Он очнулся. Плечо его тряс майор, громогласно наводивший порядок в отделении. Рядом сержант с пристыженными серо-голубыми глазами.
-Еще чертыхается! – глядя на Егора, раздраженно кричал старший офицер с напряженным брезгливым лицом.
Егор, оправившись от дремоты, сидел на грязной лавке.
Майор продолжал развивать свою грозную тираду, обращаясь не столь к своему подчиненному, сколь к самому себе:
– Доигрались! Пинкертоны! Что, нам нечем заняться? Подбираем какую-то шваль и отчитываемся о проделанной работе!
Он внимательно оглядел содержимое «обезъянника». Безразличные взгляды из его глубины усилили его раздражение.
– Марш отсюда! Как я устал от этих алкоголиков. К черту всех!
Очутившись на улице после целительного сна, Егор с удовольствием вдохнул свежий воздух и почувствовал прилив сил.
Он шагнул на тротуар.
2
Было уже около семи вечера. Надо бы купить кое-что из продуктов.
Крупных купюр в кошельке не оказалось. Егор догадался, что скудость наличности стала результатом нахождения его в отделении:
«Слизнули, похоже, бомжи, а скорее родная милиция», – сожалея, подумал он без особого возмущения.
Остатки денег позволили купить только ливерной колбасы собаке.
Пора уже было ехать на вокзал.
Когда он сел в электричку, за окном уже начинало смеркаться.
В вагоне было мало людей, Егор прошел немного вперед и сел у окна, напротив молодого парня.
Электричка двинулась, платформа плавно, с небольшим ускорением начала уходить назад. Вскоре замелькали серые пригородные строения, а через некоторое время стали появляться редкие пейзажи.
Скоро лесные массивы прочно заняли все место за окном.
Неприятные мысли от пережитых событий дня стали покидать его сознание. Иногда он невольно переводил взгляд на сидящего рядом молодого человека.
Со временем поведение этого худощавого лет 20-ти парня, все больше стало привлекать его внимание. Совершенно не воспринимая окружающее, глядя в окно или вдоль вагона, он с волнением шевелил губами. Резкие движения его тонких пальцев как бы расставляли ударения в неслышимых фразах.
Иногда он вынимал из кармана куртки небольшую, чуть больше ладони, книжку и около минуты внимательно читал.
Казалось, ничто не могло отвлечь парня от этого занятия.
Егору остро захотелось больше узнать о хозяине этих заворожено блестевших глазах.
Неожиданно он сам обратился к Егору:
-Извините, какую станцию мы только что проехали?
– «Храпуново» была перед этой. Ваше настроение, похоже, ассоциируется с этим названием,– попытался сострить Егор.
-Да, пожалуй, можно проспать. Моя еще далеко…
-Я давно слежу за вами… Эта ваша отрешенность от окружающего, по правде сказать, меня заинтриговала и даже покорила…
-Ну, покорить не так-то просто, особенно Москву. Хотя я чувствую в себе некий талант.
-Но талант ведь штука тонкая, каждый человек по-своему талантлив. Видимо, речь идет о признании?
– Да, конечно, именно так.
– Признание. Скорее успех?
– Пожалуй.
– Слава? Деньги?
– Все: и слава и деньги!… Как говорил Александр Сергеевич, вдохновение бесценно, но можно рукопись продать.
– Это позиция. А мне кажется, талант не любит пристального к себе внимания.
– Напротив. Тогда все лишено смысла.
– Значит надо сначала думать о смысле?
-А я думаю, не смысл главное, а то, что тебя воспринимают сообразно твоему таланту.
-А не боишься, что все это окажется фальшью? Когда незаметно живешь, больше видишь вокруг…
– Похоже, дядя, ты «самых честных правил», но я пока не понимаю, что ты называешь фальшью.
-Иногда можно оказаться на острие выражения этого самого таланта, а вокруг – просто слова, освещение, бездарный режиссер…
А где-то исток именно твоего таланта.
– И как же не потерять этот исток? И в чем он?
– Просто не надо сильно расстраиваться и падать духом, если, как ты говоришь, «не удастся покорить»…В твоем возрасте можно попасть под влияние фальши и потерять себя… Особенно, когда низкий уровень потребления. В молодости все оригинальные кажутся учителями, но главного учителя различить очень трудно, даже со временем…
– Мудрено и не совсем понятно.
– Человек меняется, становится глубже, иногда стыдится ошибок юности. Мало кто живет искусством по-настоящему. В основном там работают такие же, как и все, и с той же целью – чтобы жить.
Некоторые неплохо живут. Нередко, правда, и за счет других.
– Ну, об этом у меня есть еще время подумать позже.
