На скорости в любовь

Пролог

Подъезжаю к дому. И когда поднимаюсь по ступеням крыльца, замечаю краем глаза через забор, как моя распрекрасная соседка дефилирует к бассейну в бикини ярко-жёлтого цвета, что не прикрывает ничего. По бокам две верёвочки и маленький лоскуток спереди. А верх… А верх не прикрыт ничем. От картины в стиле Ню врезаюсь во входную дверь, больно приложившись головой.

– Твою мать! – летит из моего рта. И в это время Маришка малышка поворачивает свою голову, устремляя свой взор на меня. Секунд десять происходит контакт. Не знаю, какую голову хочу больше всего потереть. Ту, что на плечах или ту, что в штанах, с треском оттопыривает мою ширинку. Ибо просто невозможно оторваться от этой красоты. Марина опускает голову, осматривая себя, будто позабыв, что ходит по своему, конечно, двору практически в чем мать родила. И резко поднимает руки, прикрывая свою грудь. Вновь её взгляд устремлён на меня, передавая мне своё шокированное состояние, которое после сменяется злостью. А я все так же стою и пялюсь, как дурак. На расстоянии тридцати метров замечаю, как лицо моей распрекрасной соседки покрывается багровыми пятнами и решаю слиться, пока мы не оказались на поле брани. Поворачиваю голову. Ввожу шестизначный код разблокировки дверей и снятия с сигнализации. А затем с донёсшимся до меня первым ругательством: «Ты придурок!», я удаляюсь в дом. Расслабляю галстук, что стал безумно давить на шее, буквально душа меня. Тяжело сглатываю, и теперь меня настигает паника. А не на Ад ли на колёсах для себя я подписался? Может, отправить её с Симкой? Хотя нет. На друга полагаться в таком вопросе я не могу. Руки ещё начнёт распускать.

– А-р-р! – идиот! Зачем пялился на неё? Теперь начнёт мне мозг клевать, как любят они все по своей врождённой привычке.

Забыть! Нужно просто забыть всё. Отвезу её туда и обратно. Откатаю пару заездов. Докажу всем, что я кое-что тоже умею. И забуду это все, как страшный сон. Главное – не сцепиться языками, иначе будет катастрофа.

Симка приехал ближе к вечеру. А я, чтобы не тратить время, пока он перекладывает содержимое моего багажника в свой, пошёл к соседскому дому. Звонить и стучать у нас не принято, поэтому на полном наглеже заваливаюсь в дом Фёдоровых.

Слегка подрумяненная, с полотенцем на голове и скромном в плане метража ткани халатике, соседка бредёт с кружкой дымящегося напитка в сторону гостиной. Завидев меня, чуть не роняет кружку, немного расплескав содержимое на мраморный пол. На её лице никаких эмоций. Однако она сглатывает ком, который встал ей видимо в горле. Проходит в гостиную, а я как придурок стою возле порога и не могу отойти от вида этих шикарных стройных ног. Почему я не замечал этого раньше? Но понял, что хочу ещё. И только хотел направиться за ней, но из гостиной, как самая настоящая Яга, вылетела Маринка. Метлу ей вместо полотенца, которое она стащила с головы. И точно бы была похожа на персонажа детских страшилок. Хотя нет. Лицом не вышла. А то воронье гнездо из влажных волос, что у неё на голове, меня даже возбуждает.

Вот же попал!

– Ты, козёл! – летит на меня с криками Маринка и замахивается большим скрученным полотенцем. А я не дурак. Прекрасно знаю последствия от соприкосновения мокрой ткани с кожей. Делаю неожиданный для соседки шаг вперёд, припечатывая трепыхающуюся и краснеющую от ярости девушку к стене. – Ты… ты что делаешь? – верещит она, как оголтелая.

– Да успокойся! – рычу, не знаю, кому больше – ей или себе, потому что стояк, которым я сейчас припираю Марину к стене, начинает просить высвобождения от соприкосновения с прекрасным телом. И я, черт возьми, разглядываю её. Она пыхтит, а я смотрю на её приоткрытые пухлые губки. Скольжу взглядом ниже. Туда, где её вздымающаяся грудь от частого дыхания соприкасается с моей. И сам задыхаюсь от вида чуть загорелой кожи. От того, как полы халата разошлись и открывают вид на ложбинку груди, что сосками топорщит шёлковый халатик. И…

Наверно, сейчас бы я поступил как мудак, развернув свою соседку лицом к стене, и вдарил бы ей. Но, к сожалению, позволить себе такое не могу.

