А я рисую запахи и звуки
– А… зачем вы к нам пришли? Что-то случилось? – взволнованно продолжила допрос Дори, растирая лицо руками и пытаясь взбодриться. – Только не говорите, что опять вляпались в историю! – накинулась она на друзей.
– Никуда мы не вляпались! – возмутился Мстислав.
– Так вышло, – признался Виктор.
– Как обычно, – сделала вывод Дори.
– Просто хотели подышать свежим воздухом, – пояснил Мстислав.
– После отбоя, – добавила за него Дори.
– А когда вернулись, нашей лестницы в комнату не оказалось на месте, – горестно вздохнул Виктор.
– Мы всю стену обшарили, вокруг снег весь перерыли, нет ее! Куда делась – непонятно, – поддержал друга не менее тоскливым вздохом Мстислав.
– Кто-то забрал? – взволнованно предположила я, сама от себя не ожидая, что включусь в разговор, совершенно меня не касающийся.
– Похоже на то, – согласился Виктор.
– Неужели опять ректорша в засаде в вашей комнате? – ахнула Дори.
– Чего ей там сидеть? – отмел версию Мстислав. – Если лестницу свистнула она, то поджидает сейчас нас у центрального входа.
– И вы решили пройти через нашу комнату… – сделала вывод Дори.
– Ничего мы не решали! – прервал ее Виктор. – Мы увидели, что кто-то идет, и метнулись в сторону женского общежития.
– А так как этот кто-то шел то ли за нами, то ли в ту же сторону, пришлось забираться наверх. На дерево, – объяснил Мстислав.
Так вот чего они жались к стволу – прятались.
– От вас выходить не вариант, – поддакнул Виктор.
– Но как же вы тогда…? – попыталась прояснить я намерение парней.
– Не бойся, – по-своему поняла мои слова Дори, – здесь ночевать точно не останутся.
Я надеюсь!
– Сейчас отогреемся немного, – пообещал Мстислав, – и пойдем брать свою комнату штурмом.
– Смешно, – фыркнула Дори. – Черный ход тоже не спасет, даже если вас никто не поджидает, легко задним числом посмотреть запись с камер. И все. Вам трындец!
– Не ссы! – принялся бравировать ее брат. – До утра время есть. Научимся по стенам лазать.
– Максимум, куда вы залезете по стенке, да еще зимой, это в комнату медпункта на первом этаже. Но не стоит расстраиваться. Подлечите бедовые головы.
– Ну спасибо, сестренка!
– Смотреть нужно лучше за своим имуществом. Надо же было потерять лестницу! Кто только посмел утащить?
– Да какая разница, – с досадой отмахнулся Мстислав. Вид у него в тот момент показался мне таким растерянным. – Нужно придумать, как вернуться к себе.
– А если лестницу взять у завхоза? – несмело предложила я.
Нет, мне совсем не было жалко парней, сами нашли проблемы на свои пятые точки. Это я так, невольно включилась в общий мозговой штурм. К тому же мне хотелось поскорее лечь спать.
– Ага, еще и фонарь у него попросить, – усмехнулся Виктор.
– Точно! Фонарь! – обрадовался Мстислав. – Лиана – ты гений.
Я почувствовала, как мои щеки запылали, и порадовалась полумраку в комнате.
– Чего? – переспросил его друг.
– У Дори есть фонарь. Можно вернуться и еще раз поискать лестницу в снегу. А уж если не найдем, то сходим к завхозу. – Не мешкая, Мстислав полез под кровать Дори.
– Возможно, ты прав, – преисполнился энтузиазма Виктор. – Только причем здесь Лиана? Это я сказал про фонарь!
– Хватит набивать себе цену, ищи фонарь, умник.
Виктор присоединился к другу, и уже две задницы заелозили у кровати соседки. Крепкие, красивые задницы. Небеса, о чем я думаю!
