Шаг второй. Баланс сил

Глава 1

Не в глубокой старине,

да в далёкой стороне

Тем вечером, когда я оказался в доме князей Старицких, серьёзного разговора с хозяевами у нас не получилось и, боюсь, именно по моей вине. И дело было не только в усталости, внезапно навалившейся после недавних приключений. Меня выбило из колеи заявление хозяина дома. «Земляк». Я ни на секунду не усомнился в смысле, что вложил в это слово мой собеседник, и этот факт оказался для меня лишь чуть менее ошеломителен, чем само заявление князя. Ощущения были сродни пропущенному удару в челюсть. Наотмашь, со всей дури.

Счастье ещё, что никто из присутствовавших при этом событии не стал настаивать на продолжении разговора. Впрочем, тут я могу и ошибаться. Вполне возможно, что желающие поболтать были… Да что там, точно были! Тот же князь Старицкий продолжал что-то мне объяснять, но Лада Баженовна, его супруга, едва заметив мой потерянный ошарашенный взгляд, тут же свернула свою беседу с Грацем и решительно оборвала наседающего на меня князя. В себя я пришёл, уже лёжа под одеялом на огромной кровати в одной из гостевых спален. И то лишь для того, чтобы мысленно поблагодарить хозяйку дома за заботу, и тут же вырубиться до утра. Шок – это по-нашему, да…

Следующее утро началось для меня с аромата кофе и свежей выпечки, вплывшего в комнату. Открыв глаза, я потянулся и, оглядевшись по сторонам, невольно охнул. Вчера я был в таком состоянии, что совершенно не обратил внимания на обстановку выделенной мне комнаты. Тем больше было моё удивление сейчас, когда я выспался и, отдохнув, наконец, смог по достоинству оценить место, в котором мне довелось ночевать. А здесь и в самом деле было что оценить… прежде мне не доводилось проводить ночь в такой «музейной» обстановке.

Стены спальни, обитые светлыми ткаными обоями, словно сияли в лучах солнечного света, заливающего комнату через пару высоких арочных окон, расположенных в противоположной от входа стене. Сама комната оказалась достаточно просторной, чтобы огромный, сверкающий чёрным лаком траходром, под балдахином которого я проснулся, совершенно не загромождал помещение, равно как не казался неуместным, выполненный в том же «рояльном» стиле массивный шкаф, закрывающий собой почти всю стену напротив окон, едва прикрытых шёлковыми шторами. Трюмо с высоким зеркалом, стоящее в углу комнаты, дополняло картину, а завершал её старый, если не сказать, древний, но очень ухоженный ковёр, укрывающий паркетный пол.

От дальнейшего разглядывания и более конкретного исследования комнаты меня отвлёк обнаруженный на приставном столике у кровати поднос с завтраком. Наверное, мне следовало бы сначала озаботиться собственной гигиеной, но аппетит был настолько зверским, что с лёгкостью запинал эту идею и заставил меня накинуться на еду. Расправившись с завтраком, я довольно вздохнул и, отставив в сторону опустевшую чашку, в которой ещё несколько минут назад парил ароматнейший кофе, принялся выбираться из постели. Вовремя.

Стоило мне выпутаться из-под огромного одеяла, как раздался стук в дверь. Пришлось вновь накинуть его на себя, чтоб не предстать голышом перед «гостем» или, не дай бог, «гостьей».

– Да-да, войдите!

– Доброе утро, молодой господин, – появившийся на пороге дворецкий окинул цепким взглядом комнату и, кажется, убедившись, что всё в полном порядке, чуть склонил голову.

– Здравствуйте… эм-м… – я замялся, обнаружив, что напрочь забыл, как зовут моего визитёра. Хотя Бран Богданич вроде бы вчера называл его имя. М-да, кажется, недавний стресс всё же не прошёл для меня бесследно.

– Сварт, молодой господин, – ровным тоном отозвался тот. – Меня зовут Сварт, и я дворецкий в этом имении.

– Очень приятно, Сварт. Если не трудно, обращайтесь ко мне по имени, – попросил я, на что дворецкий покачал головой.

