Поужинав, я убрал узелок в ведро и, подумав, направился по грибы. Так гуляя, размышлял, люблю поразмышлять во время ходьбы, меня это успокаивало и давало много неожиданных идей.
«Что мне даёт этот портал? Хм, шанс на жизнь? Вполне. Переселяться в тот мир я не хочу и не буду, стиль советской жизни, где дефицит практически во всём, не для меня, но идея нажиться на дефиците – это интересно. Что, если набрать тут у нас то, что в Союзе дорого, и продать, а там купить, например, золото или серебро, можно украшения, и продавать уже здесь? Да, это, пожалуй, шанс. Война там началась или нет, не знаю, но честно говоря, вмешиваться в неё мне не хочется, да и помогать я смысла не вижу. Победили же. Передать знания и сведения Сталину, как это описано в книгах по альтернативной истории? Чушь полная. Это в книгах герои сразу попадают к Сталину, у меня же шансов ноль целых ноль десятых. Я одиночка по жизни, всегда им был и буду, для меня моё благосостояние и здоровье превыше всего. Что хорошо, я умею трезво мыслить, иначе, как мои знакомые по детдому, давно бы на нарах парился, сколько раз отклонял предложения устроить налёт на магазин или ещё что, даже вон месяц назад предложение было по специальности, крановщика. Через крышу ювелирку вскрыть хотели, идиоты. Уже следствие идёт, по десятке каждому светит. Так что грабить в Союзе я не буду, это дело опасное, а вот заниматься спекуляцией, это, пожалуй… вполне возможно. Да, это подходящая идея, но главное – нужно узнать, что там в дефиците. Кому продавать найдётся, на рынке или продавцам в магазине, всё равно они мои товары будут реализовывать из-под прилавка. Тут главное – найти надёжного партнёра, чтобы не рублями расплачивался, а нужными мне вещами, то есть золотом или камешками… О, кстати, нужно нумизматов посетить, купить у них деньги тех времён, однако всё это планы, сначала надо узнать, какой год на той стороне…»
Вот так вот я и ходил, собирая грибы до самой темноты. Кстати, сам не ожидал, а снова набрал целое ведро. Убрав ведро в машину, я вернулся к порталу. Тот был на месте, но плохо различим в темноте. Выключив фонарь, я подошёл к порталу и начал свои эксперименты. Открывал его и закрывал, палкой касался окраин овала, отчего у меня в руке оказались укороченные ветки, со срезом как от лазера. Гладким-гладким. Один раз, когда выронил фотоаппарат на ту сторону, на половину залез в чужой мир и, забрав его, вернулся обратно. Никаких проблем не было, однако всё же окончательно я на ту сторону не переходил. Кстати, телефон на той стороне при открытом портале исправно работал, я проверял. Ещё проверял, как ведёт себя неживая материя. Обмотал руку тряпкой, которую взял в машине, и когда сунул, то портал сработал именно в момент моего касания телом, пальцев, а материя была срезана овалом, не нанеся мне никаких травм, и упала в этом же лесу, но с той стороны портала. Вот так вот.
В общем, закончил я в полночь и, вернувшись к машине, поехал домой. До начала двух рабочих недель оставалось два дня, поэтому я решил посвятить их делу. На следующий день я смотался в Москву и написал заявление по собственному желанию, шанс такой упускать было нельзя. Отпустили без отработки, на моё место трое в очереди, потом мотнулся на вещевой рынок, причём не в ларьки направился, а к рядам, что стояли под открытым небом, где торговали дедки и бабульки. Было у меня при себе всего тысячи две рублей, на эти деньги я планировал купить дефицит и одежду, чтобы не выделяться с той стороны. Причёску менять не стал, я и так носил армейский полубокс, с детдома привык, и менять не собирался.
Особо я серьёзным товаром затариваться не стал, нашёл старый потрёпанный армейский сидор, вроде тех, что были у красноармейцев, и набил его туалетной бумагой без этикеток, открытыми рулонами. Десять штук взял, еще десять пачек душистого мыла, тоже бумажки все содрал. Более того, посетил ларёк с дешёвой косметикой и парфюмом и купил помады, духов. Пудры и остальной женской мутотени тоже взял. Осталось чуть больше пятисот рублей, когда я стал среди разнообразного тряпья, что продавал один дед, подбирать себе что-нибудь достойное. Мне понравился немного потасканный, но главное крепкий на вид серый рабочий костюм. В таких заводчане ходят, мастеровые люди. Состоял он из брюк и куртки. Также я взял у другого деда чёрные боксёрские трусы и белую майку. По одежде всё, нужна обувь, не пойдёшь же в резиновых сапогах или кроссовках, да и рабочая обувь со светоотражающим материалом тоже не айс, армейские ботинки разве что подходили, но и они не гут. В принципе, если ничего не останется, надену их, но я надеялся подобрать что-нибудь тут. Мне всё же повезло, я нашёл крепкие полуботинки старого на вид фасона, примерка показала, что они, как и костюм, мне были как раз по размеру. Чёрные, со шнуровкой, на высокой каучуковой подошве, на это старик-продавец особо напирал. Продал он мне обувь за шестьдесят рублей. Может, мне её продавать? Эх, жаль, финансы поют романсы, но деньги взять было неоткуда, а в долг я принципиально не брал ни у кого: ни у знакомых, ни у государства, ни у частников, это я про банки. Старик на радостях, что избавился от неликвида, подарил две тряпицы, портянки в общем.