Она моя соседка – раз. Я помню её ещё с брекетами – два. Моя совесть не позволит этому произойти – три.

Нет, этот пункт отметается. Да и остальные тоже. Вообще не аргументы, когда я вижу перед собой воплощение женственности и красоты. И я больше чем уверен, что всё это натуральное.

Блять!

– Отпусти, – пищит, как котёнок девушка, смотря на меня испуганными глазками. И я её понимаю. Скорее всего, вид у меня слетевшего с катушек маньяка.

Подумала, что я её изнасилую? Дурочка!

Хотя мне это только на руку. Откажется со мной ехать. Отпускаю её запястья и отхожу на шаг. Марина мгновенно выскальзывает из западни и поправляет свою вещицу, которая ни черта то и не прикрывает.

Как можно в этом ходить?

Видимо, вопрос сорвался из моих уст, а вовсе не в мыслях.

– Я не ждала гостей. Да и вообще, нормальные люди, прежде чем войти в чужой дом, звонят или стучат, – отчитывает меня, как маленького ребёнка, с таким укором, что действительно может стать стыдно. Но не мне.

– Я в этом доме бываю чаще, чем ты. Поскольку за последний год я тебя в нем не видел ни разу.

– Плохо смотрел! – огрызается малышка.

– Не находил в этом надобности.

Так наш разговор заходит не туда.

– Что пришёл, извращенец? – зло выплёвывает красная бестия.

– Ты вещи собрала? – с улыбкой интересуюсь, поскольку видеть её разъярённой, да ещё и в таком виде – просто удовольствие.

– Собрала, – передразнивает меня, кривя при этом свою милую мордашку. – Сейчас принесу! – смотрит так, будто предупреждает, чтобы я здесь ничего не трогал. Странная какая. Секунд десять переглядок, она уходит. Скорее всего, в свою комнату.

Усмехаюсь, не в силах сдержать улыбки. Очаровательная бестия. Надеюсь, мы не наделаем глупостей, о которых потом пожалеем. В голове предстала круговерть возможных событий и пришла моя очередь сглатывать. Улыбка тут же сошла с моего лица. Ибо то, что я представил, сулит лишь одно – беду. А к этому я ещё не готов.

Глава 1.

– Слушай, Сань, может, всё-таки откажешься от этой дурацкой затеи? – говорит мой хороший товарищ Гришка Симонов. В тесном кругу его зовут Симка. Толковый парень. Трудолюбивый и башковитый, когда дело не доходит до гонок. Слабость его – погонять на закрытом треке. Хотя в обычной жизни он добропорядочный гражданин, имеющий в наличии свою автомастерскую. Между прочим, она пользуется бешеным спросом, всё благодаря тем же самым гонкам. И сейчас, он как спец, советует мне отступиться от задуманного. Меня на таких мероприятиях редко можно встретить. Я больше люблю открытые сборы. Но иногда клинит и душу рвёт почудить. Поучаствовать в таких вот мероприятиях. Где ставкой может стать всё, что угодно. Или даже кто угодно.

Я готовился и восстанавливался после последней гонки почти год. Рука ещё помнит, как трещали кости предплечья. Было больно и даже немного обидно. Потому что я проиграл какому-то сопляку. Я почувствовал толчок в заднее колесо и как итог, прочертил своим туловищем двадцать метров бетона. Хорошо, что все не закончилось более серьёзными последствиями. Здесь тоже нужно уметь грамотно приземлиться. Но в разных ситуациях всё бывает по-разному. Я смог по возможности положить байк так, как учили инструкторы, тем самым минимизировал вероятность смертельного исхода. Гонки нелегальные. Поэтому вряд ли бы кто-то стал бы сдавать организаторов всего этого застолья. Каждый из нас понимает и принимает риски. И я, как человек, знающий законы, должен бы перестать заниматься херней и посвятить всего себя семейному делу. Но нет. Моего девятичасового внимания делу компании вполне достаточно. Мне тяжело усидеть на месте. С детства я гиперактивный. И хоть невролог обещал, что данная фигня должна пройти с возрастом, то в моем лично случае статистика пошла по пизде.

– Я должен это сделать. Ты знаешь, где будет проходить гонка?

– Ты ведь не отстанешь? – со вздохом спросил друг, делая последнюю затяжку сигареты, отбрасывая бычок куда-то в мамины розы.