– Прошу прощения, но это невозможно, – проговорил он. – По имени я могу обращаться лишь к младшим членам семьи его сиятельства.

– И всё же… – попытался я настоять на своём. Вотще.

– Правила есть правила, молодой господин. Впрочем, я могу обращаться по имени-отчеству, если безличная форма вас чем-то не устраивает, – по-прежнему ровным тоном произнёс дворецкий.

– Ну, хоть так, – вздохнул я.

– Ерофей Павлович, не желаете принять душ? – моментально приняв пожелание, спросил Сварт, отворяя неприметную дверь в стене напротив. – А я тем временем приготовлю ваш утренний костюм.

– Утренний костюм? – не понял я. И повинуясь жесту-посылу дворецкого, массивный шкаф распахнул все четыре свои дверцы. Одежды там было… много. Одна проблема: это была не моя одежда.

Очевидно, взгляд мой был достаточно красноречив, чтобы Сварт его понял. А может, это какая-то «дворецкая» магия, не знаю. Тем не менее ответ пришёл быстрее, чем я успел переформулировать свой неуклюжий вопрос.

– Их сиятельства ожидали вашего приезда и, зная о сложностях путешествия, позаботились о приличной одежде для вас, – проговорил дворецкий, очередным жестом-посылом отлевитировав на мою постель банный халат, только что извлечённый им из недр «рояльного» монстра.

А вот в последних словах Сварта, вроде бы произнесённых с ничуть не изменившимся каменным выражением лица, я явно услышал если не пренебрежение, то укоризну. Ну да, если я правильно понимаю, то дворецкий почти наверняка видел содержимое моей полупустой сумки и таким образом теперь выказывает своё отношение. Сноб. А я ещё не верил, что высокомернее английских лордов только их дворецкие. Не знаю, как там на островах, но судя по тому, что я вижу перед собой, в здешней России дворецкие своих князей явно перещеголяли. Да и чёрт с ним!

Я смерил Сварта взглядом и, откинув одеяло, прошлёпал в ванную комнату, как был, голышом, начисто проигнорировав лежащий на кровати халат. Правила, этикет, приличия… нафиг. Тоже мне, учитель нашёлся. Пошатался бы, как я недавно, глядишь, уже на следующий день забыл бы обо всей этой великосветской дури!

– Будьте любезны, Сварт, приготовьте мне мой вчерашний костюм, – крикнул я через уже закрытую дверь ванной. Ответом мне была тишина… и лёгкий всплеск недовольства. Я забрался в огромную ванну и, подставив лицо упругим струям воды мощного душа, улыбнулся. Эмпатия – хорошая вещь, да.

Детское поведение? И что? Мне, между прочим, всего семнадцать лет! Так и в документах написано. В общем, по возрасту дурить положено, вот я и того… дурю то есть. А кому что-то не нравится в моём поведении, могут написать письменную жалобу опекунам и идти лесом. Мне плевать.

Закончив с гигиеническими процедурами, я, довольный и посвежевший, вышел из ванной и окинул спальню взглядом. Дворецкий обнаружился стоящим у шкафа, причём с таким видом, словно он намеревался защищать подходы к хранилищу одежды даже ценой собственной жизни… а на уже заправленной постели обнаружился приготовленный для меня костюм. Разумеется, не мой.

– Сожалею, молодой господин, но после путешествия ваши вещи нуждаются в чистке, – произнёс дворецкий. Я понимающе кивнул и, не теряя времени, принялся одеваться. Трусы, носки, брюки, рубашка и… так и быть, жилет я надену. Не имею ничего против этой детали одежды.

Сварт, внимательно наблюдавший за моими действиями, так и фонил довольством… до тех пор, пока я не проигнорировал приготовленные пиджак и галстук. А когда расстегнул пару верхних пуговиц на белоснежной рубашке, от этого поборника правил и этикета так и шибануло досадой. Покосившись на старательно сохраняющего невозмутимое выражение лица дворецкого, я хмыкнул… и добил Его Чопорность, закатав рукава рубашки до локтя. Мне кажется, или у кого-то зубы скрипят?

