Благодаря ее защитнику.
– Хорошо! Тогда мне пора. Увидимся на ипподроме, Лестер.
Неуклюже поклонившись и бодро помахав рукой, юный аристократ умчался прочь. Гарри только усмехнулся.
– Спасибо за помощь, мистер Лестер, – улыбнулась ему Люсинда. – Я действительно очень вам благодарна.
Неожиданно эта улыбка оказала на него странное действие, но он только холодно наклонил голову и взмахом руки предложил ей проследовать за Дженкинсом.
Люсинда была впечатлена состоянием гостиницы. «Башня» под руководством мистера Дженкинса не шла ни в какое сравнение с «Зеленым гусем» и Джейком Блаунтом. Придраться не к чему – гостиница была безупречна. Просмотр гроссбухов был чистой формальностью: мистер Мэбберли упоминал, что «Башня» – образец честной бухгалтерии.
Несколько минут Люсинда и управляющий обсуждали планы расширения гостиницы.
– Во время скачек мы переполнены, и более половины номеров занято в обычное время, – пояснил ей мистер Дженкинс.
В целом Люсинда одобрила предложения управляющего и оставила детали на усмотрение мистера Мэбберли.
– Благодарю вас, мистер Дженкинс, – объявила Люсинда, натягивая перчатки, пока они продвигались к выходу. – Должна признаться, что, посетив пятьдесят из пятидесяти четырех гостиниц, принадлежащих «Бэббакомб и компания», я бы отметила «Башню» как одну из лучших.
Мистер Дженкинс просиял:
– Вы очень добры, мэм. Мы изо всех сил стараемся, чтобы вы и постояльцы были довольны.
Грациозно кивнув на прощание, Люсинда вышла из гостиницы. Оказавшись во дворе, она остановилась. Гарри тоже остановился. Люсинда одарила его ласковым взором.
– Спасибо, что проводили, мистер Лестер. Я действительно очень благодарна, у вас наверняка полно других забот.
Гарри был слишком опытен, чтобы отвечать на эту шпильку. Губы Люсинды дрогнули, она быстро отвернулась.
– На самом деле, – задумчиво проговорила леди, – мне бы хотелось посетить скачки. – Она снова перевела взгляд на него. – Никогда не была на ипподроме.
Гарри не обманулся невинным выражением ее глаз и прищурился.
– Вам не место на ипподроме Ньюмаркета.
Она не ожидала такого ответа. Захваченная врасплох, она растерянно моргнула и отвернулась.
– О…
Единственный звук повис в воздухе убедительным свидетельством несбывшейся надежды. Гарри на секунду закрыл глаза, затем снова открыл.
– Но если дадите честное слово не отставать от меня ни на шаг – ни ради красивого вида, ни лошади, ни дамской шляпки, – я соглашусь сопровождать вас на скачки.
Люсинда триумфально улыбнулась:
– Благодарю вас. Вы очень добры.
Не добр. Глуп. Гарри был убежден, что совершает самую большую ошибку в своей жизни. В ответ на его краткий жест подбежал конюх.
– Приготовьте мой экипаж. Можете передать Гриммзу, что кабриолет леди Хэллоус больше не понадобится. Я провожу миссис Бэббакомб домой.
– Да, сэр.
Люсинда снова занялась перчатками, затем послушно позволила поднять себя на сиденье экипажа. Расправив юбки и приведя в порядок не менее растрепанные чувства, она безмятежно улыбнулась Гарри, когда одним щелчком вожжей тот ловко направил серых к выезду на улицу.
Ипподром находился к западу от города на ровной, заросшей травой и редкими деревьями пустоши. Гарри подвел упряжку прямо к конюшне, в которой находились его лошади, чуть в стороне от скаковой дорожки. Для публики эта территория была закрыта.
Люсинда, поглощенная восхитительными видами окрестностей, все же не могла не заметить взгляды, устремленные в их сторону. Помощники конюхов и джентльмены таращили на нее глаза совершенно одинаково, и она вздохнула спокойно лишь тогда, когда стены конюшни защитили ее от любопытных взоров.
Лошади были чудесны. Спустившись на землю, Люсинда не смогла устоять перед желанием пройтись вдоль ряда денников. Она гладила тянувшиеся к ней любопытные бархатные носики, восхищалась грациозными линиями и крепкими мускулистыми формами. Даже ее неопытному взгляду было ясно, что перед ней одни из лучших лошадей Англии.
Занятый разговором с Хэмишем, Гарри следил за ней, несколько приободренный благоговейным восхищением, светившимся в ее глазах. Дойдя до конца ряда, она повернулась и увидела, что он наблюдает за ней. В ответ она вздернула подбородок, однако направилась прямо к нему, освещенная причудливо танцующими лучами золотистого солнца.
– Так мы выставляем кобылу?
Гарри неохотно перевел взгляд на Хэмиша. Его главный конюх также наблюдал за Люсиндой Бэббакомб, но не с восхищением, какого она заслуживала, а, скорее, с ужасом. Когда Люсинда подошла ближе, Гарри протянул руку, и она, не задумываясь, тут же положила пальчики на его рукав.
– Да, если нога Пушинки полностью зажила.
– Похоже на то. – Хэмиш почтительно поклонился Люсинде. – Я велел жокею просто не мешать ей бежать. Нет смысла выжимать из нее все силы, пока она еще слаба. Так что только хорошая пробежка покажет, выздоровела ли кобыла полностью.
Гарри кивнул:
– Я сам зайду к нему и поговорю.
Хэмиш кивнул и исчез с живостью человека, которого нервирует один лишь вид персон женского пола – если только это не лошади, конечно.
Подавив усмешку, Гарри вопросительно приподнял бровь.
– Вы же обещали не отвлекаться на лошадей?
Она уверенно взглянула на него:
– Тогда вам не следовало показывать своих. Это самые прекрасные лошади, каких я когда-либо видела.
Гарри не смог скрыть улыбку:
– Но вы еще не видели лучших. Здесь только двух-и трехлетки. На мой взгляд, старшие более грациозны. Пойдемте, я покажу вам.
Она с готовностью согласилась пройти к ряду денников напротив и с должным восхищением осмотрела их обитателей, жеребцов и кобыл невиданной красоты и изящества. В конце ряда один гнедой жеребец доверчиво перегнулся через низкую дверь стойла, чтобы обнюхать карманы Гарри.
– Это старина Крибб – очень упорный дьявол. Все еще бегает с лучшими лошадьми округи, хотя уже давно мог бы уйти на заслуженный отдых и почивать на лаврах.
Люсинда нежно гладила морду жеребца, а Гарри прошел к бочонку у стены.
– Вот, – сказал он, вернувшись обратно, – покормите его этим.
Люсинда взяла три сушеных яблока и счастливо засмеялась, когда Крибб осторожно слизал их с ее ладони.