Черт! На завтра придётся вызывать клининг, чтобы привели в порядок не только дом, но и прилегающую территорию. Галина Николаевна убирать не станет. Никогда не убирает после моих вечеринок, оставляя всё на меня. Однажды даже запрягла самого убираться за своим «кильдимом», как она выразилась. В этот раз родители уехали на море, оставив особняк на меня. В придачу всучили целый перечень запретов. Но это могло подействовать в семнадцать. К сожалению, слово «нельзя» перестало работать для меня с восемнадцати. Именно с этого возраста я начал активно проявлять все признаки гиперактивности на полную катушку. Помимо истории стал увлекаться всякими юридическими аспектами. Вместо бокса увлёкся мотоциклами. Вместо девочек и пива – много девочек и пива. Выбираю любые гонки, о которых получаю клич. Но с нелегальных адреналина больше. Но везде существуют приемлемые рамки.

– Не отстану. Я узнаю об этом с тобой или без тебя, – твёрдо обозначаю свою позицию. Он прекрасно это знает, но ломается, словно целка, увиливая.

– Хорошо. Записывай координаты, – Симка капается в своём телефоне и повернув его ко мне экраном, даёт возможность переписать инфу. Делаю проще. Достав свой телефон, фотографирую сообщение. – Как всегда, Ребров, инфу никому не сливать. Это только между нами. Боюсь, что не членам сообщества начнут запрещать участвовать в таких закрытых мероприятиях.

– Грих, я не подведу. Ты меня не знаешь, что ли?

– Да знаю, Сань, знаю. Но от этого не легче. А если с тобой опять приключится какая-то херня, как я твоим родичам в глаза посмотрю?

Кому и чего он там собрался смотреть?! Мои родители, конечно, могут потрепать нервы, но будут это делать через собственные связи. Делать обход по моим друзьям и девкам вряд ли начнут. Да и я в себе уверен. Если бы не долгая подготовка, я бы не пошёл на такой шаг. Но риски на самом деле минимальны. Бывают казусы в гонках, но они очень редки. И обычно нарушителей удаляют и ставят запрет на посещение гонок. Правда, только у одних организаторов. Но я могу отыскать других и поплестись к ним за тысячу километров черт знает куда. А здесь мне нравилось. Да и ехать всего несколько сотен.

– Брось нести чушь. Хочешь, я напишу письмо, в котором укажу, что ты не при делах? – закидываю на плечо друга руку и ржу.

– Ты идиот? – отпихивает он мою конечность. Смерив грозным взглядом, удаляется в дом, где сейчас творится нечто беспредельное.

Я начинаю смеяться ещё громче и чисто случайно замечаю в окне соседнего дома силуэт. Женский, судя по тому, как тюль оттеняет его. Маринка греет уши. Больше чем уверен, что это именно она. У её родителей окна спальни выходят на другую сторону. Наверняка услышала что-то интересное. Главное, чтобы не сдала меня родителям. Иначе буду батрачить на семейный бизнес за еду, а не за гонорар в денежном эквиваленте. Так что можно будет забыть обо всем на свете. И девочек своих придётся кормить круассанами и чаем вместо красной икры и Мартини. Эту тему тоже завтра необходимо разрулить. Девочка она смышлёная. Была раньше. Лет пять назад.

До восемнадцати я считал, что как старший должен опекать её. Не помню, правда, насколько она младше. Но зато отчётливо помню её тёмные две косички, милую улыбку в брекетах и тощее тельце. Хотя, зачем присматривал за ней, не помню. Может, родители просили? Да и до дома провожал только из-за того, что нам по пути.

Наши родители дружат, но ко всему прочему, тесно связаны общим бизнесом. Соответственно, их пребывание в нашем доме наблюдается очень часто. Совместные барбекю на выходных, дни рождения и прочие праздники проходят то в нашем, то в доме Фёдоровых. Но для меня всё это закончилось именно в тот самый пик гиперактивности. У меня изменились интересы и приоритеты.