Взглянув на своё отражение в зеркале трюмо, я попытался привести в порядок свои патлы… ну, насколько это было возможно, и, удовлетворённо кивнув, повернулся к Сварту.

– Его сиятельство будет ждать вас в малой гостиной через… – успев справиться со своими эмоциями, дворецкий щёлкнул крышкой карманных часов. – …Через четверть часа. Если не возражаете, я провожу вас к нему… молодой господин.

– Ведите, – кивнул я и, подхватив с прикроватного столика свой зерком, направился следом за шагнувшим к выходу Свартом. Но не удержался и бросил ему в спину: – И кажется, мы договорились, что вы будете обращаться ко мне по имени-отчеству?

– Прошу простить мою забывчивость… молодой господин, я обязательно исправлюсь, – отозвался дворецкий. Два-два, камнемордый. Ничего, ещё сочтёмся.

Пока мы добирались до «малой гостиной», Сварт решил провести небольшую экскурсию по особняку, который, по-моему, следовало бы именовать маленьким дворцом. Нет, ну а как иначе, если здесь даже бальный зал есть?!

– Первый этаж правого крыла отдан под служебные помещения и комнаты прислуги, – рассказ Сварта мерно лился мне в уши, пока мы шли по длиннющей галерее третьего этажа, к роскошной центральной лестнице особняка, виднеющейся в проеме меж распахнутых настежь высоких двойных дверей в самом конце коридора. – В левом крыле того же этажа находятся малая гостиная, библиотека и приёмная его сиятельства. Над ними, на втором этаже находятся буфетная комната, столовая и большая гостиная, а ещё выше – личные покои хозяев и гостевые комнаты. Второй и третий этаж правого крыла отданы под бальный зал, из которого можно попасть в большой зимний сад.

– Полагаю, если есть большой сад, то должен быть и малый? – спросил я.

– Мы называем его «верхним», – кивнул Сварт, и в его эмоциях я с удивлением почувствовал всплеск то ли гордости, то ли удовольствия. А может, и всего вместе, всё же я пока не так силён в эмпатии, чтобы с ходу разобраться в нюансах чувств незнакомого человека. Да что там эмоции, он же почти улыбается… или это свет из окна так упал? Хм… Я покосился на дворецкого, продолжающего свой рассказ. – Это, можно сказать, личный сад Лады Баженовны, под её руководством построенный и её собственными руками взращенный. Попасть в него можно только отсюда, из хозяйского крыла, поднявшись по лестнице, что находится в противоположном конце этого коридора. Я бы настоятельно рекомендовал просить её сиятельство показать вам её сад. Редкое по своей красоте зрелище, уверяю. Об этом саде даже в столице слухи ходят, да только мало кто удостаивался чести в нём побывать. Но вам, как гостю дома, отказа не будет, так что… пользуйтесь возможностью, молодой господин.

– Благодарю за совет, – невольно сваливаясь в подражание тону собеседника, откликнулся я. – Обязательно им воспользуюсь.

А что? Мне действительно интересно, что же должен быть за сад такой, если его вид пронимает даже этого твердокаменного дворецкого?!

За разговором я и не заметил, как мы спустились по огромной широкой лестнице и оказались в просторном холле первого этажа. Здесь Сварт уже знакомым жестом-посылом распахнул двери, ведущие в левое крыло, и уже через минуту мы оказались в той самой «малой гостиной», где должна была состояться моя вторая встреча с князем Старицким. Удивительно, но я абсолютно не волновался по этому поводу. Очевидно, вчерашний шок от заявления «земляка» начисто исчерпал такую возможность. В общем, сейчас, перед беседой с князем, я был спокоен как танк. Оно и к лучшему.

Приложив указательный палец к уху, словно прижимая невидимый наушник, Сварт чему-то кивнул и указал мне на одно из кресел у декоративного, но от того не менее настоящего камина, в котором, несмотря на время и погоду за окном, уже весело трещал огонь, пожирающий пару поленьев, распространяющих по комнате приятный хвойный аромат.