Товара дефицитного я на пробу набрал, всё без этикеток, где были, я содрал. Где по-иностранному написано, находил дату производства и ножом сдирал. Иностранный товар должен лучше расходиться, поэтому такие этикетки я оставил. Так что, во время разведки и определюсь, что брать в следующий заход. Вернувшись обратно к себе в село, я стал готовиться к выходу, так как решил идти этой же ночью. Чего тянуть, тем более глодала меня одна из всеобщих черт характера человечества – любопытство.
После возвращения я сразу же переоделся в одежду, купленную на рынке в Москве, и так в ней и ходил, привыкая. Ботинки были не новыми, разношенными, но крепкими, так что я постепенно привыкал к ним, ну а портянки мотать я ещё в армии научился. Ко всему прочему я прогулялся к обоим соседям и сказал, что на пару недель уезжаю на заработки. Это чтобы присмотрели за домом. Я планировал пробыть в другом мире пару, максимум три дня. С собой взял средства гигиены с вафельным полотенцем и на принтере распечатал справку об утере паспорта, выданную якобы в одном из районов Москвы. По какому-то счастливому стечению обстоятельств я нашёл её во всемирной паутине, где сидел до самого вечера. Данные я внёс свои личные, Романа Геннадьевича Брайта, как и значилось в настоящем паспорте. Правда, справка была от сорок седьмого года, но я просто переделал её, так, что остальные две цифры можно было внести карандашом, который тоже взял с собой. Также я взял монокуляр, чистую тетрадь и пяток гелевых ручек про запас. Про Геннадьевича скажу так: у всех подкидышей нашего детдома было такое отчество. Тоже традиция… Завхозы у нас всегда были мужчинами, когда я появился, был Геннадий, сейчас дядя Миша работает.
Как только стемнело, я проверил замки на доме и на гараже, за приусадебным участком присмотрят соседи, и побежал через поле напрямую к лесу, где был пешеходный мостик через речку. Напрямую до леса километра три, да и до портала ещё с километр, так что уже через час я был на месте. Перед тем как открыть портал, я сказал, хотя был не особо верующим, даже можно сказать – вообще не верующим:
– Ну, с богом.
Открыв портал, я шагнул на ту сторону и почти сразу свалился от той слабости, которая охватила меня. Ничего подобного при пробных запусках портала или закладываний на эту сторону не было, видимо, ловушка захлопнулась, когда я полностью перешёл в этот мир. Когда я смог набраться сил, перевернулся и обнаружил, что нахожусь один в открытом поле среди свежих коровьих лепёшек. Портал исчез, как будто не было его. А потом я, ощупывая себя, с ужасом начал понимать, что и моё тело изменилось, стало суше. Одежда висела на мне как на вешалке. Я и так был низок ростом, таких, как я, шкетами называли, а тут вообще усох. С ужасом достав фонарик и зеркальце, я рассмотрел себя и завыл. Четыре года как с куста. Чёртов портал меня омолодил. Вот так вот я и сидел, осознавая, в какую беду попал, печалясь над утерянными годами и отрезанной дорогой назад.
* * *
Я подтянул за лямки сидор, что валялся рядом, и встал на ноги. Ещё раз осмотревшись, печально сказал:
– Не было бы печали, да черти накачали… Чёртов портал!
Понятно, что я решил каждый вечер возвращаться сюда и проверять, не вернулся ли он. То что могу видеть его я один, уже нисколько не сомневался. Да и то, что он может быть односторонним, я не верил, вот не верил и всё тут, больше убеждая себя, чтобы не потерять надежду – просто он временно исчез. Отойдя метров на десять в сторону, я сел на корточки и вздохнул:
– Надо было фляжку взять с собой. Не хотел палиться современными вещами, идиот, даже мобилу дома оставил.