Девочка Марина, после того, как я окончил школу, перестала быть для меня опекаемым объектом, и я переключился на более зрелую публику. Ту, что начала интересовать меня с шестнадцати. А в восемнадцать снимались все запреты и ограничения. Моя любовь к девушкам, понятное дело, имеет чисто интимный характер. Я не заостряю особого внимания на ком-то одном более двух-трех недель. Максимум я встречался полгода. Это было один раз. И то только потому, что я влюбился, как осел. Но вот Маринку я всегда воспринимал как нечто запретное. Не знаю почему. Просто какой-то клин в мозгу. Я уже даже не вспомню, когда видел её в последний раз. И почему-то возникает наващивая идея, исправить этот пробел в своей жизни. Только не сейчас. Сейчас у меня по курсу великолепная Марго. Такую задницу, как у неё я видел только у мексиканских телеведущих, что вещают прогноз погоды. С таким явным акцентом, даже маленькая грудь, точнее полное её отсутствие, нисколько не омрачает моё желание засадить ей. Чем я сейчас и займусь. Кинув в последний раз взгляд на окна соседнего дома, отметил отсутствие там кого-либо. Мысленно поставил себе крестик – завтра же переговорить с соседкой. И направился покорять изведанную за эту неделю уже пару раз территорию.

Глава 2.

От лица Марины.

Время двенадцать ночи, а мой сосед решил устроить пати на закате. Долго вертелась в своей кровати, но под дребезжание стёкол моей спальни уснуть не удавалось. Я не против сама потусить, но это когда мне нужно веселиться. А сейчас мне нужно спать. Здоровый, крепкий сон для меня превыше всего в эту ночь. Завтра я собиралась в торговый центр за покупками. Нужно было прикупить пару купальников и платьев на новый летний сезон. Обещали жару в ближайший месяц, и я не должна упустить момент поджариться под обжигающими лучами летнего солнышка. Родители собрались на следующей неделе отчалить на острова, где встречаются с Ребровыми. А вот Сашка, видимо уже вовсю отжигает, пока его родители отдыхают от городского смога. В коем то веке решили рвануть в отпуск. И моих за собой потянули. А я решила остаться. У меня практика должна скоро начаться в одном из перспективных журналов страны. Поэтому на поездки у меня времени нет. На море, конечно, хочется. И на песочке заграничном поваляться. Но наш городской пляж тоже не плох. А если добраться до «пустынного», то вообще круть. Туда могут добраться немногие. В особенности все из-за ландшафта, который ежегодно рихтуют безголовые любители помесить грязь после дождичка. Но если заказать лодку, то можно без проблем добраться и провести отличные выходные на пустом пляже.

Тем временем музыка долбила, а нервы натягивались. Встала с кровати и подошла к приоткрытому окну. Терпеть эту вакханалию желания не было. Можно было бы для профилактики вызвать полицию, но вряд ли это чем-то напугало бы Реброва младшего. Только хотела прикрыть окно, как услышала забористый мужской смех. И вся превратилась в слух, когда послышался возмужавший с годами знакомый голос:

– Я должен это сделать. Ты знаешь, где будет проходить гонка?

– Ты ведь не отстанешь? – переспросил незнакомец.

– Не отстану.

– Хорошо. Записывай координаты, – наступила тишина на пару секунд. – Как всегда, Ребров, инфу никому не сливать. Это только между нами. Боюсь, что не членам сообщества начнут запрещать участвовать в таких закрытых мероприятиях.

– Грих, я не подведу. Ты меня не знаешь, что ли?

– Да знаю, Сань, знаю. Но от этого не легче. А если с тобой опять приключится какая-то херня, как я твоим родичам в глаза посмотрю.

Что происходит? Куда Ребров может умудриться вляпаться. Дыхание перехватило, а сердце неожиданно сжалось. Давно забытые чувства решили дать о себе знать. Но я зло выдохнула и закрыла окно. Психанув, рухнула на кровать, накрывая голову подушкой. К чему всё это? Прошло столько времени с тех пор, когда Сашенька Ребров нравился большей половине нашей школы. Вторая половина просто была одного с ним пола, и как отличный вариант для перепихана его не рассматривали. Зато жутко ненавидели за жёсткую конкуренцию. Девчонки от мала до велика пускали по нему слюни, а я горделиво задирала нос, потому что провожал он меня. Изо дня в день после школы он ждал меня. Интересовался, как у меня дела. Сколько пятёрок я получила. Словно знал, что меньшую оценку я получить не могла. А я и не могла. Моя цель была выучиться и составить отличную замену своим родителям в бизнесе. Только все изменилось в один миг. Когда Сашеньке стукнуло восемнадцать.

Он перестал меня встречать после уроков, и я поняла, что Ребров вырос. И мои глупые, влюблённые детские взгляды в его сторону для него ничего не значат. Все чаще я начала замечать его с барышнями половозрелого возраста, что подходили ему по темпераменту. А я просто перестала попадаться ему на глаза. Некогда красивый голубоглазый соседский юноша перестал быть центром моего мира.

