– Пап, вам что, жалование выплатили? – осторожно спросил Дин.
– И жалование. И проценты за просрочки за последние три года. И траурные! – отец чуть ли не плясал, – Так что живём, сын! Надо было сгинуть государю, чтобы в нашем болоте что?то зашевелилось!
– Тс?с?с! – Дин в притворном испуге приложил палец к губам, потом сказал, цитируя подслушанную накануне фразу одного из полицейских, – у стен есть уши.
– Да кому мы нужны, сын, чтобы за нами следить, – весело улыбнулся отец.
Дин открыл пакет, и заглянул внутрь.
– Ого! Яблоки!
– Ага, – кивнул отец, – местные, правда. Но зато настоящие! Не синтетика!
– Да ладно, фабричные у нас тоже не плохие продают. Понты это все, естественное выращивание, все дела. Чтобы деньги тянуть, – притворно нахмурился Дин.
– А ты понюхай! – отец достал одно яблоко, протянул Дину. Тот осторожно потянул носом. Запах и впрямь был не чета синтетике: яблоко пахло и солнцем, и ветром, и пылью, и даже морем.
– Ну, так… – Дин не смог сдержать улыбку, – круто, конечно, что и говорить.
– На Южном материке сейчас осень. Пик сбора урожая, – заметил отец.
– У нас, кстати, поездка отменилась, – как бы невзначай заметил Дин, – турагентства не работают из?за траура. Так что путёвки пока никто не купил.
– Может, еще успеете после траурной недели? – отец продолжал широко улыбаться, – Теперь?то мы точно можем себе это позволить!
– Пап, у меня к тебе дело есть, – сказал Дин, осторожно доставая яблоки из пакета, – нам надо очень серьезно поговорить.
– Конечно, Дин, – отец постарался придать своему лицу серьезное выражение, и присел на табурет, опустив локти на обеденный стол, – тебе что?то надо докупить из пособий? Или какие?то курсы?
– Сейчас, – ответил Дин, после чего выложил яблоки в мойку, сполоснул руки, вытер их полотенцем, и направился в свою комнату.
Отец недоумённо развёл руками.
Дин вернулся через минуту, что?то сжимая в руке.
– Пап, глянь, – сказал он, – ты ведь знаешь, что это такое, да?
Он протянул отцу одну из тонких пластин, отделенную от металлического столбика из тех, которые нашёл накануне в аэропорту.
Отец небрежно взял пластинку двумя пальцами. Поднёс к глазам. Прищурился. И сильно побледнел. Трясущейся рукой он аккуратно положил пластинку на стол, не отрывая от неё пристального взгляда.
– Это… это то, что я думаю? – спросил он вдруг севшим голосом.
– Да, пап, – кивнул Дин, – я сегодня в гимназии попал на пять минут к туннельному микроскопу. У меня с охранником хорошие отношения, пустил, когда я сказал, что лабораторка для подготовительных курсов срывается. Успел ещё до официального траура. Так вот, фрактальная структура прослеживается до кварк?лептонного уровня. Подделать невозможно, не затратив ресурсы, в несколько раз превышающие курсовую стоимость носителя.
– О боги всемогущие… – выдохнул отец, – где… где ты это нашёл?
– В старом космопорту, – честно ответил Дин.
– Сын, – отец нахмурился, – я понимаю, что у нас было тяжёлое время. Но мы бы выкрутились! Ты понимаешь, что один привод в полицию – и твоя мечта о военной карьере останется мечтой?
– Понимаю, пап, – кивнул Дин, – они ввели абитуриентский сбор. Пятьсот империалов.
– Откуда…
– Письмо прислали, пап. Официальное. С гербом академии.
– Ясно, – отец вздохнул, – имущественный ценз. Сволочи! Закрывают последний лифт!
– Ага, – кивнул Дин, – видно, многие простые парни, вроде меня, в последние годы ринулись в академию. Не давая проходу отпрыскам элиты. А тем ведь тоже некуда деваться, при бессмертных?то папочках…
– Соображаешь, парень, – отец снова вздохнул. Протянул руку, и взъерошил волосы у Дина на голове, – в кого ты такой башковитый? Ума не приложу. Хотя насчёт бессмертных ты не всегда прав, – он улыбнулся.
– Ну па?а?ап! – притворно возмутился Дин, – серьёзно! Не шути с такими вещами!
– Ладно, ладно, не буду, – сказал отец примирительным тоном, – ну и что нам теперь с тобой делать, а, парень?
– Нужны будут деньги на взнос, – сказал Дин, – пятьсот империалов. Нужно оплатить до конца месяца.
– Я так понимаю, они теперь у нас есть, – отец заговорщически подмигнул, кивая на стол, где лежала пластина.
– Пап, тут гораздо больше. Понимаешь? В оплату в банке для перевода это не примут. Начнут выяснять в налоговой, откуда это у нас.
– Могу оформить как доимперское наследство от дедушки. Я рассказывал, что семья твоего прадеда была состоятельной? Налоговая сможет проверить по архивам. Наследство хранилось нами, как раз для твоего поступления и обучения. Всё по закону!
– Логично, – кивнул Дин, – но ты обязан заявить о пополнении счёта на такую крупную сумму за сутки до операции. И предъявить заявленную пангалактическую ноту для экспресс?теста на подлинность. А в нашей глуши операция возврата в оборот может занять ещё больше времени!
– Ты что, изучил все банковские правила? – отец поднял бровь.
– Так они все в открытом доступе, – Дин пожал плечами.
– Ну и ладно. Предъявим и дождёмся, – сказал отец.
– Пап… меня очень волнует это время. Я не доверяю клеркам в банке. Мы на сутки превратимся в очень лакомую мишень.
– Что ж, – отец вздохнул, – думаю, это решаемо. Ты лучше скажи, дальше?то что? Куда такие деньжищи девать? Может, ну её, эту военную карьеру? Тут хватит на полный магистерский курс Университета Капитула! По любой специальности!
Дин пристально посмотрел отцу в глаза. Тот не выдержал, опустил взгляд.
– Просто быть военным – это всегда риск для жизни, – пробормотал он.
– Пап, я не этого боюсь, – Дин пожал плечами, – я не боюсь погибнуть. Я боюсь, что жизнь пройдет мимо меня. Какой бы долгой она ни оказалась.
Отец с прищуром взглянул на сына, как будто оценивая.
– Молодой ты, – сказал он.
– Молодой, – согласился Дин, – и ты сам ещё совсем не старый. У меня есть план. Нам надо убраться с этой планетки.