Ещё около часа я крутился около портала, но, сообразив, что в ближайшем будущем он не появится, зло сплюнул и, развернувшись на каблуках, уверенным и энергичным шагом направился к опушке леса. Соваться с сидором в неизвестный город я опасался, спрячу его в лесу, взяв с собой по мелочи, сколько в карманы влезет, а там разберёмся.
Одно я определил сразу. Как и в моём мире, тут властвовала весна, так как ночью было довольно прохладно. Добравшись до леса и углубившись на опушку метров на сто, собрал руками кучу листвы, улёгшись на неё. Подложив под голову сидор, я спокойно уснул. Ну как спокойно, повозился около часа, мысли так и бурлили в голове, но всё же общая усталость дала о себе знать, и я провалился в сон.
Проснулся я утром от холода, когда солнце уже появилось над горизонтом. С трудом, как столетний старик, кряхтя и разминая тело, я встал и стал делать лёгкую разминку, чтобы кровь побежала по венам. Хоть так согреться, если другого способа нет. Эх, сейчас бы какую-нибудь подругу… я бы тогда мигом согрелся. О, от одной мысли тепло стало.
– А на земле-то спать не комильфо, – простонал я, с трудом разгибаясь.
После зарядки, прислушавшись к себе, понял, как хочется есть и пить, но занялся тем, что создал схрон. Копать не стал, да и нечем, просто нашёл дупло на высоте четырёх метров и убрал всё вместе с сидором туда. В карманы я сунул часть товара, средства гигиены, но полотенце брать не стал. Не под мышкой же его нести. Потом покинув лес, по дороге, что вилась у опушки, направился к дорожному перекрёстку. Шёл я в город. Первая машина с колхозницами меня напрягла, но те спокойно проехали мимо. Более того, на такой «скорости», что я успел обменяться несколькими словами с молодухами, ехавшими в кузове. Пара сальных шуточек вызвала взрыв хохота у пассажирок. Грузовичок, а это была не «полуторка», а ЗиС-5, на скорости двадцать километров в час, переваливаясь на разбитой, но вполне укатанной дороге, проехал мимо. Да-да, не зря я лазил в инете, теперь знал многое об автопарке Советского Союза. Не ради дела интересовался, просто сунул свой любопытный нос и застрял, с интересом изучая, что выпускала промышленность страны и что закупала за бугром.
– Прелестно, просто прелестно, – пробормотал я, вслушиваясь в визгливый шум мотора, глядя вслед новенькому грузовику, а тот буквально сверкал свежеокрашенными боками кабины и кузова.
Вот следующая машина была древней, как яйцо мамонта, буквально сыпалась от старости, но как ни странно, тоже бодро проползла мимо, только сидел в кабине в этот раз красноармеец. Я даже заметил у него за спинкой сиденья винтовку. Там зажимы были. Машина была крытой, и, что находилось в кузове, я не рассмотрел. Вот так вот я и шёл, чувствуя себя с каждым шагом всё увереннее и увереннее. Поздоровался со встречными велосипедистами, пассажирами трёх телег. Мне так же бойко отвечали, а один из пионеров даже салютовал. В шутку, конечно, но было, что уж говорить. Кстати, почти все встреченные носили головные уборы, а вот у меня его не было. Не привык как-то, не зима всё же, а тут это было обычным делом.
Радовало то, что на меня хоть и поглядывали с интересом, но особо внимания я не привлекал, то есть моя маскировка с одеждой удалась, это действительно радовало. К сожалению, погода сегодня в этом мире была так себе. Дул сильный ветер, поднимая тучи пыли с дороги и с полей. Поэтому приходилось прикрываться рукой, но это даже хорошо, ещё больше замаскировался. Шучу, конечно… Выйдя на окраину города, я стал сбивать себя пыль, тут уже было потише. Небо было в тучах, но не похоже, что погода собиралась портиться, так, просто шквальный ветер с резкими порывами, не более.
Кстати, пока я шёл к городу, то рассмотрел длинную змею вагонов с паровозом впереди, что выползала из города. Оказалось, тут была железная дорога, это уже радовало, если что, скажу, что прибыл по ней. Постов или другой охраны на окраине не было, как я понял, эта сторона города была чуть ли не подворотней. Можно сказать задами, но меня это только порадовало. Поинтересовавшись у первого же паренька, как называется город, я изумлённо замер, ответ его был прост – Житомир.