– Присаживайтесь, молодой господин. Его сиятельство подойдёт через пару минут, – произнёс он и, чуть помедлив, предложил: – Может быть, желаете чаю?

– Лучше кофе, – устраиваясь в кресле, ответил я. – Чёрный, без сахара.

– Я распоряжусь, – кивнул Сварт и исчез за дверью. Я же принялся рассматривать обстановку гостиной в ожидании, когда появится хозяин дома. В отличие от «моей» спальни, меблировка этой комнаты не отличалась монументальностью. Несколько лёгких, хотя и очень удобных кресел, пара кушеток и низкие «журнальные» столики с лакированными деревянными столешницами, узор и цвет которых вполне гармонировал с бежевым цветом стен и деревянными же панелями на них. Просто, изящно… и без претензий на роскошь. Весьма приятная обстановка, надо сказать. По крайней мере, в этом помещении у меня не возникает ощущения, что я нахожусь в музее.

– Доброе утро, Ерофей, – голос, раздавшийся от двери, полускрытой тяжёлой портьерой, заставил меня отвлечься от осмотра гостиной. Обернувшись на звук, я поднялся с кресла и коротко кивнул стоящему на пороге хозяину дома.

– Здравствуйте, ваше…

– Виталий Родионович, с твоего позволения, – покачав головой, перебил меня Старицкий.

Мы окинули друг друга изучающими взглядами и не сдержали ухмылок при появлении дворецкого, вошедшего в гостиную с подносом в руках. И было отчего. Очевидно, князь тоже не очень-то любит официоз, по крайней мере, у себя дома, поскольку одеты мы оказались под стать друг другу. Брюки, рубашка с закатанными рукавами, жилет и к чёрту галстук с пиджаком. Три-два, камнемордый. Три-два!

Сварт, правда, ни мимикой, ни жестом не выдал своего отношения к такому вопиющему нарушению этикета. Разве что в эмоциях проскользнули нотки недовольства… и смирения в адрес князя. Кажется, дворецкий давно махнул рукой на поведение своего хозяина.

Пока Сварт расставлял на столике кофейный набор, Старицкий успел приземлиться в соседнее кресло и теперь молча наблюдал за действиями дворецкого. Вот только ощущение направленного чужого внимания, змеями скользящего вокруг моего тела, не оставляло меня ни на секунду. И что самое паршивое, за этим потоком я совершенно не мог разобрать эмоции князя… кроме тех, что он сам изволил демонстрировать.

– Как твоё самочувствие, Ерофей? – спросил Старицкий, когда дворецкий покинул гостиную, закрыв за собой дверь.

– Благодарю, чувствую себя замечательно, – ответил я, делая глоток горячего, отдающего кардамоном кофе. – От вчерашнего срыва не осталось и следа.

– Переволновался?

– Можно сказать и так. Последний месяц выдался слишком… слишком активным, – согласился я. – А ваше заявление просто стало последней каплей, если можно так выразиться.

– Понимаю, – кивнул Старицкий и, в свою очередь, пригубив кофе, откинулся на спинку кресла. – Но сейчас, как я вижу, ты уже в порядке, да?

– Вполне, – пожал я плечами. – Выспался, успокоился, готов к продолжению беседы.

– Это замечательно, – вернув блюдце и чашку на столик, князь хлопнул в ладоши, и пространство вокруг на миг исказилось, пропуская через себя волну какого-то конструкта, мгновенно затянувшего стены радужной прозрачной плёнкой. Заметив мой взгляд, князь пояснил: – Вообще-то это защита от попыток подслушать или подсмотреть происходящее в комнате, но в данном случае просто знак обитателям дома, чтобы не беспокоили без веской причины. Разговор у нас будет серьёзный… и долгий. Ты готов?

– Вполне, – ответил я.

– Славно-славно, – протянул Старицкий и ожёг меня пристальным взглядом. – Спокоен, сосредоточен и совершенно не удивлён, хотя не можешь не понимать, что беседа наша будет непростой.