Я испуганно взглянула на Дори. Но и она не отрывала взгляда от пятых точек своих «братишек», правда, в отличие от меня со шкодливой улыбкой. Соседка медленно протянула руку к трубе, на которой сушились полотенца, взяла одно и скрутила в крепкий жгут. Привстала на постели. Что она творит? Наконец Дори изловчилась и с явным удовольствием прошлась по торчащим из-под ее кровати задницам.
Постель подпрыгнула вместе с парнями.
– Ты чего? – заголосили они.
– Это вы чего копаетесь в моих личных вещах?
– Нужны нам больно твои вещи!
– Еще и личные! – Не знаю, что парней больше задело: выражение Дори или нарушение личных границ касательно их седалищ.
– Ага, мы с Лианой имели возможность лицезреть, так сказать, воочию отсутствие вашего интереса к моему нижнему белью.
– Что? – Виктор брезгливо отпихнул от себя чемодан, в котором до того с увлечением рылся.
– Она шутит, – успокоил его Мстислав, но сумку все же закрыл и отправил на место. – Дори, хватит издеваться, – обратился он к соседке, – дай уже нам фонарь, и мы пойдем. Нас не жалко, пожалей Лиану, у нее вон глаза слипаются. Вообще-то ночь на дворе.
На самом деле мои глаза были готовы вывалиться из орбит. Но Мстислав этого не мог видеть в темноте.
– Ладно уж, – смилостивилась соседка. – Вон, на полке стоит.
Мстислав, видимо, лучше ориентировался в потемках, так как в один прыжок оказался на ногах и взял фонарик с полки. Зачем соседке подобные вещицы?
– Грет Дори, грет Лиана, просим прощения за вторжение, – принялся дурачиться Виктор, попутно надевая пуховик и шапку. – Мы оставляем ваше восхитительное общество.
– Спасибо за помощь, – кажется, на полном серьезе сказал Мстислав. – Мы пойдем.
Дори соскочила с постели и босыми ногами прошлепала к окну. Распахнула его и высунулась наполовину наружу. Наверное, перевернулась бы и улетела вниз, если бы Мстислав не успел поймать ее за шкирку.
– Все чисто, – отчиталась сумасшедшая соседка, не моргнув глазом.
– Спать! – строго рявкнул Виктор, на что Дори показала ему язык, однако все же отошла на безопасное расстояние.
– Окно закройте, – напомнил напоследок Мстислав, ловко перелезая на ветку дерева. Похоже, подобные трюки для него не впервой.
– Сладких снов, – мурлыкнул Виктор, удаляясь за другом.
– Удачи! – шепнула Дори, а закрыв окно, добавила: – Оболтусы.
Произошедшее мы не стали обсуждать, накрылись одеялами с головой и заснули. Дори – первая. По комнате разлетался тихий, сладкий сап. Я – гораздо позже. Меня одолевали мысли про то, как справились парни со своей проблемой, не поймали ли их, не остались ли они на улице в мороз. А еще мне не давал покоя вопрос: отчего они так беззаботно относятся к жизни. Признаюсь, зависть кольнула.
Утром в столовой я получила ответы. Виктор и Мстислав веселые и бодрые явились на завтрак. С ними все было в порядке. Разумеется, подойти и спросить про ночное происшествие я не могла. У Дори мне тоже не хотелось спрашивать – еще, чего доброго, подумает, что я напрашиваюсь в подружки.
Немного поколебавшись, я зашла в уборную и надела линзы. Чуть раньше, чем обещала сама себе. На полчаса. Собиралась ими пользоваться исключительно на уроках, но не удержалась.
В столовую вошла вовремя. Соседка как раз допрашивала «братишек». Я не могла слышать, что они ей отвечали, но прекрасно видела мысли всех троих.
«Метель была страшная. Вот ветер и закрутил веревочную лестницу вокруг каменной горгульи, обнаружить ее удалась только при помощи фонаря».
«А как достали?»