Паренёк постоял рядом, с интересом разглядывая меня, но больше не дождавшись вопросов, убежал, а я, постояв несколько секунд в задумчивости, энергичным шагом направился к железнодорожному вокзалу. Там должны быть газетные киоски, или как они тут называются, там я получу больше сведений. Жаль к нумизматам не заскочил, времени не было, да и денег тоже, на потом оставил. Теперь нужно как-то выкручиваться. Ничего, задел на первое время есть, дальше видно будет. Одно было ясно, нужно искать работу, причём именно тут, чтобы не удаляться далеко от портала, ведь того, что я принёс с собой в этот мир, надолго не хватит, зарабатывать нужно, заодно изучая местный мир, ну и вживаться, конечно же, тоже было необходимо. Пожалуй, справку об утере паспорта тут лучше не использовать, а обратиться в местный райотдел милиции для выдачи новой. Нужно лишь напеть сказку, как у меня выкрали паспорт в поезде. Да, это более удачная идея.
Заметив стенд с расклеенными газетами, я подбежал и стал изучать заголовки: «Двадцать шестое апреля тысяча девятьсот сорок первого года, суббота, два месяца до начала войны. Полное совпадение дня и месяца с моим миром. Прелестно», – мысленно вздохнул я и стал неторопливо изучать остальные газеты, можно сказать, пополняя багаж знаний об этом мире. Правда, как оказалось, с датой я ошибся, сегодня было воскресенье, газеты были вчерашними.
Закончив читать газеты, я направился на вокзал, где под парами стоял поезд. Спросив у проводника, откуда тот идёт, и узнав, что прямо с Москвы на Львов, я чуть не подпрыгнул от радости. Подождав, когда поезд уйдёт, я встал со скамейки и направился к постовому милиционеру.
– Здравствуйте, товарищ милиционер, – неуверенно поздоровался я, ещё прикидывая, как строить разговор, но потом, махнув рукой, решил импровизировать.
– Слушаю вас, – повернулся он ко мне, сверкнув эмалью треугольников в петлицах.
«По одному треугольнику, значит младший сержант», – подумал я.
– Мне неловко об этом говорить, но у меня пропали вещи и паспорт.
– Пройдёмте за мной.
Мы прошли за ним в кабинет. На входе была табличка: «Пост милиции». Милиционер сел за стол и, пригласив присаживаться рядом, спросил:
– Как это произошло?
Я рассказывал, а он записывал, часто макая под моим любопытным взглядом перьевую ручку в чернильницу. Для меня это всё было внове. Тот записывал достаточно быстро, как я по комсомольскому набору ехал на стройку в Западные области, как проснулся и не обнаружил документов, портмоне, ну и небольшого вещмешка, с личными вещами. Опись потерянного мы также составили. В список утерянных документов я включил и удостоверение шофёра третьей категории. Его могли получать с шестнадцати лет, как оказалось. На стенде прочитал об этом в столбике одной из центральных газет. Этим я и воспользовался, отметив, что они у меня тоже пропали. Паспорт, удостоверение шофёра и комсомольский билет. О последнем я «горевал» больше всего.
– Не волнуйтесь, сейчас телеграфируем на следующую станцию, и сотрудники нашего наркомата приступят к работе. Найдём, – излишне оптимистично приободрил меня сержант, отчего я понял, что не найдут. – Сейчас я выпишу вам направление, пойдёте в управление, как пройти, я вам скажу, там вам выдадут справку об утере паспорта. На этом пока всё.
– Хорошо, спасибо, – вздохнув, сказал я и расписался, где указали.
– Брайт, это немецкая фамилия?
– Представления не имею, – пожал я плечами. – В детдоме дали. Директор развлекается, даёт фамилии детям известных личностей.
Это действительно было так. Я изучал историю нашего детдома, и в предвоенные годы директриса действительно давала воспитанникам известные фамилии.
Одних Чапаевых было семеро. Причём эта традиция длилась до наших дней. Много их у нас было.
– Чем же этот Брайт известен? – полюбопытствовал сержант, быстро делая запись на небольшом бланке.
– Представления не имею. Лучше бы, как других, Чапаевым назвали или Чкаловым. Но хорошо, что не Чаплином назвали, Брайт ещё куда ни шло.
– А что и такие есть?! – удивился тот, отрываясь от бланка.
– Угу, двое, – угрюмо кивнул я.
– Во дела, – покачал тот головой и, закончив писать, протянул мне бланк. – Держи, адрес я тебе сказал, сейчас позвоню в управление и сообщу о твоём приходе. Планы на будущее какие?
– Пока решил тут остаться, хочу по специальности устроиться, я всё же шофёр, даже с опытом. Ездил без прав, но год стажа накатал. С малых лет в автохозяйстве крутился у детдома, сбегал и шел к шоферюгам, те меня многому научили. По крайней мере, делу, а не ходить с финкой в кармане да подрезать кошельки, как учили других в детдоме.
– Сам, с какого района Москвы?
– Марьина Роща.
– О, не простой район, как я слышал.