– Я успел понять, что всё очень серьёзно, ещё вчера, когда мне представили кое-кого из гостей вашего дома, – заметил я. – И у меня было достаточно времени, чтобы… морально подготовиться.

– Хм, что ж, это хорошо, – протянул князь и неожиданно усмехнулся. – Хотя, честно говоря, я имел в виду несколько иное. Тайны, секреты, игры плаща и кинжала. В твоём возрасте это должно вызывать несколько иную реакцию, не находишь? Душевный подъём, любопытство… в конце концов, какой мальчишка не мечтает о приключениях?

– А, вот вы о чём, – я вздохнул. – Наверное, я вас разочарую, но приключений в моей жизни было более чем достаточно, и что они представляют собой на самом деле, я знаю очень хорошо. Настолько, что меня совершенно не тянет искать их на свою пятую точку.

– Весьма… разумно, – медленно произнёс Старицкий, не сводя с меня взгляда. – А для семнадцатилетнего юноши и вовсе мудро. И это не может не радовать. Меньше всего мне хотелось бы иметь дело с восторженным романтиком.

– А это обязательно? – спросил я.

– Что именно? – не понял князь.

– Я имею в виду, вам обязательно иметь дело со мной?

– К сожалению, да, – с почти незаметным вздохом кивнул мой собеседник и тут же поправился: – Только не прими это на свой счёт. Я имею в виду сложившуюся ситуацию и проистекающие из неё проблемы вообще. Безотносительно к личностям, в эти проблемы втянутым.

– Я понял, Виталий Родионович, может быть, хватит ходить вокруг да около, и вы всё же начнёте тот разговор, которым меня так пугаете? – попросил я. Князь едва заметно усмехнулся и кивнул.

– Уговорил, – произнёс он и, чуть помолчав, заговорил вновь: – Меня призвали в этот мир больше ста двадцати лет тому назад, если быть точным, то в семь тысяч триста девяносто восьмом году, по здешнему летосчислению.

– Сто двадцать семь лет, – пробормотал я, ошеломлённо глядя на собеседника, которому на вид и шестидесяти не дать. Вот это сохранность!

– Удивлён? – правильно понял мой взгляд князь. – Я тоже был в шоке, когда узнал, что люди, практикующие ментальные воздействия, живут чуть ли не втрое больше, чем мои бывшие соотечественники. И это не предел. Некоторые здешние «умельцы» уже третий век небо коптят. Сам таких встречал, так что знаю, о чём говорю. Правда, таких уникумов очень мало, сущий мизер, если честно, да и характер у таких долгожителей… м-м, не сахар, прямо скажем. Но об этом я могу тебе рассказать и позже, а пока не будем отклоняться от темы. Итак, как я и сказал, меня, как и тебя, призвали в этот мир сто двадцать семь лет тому назад. Кто? Волхвы. В России только они способны на такой фокус. Но в отличие от тебя, меня никто не спешил просвещать об этом факте. Собственно, о том, что в этот мир меня занесло не волей Вселенной, а воздействием бородатых умников из хольмградской волхвовской общины, я узнал почти случайно, и произошло это спустя добрый десяток лет после моего появления в этом мире.

– Вас это разозлило?

– Сам факт призыва? Нет, – покачал головой князь, глядя куда-то сквозь меня. – В конце концов, я получил новую жизнь, когда готов был распрощаться с той, первой. Трудно, знаешь ли, надеяться выжить, когда лежишь связанный на заляпанном кровью алтаре, и видишь занесённый над твоей грудью нож. Но вот тот факт, что меня старательно держали в неведении относительно причины появления в этом мире… да, это было обидно. Добрых десять лет считать, что всё происшедшее было удивительным стечением обстоятельств, и вдруг узнать, что всё это время тебя водили как собачку на шлейке, время от времени давая возможность побегать и порезвиться, а в случае необходимости, тут же натягивая поводок до хрипа в глотке… было очень неприятно. Я не хочу повторения этой ошибки и не хочу стать тебе врагом из-за глупых недомолвок, потому и говорю прямо и без экивоков.