«Пришлось долго бросать камушки в окно второго этажа и будить соседей снизу…»
«…потом объясняться с ними по большей части жестами и просить о помощи…»
«…Кричать не могли, еще не хватало кого-нибудь разбудить, да и преподы обходили замок…»
«Обход? Зачем? Кажется, специально по стене натыкали сигнализаций, чтобы освободить преподов от дежурства».
«Ага. Но кто же знал, что на территории академии найдут следы…»
«Следы? Чьи следы?»
«Не слышали? Вся академия кипит! Огромные следы. Волчьи…»
«Чего несешь?»
«Да спроси у кого хочешь! Ладно бы просто волчьи. Говорят, намного крупнее. Такие только у матерых людоедов бывают».
«Не бойся Дори, раз пока никто из студентов не пропал, значит, еще никого не съели…»
«Тьфу на вас. Как же вы все-таки к себе попали?»
«Соседи оказались понимающими и приложили массу усилий, чтобы дотянуться до фигурки и размотать лестницу».
«Повезло, что под нами живут мировые парни».
«Вот, значит, как», – мелькнуло у меня. И в этот момент я поняла, что банально подслушиваю чужие мысли. Лезу в личные дела, совершенно не касающиеся ни меня, ни тем более учебы. Мне захотелось надавать себе пощечин. Я низко склонила голову, чтобы нечаянно не бросить взгляд на кого-то из студентов или преподавателей, и вылетела из столовой, забыв про завтрак.
Линзами пользоваться только на уроках! Только для учебы! Как же так? Я соблазнилась их возможностями уже на второй день. В личных целях. Какой позор!
Я бежала по коридору и кляла себя беспощадно. Больше никогда! Ни за что! Я должна помнить про личное пространство, на которое имеет право каждый человек. Читать чужие письма или дневники стыдно, а уж мысли… Мысли!
Я просто отвратительна!
Друзья? Или хотя бы приятели? Я смела о них мечтать? Если раньше я была недостойна дружбы одаренных из-за финансового неравенства, то теперь и о моральных качествах нечего говорить. Ненавижу себя! Ненавижу! Невероятная гадость. Даже собственной благосклонности не заслуживаю.
С этого дня я пообещала себе максимально сосредоточиться на учебе. Передо мной стояла цель – родители должны мной гордиться. И я ее достигну. Все остальное неважно.
Линзы я носила с собой и надевала после завтрака в уборной, на время обеда снимала, и снова пользовалась бесценным артефактом до самого окончания занятий. Мои отметки отныне резко пошли вверх. Успеваемость радовала, не ограничиваясь профильными предметами. Небеса, пошлите удачу тому, кто сделал волшебные линзы!
Разумеется, я сохраняла крайнюю осторожность. Напролом шла лишь тогда, когда не сомневалась в полной безнаказанности. На практических работах по телепатии демонстрировать, что прекрасно обхожу защитные барьеры преподавателей, даже и не думала. Подобное считалось невозможным и от студентов, само собой, не требовалось. Я и не выставлялась.
В коридорах передвигалась перебежками, не поднимая глаз, да и вообще старалась без особой необходимости не пялиться ни на кого. Мою совесть немного успокаивало то, что я придерживалась придуманной для себя этики. Но не настолько, чтобы ходить с гордо поднятой головой даже в те моменты, когда линзы лежали в контейнере.
5. Мстислав
– Не пойму, почему историю с мифическим волком до сих пор не замнут? – возмущалась Дори, яростно бултыхая в супе ложкой. – Два месяца прошло! Как сказал Мстислав, никого же не съели! Заметьте, до сих пор!
– Причем здесь съели или нет, академия по мнению руководства в опасности, – пояснил Яромир и пожал плечами, мол это само собой разумеющееся.
– Просто ректорша трусит, – сделал вывод Виктор, ухитряясь разговаривать с полным ртом.
– Конечно, трусит, – согласился Яромир, – она отвечает за жизнь и здоровье студентов.