Я начала больше отдавать предпочтения учёбе, зарываясь так, что не было и свободного дня. Сашенька Ребров затерялся в моих воспоминаниях, уступая место новым знакомствам, новым предпочтениям и здравому смыслу. В семнадцать я познакомилась с парнем, имеющего отдалённое сходство с моим соседом. И лучше не придумала, как начала с ним встречаться. В восемнадцать Серёжа Костров стал моим первым мужчиной, а после года отношений, слился туда же, куда и Ребров. В самый дальний уголок моей памяти. Страдания от расставания определённо были. А потом я решила, что не собираюсь страдать из-за парней. В меня вселился дьяволёнок, шепчущий мне на ушко указания. Нет, это не шиза. Я в полном здравии. Просто я пересмотрела своё мировоззрение. Факультет журналистики, борьба за первенство в группе, увлечение пилатесом и много тус. Но ни с одной из них я не уходила с парнем. Некий бзик. Но я счастлива. По внешним данным я могла бы стать моделью, но все это не для меня.

Но что для меня? И кто?

И вот опять этот разряд тока от понимания, что моя когда-то первая любовь, куда-то вляпался.

С горем пополам мне удалось уснуть в круговерти воспоминаний. Соответственно, проснулась я ближе к обеду. Солнце стояло в зените, пробиваясь в моё окно и озаряя мою комнату ярким светом. Посмотрев на часы, протяжно простонала от понимания убитого дня. Но во что бы то ни стало, решила всё же поехать в торговый центр за покупками.

Собралась за час. Не успела даже «позавтракать». Надела самое первое попавшееся на глаза. Лёгкое шифоновое розовое платье на широких бретельках и V-образным вырезом. Длиной оно едва доходило до колен. Сандалии кремового оттенка. С тумбочки взяла небольшой рюкзачок и наушники. Большие такие, белого цвета. Предпочитала накладные вместо внутриканальных. Такси уже ждало меня у ворот. Поставив дом на сигнализацию, покинула территорию.

В торговом центре я провела около двух часов. Выбор купальников занял большую часть моего времени. Сплошные я не рассматривала, а вот бикини вызывали во мне некую страсть. Максимум открытых мест. Минимум ткани. Ярко-жёлтый и несравненный черный. Из платьев я выбрала одно оранжевого цвета, а второе черного. Все короткие, с открытой спиной и чумовым вырезом на груди. Лиф под такое не оденешь, что подстёгивало во мне роковую красотку. Нужно пользоваться тем, чем наградила матушка природа на полную катушку.

Домой я приехала уже ближе к вечеру. По пути заскочила в кафе, поскольку завтрак я пропустила. В приподнятом настроении зашла во двор и чуть не наложила в свои кружевные трусики от перепуга. Сзади за локоть меня схватил никто иной, как Сашенька Ребров. Царь и Бог в одном флаконе. Расшифрую. Важный как Царь и красивый как Бог. А может и наоборот. Отойдя немного от испуга, смотрю на него сверху вниз. Темно-русые волосы растрёпаны. Голубые глаза сияют в веселье.

Либо он до сих пор под эффектом ночной вечеринки, либо приготовился к новой. Всё тот же ровный нос. Не знаю, как он сохранился у него после стольких лет занятий боксом. Высокие впалые скулы и пухлые губы, что открывают вид на ряд белых зубов. На лицо он особо не изменился с тех пор, как я видела его в последний раз. Точнее видела я его много раз в последние годы, но вблизи это было очень давно. Лет пять назад. Однако, опустив взгляд ниже, картинка несколько поменялась за годы. Широкие плечи, накаченные бицепсы, трицепсы и что там ещё? С паутинкой выпирающих вен на мощных руках. Рельефная грудь, на которой справа красовалась морда разъярённого тигра, плавно перетекала в не менее рельефный пресс. И эта тёмная дорожка под пупком, что ведёт в неизведанные края, заставляет облизнуть вмиг пересохшие губы. Дальше путь закрыт. На вратах ада красуются белые труселя. Точнее короткие шорты. Охрененно для него подходящие. И эти накаченные бедра.

М-м-м!

– Налюбовалась? – бывшая детская влюблённость стягивает с моей головы наушники и сотрясает моё сознание приятным баритоном. Я вся напряглась, пойманная с поличным, и тут же ощетинилась.

Глава 3.

От лица Саши.

