всеми удобствами. В итоге я перестала отвечать на его сообщения, и всякий контакт прекратился.

Хочу написать тебе стих

Простой душевный со смыслом глубоким

Чтобы пространство открытки заполнить

И не выдать себя

Ведь все должно быть игриво

Красиво изящно и феерично

Чтобы (не) видно было мотива

Сплошное прекрасие и лаконичность

Можно логики добавить немного

Чтоб интересней читать было

(откуда её взять только)

Душа уже давно все забила

Тогда расскажу про город

Он светел и угрюм как ты

Так же горделив и молод

Глядит на всех с высоты

Грезы о нем полны рек и барокко

Огни и ночи смешались

То ли дымкою то ли смогом

А может росой алкоголя смывались

Дождями полны закоулки

Потаенными углами с кошками

И вроде все есть для прогулки

Турецкое воспитание

В марте на пути в Германию совершенно случайно при пересадке в Домодедово я познакомилась с Мехметом (Меметом, если соблюсти фонетику первоисточника). Наши выходы к самолетам соседствовали друг с другом, как и время ожидания рейса было примерно одинаковым. Помню эту длинную очередь в самолет и высокого смуглого парня худощавого телосложения. Очень стремительно он подошел ко мне и … протянул экран телефона с единственным вопросом, говорю ли я по-английски. Ответ был утвердительный, и он предложил обменяться номерами. Такие вещи уже тогда не казались мне чем-то сверхъестественным или опасным: всегда можно заблокировать нежелательный контакт.

<Пейджер, кнопочный телефон, сенсорный телефон, смартфон – мы стали свидетелями и непосредственными потребителями эволюционного скачка, который случался у нас на глазах. Мы росли вместе с техникой, а точнее с техническим прогрессом. Как и всякое молодое поколение, вооружившись любопытством и верой в лучшее, в авангарде человечества миллениалы ворвались в техномир. Стоит ли упоминать о том, как глубоко проникли технологические достижения в нашу жизнь, теперь уже не совсем личную. Мы знаем, как налаживать мосты в цифровом пространстве, методом опрометчивых проб и горьких ошибок мы научились эти мосты сжигать и воздвигать не один слой файерволов, чтобы никто не смог разрушить наш хрупкий внутренний мир>.

Движимая природным любопытством я согласилась.

Все время моего пребывания в Берлине мы постоянно переписывались с Меметом.

Наступило лето, а с ним защита диплома, определенность с первым в жизни рабочим местом и выпускной. Я понимала, что догуливаю свои последние деньки свободного человека и решила использовать их по максимуму, благо часть подаренных мамой средств у меня еще оставалась. В итоге я взяла билеты в Стамбул, согласовала с Меметом свою поездку и приехала в Турцию (откуда он родом) на неделю.

Мемет – единственный сын. Его семья занимается сельскохозяйственным бизнесом. В частности, они экспортируют овощи и фрукты в Европу, Россию и некоторые другие страны. Мемет окончил университет по специальности «преподаватель английского языка» и будучи на два года старше меня постепенно принимал отцовские дела. Время от времени (в среднем два раза в месяц он летал в Москву на пару дней, чтобы развеяться и сменить обстановку). В каждом его жесте, неторопливой и в то же время острой реакции на любое изменение обстоятельств сквозила уверенность в себе, своем месте в этом мире. Вместе с тем угадывалась скука. Скука человека, у которого все есть.

Мемет встретил меня в Стамбуле, и мы полетели в Измир – его родной город – прекрасное место на берегу Эгейского моря. Первым делом мы заехали в бар на сорок втором этаже дорогого отеля с роскошным видом на город и гавань отметить мой приезд освежающими коктейлями. Уже вечером Мемет проводил меня в гостиницу, которую организовал по моей просьбе и, удостоверившись, что меня заселили и условия приемлемые, оставил отдыхать.

В течение всей недели моего пребывания в Измире каждое утро Мемет приезжал за мной, терпеливо ждал в фойе отеля, и мы ехали в удивительные и прекрасные места в окрестностях Измира. Куда бы мы ни шли он поддерживал удивительно тонкую дистанцию: было очевидно, что мы вместе, но в то же время ни разу за все время он ко мне и пальцем не прикоснулся.

В конце моего путешествия, в наш последний ужин в Измире я спросила, кто мы друг другу. Так было установлено, что мы встречаемся. Мемет проводил меня до Стамбула (на самолете) и шесть часов мы провели в турецкой столице. Теперь уже мы держались за руки. На прощание я его крепко обняла в аэропорту и улетела в Томск.

Это был 2015 год, я только закончила университет и не имела ни малейшего представления, что ждет меня впереди. На тот момент у меня не было в планах переезжать в Москву или Петербург (где была хоть какая-то возможность регулярно видеться с Меметом и поддерживать с ним реальный, а не цифровой контакт). В какой-то момент я задала все эти вопросы этому прекрасному, умному, воспитанному, элегантному молодому человеку из хорошей семьи, и, к нашему с ним сожалению, он не нашел подходящего варианта дальнейшей жизни.

Моя смуглая, золотоглазая

Моя непреклонная, самостоятельная

Ироничная, добрая…

Сколько раз я садилась за этот стих,

Сложно очень – многомерно.

Как уместить все наше с тобой, нитей ритм?