– Смехота, – фыркнул я, тоже недовольный ужесточенным контролем, – следы появляются днем, а патрулируют вокруг замка ночью.
– Ночью интереснее, – усмехнулся Виктор, – страшнее, и атмосфера мистическая, загадочная.
– Скоро весенняя рыбалка, а мы и носа высунуть из-за забора не можем, – продолжала ныть Дори.
– Даже не думай… – собрался произнести нравоучительную речь Виктор, в ужасе, что мелкую снова придется вытаскивать из какой-нибудь передряги, но я вовремя остановил его, наступив со всей дури ему на ногу под столом. – Ууу.
Виктор повернул ко мне лицо. Я глазами велел замолчать и указал на Яромира. Как обычно, друг понял меня без слов – теперь пасти мелкую не наша забота, парень Дори прекрасно позаботится о любимой.
– Порыбачить и летом можно, – попытался утешить ее Яромир, ласково поглаживая по тыльной стороне ладони.
– Ничего ты не понимаешь! – возмутилась Дори. – Весенняя рыбалка – это особенное мероприятие! Когда в долине распускаются цветы и вода в озерах теплее парного молока, в горах начинает таять снег, реки становятся переполненными, бурными. Рыба в это время приходит в себя от зимней спячки. Да что там! Она становится просто бешенной! Вместе с потоком вод идет рыбная лавина. Это – нечто! Можно ловить прямо руками…
По мере возбужденного рассказа Дори глаза Яромира все сильнее округлялись. Наконец он не выдержал:
– Ты собралась ночью в разлив реки ловить взбесившуюся рыбу голыми руками?
– Будет весело!
– Весело? Наверное! Особенно, глядя на меня, пытающегося в темноте проследить за тем, чтобы ты не утонула.
– Следить? Вот еще! Мы с тобой зарегистрируемся командой и наловим больше всех…!
– Пожалей меня, – простонал Яромир. Он уронил лицо на скрещенные руки, сложенные на столе.
– А? Что? – Дори недоуменно захлопала ресницами.
– После последнего купания в озере с санями не думаю, что смогу себя заставить залезть в открытый водоем, – признался Яромир.
– Яречка-а-а-а… – проскулила мелкая. Слова возлюбленного проняли Дори почище любых внушений. – Извини.
– Давай лучше пойдем пускать венки на озеро, – предложил Яромир сникшей девчонке. – Тоже ночью. Красота неописуемая.
– Давай, – согласилась Дори и зарделась.
Я бросил самодовольный взгляд на друга: видел, как Яромир отлично справляется с сестренкой? Тот в ответ показал поднятый вверх большой палец и добавил:
– И мы с Мстиславом с вами.
– Что??? – переспросили мы втроем.
– А что? Мы тоже любим романтику, – заявил Виктор и обнял меня за плечо.
Решил подзадорить сестренку? Я за! Поэтому принялся активно кивать.
– Вашей сладкой парочке там не место, – воспротивилась Дори, легко попавшись на крючок.
– Почему? Пусть идут, – удивился Яромир.
– Вот еще! – уперлась Дори. – Ни у того, ни у другого нет девушки, люди поймут неправильно.
– Тебе чужое мнение важнее братьев? – патетично воскликнул я.
– Действительно, кому какая разница, пусть полюбуются вместе с нами на самую красивую ночь в году, – вступился за нас Яромир.
– Пусть, – согласилась Дори, – но без нас. Я не хочу выглядеть, будто вывожу на прогулку гарем.
– Тогда мы вдвоем будем выглядеть еще хуже! – сообразил Виктор.
– В таком случае сидите в академии, – самодовольно посоветовала Дори.
– А ты…?
– Вы же без меня ходите в интересные места, почему бы и мне без вас не сходить, – Дори уже вся светилась от счастья. Она подхватила поднос и унеслась к посудомойке.