– Налюбовалась? – спрашиваю, стягивая с малышки Маришки наушники. Пока она пристально разглядывала меня, я не менее пристально разглядывал её. А девочка изменилась. Маленькая мисс «Школа две тысячи восемнадцать» повзрослела. И даже не знаю, как реагировать на такие изменения. Да она просто бомба. Секс-бомба. Шикарные каштановые волосы длиной до самой талии делали её невероятно притягательной для мужской половины человечества. Не только из-за того, что эта длина ей подходила. А из-за того, как удобно было бы наматывать эти шёлковые пряди на кулак во время…

Черт!

И эти лукавые, почти черные глазки, шарящие по моему телу, горели, как при виде чего-то запретно сладкого. Маленький носик был аккуратным. Пухленькие, чётко очерченные губки окрашены в розовую помаду, что захотелось стереть далеко не пальцем. Такую красоту не должна портить никакая косметика. И ямочка на подбородке до сих пор при ней. Она практически не изменилась за пять лет. Только стала более женственной, что ли. Особенно в районе груди. Когда я видел её в последний раз, там был ровный и плоский ноль. Хотя может и нет. Я особо не глазел. Но сейчас я вижу перед собой чёткую двойку. А ещё шикарные бёдра и стройные ножки. Талию, к сожалению, под платьем не разглядел. Но уверен, там все Ок. Стараюсь собраться и не выдать своего шока от увиденного. Прокашливаюсь и девочка отрывает взгляд от зоны белых шорт, плавно возвращая его к моим глазам.

– Ничего я не смотрела, – делает тон возмущённым, краснея, словно варёный рак.

– Вот и отлично, мисс Марпл.

– Чего? – непонимающе смотрит на меня, и я мог бы поверить, если бы не видел её силуэт в окне.

– Того! – грозно отвечаю, давая понять, что в эти игры я играть с ней не намерен. Она сразу съёживается и выпучивает на меня свои глазки. – Подслушивать не хорошо!

– Когда?

– Всегда!

– Да брось, – отмахивается от меня и отворачивается к двери. Открывает её и заходит внутрь, чтобы ввести код для отключения сигнализации. Запоминаю нехитрый набор цифр. Кажется, это чей-то день рождения. Но чей вспомнить не могу. Пока. Следую за ней. Её плавные покачивания бёдер так и манят прикоснуться, но я протяжно выдыхаю, давая себе установку успокоиться и не наворотить дел.

– Ты вчера стала свидетелем чужого разговора. И не отрицай!

– Хорошо, не буду, – пожимает она плечами, проходя за барную стойку к холодильнику. Достаёт оттуда холодную банку сладкой газировки и с характерным пшиком откупоривает её наманикюренным пальчиком. Отмечаю, что ногти у неё острые, миндалевидной формы и покрыты черным лаком, который переливается и меняет почему-то цвет при взгляде с другого ракурса, становясь зелёным.

– Не отрицаешь, значит?

– Нет!

– Надеюсь, не нужно говорить, что об этом не должен никто знать?

– Ещё бы, – ухмыляется эта коза. Улавливаю по её лицу, что в её голове начался какой-то мыслительный процесс. – Я никому не скажу, – подтверждает она кивком головы. А я, естественно, расслабляюсь. Она делает ещё глоток шипящего напитка, и капля прохладной жидкости стекает по её подбородку вниз, на шею тонкой струйкой.

Любуюсь. Что ж, есть на что. Даю себе мысленно подзатыльник, убеждая себя развернуться и уйти. Я получил подтверждение о её молчании и надеюсь, она не трепло. Иначе… А что, собственно, иначе? Я не сделаю ей ничего. Она слишком близко к моей семье. Да, черт, мы живём на соседних участках. Но пиздец гарантирован. Если получу я, то заденет и малышку Маришку.

– Тогда ариведерчи, малышка! – разворачиваюсь, чтобы покинуть дом Фёдоровых. Но Марина вновь начинает вещать:

– Я ничего никому не скажу, если ты возьмёшь меня с собой!

Останавливаюсь. И замираю, не сразу понимая, что она там ляпнула. А потом, как понял…

– Чего?

– Того! – началась ответная баталия. – Говорю, с тобой поеду!

– Нет! – отрезаю, рыкнув. Ожидаю, что она испугается. Все пугаются, когда я вот так свожу брови и впиваюсь убийственным взглядом. К тому же вздрагивают от моего тона. А эта только лыбу давит шире. И сейчас мне не до красивой её улыбки.