– Я поговорю с ней, – попытался утешить нас Яромир и сгладить грубость сестры.
– Вот уж не надо! – фыркнул Виктор.
– Главное – наша Дори счастлива, остальное – пустяки, – поддакнул я.
– Вы правда не расстроились? – Яромир топтался с подносом у стола и все не решался отойти от нас.
– Как можно расстраиваться, когда Дори выбрала вместо рыбалки плавающие веночки! – с недоумением вопросил я.
– Да мы в восторге! – подтвердил Виктор. – Только Дори не говори, – предупредил он Яромира.
– Заметано! – пообещал тот. – Но… время еще есть, чтобы найти девушек и пойти на праздник венков вместе, – добавил он, подмигивая, и умчался вслед за мелкой.
– Угу, – усмехнулся Виктор.
А я почему-то вспомнил про Лиану. Ей бы понравилось ночью на озере, устланным венками любовных желаний. Наверняка попыталась бы нарисовать.
Хотя… кто знает. Я несколько раз ходил к улыбчивой березе, но больше девчонку так и не встретил. То ли она потеряла интерес к рисованию, то ли мороз отбивал охоту выбираться на улицу.
По замку она ходила похожая на привидение. Шарахалась от всех, глаз от пола не поднимала. Неужели Лиана всегда была настолько нелюдимой?
Я попытался однажды подойти и заговорить, но она так отшатнулась, будто от меня несло помоями. Больше пугать девчонку мне не хотелось, поэтому приходилось держаться от нее подальше.
– Ты о чем задумался? – толкнул меня Виктор в плечо, пытаясь привести в себя.
Столовая опустела, скоро должен был начаться следующий урок.
– Ни о чем, – с беспечной улыбкой отозвался я и поднялся с места.
И заметил за дальним столиком Лиану. Девушка обедала в одиночестве, уткнувшись в тарелку и споро работая ложкой. Судя по количеству еды, в столовую она явилась вот только. Специально подгадала, когда поменьше народу, или опоздала?
Впрочем, какая разница. Пусть делает, что хочет.
Однако шаг я почему-то замедлил.
– Чего ты копаешься? Пошли скорее. Сейчас все места на последних рядах займут, придется сидеть под носом у препода, – подгонял меня нетерпеливый Виктор.
Я, словно на зло, чеканил шаг, неспешно приближаясь к посудомойке. Как ни странно, за эти ничтожные секунды Лиана успела управиться со своей порцией, и подносы мы поставили на стол для грязной посуды одновременно.
– Привет, – поздоровался я, делая как можно более незаинтересованный вид.
И правда, чего бы мне ею интересоваться.
– Привет, – бесцветно отозвалась девчонка, даже не подняв на меня глаз и не посмотрев, кто с ней здоровается.
Я собирался увязаться за Лианой, но она шустро выскользнула из столовой и метнулась в уборную.
– Оставь ее, – раздалось над ухом.
Я резко обернулся и столкнулся нос к носу с Виктором. Надо же, я успел забыть о его присутствии. Словно пигалица меня загипнотизировала.
– Ты о чем? – сделал я вид, будто не понимаю друга.
– Не видишь, что ли? Дикая она совсем, – пояснил Виктор. – Если правда хочешь к празднику венков найти девчонку, то давай присмотрим кого повеселее.
– Не нужно, – отказался я, не понимая, почему друг смотрит на меня с затаенным сочувствием. – Не собирался я эту никуда приглашать. Да и вообще идти на девчачий праздник – глупое занятие. Пусть Дори развлекается, нам-то оно зачем.
– Согласен, брат, – одобрил мои слова Виктор и хлопнул по плечу. – Нам с тобой там делать нечего.
Я собирался выбросить из головы Лиану, но что-то мне не давало покоя. Неужели действительно так понравилась? Не может быть. Конечно, на мордашку она ничего, но я никогда не западал на симпатичные лица. И даже на фигурку. Однако я не мог перестать искать ее силуэт в толпе, как бы ни старался. Глаза самовольно находили ее в аудитории, стоило войти в помещение, где находилась Лиана. Я злился на себя, но был бессилен прекратить собственные мучения. Меня тревожила дистанция пигалицы, которую она установила, отстраняясь от всего мира, то, как она прятала глаза и сжималась, стоило кому-то подойти к ней чуть ближе.
Ее же никто не обижает? В академии точно – нет, я бы заметил, но если дома… Тогда, что можно сделать?
А вдруг причина в другом? Есть ли возможность выяснить? В любом случае, я – для нее чужой человек и не имею права вмешиваться в ее личную жизнь. Однако и закрыть глаза тоже не выходило.
Практика по телекинезу, будто нарочно, у нас сегодня оказалась совместной. Разумеется, выжать хоть что-нибудь из студентов, не имеющих соответствующего дара, у греот Рама не выходило. Что неимоверно раздражало молодого амбициозного преподавателя, мечтающего осчастливить весь мир способностями воздействовать на предметы силой мысли.
– Лиана Ранч, как же так! – возмущался он. – Вы показывали такие блестящие знания на теоретических уроках, а на практике…
– Наверное, мне не хватает дара, – скромно отозвалась Лиана.
Сейчас она не выглядела забитой, смущенной или неуверенной в себе. Она внимательно смотрела на преподавателя, словно пыталась угадать, какой ответ его бы удовлетворил. Увы. Греот Рама желал не слышать правильные слова, а видеть конкретные результаты. А именно – движение птичьего перышка по столу.
– Чушь! От вас всего-то требуется лишь на чуть сдвинуть перо, – упорствовал преподаватель.
– Без дара…
– И все же я настаиваю. Вы же не хотите получить ноль баллов за мой предмет?
– Нет, конечно. Но…
– Тогда старайтесь. Это у других учителей идет общий средний бал по теории и практике, у меня любой студент останется неаттестованным, если не добьется хоть каких-нибудь видимых результатов.
Лиана кивнула и, усевшись за стол, продолжила сверлить сердитым взглядом перо, ни в какую не желающее двигаться.
– Если все преподаватели будут вести такую политику, то студенты останутся с оценками исключительно по своему профилю, – громко заметил я.
– Это дискриминация по дару, – включился Виктор, хотя он-то как раз сумел сдвинуть перо, применив левитацию.
– Похоже, греот Рама, вы подыгрываете ученикам своего факультета, – подхватил кто-то из аудитории.
– Наукой доказано, что, не имея дара, невозможно практиковать предмет, – загудели студенты. – Это нечестно! Нельзя требовать невозможного!
Если греот Рама и растерялся, то ненадолго.
– И все же у некоторых получилось сдвинуть перо, – процедил он сквозь зубы. – Остальные просто ленятся.
– Получилось у тех, у кого дар смежной специальности. Либо они вовсе сжульничали и применили не телекинез, а свои способности. – Аудитория уже разбушевалась не на шутку. Всеобщее негодование выплескивалось и грозило перерасти в масштабную акцию протеста.
– Хорошо, – холодным тоном преподавателя, казалось, можно было заморозить всю аудиторию. Народ притих в удивлении, что греот Рама отступил. – Кто считает себя неспособным к практике, милости прошу на устный экзамен в виде собеседования. И раз уж спор начался с вас, Лиана, давайте продемонстрируем остальным, что их ждет в альтернативном случае.
Преподаватель телекинеза мстительно принялся задавать каверзные вопросы по всему пройденному материалу. Лиана, не сводя прямого взгляда с лица греот Рама, запиналась и поправляла саму себя, однако отвечала довольно бойко. Лишь один раз мужчине удалось ввести девчонку в растерянность.
– Что первостепенно для телекинеза: уровень дара или степень образования?
Предпочтение того или иного аспекта было бы ошибкой. Как можно что-то выбирать? Преподаватель требовал заведомо нереальное.
– На этот вопрос нет однозначного ответа, – наконец неуверенно пролепетала Лиана.
– А вы постарайтесь все же ответить, – ехидно усмехнулся греот Рама.
– Только совокупность дара и образования дает совершенный результат. Одно без другого невозможно. Вы считаете иначе, греот Рама?
Пришло время растеряться надменному преподавателю. Похоже, он и сам не имел точной отгадки на свою загадку.
– Какая разница, как я считаю, – буркнул греот. – Вы прошли экзамен. Можете не ходить на мою практику. Есть еще желающие?
Больше смельчаков, решившихся выступить один на один против преподавателя, не нашлось. Минусы зарабатывать никто не хотел. Уж лучше ноль баллов и прочерк в дипломе напротив предмета, чем позорная отметка о провальном обучении.
– И чего ты добился бунтом? – спросил Виктор, когда мы вышли из аудитории и направились в общежитие? – Выиграла только эта, как ее там, Лиана. Если уж не отличная, то хотя бы хорошая оценка ей обеспечена.
И это здорово. Я непроизвольно улыбнулся.
– Лыбишься? Да? – заметил друг. – То есть ты революцию устраивал в пользу этой бедняги, страдающей от преподавательского гнета? А о себе не подумал? Что, если бы…
– Ладно тебе, – примирительно прервал его я, – ничего же плохого не случилось. Вы с Дори в любом случае левитацией перо подвинете, что касается меня… Да, такие как я, по-прежнему ущемлены, но у них появился шанс получить оценку при помощи теоретических знаний.
– У тебя и теория хромает, – напомнил Виктор.
– А я и не надеялся ни на что. Мне оно не надо. При устройстве на работу гипнотизером с меня спросят оценки по своей специальности, кому нужен телекинез!
– Это да. Я про то и говорю: чего влезал?
– Из любви к справедливости? – легко рассмеялся я, предлагая другу самому ответить на свой вопрос.
– Или к одной дикарке, – пробормотал под нос Виктор, пожимая плечами.
Я сделал вид, будто не расслышал. И сам не мог взять в толк, с чего меня каждый раз подталкивало сделать шаг в ее направлении. Жил себе прекрасно, не замечая пигалицы, пока Дори не обратила на нее наше с Виктором внимание. К тому же я собирался обсудить с другом совсем другую тему – поимку волка.
6. Лиана
Фух! Небеса ко мне благосклонны. Я справилась. Вернее, не совсем я, а линзы и Мстислав. Если бы не его попытки добиться справедливости от греот Рама, не видать мне хорошей оценки по телекинезу. Да и вообще никакой не видать. Греот Рама слыл самым вредным преподавателем академии. А для слабенького телепата, как я, каждая хорошая отметка в дипломе – большое преимущество перед конкурентами в поиске работы.
Уж не знаю, отчего Мстислав вмешался, но спасибо линзам – не подвели. Я бежала в свою комнату по, казалось бы, бесконечным коридорам замка, а поджилки до сих пор тряслись. Еще этот каверзный вопрос под конец. Гадкий греот Рама! Стоял и раздумывал, какой выбор я сделаю, чтобы уничтожить меня противоположным ответом. До сих пор не верилось, что я смогла-таки выкрутиться.
Пока соседка неспешно прогуливалась со своим парнем по замку, не торопясь возвращаться в комнату общежития, я заперлась в ванной. Сняла линзы, уложила их в контейнер и смазала глаза специальным снадобьем, которое выдала мне грет Сэлвия. Примерно месяц назад у меня немного ухудшилось зрение. Не то чтобы я плохо видела, но постоянные темные точки и белые мушки перед глазами раздражали и отвлекали от приготовления домашнего задания. Причем, днем, пока телепатические линзы были на глазах, подобной проблемы не возникало, но по очевидной причине рассказать о последней мелочи врачу я не могла.